The Dark Corners of the Earth/Темные уголки Земли

22 сентября 2003 — Санкт-Петербург, Россия — остров Буян, дворцовые коридоры Гермиона была вне себя от радости. Последние две недели она в основном общалась с родителями и проводила время, знакомясь со своей младшей сестрой. О, какое же удовольствие девушка получала от семейных обедов, таких обыденных и в то же время таких особенных после столь долгого отсутствия. Что касается Офелии, то мама поведала девушке, что сестра намного более активна, чем Гермиона, когда была в этом возрасте, и женщина не шутила. Офелия, как правило, можно было найти бегающей вокруг дворца. Она была очень умна, очень предприимчива и любила исследовать каждый уголок и трещину. Игривая младшая сестра заставила всю вину за то, что Гермиона изменила воспоминания родителей, исчезнуть в один миг. Офелия полюбила Гермиону и всегда приглашала ее принять участие в своих многочисленных приключениях. Поскольку во дворце был детский сад, Офелия никогда не испытывала недостатка в друзьях, но ее недавно найденная старшая сестра стала номером один в ее жизни. Если бы Беллатрикс не приказала явиться к ней, Гермиона, наверное, бежала бы сейчас за своей запыхавшейся сестренкой. Тем не менее, девушке было интересно, зачем ведьма ее позвала; у них с ней не было никакого взаимодействия с того дня, как Гермиона воссоединилась со своей семьей. Однако девушка часто видела ее. Иногда краем глаза Гермиона замечала, как ведьма смотрит, прислонившись к колонне за их с Офелией игрой, а иногда Беллатрикс могла кружиться над их головами на метле. Но всякий раз, когда Гермиона обращала на нее внимание, ведьма исчезала. Приблизившись к частному крылу Беллатрикс, охранники кивнули и впустили ее. Оказалось, что Беллатрикс не было в ее кабинете, поэтому девушка вошла в гостиную рядом с ним. Когда она это сделала, ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Там за маленьким столиком сидели Беллатрикс и Офелия. Темная ведьма посмотрела на девушку, держа чашку чая. На столе стоял чайный сервиз и поднос с печеньем. Плавающий в воздухе чайник наливал Офелии чай. — Привет, Гермиона! — поприветствовала Офелия, улыбаясь. Гермиона немедленно бросилась к Офелии, готовая вмешаться и защитить младшую сестру, если темная ведьма по какой-то причине слетит с катушек. Беллатрикс, очевидно, это заметила. — Расслабься, я не собираюсь ее есть, — сказала она с легким раздражением в голосе. — Что здесь происходит? — потребовала Гермиона. — Что ты сделала с моей сестренкой?! — девушка ни капельки не доверяла этой мерзкой женщине. Офелия была милой маленькой девочкой, сестрой, которой у нее никогда не было, но которую она всегда хотела. Ни за что на свете Гермиона не позволит Беллатрикс причинить ей вред. Беллатрикс прищурилась, глядя на Гермиону, но осталась сидеть. — Поскольку сегодня у тебя не хватает наблюдательности, я просто скажу, что налила ей чашку чая. — Мятный! — понюхала чашку Офелия, прежде чем сделать глоток. — На самом деле мы спорили, прежде чем ты ворвалась сюда, как горилла, волоча костяшки пальцев по ковру, — сказала Беллатрикс, завершая свое заявление насмешливым хихиканьем. — Спорили? — Гермиона нахмурилась, садясь рядом с сестрой. — О чем, черт возьми, вы можете спорить? — Дед Мороз, — просто ответила Беллатрикс, как будто это все объясняло. Гермиона вопросительно посмотрела на сестру. — Белла говорит, что Деда Мороза не существует, — надулась Офелия. — Но я говорю, что если ведьмы и магия существуют, то и Дед Мороз тоже! — Это просто детская сказка! — зарычала Беллатрикс. — Тогда почему я получаю подарки под елкой на Рождество?! — Офелия скрестила руки на груди и своими детскими глазками посмотрела на темную ведьму. — Это потому, что Дед Мороз оставляет их там для меня. — Твои