The Dark Corners of the Earth/Темные уголки Земли

24 декабря 2003 года — Турку, Финляндия — Резиденция Грейнджеров Гермиона на мгновение выглянула из окна родительского дома в Турку, чтобы получше рассмотреть чудесный заснеженный зимний город. Хотя она много раз переживала снежные дни в Великобритании, снежное одеяло Турку выглядело по-другому, толще и как-то уютнее. Снегопад уже прекратился, и звездное небо было совершенно чистым. Зимняя страна чудес. Последние три месяца, Гермиона была очень занята. Честно говоря, было приятно вернуться в «великую игру» дипломатии, как она любила ее называть, и на данный момент она все еще ставила фигуры на доску. Девушка не только обучала новых дипломатов искусству ведения переговоров, но и изучала дипломатов Альянса, проверяла их биографию и внимательно следила за международными делами. И какая же все-таки чувствуется разница, когда есть полная поддержка империи; Агенты Луны были на удивление компетентны и, под ее руководством, сумели раскрыть много информации, которая даст Гермионе преимущество. Антонин Долохов пообещал помощь тайных ударных групп для поиска людей и информации в горячих точках. Все в ее распоряжении. Шатенка строила доверие и репутацию. Не как Гермиона Грейнджер, конечно, а как Саманта Моррис. На всех переговорах, на которых она присутствовала, на каждой встрече с иностранными сановниками, на каждой конференции она была в обличии Саманты. И хотя в какой-то момент ей придется раскрыть свою истинную личность, но она планировала откладывать это как можно дольше. Настоящая Саманта Моррис получила новую личность и образование, чтобы стать целительницей, полностью оплаченной Союзом. Все в обмен на несколько свежих волос, как только это потребуется. Просто было приятно снова быть полезной. Гермиона работала над планом в течении двух месяцев и в начале нового года, она сделает свой ход. Если это сработает, то до начала лета между Альянсом и Союзом будет мир. Но сегодня было не до работы. Это было время провести рождественские каникулы с семьей. Она останется в Финляндии со своей семьей до конца недели. И это каким-то чудом включало в себя Беллатрикс; когда девушка рассказала о своем желании провести последнюю неделю года в Финляндии со своей семьей, темная ведьма радостно объявила, что она едет с ней. Такого она не ожидала. Но вот Белла здесь, сидит на диване и оживленно беседует с Офелией, сидящей у нее на коленях. Офелия, которая жадно разглядывала подарки под елкой, очевидно, не боялась Беллатрикс, как многие другие. — Мерлин, вот ты вредина! — прошипела Беллатрикс, а Офелия торжествующе вздернула подбородок. — Под деревом лежит подарок с твоим именем, — протянула Офелия. — Как он туда попал, если Деда Мороза не существует? Он положил его туда! — Угу, — Беллатрикс покачала головой, ее темные кудри рассыпались по плечам. — В последний раз говорю — Гермиона купила его. На что Гермиона улыбнулась, скрестила руки на груди и спокойно сказала ей: — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Рот Беллы открылся и закрылся, как у рыбы на суше, прежде чем она сузила глаза. — Предательница! — прошипела она. — Видишь? — Офелия широко улыбнулась. — Дед Мороз действительно существует. Так же, как существуют волшебники. — Ого! — Беллатрикс всплеснула руками. — Почему все женщины в этой семье такие упрямые?! — И не говорите, — кивнул Джек Грейнджер, чем заслужил шлепок матери по плечу, от которого он чуть не пролил свой гоголь-моголь. По правде говоря, Гермиона была весьма насторожена, когда Беллатрикс бодро объявила, что едет с ней на каникулы. Она и Беллатрикс стали намного ближе за последние три месяца, это было правдой, но это все равно означало, что темная ведьма должна была быть рядом с магглами и «грязнокровными» в течение недели. Вопреки ожиданиям, все шло гораздо лучше, чем ожидала девушка. Ни одной вспышки гнева, ни одной истерики. Рождественский ужин прошел без сучка и задоринки, и хотя женщина продолжала закатывать глаза, когда они смотрели речь королевы в интернете, Беллатрикс демонстрировала свое лучшее поведение. Возможно, все было потому, что ей снова нравилось быть частью семьи. Всякий раз, когда Гермиона спрашивала ее напрямую, как проходили праздники раньше, девушка получала довольно уклончивый ответ. Артем, правда, рассказывал ей, что в прежние годы в замке на Рождество оставалась лишь базовая команда, так как большая часть