Мы собираемся делать это шаг за шагом, линия за линией, пока каждая из историй не будет рассказана. Вы добрались до плёнки 2, сторона A. Здесь становится чуть лучше (а, может, для вас только хуже). У меня есть вопрос для вас: хотели бы вы иметь способность слышать мысли других людей? Конечно, хотели бы. Все отвечают «да» на этот вопрос, пока они не думают о другой стороне. Вы действительно хотели бы, чтобы кто-то услышал ваши мысли? Чтобы слышали то, о чём вы думаете... прямо сейчас? Что бы я услышал, если бы мог читать ваши мысли? Хотели бы вы, чтобы я услышал?
Ты услышал бы беспорядок и слова мертвого мальчика. Некоторый гнев и много боли.У людей есть мысли по причине — выяснить то, что является правильным или неправильным, подумать о том, что случилось. И у них есть мысли... которые являются тайнами. Счастливчик номер три, я знаю довольно много твоих секретов. Чья это ошибка? Я не знаю. Возможно, я проницателен. Возможно, ты — открытая книга. Или, возможно, ты сказал мне сам.
Это моя кассета?Есть что-то волшебное в обмене секретами. Понимание, что вам доверяют достаточно, чтобы рассказать, так, как никому другому. Я предполагаю, что это некий способ помощи. Некое доброе дело, прежде чем окончательно уйти. Для меня это способ спасти тех, кто находится в пределах досягаемости. Прежде чем я скажу, кто здесь — хотя подозреваю, что вы уже знаете, - те из вас, кто в состоянии, проверьте вашу карту и идите к B6. Зайдите внутрь, сядьте, закажите молочный коктейль для меня. Если вы не знаете, что заказать, не ошибётесь, если выберете что-то с арахисовым маслом и шоколадом. Правильно, вы идёте в «Milkshake City». И, когда всё будет сделано, выйдите наружу, сядьте на скамью и нажмите на «Play».
Я смотрю на свои часы - «Milkshake City» будет открыт ещё два часа. Взяв с собой сборник Китса, я спускаюсь вниз по лестнице и спрашиваю разрешения забрать его — будет, что почитать по дороге. Автобус заворачивает в ту же секунду, когда я выхожу из библиотеки, так что мне приходится бежать. Водитель раздражённо фыркает, пока я копаюсь в карманах, пытаясь найти проездной билет (да, у меня есть один). Гарри и я часто гуляли, так что автобусы стали привычным местом. Я показываю проездной и прохожу к задней части транспорта. Я иду по центру, закутываясь в пальто. Мне не холодно, просто не хочу встречать чьи-либо глаза или производить впечатление, что я странный. Сзади есть пустое место, или, более точно, пустой ряд, так что, пока никто больше не решит сесть, весь он будет принадлежать мне. Я скольжу к окну и прижимаюсь лбом, думая о прошлой поездке, когда я был здесь. Гарри и я сбежали, чтобы совершить «нормальные» вещи (конец цитаты). Мы совершили такую поездку четыре раза в прошлом месяце. Неужели я был причиной, почему Гарри всегда просил об этом? Последний раз это было после того, как Гарри вернулся с вечеринки со своей новой стрижкой — люди не знали об этом, и он мог даже не надевать очки, чтобы его не узнали. Позже они говорили о том, что он похож на Луи Томлинсона, и я знал это — помог ему с причёской. Он был похож на старого Гарри. Более счастливый, спокойный и более развязный, чем был месяцами ранее. Он словно оставил то, что беспокоило его. Я был рад. Когда мы добрались до «Milkshake City», я простоял в длинной очереди, чтобы купить наши молочные коктейли, в то время как Гарри ждал снаружи на скамье. Тогда мы говорили о глупых и неразумных вещах. Я дразнил его причёску, он оставлял комментарии о моей бывшей. Он продолжал теребить свой телефон, и я подумал, что он ждёт звонка от какой-нибудь девушки. Позже он сообщил мне, что ждал звонка своей мамы, чтобы услышать вновь этот злой и серьёзный голос. Мы рассмеялись и не прекращали ещё в течение двадцати минут — прежде, чем пойти домой. Автобус останавливается, и люди толпами выходят. Ряд всё ещё остаётся пуст. Пять минут, и я буду на месте. Когда я выхожу из автобуса, то стараюсь избегать взглядов людей и побыстрее добраться до «Milkshake City». Очередь не длинная, скорее всего из-за погоды. Из-за моей шапки, пальто и очков меня не узнают, несмотря на фотографию на стене. Я заказываю арахисовое масло и шоколад, как и просил Гарри, выхожу и сажусь снаружи. Нажимаю на «Play».Вы уже выпили свой молочный коктейль? Вы смотрите, как люди суетятся, не подозревая о том, что именно вы слушаете? Вы сидите на скамейке прямо напротив «Milkshake City»? Это там, где сейчас я. Никто не смотрит на меня два раза, пока я держу свой микрофон, как телефон.