родители купили эти подарки для тебя в магазине и положили под елку, — Беллатрикс закатила глаза и фыркнула. Это заставило Гермиону насторожиться и попытаться немного продвинуться вперед, став живым щитом для сестры, если возникнет такая необходимость. — Ага! — Офелия говорила тоном, который подразумевал: «теперь ты попалась». — Как мои родители могут класть подарки под елку, если они еще спят, когда я просыпаюсь утром? — Потому что они делают это после того, как отправить тебя в постель! — крикнула в ответ Беллатрикс. — Мерлин свыше, у всех грязнокровок полностью отсутствует какая-либо форма критического мышления? Гермиона ахнула от ужаса и почувствовала, как в ней закипает гнев. Как она посмела? Гермиона знала, что Беллатрикс не очень хороший человек, но это было просто неприлично. — Честное слово, неужели тебе не стыдно? — Гермиона аж передернуло от гнева. — Офелия всего лишь ребенок! — Но вы обе именно такие! — Беллатрикс прищурилась, ее голос был ровным и решительным. Офелия, со своей стороны, склонила голову набок и внимательно посмотрела на Беллатрикс. Она немного подвинулась вперед, поставив чашку на стол. — Моя кровь не грязная. Она красная. Я сама это видела, когда вчера во время игры повредила коленку, — ответила она с самодовольным выражением лица. Встретившись взглядом с упрямым ребенком, Беллатрикс скрестила руки на груди.  — Это фигура ре… — Не логично, — перебила Офелия, властно вздернув подбородок. — Твои доводы не согласованы. Гермионе пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда она услышала возмущенное шипение Беллатрикс. О, хотя она сомневалась, что Офелия полностью понимает, что это значит, она была уверена, что девочка, должно быть, услышала это от отца. В конце концов, это был старый эпизод «Звездного пути», который их отец любил цитировать. Она могла поклясться, что слышала рычание темной ведьмы, когда та прошипела сквозь стиснутые зубы: — Я начинаю замечать определенное семейное сходство. Бросив на Беллатрикс настороженный взгляд, Гермиона повернулась к младшей сестре. — Офелия, как ты вообще сюда попала? Беллатрикс пригласила тебя? — Конечно, нет! — запротестовала темная ведьма. Ее младшая сестра улыбнулась, глядя на нее большими карими глазами. — Я хотела узнать, что находится за этой дверью. Но люди у двери прогнали меня. Поэтому я вышла на улицу и взобралась по стене, чтобы узнать. — По стене?! — Гермиона зажмурилась. — Маленькая грязнокровка забралась по деревянной раме прямо под балконом моей спальни, — уточнила Беллатрикс. Гермиона моргнула. — Это же три этажа! Это очень опасно, Офелия! — Нет, я очень хорошо умею лазить! — Это очевидно, — заключила Беллатрикс. Гермиона уже собиралась прочитать сестренке строгую лекцию, когда дверь в гостиную открылась. Вошли два дюжих охранника и встали по стойке смирно, как только увидели Беллатрикс. Гермиона не узнала их и решила, что это новобранцы с материка, о которых упоминал Алексей. — Леди Блэк, — сказал самый высокий. — Вы вызвали нас? — Да, — прошипела Беллатрикс. — Не хочешь объяснить, как пятилетний ребенок прошел мимо вашей охраны? — Четырехлетний! — весело поправила Офелия. Гермиона наблюдала, как коренастый мужчина вспотел. — Прошу прощения, Леди Блэк. Этого больше не повторится. — Я на это надеюсь! — выплюнула темная ведьма. — Верните ребенка родителям. Почувствовав, что игра окончена, Офелия подошла к молодому охраннику и позволила ему взять ее за руку. — Пока, Гермиона, пока, Белла! — ее младшая сестра весело помахала свободной рукой, пока ее выводили в коридор. Гермиона осталась сидеть рядом с маленьким столиком, а Беллатрикс встала и неторопливо подошла к окну, вздыхая и торжественно глядя на сад внизу. — Ну, — ухмыльнулась Беллатрикс. — Раньше у меня были проблемы с юными