персонала возвращалась на материк, чтобы проводить время со своими семьями. Беллатрикс всегда уединялась в своих покоях, и в это время ее никто не видел. Боже, как одиноко ей было. — Боже мой, вы все еще обсуждаете Деда Мороза? — спросила Эмма Грейнджер после того, как вошла в открытую кухню с подносом печенья в руках. — Сдаваться… не в моем характере, — прошипела Белла. — Ну, — протянул Джек, — в этом вы с Офелией похожи. Это надолго. Гермиона улыбнулась. По большей части ее семья довольно хорошо адаптировалась к жизни в Финляндии. Язык был небольшой заминкой, но Турку оказался удивительным городом. Девушка была рада, что у ее семьи появилось новое место, которое можно назвать домом. И то, что ее родители приняли их цветущие отношения с Беллой, также было таким благословением. Даже Офелия понимала, что происходит. Маленькая девочка заставила ее и Беллатрикс пообещать, что они покатаются с ней завтра на санях. Однако мысли о работе не покидали молодую волшебницу. Последние пару месяцев она следила за тем, чтобы Вальпургиев Союз не попадал в ненужные передряги. Что было довольно трудно со Снеггом, пытающимся спровоцировать Союз на борьбу почти ежедневно. Девушка очень беспокоилась о том, что произойдет теперь, когда ее не было в течение недели. Слухи о том, что Австралия планирует порвать с Альянсом, появлялись все чаще и чаще. Это не стало неожиданностью, поскольку Австралия всегда была недовольна их политикой. Выход Австралии из Альянса не был частью плана Гермионы, но это может стать огромным активом, если все правильно рассчитать. Сначала Руквуд попросил Луну прислать агентов, чтобы попытаться «помочь» процессу, но Гермиона уговорила Беллатрикс отозвать их. Риск для ее плана будет слишком велик, если Вальпургиев союз будет уличен во влиянии на внешнюю политику. Австралия должна была оторваться от Альянса самостоятельно. — Эй! — прозвучало с другой стороны дивана. Очнувшись от своих мыслей, Гермиона подняла глаза и увидела сердитую Беллу, которая пристально смотрела на нее. — Перестань думать о работе! — А я нет… И… Ух, — Гермиона вскинула руки в знак поражения. — Герми поймали! — Офелия хихикнула, все еще сидя на коленях Беллатрикс. Маленькая девочка посмотрела на Беллу. — Ты опять будешь целовать ее на кухне, когда мама с папой отвернутся? — О Господи, — простонала Гермиона. — Ну-ну, Гермиона, тут нечего стыдиться, — сказал отец. — В следующий раз просто предупредите меня, чтобы я мог сделать милый снимок моей камерой для семейного альбома. Это заставило Гермиону покачать головой. — Именно этого я и боюсь. — Ах да, — протянула Беллатрикс с усмешкой. — Семейный альбом. Со всеми фотографиями Гермионы: в детской ванночке или на ее первом уроке плавания, или ее первая истерика… — Ага! — со стоном ответила Гермиона. — Что заставило меня хранить свой семейный альбом? Я должна была сжечь его в камине, когда у меня была такая возможность! Беллатрикс подмигнула ей. По правде говоря, девушка могла заставить Беллатрикс сделать для нее что угодно, если бы захотела. Она использовала привязанность Беллатрикс к ней? Возможно, но это не было так, как будто это не было взаимным. Быть влюбленной оказалось чудесным чувством; часто после долгого рабочего дня она с нетерпением ждала встречи и проводила время с Беллой. Белла тоже изменилась; она стала более… стабильной, менее подверженной эмоциональным вспышкам и приступам гнева. Тем не менее, темная ведьма все еще могла быть поразительно непредсказуемой. Однако Гермиона не считала это недостатком, поскольку так сохранялась атмосфера волнения в их отношениях. — Ну ладно, нам всем, — сказала Эмма Грейнджер, выходя из кухни в фартуке и с двумя формочками, — пора это сделать… — ОТКРЫТЬ НАШИ ПОДАРКИ! — Офелия вздрогнула в предвкушении. — … пройти к столу, — спокойно закончила Эмма. — Рождественский ужин подан. — Ой, — разочарованно вздохнула девочка. Вскоре вся семья собралась за обеденным столом. Еда на столе казалась более блеклой по сравнению с едой, подаваемой ежедневно во дворце, но сам факт, что это была стряпня ее мамы, и она наслаждалась своим первым Рождественским обедом со своей семьей за последние пять лет, сделал его самой вкусной едой в известной вселенной. — Посмотрите сюда, — сказал отец, доставая коробку. — Мне пришлось заказать их в интернете, но это того стоило. Не может быть настоящего английского Рождества без рождественских крекеров, не так ли?

