Влюбись в меня за семь дней

Грейнджер с какой-то особой злостью влетела обратно в квартиру, громко шарахнув входной дверью. — Ты доигрался, Малфой! Где встретиться? В десять на причале? Да я тебя утоплю на этом причале! — крикнула гриффиндорка на пляжную сумку, закидывая в неё полотенце. Сонный Живоглот подпрыгнул на месте от столь громкого шума и поскорее скрылся на кухне. Гермиона скинула махровый халат на кровать. Волосы совсем растрепались то ли от злости, то ли от резких передвижений по квартире. Распахнув дверцы шкафа, она вытащила с полки два купальника. Один был яркого небесного цвета в тонкую лиловую полоску. Любимый купальник, но уже поношенный временем. Девушка его покупала лет пять назад вместе с мамой в торговом центре недалеко от их дома, тогда он был лучшим выбором. Сейчас же выбор пал на второй купальник, подаренный ей Джинни в прошлом году перед совместным отпуском. Тёмно-бордовый лиф с переплетёнными по диагонали полосами на спине и низ с завышенной талией. Данный вариант бесспорно был лучшим по всем параметрам, начиная от цвета и заканчивая тем, как идеально он сидел. Для самой Гермионы это, конечно, было чересчур броско и немного вульгарно, что собственно и выслушала младшая Уизли в день вручения подарка. Однако у Рона, увидевшего её в этом купальнике на следующий день, отпала челюсть до пола, а Гарри сделал комплимент. Тогда девушка решила, что всё же можно оставить этот подарок. Вот и сейчас Гермиона уже рассматривала своё отражение в зеркале с резинкой для волос в зубах. Длинные волосы никак не хотели собираться в правильный пучок, поэтому она решила оставить их распущенными. — Ладно, не на подиум же иду, а топить человека в воде можно в любом виде, — хмыкнула сама себе волшебница, уже во всех красках представив эту картину. Надев поверх купальника белый хлопковый сарафан и прихватив пляжную сумку, на которую минутой ранее кричала на чём свет стоит, Гермиона с глухим хлопком трансгрессировала на причал пляжа Бродстерс. Стрелки на настенных часах пробили десять часов утра. Старый заброшенный причал возвышался над морем не больше, чем метра на три. Лазурные волны мягко омывали деревянное подножие строения и отвесный утёс, на котором всё располагалось. Ещё каких-то десять лет назад на этом месте был торговый морской путь. Стояли гигантские корабли, увесистые баржи и лодочки поменьше. Сейчас же этот путь перенесли на добрых два десятка километров ближе к проливу Ла-Манш, а тут остался лишь небольшой старый причал на возвышении под скалистым утёсом и красивый городской пляж с золотым песком немного правее, если спуститься по ступенчатой тропинке, спрятавшейся в невысоких зарослях. Словом, красота места была просто невероятная. Утреннее солнце мягко обнимало всю территорию пляжа и кусочек светло-бирюзового моря, уходящего за горизонт. На небе не было ни единого облака. Только звук бьющихся волн о скалы и крик чаек где-то вдали. Безусловно, Гермиона обратила бы внимание на столь прекраснейший вид перед нею, если бы не была так чертовски зла на Малфоя за недавнюю выходку. Чуть не опозорил её перед всем отделом Министерства! Девушка огляделась по сторонам и уткнулась взглядом в голую спину бывшего слизеринца, который стоял на самом краю причала в одних плавательных шортах. Шатенка закусила нижнюю губу, когда щёки предательски вспыхнули. Как же он был хорош во всей своей холодной красоте с лёгким золотистым загаром. Подтянутые мышцы спины, широкие плечи. Прохладный морской ветер беспощадно трепал его платиновые пряди, а Драко, казалось, было абсолютно плевать. Он сложил руки на груди и поднял лицо к солнцу. По всей видимости, этот наглец, будто сошедший с обложки самого популярного