дамами, которые прокрадывались в мою спальню незваными, но обычно они были намного старше четырех лет. — Я прослежу, чтобы она больше тебя не беспокоила, — пообещала Гермиона. — Если это все, то я… — Подожди, — остановила ее Беллатрикс, игнорируя вопросительный взгляд Гермионы и предпочитая помолчать еще несколько минут. — Связь между сестрами. Это красиво, даже волшебно. Несмотря на то, что вы знакомы с Офелией меньше двух недель, ваша связь с ней была мгновенной и сильной. Не думай, что я не видела, что ты сделала, когда нашла меня со своей младшей сестрой. Если бы в какой-то гипотетический момент я бы вытащила свою палочку, чтобы бросить смертельное проклятие в Офелию, ты бы закрыла ее, даже не задумываясь. Было время, когда я сделала бы то же для любой из моих сестер. Гермиона внимательно слушала. Что-то изменилось в Беллатрикс. Не было ни ухмылок, ни хихиканья, ни оскорблений, ни игр… На самом деле, темная ведьма казалась ей более спокойной. Задумчивой. Даже скромной. — Я видела, как вы с ней играли. Связь между сестрами может быть более хрупкой, чем вам хотелось бы. Держись за нее. Не успеешь оглянуться, как она сломается и исчезнет навсегда, — произнесла Беллатрикс, все еще стоя к ней спиной. — Что-то случилось? — вопрос был задан прежде, чем Гермиона смогла остановиться. Достаточно сказать, что Гермиона была не из тех, кто копается в чьей-то личной жизни. И уж конечно, не тогда, когда человек, о чьей личной жизни идет речь, может слететь с катушек без всякого предупреждения. Беллатрикс, однако, не обиделась. Она повернулась, выглядя так… словно пытаясь решить, сказать ей что-то или нет. Темная ведьма вздохнула и провела рукой по своим вьющимся темным волосам. — У тебя все еще есть младшая сестра. Береги ее. А я? Я подвела обеих. Гермиона вопросительно посмотрела на нее. — Когда я основала Вальпургиев Союз, — ответила Беллатрикс и начала неловко расхаживать по комнате. — Я хотела, чтобы Цисси присоединилась ко мне. Я посылала ей так много писем, но так и не получила ответа. Драко единственный, кто отвечает на мои письма, благослови его Господь. Он хороший парень, но… у него своя жизнь, и он держится подальше от войны. Я уважаю его выбор. Андромеда… от нее мне пришел лишь один ответ. «Я больше никогда не хочу тебя слышать». Не совсем тонко, правда? Гермиона промолчала. Что тут сказать? — Но внезапно, как гром среди ясного неба, я получила письмо от Цисси. Это была искренняя просьба, — сказала Беллатрикс. — Помнишь состояние, которое мы объявили военной добычей швейцарской ветви Гринготтс? Оказывается, в этом банке лежал довольно большой кусок состояния Малфоев. Я договорилась с агентами Луны, и они вернули деньги, все до последнего кната, в тайне от всех, конечно. Прошла неделя, но с тех пор я больше ничего не слышала от Цисси. Не трудно было не заметить горечь в голосе Беллатрикс. — Возможно… она просто сейчас очень занята? — предположила Гермиона. Темная ведьма тут же обернулась и посмотрела на девушку. Гермиона не могла не заметить, что темные глаза Беллатрикс слегка увлажнились. — Не надо меня опекать! — рявкнула Беллатрикс, и Гермиона подняла руку, извиняясь. — Честно говоря, не знаю, чего я ожидала. Спасибо? По крайней мере, в какой-то форме? Сестры со мной не разговаривают. И после всего, через что им пришлось пройти, я не могу их винить. Беллатрикс отвернулась от нее и положила обе руки на подоконник; было легко заметить дрожь в ее голосе и в плечах. «Она одинока». Это было поразительное открытие для Гермионы, но оно имело смысл. У Беллатрикс были последователи, но не было настоящих друзей. Люди любили ее, даже обожали, но ей самой не с кем было быть рядом. Любая семья, которую она оставила, не хотела быть связанной с ней. У нее не было любовника, некому было