***

24 декабря 2003 года — Турку, Финляндия — Дом Грейнджеров, комната Гермионы Все еще тяжело дыша и обливаясь потом после мгновения посткоитального блаженства, Беллатрикс и Гермиона упали на подушки, лежа под одеялом в комнате Гермионы. Хотя она была намного меньше, чем гигантская спальня во дворце, это, конечно, не помешало им заняться любовью сегодня вечером. Гермиона прижалась к своей возлюбленной, положив голову той на плечо, длинные ногти, царапающие спину, заставляли девушку слегка дрожать. — Хм… мило… — Просто мило? — Беллатрикс нахмурилась. — Не стесняйся. Совершенно нормально сказать, что я была фантастической. Это заставило Гермиону усмехнуться. — Хорошо, — ухмыльнулась она. — Ты была совершенно фантастична. — И ты тоже, — подмигнула темная ведьма, постукивая ногтем по носу Гермионы. — Мне нравится эта кровать. Очень уютно. — Спасибо, что поделилась этим со мной, — прошептала Гермиона. — Впервые за пять лет отмечаю Рождество со своей семьей и впервые с сестрой. — Ну, — ухмыльнулась Беллатрикс. — Давно у меня не было повода праздновать Рождество. Более того, я не хотела, чтобы меня оставили в стороне. Я так ненавижу, когда меня игнорируют. Молодая ведьма улыбнулась. Конечно, гордость Беллы никогда не позволит ей сказать, что она здесь из-за Гермионы. — Оу, — Беллатрикс надула губы в улыбке. — Знаешь, что еще приятно? — Хм? — Твоя рука на моей заднице, — надутая губа темной ведьмы превратилась в ухмылку. — Ха, — сказала Гермиона, даже не пытаясь пошевелить рукой, пока темная ведьма угощала ее поцелуем. Гермиона узнала, что Белле нравится, когда ее целуют и покусывают в шею. Беллатрикс застонала, когда девушка зарылась лицом в ее вьющиеся темные волосы и позволила губам блуждать по чувствительной коже. — Мы должны попытаться немного успокоиться, — сказала Гермиона между поцелуями. — Офелия может услышать нас. Беллатрикс, похоже, это не слишком волновало. Она пожала плечами и коротко фыркнула. — Я просто скажу ей, что она слышала, как Дед Мороз пытался спуститься по трубе. Маленькая ведьма поверит во что угодно. Гермиона улыбнулась, закрыв глаза, и прижалась ближе к женщине. — Иногда это все еще кажется нереальным. Я имею в виду, зная, кто мы обе. И что теперь мы вместе. — По крайней мере, ты призналась, что тебя привлекают женщины, — парировала Беллатрикс, заработав сердитый взгляд и игривый удар в плечо. — Сколько времени… — прошептала Гермиона, сонно глядя на часы. — Что? Мы легли спать около полуночи и… это значит, что мы занимаемся этим уже почти два часа. — Ну, кто-то не может насытиться мной, а? — протянула надменно темная ведьма, как будто только что сказала очевидное. — Качество и количество. Беллатрикс Блэк обеспечивает и то и другое. — Давай… спать, — Гермиона закатила глаза и подавила зевок. — Мои родители хотят провести Рождество в городе. Зная моего отца, он выгонит нас из постели в восемь. И прежде чем ты спросишь, заклятия запрещены. — Я — лидер Союза Вальпургиева, — сказала Беллатрикс с прищуренными глазами. — Я делаю, что хочу! — Только не в этом доме, — зевнула Гермиона. — Хм, это так сексуально, когда ты становишься такой напористой, — голос Беллатрикс стал ниже. — Давай сделаем это снова… Хотя дрожь пробежала по телу девушки, когда Беллатрикс наклонила голову набок, чтобы укусить ее за шею, а рука скользнула вниз к ее заду, Гермиона оказалась достаточно сдержана, чтобы не сдаваться. — Белла, — прошептала она. — Будь твоя воля, мы бы занимались этим всю ночь. — Тебе это не нравится? — даже в темноте комнаты было легко увидеть огонек в темных глазах Беллатрикс. — Не тогда, когда мы должны быть на ногах большую часть дня, — ответила Гермиона. — Папа всегда очень активен на Рождество. Подожди до ночи Рождества, когда он будет слишком утомлен, чтобы что-то делать. По правде говоря, Гермиона была очень разочарована тем, что ей пришлось отказаться от предложения Беллатрикс заняться любовью. За последние пару месяцев она научилась не отказывать себе. Заниматься любовью было чудесно; подумать только, она так долго тянула с этим. — Прекрасно, — разочарованно пробормотала Белла. Они лежали в объятиях друг друга, и сон овладевал ими обеими. Когда Гермиона проснулась, на улице было еще темно. Судя по ритмичному дыханию, Беллатрикс все еще крепко спала. Девушка посмотрела на часы и увидела, что было без четверти три утра. Жутко хотелось пить. Белла выглядела такой невероятно