Мурашки покрывают кожу, когда Гарри упоминает скамью. Он говорил по телефону, когда я стоял в очереди в прошлый раз. Так это то, чем он занимался? Возможно, эта кассета была действительно обо мне. Гарри знал много моих тайн, но я и не мог подумать, что какая-то из них сделает его подавленным.Вы, вероятно, задаётесь вопросом, почему я попросил прийти вас в «Milkshake City»? Особенно ты, третий номер. Ты обеспокоен, потому что ты точно знаешь, почему здесь и что я собираюсь рассказать — ты молишься, чтобы услышать это на плёнке позже. О, действительно? Более поздняя плёнка сделала бы это лучше? Я могу обещать тебе — дальше будет хуже. Вы находитесь в «Milkshake City», потому что это то место, где я узнал самую большую тайну одного из моих друзей. Я узнал, что у Найла Хорана...
Гарри выдыхает, словно успокаивает сам себя, и я автоматически напрягаюсь. Найл? Что Найл смог сделать, чтобы оказаться на этих кассетах? И что за огромная тайна? Он был открытой книгой. Эти кассеты создавали больше вопросов, нежели давали ответы....булимия**.
Булимия. Нет никаких вариантов — один из нас заметил бы к настоящему времени. Это невозможно... хотя... хорошо, это по-особенному больно. Моменты всплывают у меня в голове — вещи, которые были не совсем правильными.Булимия - одно из тех понятий, которые в нашей культуре не нравится признавать. Какие другие? О, вы знаете - анорексия, депрессия, самоубийство. Все отрицают, никто не хочет услышать о них. Найл, ты один из моих лучших друзей. Но почему ты выбрал меня? Почему не менеджмент, или Зейн, или Лиам, или Луи? Почему ты рассказал мне, что тебя рвёт после каждого приёма пищи, а затем попросил поклясться сохранить это в тайне? Чтобы прояснить - я никогда не нарушал клятву. Я не думаю, что нарушил её. Я не буду говорить никому, пока Дженна не откроет этот пакет. И к тому времени я буду мертв, так что это не будет иметь значение.
Гарри, упоминающий свою собственную смерть, заставляет меня вздрогнуть. Это напоминает мне, что он действительно ушел, и это не розыгрыш.Найл, ты бы понял меня больше всего. Именно поэтому мы договорились — я помогаю тебе с булимией, ты мне - со шрамами. Всё собиралось стать лучше. Я думаю, что вы все помните время - конец 2011, начало 2012, - где Найл и я внезапно стали намного ближе. Было много теорий от поклонников, но какова настоящая причина? Мы пытались помочь друг другу. Трудно уползти и причинить себе вред, когда есть кто-то, высматривающий вас 24 часа 7 дней в неделю, заверяя вас, что всё в порядке, и вы не должны делать то, что собирались сделать. Не то, чтобы это действительно работало — к марту мы были слишком заняты, чтобы помогать друг другу, но и не слишком храбрые, чтобы рассказать начальству. Или другим парням.
Кто-то хлопает меня по плечу. Когда я оборачиваюсь, я вижу Найла. Он знает, что я слушаю его историю? Вероятно, да, потому что он уже слушал эти кассеты и решил послать их дальше... насколько всё плохо дальше? Пристальный взгляд Найла падает на томик Китса на моих коленях. - Эй, приятель. Моя история? Я буду ждать, - он падает на скамью рядом со мной и закрывает глаза, засовывая руки в свои карманы.Два года - ужасно долгое время, чтобы хранить тайну, и она весит всё больше с каждым мимолетным днем. Дошло до того, что я буквально не мог есть за общим столом, как ты, Найл. Осознание того, что ты лишишься еды после, вызывало у меня тошноту. И ты каждый раз вздрагивал, когда я дёргал резинку на запястье. Другие мальчики думали, что это проявление нервного тика или возбуждения, но ты знал, что я отчаянно нуждался в лезвии или в чем-то полегче... в чём-то, что бы оттачивало мои чувства, вызывая адреналин. Я предполагаю, в конце наша дружба была разрушена нашими тайнами. Теперь я говорю. Он нуждается в помощи больше, чем когда-либо нуждался я. У него всё ещё есть шанс исправить ошибки, в то время как я достиг точки невозврата. Найл, мне очень жаль. Но будь рядом, малыш. Ты не поверишь, где можешь оказаться на следующий день. Конец третьей плёнки.
Я снимаю наушники и поворачиваюсь лицом к Найлу: - Булимия? - Да, - он даже не пытается отрицать этого — просто устойчиво встречает мой взгляд. - Ещё одна кассета? - на этот раз он пожимает плечами. - Это плохо, но там есть вещи похуже. Тринадцать, однако... - он затихает, тень озаряет его лицо. - Тринадцать заслуживают вины, но некоторые из них... - Что произошло? - Ты должен послушать, - говорит Найл, волнуясь. - И, ты знаешь... я собираюсь получить помощь. Как только эти кассеты побудут у каждого в списке, я получу реальную помощь, - он поднимается и начинает идти вниз по тротуару. - Найл, эй! Это не твоя вина. - Нет, конечно, но я причастен. Увидимся завтра на репетиции, - Найл пожимает мне руку. - И удачи. Она тебе понадобится. Он исчезает, а я открываю плеер и переворачиваю ленту. Кассета 2, сторона B. Какую историю ты должен рассказать на сей раз, Гарри?* Я не знаю, почему автор написала о парке, так как речь в предыдущей главе шла о библиотеке, так что это остаётся необъяснимым фактом :) ** Булимия - расстройство приёма пищи, характеризующееся резким усилением аппетита, наступающим обычно в виде приступа и сопровождающееся чувством мучительного голода, общей слабостью, болями в подложечной области. Часто булимия приводит к ожирению.