довериться. «Боже, Беллатрикс, должно быть, самый одинокий человек во всем этом дворце». — Я поставила семью Цисси на грань разорения, — сердито сказала Беллатрикс. — Я убила собственную племянницу. А вместе с ней и надежды на примирение с Энди. И ради чего? Все для него. Беллатрикс с минуту расхаживала перед окном, задумчивая и мрачная. — Знаешь, мне почти хочется быть такой же безумной, как раньше. — Ты хочешь сказать, что не сошла с ума? — Гермиона подняла бровь. Беллатрикс фыркнула. — О, я вполне сознаю, что не совсем стабильна. Но я также знаю, что я не так плоха, как раньше. Двести тысяч солдат ждут от меня руководства. Миллионы мирных жителей нуждаются в моей защите. Я больше не могу позволить себе роскошь — быть чокнутой! Гермиона кивнула. По крайней мере, темная ведьма серьезно относилась к своим обязанностям. — Безумие может быть щитом, — произнесла Беллатрикс срывающимся голосом. — Безумие — это уютное одеяло, это блаженство. Оно… дает сосредоточиться. Я любила его, понимаешь? Я любила его больше всего на свете. Он был моим миром. Я все для него делала. Четырнадцать лет ужасов в Азкабане в ожидании его возвращения. Я убивала ради него, я пытала ради него, я уничтожила свою собственную семью. Все для него. Я любила его так сильно, что это ослепляло меня. Слишком ослепляло, чтобы понять, что он никогда не полюбит меня, никогда не обнимет, никогда не утешит, никогда не подпустит к себе. Я была слишком слепа, чтобы понять, что он пользовался моей любовью к нему. Все, что он когда-либо давал мне, это страдание и боль! Бывают моменты, когда мне хочется все еще быть безумной, чтобы не смотреть правде в глаза… это правда, что мне некого винить, кроме себя! Беллатрикс подняла руки к солнцу в небе. — Посмотрите на меня, Милорд! — насмешливо прошипела Беллатрикс. — Посмотрите, чего я добилась! Я достигла того, о чем вы только мечтали! Я построила самую большую империю в волшебном мире всего за пять лет! «Но этим не с кем поделиться», — подумала Гермиона и тут же почувствовала грусть из-за этой безумной, но такой одинокой женщине, стоящей перед ней. — «Сочувствуешь дьяволу, Гермиона?» — Беллатрикс? — тихо сказала Гермиона. — Мне очень жаль. Темная ведьма обернулась. Из глаз по ее щекам медленно текли слезы, волоча за собой темные тени для век. — Я так сожалею обо всех ужасных вещах, которые Волдеморт сделал с тобой, — продолжила молодая ведьма. Хотя она, конечно, не собиралась извинять или прощать преступления, совершенные Беллатрикс в прошлом, но она ясно видела, что женщина тоже была жертвой безумных амбиций Волдеморта. Беллатрикс, со своей стороны, была совершенно ошеломлена словами Гермионы, о чем свидетельствовал тот факт, что ее рот открывался, не произнося ни слова. Однако молодая ведьма сделала шаг назад, когда выражение лица Беллатрикс начало искажаться гримасой неподдельной ярости. — Ты… осмелилась… пожалеть меня?! МЕРЗКАЯ МАЛЕНЬКАЯ ГРЯЗНОКРОВКА! Ты ничто! Ты отброс! УБИРАЙСЯ С МОИХ ГЛАЗ! УБИРАЙСЯ, УБИРАЙСЯ, УБИРАЙСЯ! В этот момент Гермиона решила, что, возможно, будет лучше, если она исчезнет. Это оказалось хорошим решением, потому что в тот момент, когда она закрыла за собой дверь, она услышала звук чайника, разбивающегося о стену, за которым последовали другие хрупкие предметы, встречающие свою смерть. Вскоре послышались знакомые звуки магии, рассекающей воздух и взрывающей мебель. Однако прежде чем Гермиона смогла уйти, звуки прекратились и сменились… рыданиями? Гермиона осторожно приложила ухо к двери, и, конечно же, из-за нее донесся отчетливый звук плача Беллатрикс. Гермиона почти повернула ручку, чтобы снова зайти в гостиную. Почти. То, что произошло, было определенно защитной реакцией, но одно было ясно, Беллатрикс никогда не казалась более… человечной для Гермионы.