умиротворенной, когда спала, и молодая ведьма сделала все возможное, чтобы освободиться от своей любовницы, не разбудив. За последние несколько недель она научилась очень легкому трюку, чтобы сделать это. Гермиона потянулась к нижней части подбородка Беллатрикс и нежно пощекотала ее указательным пальцем. Белла поморщилась и раздраженно хмыкнула. Гермиона щекотала до тех пор, пока Беллатрикс слабо не замахала руками, словно отгоняя комара. В конце концов, женщина застонала и бросилась в сторону, освободив Гермиону из объятий. Легко встав с кровати, Гермиона потянулась за халатом и тихо выскользнула из комнаты в темные коридоры дома. Поднявшись по лестнице, она пересекла гостиную и направилась на кухню, шипя, когда ее босые ноги коснулись холодной каменной плитки кухонного пола. Гермиона наполнила стакан водой из-под крана, поднесла его к губам и позволила прохладной жидкости скатиться по пересохшему горлу. Как только девушка поставила стакан и приготовилась вернуться в постель, остро почувствовала, что кто-то находится с ней на кухне. Думая, что это Беллатрикс, она приготовилась повернуться к ней, как вдруг чья-то рука схватила ее сзади за рот, а другая обхватила за талию. Гермиона издала приглушенный крик, когда ее внезапно охватило ощущение проталкивания через узкую трубу, в то время как мир вокруг нее исчезал. Портал! Ее похитили! Ужас сжал горло шатенки, когда она и ее похититель путешествовали через пустоту небытия; был ли это враг Беллатрикс? Кто-то из Альянса? В любом случае, Гермиона приготовилась защищаться. С легким стуком Гермиона оказалась на деревянном полу того, что казалось маленькой хижиной. Шатенка бросилась вперед и отчаянно огляделась в поисках чего-нибудь, чтобы использовать оружие. Ее рука нащупала ухо оловянного кувшина, который она нетерпеливо подняла со стола. Состроив гримасу, Гермиона повернулась лицом к нападавшему. Она уже была готова ударить, когда столкнулась лицом к лицу с улыбающимся лицом Луны Лавгуд. Гермиона вскрикнула и выпустила кувшин так, что он пролетел рядом с головой блондинки. — Привет, Гермиона, — поздоровалась Луна. — Что за… — прорычала Гермиона, быстро поправляя ленту, удерживающую ее халат закрытым. — Луна! — Мне очень жаль, что я забрала тебя, предварительно не спросив, но у нас строгое расписание. Честно говоря, я уже думала, что мне придется найти способ поднять тебя с постели, если тебе потребуется больше времени, чтобы захотеть выпить воды. Гермиона моргнула. Это было правдой; довольно часто случалось, что Гермиона просыпалась среди ночи и вставала с постели, чтобы сходить в туалет и выпить. Но… — Мастер шпионажа, — протянула Гермиона. — Конечно. Ты следила за домом ради Беллы. Сколько агентов? — Пять, — ответила Луна. — Два в пустом доме на продажу через дорогу. Трое за соседским двором. Но дело не только в этом. Луна подошла к чемодану, лежащему на койке в этой… деревянной хижине. Светили несколько огней, испускающих тусклый свет, но шатенка заметила, что эти волшебные лампы не светили своим светом дальше определенной точки. В хижине было несколько простых предметов мебели, дверь, камин и два окна. За окнами был только снег и темнота. Все выглядело более диким. — Мы… мы больше не в Финляндии, не так ли? — У меня нет времени объяснять, — поспешно проговорила Луна, распаковывая чемодан и показывая два комплекта черных мантий. — Уже почти час колдовства, а у нас почти нет времени. Честно говоря, вы с Беллатрикс так долго этим занимались, что я уже начала бояться, что мы упустим свой шанс. — Ч-что?! — Гермиона густо покраснела, но потом прищурилась. — Ты шпионила за нами в нашей спальне?! Как ты смеешь! Мы… — НЕТ ВРЕМЕНИ! — Лавгуд повернулась, невероятное чувство срочности отразилось на ее лице. — У меня нет времени объяснять тебе это сейчас. Надень эту мантию и эту маску. Кроме того, вот комплект нижнего белья. Луна протянула ей черную мантию, которая выглядела одновременно церемониальной и предназначенной для холодного климата. Меховая подкладка, плотный плащ и то, что казалось золотым шитьем в форме змеи, поедающей собственный хвост. Капюшон был толстым и тяжелым и предназначался для использования вместе с тяжелым медным защитным шлемом, который она теперь держала в руках. Что до маски, она была… тревожащей. Бесформенной и лишенной каких-либо узнаваемых черт, за исключением чешуи, выгравированной на металле. Поскольку в каюте было холодно, а Гермиона была