модельного журнала, наслаждался спокойствием, однако недолго… — Малфой! — Гермиона, собрав всю волю в кулак и, надеясь, что цвет её щёк будет воспринят, как следствие знойного солнца и ярости, крикнула погромче, подходя к парню почти вплотную. — Ты настоящий идиот! Ты вообще представляешь, что со мной сделает Кингсли, если ему всё доложит эта противная миссис Уотс?! — девушка на нервах начала так отчаянно размахивать руками, что чуть ли не залепила блондину смачную пощёчину. От этого мышцы на его теле немного напряглись, но Драко ничего не ответил, лишь улыбнувшись и лениво приоткрыв один глаз, словно только что проснувшийся кот. Но ярость Грейнджер была велика. — Это абсолютно не смешно, Малфой! Это возмутительно! Нельзя так, — она с остервенением кинула сумку на дощатый пол причала. — Ты… ты просто невозможен! — Грейнджер, — позвал Драко всё с той же неизменной хищной улыбкой. — Что?! — всплеснула руками Гермиона и воззрилась на него исподлобья. — Я же красным по асфальту написал, что нужно быть только в купальнике. Не успела девушка и глазом моргнуть, как блондин бесцеремонно толкнул её вниз с причала навстречу прозрачным морским волнам. Учёными по всему миру было доказано, что вода имеет целебные свойства. Ещё известно, что если без еды человек сможет прожить до трёх недель, то без воды — всего три дня. Ну, пожалуй, ещё почти каждому на планете Земля известно, что взрослый человеческий организм состоит примерно на шестьдесят процентов из воды. Однако, у самой Гермионы сейчас было ощущение, что она состоит из воды примерно на все девяносто. Вода была везде: в носу, в ушах, сверху девушки и под ней. Янтарные солнечные блики освещали беспокойную поверхность морской глади. Волны каскадом обрушивались на каменистый утёс, слизывая с них песочную крошку. Если там наверху звуки бесконечным потоком обволакивали всю земную поверхность, то под водой слышался лишь приглушённый шум внешнего мира. Спасибо самому Мерлину, Гермиона плавала достаточно хорошо. В детстве родители три раза в неделю отправляли её в бассейн. Она даже выигрывала медали на общих соревнованиях по плаванию. Поэтому, кое-как успев сгруппироваться, Гермиона ушла под воду с головой на несколько метров, затем оттолкнулась ступнями от песчаного дна и вынырнула, жадно хватая ртом воздух. Мокрые волнистые пряди закрывали обзор, и она попыталась их хоть немного убрать с лица одной рукой, пока второй старалась удержаться на плаву. Вся её натура излучала такую холодную ярость, что, казалось, температура воздуха вокруг упала на пару градусов. — Я тебя дементорам скормлю! Нет! Сначала утоплю. Утоплю, а потом скормлю дементорам твой зад. Или наоборот! — девушка пыталась перекричать шум прибоя, отчаянно лупя ладонями по прозрачной воде. Выплюнув солёную воду, Гермиона дерзко вскинула голову в направлении старого пирса. Солнце нещадно светило в глаза, поэтому шатенка могла разглядеть лишь тёмный силуэт Малфоя. Снова один силуэт, как вчера, когда он играл на скрипке, сжимая смычок аристократичными пальцами. Однако злости это воспоминание не убавило. Ладно, только если совсем чуть-чуть. Грейнджер заметила, как парень присел на корточки возле самого края. Волшебница думала, что так он пытается разглядеть её очертания в пене волн, но приглядевшись, её озарило, Драко попросту содрогался от смеха, согнувшись пополам. Его не было слышно, но она отчётливо видела, как тот запрокинул голову назад в очередном приступе смеха. Внутри что-то лопнуло от бескрайнего возмущения и необъятной злости. — Мерзавец! — Гермиона снова сплюнула морскую воду, так старательно проникающую в дыхательные пути, и бессильно протёрла лицо ладонью. Она уже хотела повернуться и