***

22 сентября 2003 — Санкт-Петербург, Россия — остров Буян, апартаменты Гермионы После встречи с Беллатрикс Гермиона вернулась в свою комнату, чтобы поработать над планом на следующие два занятия, но обнаружила, что просто не может сосредоточиться. Темная ведьма постоянно возвращалась в ее сознание, хотя девушка пыталась сосредоточиться на своих задачах. В конце концов, она сдалась, бросила работу на стол и подошла к окну. Гермиона облокотилась на подоконник и посмотрела на людей во дворе. Большинство наслаждались своим перерывом от работы. Беллатрикс… она никогда раньше не видела в этой женщине жертву. Конечно, она не была типичной жертвой и, конечно же, не вела себя как жертва, но это не делало это откровение менее тревожным или открывающим глаза. С одной стороны, это не оправдывало ее ужасных поступков, но, с другой стороны, выставляло их в ином свете. Однако Гермиона не была готова простить. В основном она беспокоилась о последствиях, которые могла иметь ее предыдущая встреча с Беллатрикс; до сих пор она была в основном сердечна к Гермионе. Честно говоря, она не могла перестать думать о темной ведьме; она была красива и ужасна одновременно, ее длинные вьющиеся темные волосы каскадом падающие на плечи, когда она ухмылялась ей темно-красными губами, и пытливый взгляд. Стук в дверь, к счастью, прервал ход ее мыслей. — Войдите, — позвала Гермиона. Молодая ведьма была удивлена, столкнувшись со своей младшей сестрой… парящей в воздухе. За спиной у нее стоял очень веселый на вид Алексей с палочкой в руке, наколдовавший невидимую руку, чтобы поднять Офелию за лямки комбинезона и оторвать ее от земли. — Офелия? — Гермиона подняла бровь. — После того как Леди Блэк приказала отвести ее к родителям, — усмехнулся Алексей. — Маленькая мисс внезапно бросилась в бега и заставила двух моих стражников пуститься в веселую погоню по дворцу. Офелия, со своей стороны, казалась очень довольной собой. — О боже, — Гермиона коротко рассмеялась, когда схватила свою младшую сестру и прижала ее к груди. Офелия с радостью обняла ее в ответ и положила голову Гермионе под подбородок. — Ах, не беспокойся, — сказал Алексей, подмигнув Офелии. — Они все равно нуждались в упражнениях. После того, как Алексей попрощался, Гермиона положила сестренку на кровать, та села на край, свесив ноги. — Хорошо, — Гермиона улыбнулась и скрестила руки на груди. — Ты действительно немного смутьянка, не так ли? — Я возмутитель спокойствия! — с радостью подтвердила Офелия. — Честно говоря, — ответила Гермиона, опускаясь на одно колено, чтобы посмотреть девочке в глаза. — Тебе не следует лазить по деревянным рамам. Возможно, они не закреплены должным образом, возможно, они бы не выдержали твоего веса, или ты могла поскользнуться. — Я осталась в порядке, — ответила Офелия и впервые заметила тряпичную куклу Беллатрикс, сидящую рядом с подушкой Гермионы. Офелия потянулась, чтобы взять ее и прижать к груди. Гермиона улыбалась, наблюдая, как сестра играет с куклой. Она вздохнула и положила руку на плечо девочки. — Офелия, — начала Гермиона. — Тебе нужно держаться подальше от Леди Блэк. Она очень опасная женщина, и я не хочу, чтобы ты пострадала. Офелия оторвалась от игры с куклой. — Белла? — она вопросительно посмотрела на Гермиону. — Но… она очень милая. И ты ей тоже нравишься. Гермиона подняла бровь. — О, я очень сомневаюсь в этом, — сказала молодая ведьма. Она помолчала, раздумывая, стоит ли делать то, что собиралась. Но защита самой девочки была важнее, чем защита ее невинности. Гермиона медленно закатала рукав и показала сестре уродливый шрам. — Она сделала это со мной. Пять лет назад. Вырезала его на моей коже проклятым кинжалом. Слово «грязнокровка» было грубо вырезано на плоти Гермионы. С уколом сожаления она увидела, как ее младшая сестра осмотрела порез. Офелия была проницательна для своего юного возраста и быстро поняла, что Беллатрикс сделала с ней и глубоко ранила ее. Девочка посмотрела на нее большими глазами. — Возможно… может, она не это имела в виду? — О, она не шутила, — Гермиона покачала головой. Офелия явно была в замешательстве. Гермиона быстро опустила рукав и решила сменить тему. — В любом случае, не пора ли тебе вздремнуть? Пойдем, найдем маму и папу. — Неееет, — надулась Офелия. — Можно я посплю здесь с тобой? На краткий миг в голове Гермионы промелькнуло то, что ей еще предстояло сделать. Однако ее желание провести время с новообретенной сестренкой победило почти сразу. — Конечно, — улыбнулась Гермиона и помогла девочке снять туфли. Офелия легла на бок и позволила Гермионе уложить ее. Молодая ведьма обошла кровать и соскользнула на одеяло с другой стороны. — Но я совсем не устала… — Офелия зевнула и прижала тряпичную куклу Беллатрикс к груди. Через несколько мгновений она уже крепко спала. Гермиона тепло улыбнулась и провела рукой по каштановым волосам Офелии. — Я никому не позволю причинить тебе вред, Офелия, — сказала Гермиона. — Это я тебе обещаю. Честно говоря, сегодняшний день уже оказался довольно изнурительным. Девушка положила голову на вторую подушку. Небольшой отдых сотворил бы с ней чудо.