голой, она решила, что мантия лучше, чем ничего. Но маска заставила ее задуматься. Тем временем Луна надела свою и внезапно схватила ее за плечи. — У меня нет времени объяснять тебе это, Гермиона, но ты должна доверять мне. Слушай меня и слушай внимательно. Тебя зовут сестра Бернадетт. Скажи это. — Луна, что… — СКАЖИ ЭТО! — Окей, меня зовут сестра Бернадетт, — прошипела Гермиона. — Но тебе лучше иметь чертовски хорошее объяснение всему этому. — Если ты откроешь, кто ты на самом деле, ты умрешь, — сказала Полумна. — Если ты будешь вести себя подозрительно, то умрешь. Что бы ни случилось, не реагируй, смотри прямо перед собой и делай то, что делает толпа. Не выходи из строя, иначе тебя убьют. Не кричи, иначе убьют! Нам грозит смертельная опасность. Ты понимаешь меня, Гермиона? Если ты не будешь следовать этим правилам, мы обе умрем сегодня вечером. У Гермионы закружилась голова. Что же, черт возьми, Луна собирается делать?! Шатенка надела шлем на голову и застегнула капюшон. Он был тяжелым, но он был зачарован, позволяя ей видеть сквозь металл так же хорошо, как если бы она не носила его вообще. Но то же самое нельзя было сказать о дыхании. — Хорошо, ты готова? — спросила Луна. Сквозь маску ее голос звучал устрашающе искаженно, когда она смотрела на нее с этой жуткой безликой маской на лице. — Помни. Сестра Бернадетт. Прежде чем Гермиона успела ответить, Луна схватила ее за руку и трансгрессировала их обеих прочь.

***

25 декабря 2003 — река Подкаменная Тунгуска, Сибирь — эпицентр землетрясения Дрожь пробежала по телу Гермионы, когда трансгрессия перенесла их обеих прямо в середину снежной бури. Холодный снежный ветер хлестал изо всей силы, и Гермиона инстинктивно обхватила руками верхнюю часть тела. Темнота и сильный снегопад ослепляли, так что она почти ничего не видела. Ее ноги волочились по снегу, и она была благодарна за меховые сапоги, которые шли вместе с мантией. Луна схватила ее за руку и повела в самое сердце бури. Холод становился невыносимым, когда шатенка сквозь снежную дымку увидела вдалеке свет. Едва не споткнувшись о частично заснеженное упавшее дерево, они добрались до того, что показалось Гермионе круглым и низким зданием. Хотя сквозь шторм она могла увидеть только его части, она видела, что он был сделан из тяжелых кирпичей, а сверху покрыт в основном почвой и листвой. Без сомнения, использовали магию, чтобы скрыть его от маггловских глаз. Но где же они оказались? Бра стояли по бокам двух больших деревянных двойных дверей, а рядом с бра стояли два крепких человека в плащах и масках. Гермиона застыла на месте, когда один из них приблизился к Луне. Мужчина достал палочку и провел ею по ним обоим. Мгновение паники сдавило ей горло; хотя она понятия не имела, во что ввязывается, было очевидно, что разоблачение не принесет ничего хорошего. — Сестра Людмила, сестра Бернадетт, — поприветствовал мужчина искаженным голосом. — Приветствую. Церемония вот-вот начнется. Это был намек на то, чтобы поторопиться. Гермиону и Луну провели внутрь, и хотя шатенка уже выбралась из холодной бури, пребывание в этом похожем на подземелье здании не давало ей чувствовать себя в большей безопасности. Они с Луной стояли в куполообразном сооружении, освещенном магическими свечами вдоль стен. Они делили эту комнату по меньшей мере с пятьюдесятью другими людьми в плащах и масках, с которыми она старательно избегала любых контактов. Пол был выстроен вокруг довольно большой и темной ямы в центре комнаты. Она не была достаточно близко, чтобы как следует рассмотреть ее, но было понятно, что яма довольно глубока. На другой стороне пропасти оказалась платформа и каменная плита не ней что-то лежало. Символ змеи, поедающей свой хвост, был выбит на стене в нескольких местах. Что там насчет злых безумцев и изваяний змей? — удивилась Гермиона, пока человек с большим, более украшенным шлемом подошел к плите, а по бокам от него стояли еще шесть человек в мантиях. Гермиона мгновенно почувствовала, что что-то не так. Хотя одеяния были достаточно громоздкими, чтобы скрыть форму и пол тех, кто их носил, эти люди были… больше и их тела были искажены и деформированы. У одного из людей в мантии рука была намного длиннее, чем у другого. Другой человек в мантии шел так, как будто у него было две пары коленей в ногах. Был еще один, чья шея была наклонена вперед так, что это казалось анатомически невозможным. Иерофант* поднял руки, и