Ненавижу котов

— Так, так, так, — Тодороки медленно ходил вокруг мелко дрожащего на полу парня с зелёными ушами и хвостом, — а говорил, что не боишься меня, уже передумал? Изуку резко поднялся с бетонного пола, вставая в защитную стойку. Его губа была разбита и кровоточила, зелёные глаза гневно сверкали. — Не боюсь, — проговорил он, сплёвывая кровь, — думаешь испугаешь меня тем, что расскажешь, будто бы это ты убил мою маму? Да я и так это знал! А то, что мама сказала, что убьёт меня, не верю, она не могла такого сказать. — Однако, она оставила тебя там, на улице, Умирать, — Шото говорил совершенно спокойно и даже с небольшой усмешкой, но последнее слово он особенно выделил, — Ты просто не в курсе, кто твоя мать, а об отце я и не говорю, ты ведь даже не знаешь его, вернее, не знал, ведь я, возможно, и его уже прибил. В прочем, уже не важно, он же и не знал о твоём существовании, я прав? — Замолчи! Мой отец был хорошим! Да, я его не знаю, но он точно был по лучше тебя! — С этими словами Мидория кинулся на Тодороки, но тот перехватил летящий в него кулак и с силой перенаправил его в голую стену. Послышалось шипение со стороны Изуку. — Ты так и не понял? Я гораздо сильнее и быстрее тебя. Твои атаки, по сравнению с моими, ничто, но если ты хочешь сразиться, пожалуйста, — Шото взял противника за красную от удара о стену руку и подтянул к себе, — хочешь — слушай меня, хочешь — нет, но в живых я тебя всё равно не оставлю. Тодороки со всей силы схватил Мидорию за волосы и ударил его об пол, прижав ногой, — ну же, сразись со мной, покажи, что ты достоин этой жизни. — З-зачем ты это… делаешь? — Изуку тяжело дышал, пытаясь выбраться из-под друга детства, но нога не давала этому сбыться. — Всё очень просто. Я избавляюсь от мусора в этом мире, — усмехнувшись, ответил Шото и ослабил давление на парня. Выкарабкавшись из-под ноги Тодороки, Мидория снова встал в стойку и агрессивно махнул пыльным хвостом. — Я не мусор. — Так докажи это, — Тодороки ухмыльнулся и, не выжидая ни секунды, бросился на Изуку. Шото, ничуть не жалея сил, наносил сильные и резкие удары, тогда как Мидория пытался увернуться от сильных рук.

***

По ночной улице, освещённой тёплым светом фонарей, бежал запыхавшийся парень, в то время, когда в городе уже все мирно спали, а он единственный нарушал этот покой. Кацуки бежал, периодически смотря на дома, чтобы узнать на какой он улице. — «Сейчас сверну за угол и буду на месте», — Бакуго подбадривал сам себя, хотя по времени было уже 2:34, и в душе молился, чтобы он не опоздал и не было слишком поздно. Мысль о том, что Изуку может быть уже мёртв, вызывала мурашки по всему телу. Вот он! Элеватор, а на нём табличка «Кросс — роуд 89». Не медля ни секунды Кацуки забежал внутрь здания и остановился, прислушиваясь к звукам. Сначала только ветер дул в разбитые окна, но вдруг где-то сверху что-то железное громко упало на пол. Ринувшись туда, у Бакуго замерло сердце и прекратили идти в голову мысли, он только и делал, что бежал через три ступеньки в то место, откуда слышался звук, и повторял про себя: «Быстрее, быстрее, быстрее». И вот он, сверху, по счёту, должен быть третий этаж, из-под закрытой двери горел свет. Не медля, Кацуки разбежался, толкнул эту несчастную дверь, и она со скрипом открылась. — КАКОГО ЧЁРТА?! Кацуки открыл рот от ужаса. Все стены в помещении были запачканы только высохшей кровью, кое-где на стенах виднелись большие трещины, но парня волновало не это. Посередине комнаты, на полу, лежало маленькое неподвижное тело с ободранным хвостом и с кошачьими ушами, одно из которых было разорвано. Бакуго как только увидел это зрелище, так сразу пулей подскочил к Изуку. Казалось, что на его теле не было свободного места: везде были либо маленькие, либо большие раны, одежда была изорвана в клочья, на щеке красовался глубокий порез от когтей. Кацуки в ужасе схватил Мидорию за плечи и энергично потряс. — Дэку, пожалуйста, скажи, что с тобой всё будет хорошо, — Бакуго в панике пытался отыскать у Мидории на шее пульс, но у него не получалось, — НЕТ! Изуку, ты не мог умереть, слышишь? НЕ МОГ! И Кацуки не выдержал: из глаз ручьём полились слёзы, он размахнулся, со всей силы ударил по бетонному полу рядом и упал головой на грудь. — Какого чёрта… ты решил оставить меня? Я же твой хозяин… ты не мог меня бросить, — бормотал блондин сквозь слёзы, — Ты не умер, скажи, что ты не умер, не умер…