***

22 сентября 2003 — Санкт-Петербург, Россия — остров Буян, гостевые апартаменты Проснувшись, казалось, после короткого сна, Гермиона с удивлением обнаружила, что они обе проспали весь день. Было уже почти время ужина, когда сестры появились в довольно просторной комнате, отведенной ее родителям. Гермиона сидела на диване и смотрела, как отец читает путеводители, а сестра сидит у него на коленях и выглядит очень взволнованной. Их мать, по-видимому, была у квартирмейстеров за китайским заказом, который был реквизирован с материка. — Хм, Финляндия кажется хорошим вариантом, — сказал ее отец, позволяя Офелии взглянуть на некоторые фотографии. — Красивые озера, — одобрительно кивнула Офелия. Гермиона коротко вздохнула. — Папа, мне так жаль, что из-за меня нашей семье приходится искать новое место жительства… снова. — Не глупи, Гермиона, — ответил Джек. — Не имеет значения, где мы находимся. Пока у меня есть мои девочки, все трое, я буду в порядке. Отец обеими руками зажал уши Офелии. Раздражение на лице Офелии заставило Гермиону усмехнуться; казалось, она попала в место, где не должна была быть. — Хорошо, — сказал отец. — Но мне все еще не нравится, что ты военнопленная. — Учитывая все обстоятельства, — сказала Гермиона. — Мне гораздо лучше, чем большинству заключенных Альянса Феникса. — Наверное, но… как долго это будет продолжаться? Я не могу смириться с тем, что у тебя отняли свободу, — сказал Джек. — Я уверен, что если ты позволишь мне поговорить с Леди Беллатрикс, мы сможем прийти к какому-то соглашению, куколка. — Папа, не надо, — прошептала Гермиона. — Действительно, просто… Не стоит. — Почему нет? — разочарованно ответил Джек. — Когда я встретил ее, она не показалась мне неразумной. Хотя она была немного нахальной… — Папа. Нет! — настаивала девушка. — Это моя проблема, а не твоя. Я согласна остаться здесь на некоторое время. Джек Грейнджер пристально посмотрел на нее. — Хорошо, хорошо. Мисс Лавгуд подтвердила, что мы можем ехать, куда захотим, но нам разрешат навещать тебя только в том случае, если мы поселимся в странах, попадающих под действие этой штуки с Вальпургиевым Союзом. Это исключает Великобританию… — Прости, папа, — Гермиона закрыла глаза и опустила голову от стыда. Видимо, почувствовав настроение Гермионы, Офелия спрыгнула с отцовских колен, подбежала к ней и запрыгнула прямо на колени. Молодая ведьма была только благодарна за это, особенно когда девушка подняла глаза и улыбнулась ей. Гермиона обняла сестру за талию и поцеловала в макушку. — Итак, Финляндия, — сказал отец. — Похоже, это самое подходящее место для поселения. Наши стоматологические лицензии там действительны, там много места и чистый воздух. И, держу пари, это хорошее место для воспитания ребенка. — Это был единственный вариант, который вы рассматривали? — спросила Гермиона. — Мы немного подумали о Греции, но это не совсем мой климат, — сказал отец. Гермиона кивнула. — У нас во дворце работает немало финнов. Вы должны поговорить с некоторыми из них. И небольшое предупреждение, я слышала, что финский язык трудно выучить. — О, — отмахнулся отец. — Я уже знаю «киитос» и «хаммпаат». Мне нравится вызов, и, честно говоря, насколько трудно это может быть? Молодая ведьма могла только улыбнуться энтузиазму отца. Честно говоря, она была вполне счастлива, что ее родители восприняли все это спокойно. Было бы гораздо хуже, если бы они рассердились на нее. Она посидела с отцом и сестрой и немного поболтала, когда