толпа шагнула вперед, чтобы в унисон образовать круг вокруг пропасти. Гермиона стала частью круга, потому что Луна тайком схватила ее за руку и потащила вперед. * у древних греков старший пожизненный жрец. По куполу эхом разнеслось пение, сначала шепотом, потом все громче и громче. Гермиона попыталась прислушаться к нему, хотя вой ветра хлестал по зданию, но слова становилось все более узнаваемыми. — Уроборос… Уроборос… Уроборос… Уроборос… Уроборос… Гермиона ахнула, когда Иерофант сорвал ткань с того, что лежало на плите, и оказалось, что это был человек, связанный и с кляпом во рту. Это был молодой человек лет двадцати с небольшим, который пытался освободиться от пут, пока вокруг него собрались люди в уродливых масках. Почти инстинктивно девушка попыталась сделать шаг вперед, но ее схватили за руку. Она повернулась к Луне и почувствовала, как ее глаза впиваются в нее сквозь безликую маску. Вспоминая слова подруги, Гермиона заставила себя успокоиться. Ей хотелось кричать, когда уродцы выхватывали длинные зазубренные кинжалы. Но Гермиона стояла и молча смотрела, как толпа взбесилась. — Уроборос… Уроборос… Уроборос! Гермионе хотелось заплакать, когда уродливые люди снова и снова обрушивали свои кинжалы на мальчика. Кровь брызгала во все стороны с каждым ударом. Это было не что иное, как резня, ужасающая Гермиону до мозга костей. Мальчик все еще кричал, когда его кололи снова и снова, и был все еще жив, когда уродливые люди несли его окровавленное и дергающееся тело к яме. С рывком мальчика швырнуло в темноту внизу. В следующее мгновение, пение прекратилось. Пока уродливые люди возвращались к алтарю, культисты трансгрессировали один за другим. Гермиона была ошеломлена, она стояла на месте, пытаясь понять то, что не могло иметь смысла. Слишком поздно она заметила, что Луна медленно приближалась к краю пропасти, в то время как другие волшебники все еще трансгрессировали прочь. К сожалению, блондинка привлекла внимание уродливых людей, которые повернулись к ней. Луна тут же остановилась и, казалось, на мгновение заколебалась. Она сделала шаг назад, и уродливые люди немного расслабились. Их зловещие глаза, даже спрятанные за безликими масками, сверлили их обоих. Не говоря ни слова, Луна схватила Гермиону и перенесла их обоих прочь от этого жалкого, злого места.

***

25 декабря — Красноярский край, Сибирь — Союз Вальпургиевых разведчиков Таким облегчением было вернуться в эту простую хижину. Любое место было лучше, чем-то змеиное логово. Луна в явном расстройстве сбросила маску. — Черт, — вздохнула она. — Я была так близко. Если только я… Гермиона было не интересно. Ей нужен был ответ, и она хотела получить его немедленно.  — Луна! — прошипела она, сбрасывая собственную маску. — Что это было, черт возьми? И зачем, во имя всего святого, ты привела меня на это шоу ужасов? — Тебе нужно было это увидеть, — ответила Луна. — Ты должна увидеть, что поставлено на карту. Ответ не слишком успокоил Гермиону. Молодая ведьма, испытывая отвращение к черной мантии, которую она носила, начав снимать ее. Даже быть голой было лучше, чем носить эту чертову штуку, как бы холодно не было. Пока она переодевалась в халат, Луна, казалось, была полностью погружена в свои мысли, прижимая руку к подбородку. — В чем именно ты замешана? — спросила Гермиона. — Я ни в чем не замешана, — ответила блондинка. — Я, вернее, мы тайно заняли место двух верующих этого культа. И поверь мне, это было далеко нелегко сделать. — Итак, — потребовала Гермиона. — Сестра Бернадетт и Людмила — настоящие люди? Что с ними случилось? Полумна некоторое время молчала. — Не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответа. Так оно и было. Луна Лавгуд, ее беспечная подруга из Хогвартса. Даже будучи мастером шпионажа Беллатрикс, она была известна тем, что никогда никого не убила за свою карьеру. И хотя блондинка не произнесла этих слов, было очевидно, что она убила обеих этих культисток. Девушка, которая сражалась в битве при Хогвартсе пять лет назад. Что от нее осталось? Гермиона едва узнавала этого одержимого, зловещего человека, в которого превратилась ее подруга. Неужели она, наконец, сошла с ума? — Послушай себя! — Гермиона повернулась, пересекая комнату, чтобы посмотреть Луне в глаза. — Боже, ты еще более одержима, чем Беллатрикс, и это говорит о многом. Теперь я спрошу еще раз и хочу получить прямой ответ. Что мы только что видели? — Людей вроде