раздался стук в дверь. Вошла Луна и кивнула им обоим. — Здравствуйте, мистер Грейнджер. Вы не будете возражать, если я ненадолго позаимствую Гермиону? Гермиона отпустила сестренку. — Мисс Луна? — спросила Офелия. — Мы все еще собираемся завтра охотиться на нарглов? Луна улыбнулась и опустилась на одно колено. — Конечно, маленькая мисс. Я знаю много мест вокруг дворца, где они могут гнездиться. Не совсем довольная тем, что Луна забивает Офелии голову всякой ерундой, Гермиона последовала за ней в другую комнату, где они могли поговорить наедине. Это было необходимо, так как Гермиона хотела и сама кое о чем спросить блондинку. — Похоже, ты расстроила Беллатрикс, — сухо заметила Луна, наклоняясь к окну. На улице был ясный день, поэтому комната купалась в приветливом оранжевом сиянии вечернего света. — Августу в голову бросили вазу. Но промахнулись. Гермиона покачала головой. — Я этого не хотела. Луна… я должна кое-что знать. Я знаю, что Беллатрикс хочет, чтобы я присоединилась к ней, но теперь, когда мои родители здесь… Я начинаю беспокоиться, что она может использовать их в качестве рычага. Особенно после ее сегодняшней вспышки. К ее чести, Полумна на мгновение задумалась.  — Я уверена, что нет, — сказала Луна. — Как ты можешь это знать?! — резко спросила Гермиона. — Боже, Луна, ты пробыла в подземельях Малфой-Мэнора дольше, чем мы! Ты лучше всех знаешь, какой опасной может быть Беллатрикс Блэк! Как ты можешь быть уверена, что мои родители в безопасности? Что моя младшая сестра в безопасности? Луна одарила ее короткой улыбкой, которая была странно ободряющей. — Гермиона, — начала блондинка. — Если бы я знала, что твои родители в опасности, я бы никогда не привезла их сюда. Я бы отправилась на миссию, как просила Беллатрикс, но я бы переместила их и сообщила о провале задания. Что-то в тоне и выражении лица Луны заставило Гермиону поверить ей. — Зачем? — спросила Гермиона. — Почему ты присоединилась к ней? — Я же говорила, — сказала Полумна. — Я там, где должна быть. — О, пожалуйста, хватит глупостей, Луна! — воскликнула Гермиона, преодолев расстояние между ними, и хватая блондинку за плечи. — Просто скажи мне, почему! Ты участвовала в битве за Хогвартс. Она пыталась убить тебя! Луна уставилась на Гермиону. В ее глазах не было ни злобы, ни дружелюбия. Это был просто глубокий и решительный взгляд. — Беллатрикс больше не такая, как была раньше. В том, как Луна это сказала, было что-то зловещее. На самом деле, это во многом было правдой. Хотя безумная и мерзкая женщина все еще была злой ведьмой, которую она помнила, Беллатрикс, которую она знала раньше, никогда бы не разговаривала с ней так откровенно, как сегодня. Однако в словах Луны был какой-то подтекст, и Гермионе это не понравилось; ее подруга знала больше, чем показывала. — Поверь мне, — сказала Луна. — Беллатрикс хочет, чтобы ты присоединилась к ней по собственной воле. Этого не будет… попыток… принудить тебя, угрожая твоим родителям. Ей есть что приобрести. Один из ближайших союзников мальчика, который жил перебежчиком, был бы могучим оружием пропаганды, ты талантливый дипломат, и ей нравится идея украсть тебя из-под носа профессора Снегга. — Поверить тебе? — Гермиона вздохнула и посмотрела подруге в глаза. — Это становится трудно доверять тебе, когда ты активно скрываешь от меня! Лавгуд, казалось, на мгновение задумалась, отворачиваясь от нее и поворачиваясь к окну. — Я сказала ей, что тебя можно обратить, — сказала Луна. — Я сказала Беллатрикс, что ты будешь хорошим подспорьем. Потребовалось много убеждений. Гермиона онемела. Не было слышно ни звука в комнате, кроме звука дыхания. — Ты? — тихо прошептала Гермиона. — Я здесь из-за тебя? Я знаю, что ты и твои агенты захватили меня в Швейцарии, но… — Беллатрикс санкционировала твой захват, — ответила Луна. — И именно я убедила ее принять участие в вашем саммите. — Зачем?! — прошипела Гермиона. До сих пор Луна только задавала ей больше вопросов с каждым своим ответом. Боже, Луна всегда приводила ее в бешенство, но это было что-то другое. — Потому что мне нужно, чтобы ты была здесь. Деловитость, с которой Луна ответила, только разозлила Гермиону. Она вспомнила историю Тунгусского события, несчастного случая с матерью и события, которые привели к этому, так ярко описанные в ее дневнике. — Луна, — вздохнула Гермиона и потерла лоб. Потребовалось много силы воли, чтобы сдержать гнев. После этого последнего признания Гермионе захотелось прижать Луну к стене и заорать на нее. Но она не Беллатрикс; она была рациональна и контролировала свои эмоции. По крайней мере, так она себе говорила. — Понимаю. Я понимаю, твоя мать умерла при загадочных обстоятельствах и ты ищешь ответы! Я бы тоже на твоем месте. Но… все это? Дезертирство? Стать слугой Беллатрикс? Привезти сюда меня? Стоит ли это того? Луна снова улыбнулась своей легкомысленной улыбкой. — О, у меня уже есть ответы. Именно тогда Гермиона почувствовала, что у нее начинает болеть голова. — Луна! Блондинка подняла руки. — Тебе нужно больше доказательств. Я понимаю. — Луна, прекрати играть, пожалуйста! Почему бы тебе просто не сказать мне? Почему ты даешь мне только фрагменты информации! Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь! Луна слегка покачала головой. — Потому что ты сочтешь меня сумасшедшей, если я скажу тебе прямо. Только больше вопросов! С Гермионы было достаточно! — ИСПЫТАЙ МЕНЯ! — закричала Гермиона. — ТЫ ВСЕГДА БЫЛА СУМАСШЕДШЕЙ, ТАК ЧТО ЖЕ ИЗМЕНИЛОСЬ НА ЭТОТ РАЗ?! ЧТО ОТЛИЧАЕТ ЭТУ ТВОЮ НЕЛЕПУЮ ИСТОРИЮ ОТ ОБЫЧНОЙ ЧУШИ ПРО ДОЛБАНЫХ НАРГЛОВ ИЛИ ЗАГОВОРЫ РОТФАНГОВ?! Грудь девушки тяжело вздымалась, зубы стиснуты, красные вспышки перед глазами исчезли, Гермиона была поражена, увидев, что она, на самом деле, схватила Луну за плечи и ударила ее спиной о стену. Гермиона отпустила подругу и отступила на несколько шагов, словно прикоснулась к чему-то горячему. — Боже, Луна… Я… Мне очень жаль. Луна, со своей стороны, не казалась очень расстроенной. — Иногда требуется логичный и рациональный ум, чтобы понять мир. Но иногда нужен кто-то вроде меня, чтобы увидеть и прочитать знаки, которые другие не могут или не хотят видеть, и установить связи, которые более здравомыслящие люди не могут. Знаки, которые указывают… на вещи… — пробормотала Луна, направляясь к двери. Она повернулась к Гермионе. — Поговорим позже, Гермиона. — Подожди! — крикнула ей вслед Гермиона. — Какие «вещи»? Подойдя к двери, Полумна остановилась как вкопанная. Сначала она ничего не сказала и подняла руку, чтобы открыть дверь. Однако она не вышла в коридор. Вместо этого она медленно повернулась и посмотрела на Гермиону смертельно серьезным взглядом. На мгновение Луна, казалось, пришла в замешательство. Прошло несколько мгновений, прежде чем она заговорила. — То, что скрыто в темных уголках Земли. Было что-то в том, как Луна это сказала, заставившее мурашки пробежать по спине Гермионы. Она осталась одна в комнате, и ей предстояло обдумать еще кое-что.