меня, — ответила Луна. — Культ, который приносит человеческие жертвы? — Гермиона покачала головой. — Нет, — запротестовала Лавгуд. — Люди, которые знают, которые осознали темную правду, скрытую в тенях волшебного мира. Они были частью большой группы ведьм и колдунов, которая существовала с древних времен. Как и я, эта безымянная группа искала подсказки, информацию, предсказания. Искали способ предотвратить нашу гибель. Еще более бессвязный параноидальный бред. Гермиона боролась с желанием закатить глаза. Конечно, не имело значения, что она думала, поскольку было очевидно, что Луна и любая группа или культ, о которых она говорила, действительно верили в это. — Это те же самые люди, которые проводили эксперимент Дурмстранга, вызвавший Тунгусское событие? Или более ранние эксперименты такого же рода? — О, нет, нет, нет, — блондинка пренебрежительно рассмеялась. — Эти люди знают, что лучше не искушать судьбу. Хотя некоторые редкие выжившие после этих экспериментов, как правило, становились частью этого культа. Однако где-то около 1755 года в группе произошел раскол. Примерно в это же время в Лиссабоне произошло мощное землетрясение, которое почти полностью разрушило город. — Еще один эксперимент? — спросила Гермиона. — Возможно, — протянула Луна. — Скорее всего, даже так. Но ничего не было задокументировано. В любом случае, из того, что мне удалось собрать воедино, несколько сторонников считали ситуацию настолько безнадежной и отчаянной, и они глупо надеялись, что смогут успокоить Уробороса. В основном, подкупая его человеческими жертвами. По-видимому, этот культ приверженцев уничтожил остальную часть группы и превратился в мерзость, которую ты видела сегодня. Они на самом деле не более чем тайное общество дегенератов, но они очень хорошо охраняют свои секреты. — Предупреди Беллатрикс, — потребовала Гермиона. — Это не может продолжаться! — Нет! — Луна повернулась к ней. — Беллатрикс никогда не узнает об этом! Если она узнает, то пошлет армию, чтобы уничтожить их. Но они узнают заранее и уйдут под землю, мы потеряем их из виду. И я потеряю свою единственную ниточку к поиску ключей к местонахождению Мертвого Гримуара. Это привлекло внимание шатенки. — Мертвый Гримуар? — спросила Гермиона. — Что это за чертовщина? — До раскола в 1755 году группа вылила все свои исследования, подсказки, предсказания и теории об Уроборосе в один магический том. Существует только одна копия, но никто не знает, где он находится. Я надеюсь, что этот культ либо имеет его, либо знает, где он находится, — ответила Луна. — Но пока этот культ остается активным, люди продолжают умирать! — запротестовала Гермиона. — И за что же?! Полумна покачала головой. — Основываясь на моих исследованиях, мы живем в конце времен. Этот извращенный народ тоже это знает и надеется отсрочить свой конец, прося еще несколько лет жизни. — Боже, — Гермиона потерла лоб. — Человеческое жертвоприношение… просто, когда ты думаешь, что волшебный мир не может стать еще хуже… Есть ли в этом хоть какой-то смысл? — Это бессмысленная трата времени! — Луна сузила глаза. — Представь себе, что ты находишься в своем саду, готовясь смыть муравейник своим садовым шлангом. Муравьи видят, что их судьба приближается, и один из них шагает к тебе с предложением зерна сахара в надежде убедить пощадить их мир. Что бы ты сделала, Гермиона? Гермиона на мгновение задумалась. — Я бы, наверное, вообще этого не заметила. На самом деле, я, вероятно, наступила бы на него, даже не осознавая этого. А потом я все равно смою муравейник. На лице Лавгуд появилась невеселая, неловкая улыбка. — У тебя есть ответ. — Тогда ответь мне, — бросила Гермиона вызов. — Зачем ты привела меня сюда? Почему я должна была это увидеть? В канун Рождества! — Гермиона, — начала Луна. — Я обнаружила писания, тексты, предсказания и пророчества, сделанные группой до раскола. Ты даже не представляешь, как часто твое имя появляется в их писаниях. — Так вот почему ты привела меня сюда? В Вальпургиев Союз. Дворец. Луна, просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделала? Полумна повернулась вокруг своей оси, ее улыбка исчезла, глаза сузились. — Я ЕЩЕ НЕ ЗНАЮ! — крикнула она в ответ, ее голос был полон разочарования. — Упоминается твое имя, а также то, что тебе предстоит сыграть какую-то роль, ссылки на этот период времени, но больше ничего. Мертвый Гримуар содержит ответы, но я не могу найти его! Луна сделала шаг вперед. В ней чувствовалась какая-то усталость. — Я несу это бремя с тех пор, как узнала правду о смерти моей матери. С тех пор как я пришла служить Беллатрикс, я веду двойную жизнь. Тьма лежит в сердце волшебного мира, что может означать конец для всех нас, если я не смогу собрать все это во времени. И как бы я ни старалась, я не могу убедить тебя в этом. Я пыталась представить аргументы по частям в надежде убедить тебя, но, Гермиона, у нас мало времени. И шатенка наконец поняла, в каком напряжении находилась ее подруга. Самобичевание или нет, но ее намерения были благородны. Гермиона не хотела думать о том, что Луна сделала или пережила, чтобы попытаться раскрыть правду. — Гермиона, — надавила Луна и указала на стопку книг и свитков. — Вот твои доказательства. Тома из разных эпох и от разных людей. Дневник Туллиуса Тиро — это только верхушка айсберга! У нас больше нет времени, чтобы потихоньку выяснить, что происходит. Менее чем через год все, что мы знаем, закончится! ВСЕ ЭТО! Конец времен здесь, и, нравится тебе это или нет, тебе уготована роль во всем этом. Все, что осталось сделать, это выяснить, что это за роль. Было это правдой или нет, Луна невольно дала ей так много; именно из-за нее она нашла любовь с Беллатрикс, и именно из-за нее теперь у нее была возможность покончить с этой войной и работать над прочным миром. Это само по себе того стоило, что бы ни случилось. Молодая ведьма подошла к подруге и крепко обняла ее. — Луна, — тихо сказала Гермиона. — Я верю, что ты веришь в это. И если смогу, я помогу тебе собрать все воедино. Но только после окончания войны. Если мой план сработает, у нас будет все время в мире, чтобы понять это вместе. Отпустив подругу, она была вознаграждена самой теплой из улыбок. — Это хорошее начало, — сказала Луна. Очевидно, ей было очень приятно услышать, что Гермиона ей поверила… по крайней мере, немного. Прежде чем Гермиона ушла, Луна повернулась к ней еще раз. — Но у тебя не так много времени, как ты надеешься. От того, как Луна сказала это, у Гермионы по спине побежали мурашки.

***

25 декабря 2003 года — Турку, Финляндия — Резиденция Грейнджеров Гермиона снова оказалась в доме своих родителей, просто стоя там в оцепенении. Она перешла от празднования Рождества с близкими к ритуальному убийству в центре Сибири. Боже, она была замерзшей, смущенной и, честно говоря, немного напуганной. Культы Судного дня, пожирающие мир космические ужасы, темные пророчества и скрытые тома с запретным знанием. Во что бы Луна ни ввязалась, это не было притворством. Часть ее чувствовала, что она должна сказать Беллатрикс, несмотря на желания Луны, хотя бы для того, чтобы защитить свою подругу от самой себя. Но Луна, скорее всего, никогда не простит ее, и насколько она знала, Луна была единственной, у кого было достаточно грязи на этот мерзкий культ, чтобы закрыть его навсегда. Сейчас она хотела вернуться в постель и постараться забыть все, что произошло с ней этой ночью. Она тихо проскользнула в свою спальню. Там она нашла Беллатрикс, все еще мирно спящую и блаженно не подозревающую о мерзком культе, действующем прямо у нее под носом. Девушка понимала, что в данный момент нервничает, и шугалась любой тени, которую видела рядом с собой, из страха, что какой-нибудь уродливый человек выскочит и набросится на нее. Гермиона уронила халат на землю и быстро легла под одеяло, тут же темная ведьма обняла ее. Хм, ощущение теплого обнаженного тела Беллатрикс, прижимающегося к ней, было совершенно чудесным; ей нужно было чувствовать себя в безопасности и любви сейчас больше, чем когда-либо. Темная ведьма, однако, была менее счастлива. — Хррр, ты такая холодная, — сонно протянула она, не открывая глаз. — Согрей меня, — прошептала Гермиона, закрыв глаза. — Почему ты так долго, голубка? Что-то случилось? — Ничего, Белла, — солгала Гермиона. — Спи, любимая. — Хммм… — прозвучал зевок, когда Беллатрикс притянула девушку к себе, а Гермиона воспользовалась возможностью поцеловать ее в губы. Руки девушки обвились вокруг любимой, а одеяло плотно обернуло их обеих. Вскоре Белла снова заснула. Гермиона, однако, не спала всю оставшуюся ночь.

***

Расположение =∞. Т=ноль. Первобытные люди делали то, что первобытные люди делали лучше всего, когда им давали власть, которой они никогда не заслуживали. Они устроили войну. Скоро. Он почувствовал, как его цепи напряглись, чтобы удержать его. Скоро. Скоро.