плыть к берегу, как… — Эй, мисс Я-купаюсь-в-сарафанах! Гермиона не обернулась на оклик, доносившийся над головой со стороны причала, приняв стойкое решение не обращать внимания и равномерно двигаться к берегу. — Грейнджер! Шатенка настойчиво продолжала его игнорировать. Мало того, что этот напыщенный индюк скинул её в воду, так ещё и в одежде, так ещё потом и смеялся над ней! Ну уж нет, она ему отомстит. Вот только выберется на берег и обязательно отомстит. План из пунктов, таких как: утопить и скормить его слизеринский зад дементорам, — теперь казался вовсе самым гениальным из всех когда-либо существовавших. — Хорошо, Грейнджер, ты сама напросилась. Я предупреждал! — снова донёсся хрипловатый баритон Малфоя. От этих слов Гермиона почувствовала, как позвоночник покрылся мурашками, а желудок неприятно свело. Она развернулась на полкорпуса, не прекращая высматривать парня сквозь палящие солнечные лучи и двигать ногами в воде для баланса. Но Драко уже нигде не было видно, как на краю причала, так и на утёсе в целом. — М… Малфой? — нервно спросила девушка, продолжая оглядываться по сторонам. Морская соль уже начала пощипывать на потрескавшихся пухлых губах. Тишина продлилась ещё секунд пять до того самого момента, пока Драко Малфой с характерным «Поберегись!» не прыгнул бомбочкой с каменистого края точно в направлении Гермионы. Она взвизгнула, когда он приземлился в метре от неё, окатив немаленькой волной, а затем уже шлёпнула по воде и светловолосой макушке, когда Драко под водой схватил её за щиколотку. Когда бывший слизеринец вынырнул, то оказался буквально в нескольких сантиметрах от её лица. Прерывисто втянув воздух носом, Гермиона наблюдала, как Драко откидывает со лба пепельные пряди, потемневшие от воды на один тон. Малфой посмотрел в глаза цвета горького шоколада и хитро улыбнулся. — Почему я ещё живой, Грейнджер? — он коснулся её виска, убирая мокрую тёмную прядь. От этого движения её перемкнуло так, словно Малфой излучал электричество, а вода была его проводником. Гермиона снова судорожно втянула носом воздух. — О чём ты? — она отплыла от него назад на пару дюймов, неверяще моргая. Неужели... неужели он заметил, как она на него глазела на пирсе? Чёрт. Но ведь это совсем не то, всё не так. — Ну, ты грозилась меня утопить, кажется, а я ещё живой, — Драко усмехнулся, наблюдая за её шокированной реакцией. — Чёрт бы тебя побрал, Малфой! — облегчённо выдохнула Гермиона и зло плеснула водой ему в лицо. Развернувшись, девушка поспешно поплыла к золотистому песчаному пляжу. Драко сидел на огромном камне, подножие которого утопало в прибрежной морской пене. Он погрузил стопы в горячий песок и поднял лицо к солнцу. Солёный ветер по-хозяйски играл с его серебристо-белыми мокрыми прядями. — Слушай, уймись уже, — закатил глаза молодой человек, уже десятую минуту подряд наблюдая, как его спутница безуспешно пытается выжать подол белого сарафана. — Нервируешь. — Ой, ну простите! — всплеснула руками Гермиона и указала пальцем в его сторону. — Между прочим, это полностью твоя вина. Что прикажешь теперь делать? — Приказываю снять его, — с властной усмешкой ответил Малфой. — Ты же в купальнике. Хватит тут драму разыгрывать. Естественно, так оно и было. Девушка надела купальник ещё дома, а сейчас попросту тянула время. Зачем? Непонятно. Ну… точнее оно понятно, конечно, но сознаться в этом самой себе оказалось куда сложнее. — Ох, ладно! — сдалась шатенка, заметив испытывающий взгляд парня. Потом принялась стягивать сарафан, повернувшись к нему спиной. Прошло ровно семь секунд, и Драко многозначительно присвистнул. — Кто бы мог подумать, Грейнджер, — оценивающий взгляд пополз по фигуре гриффиндорки. Ненавижу. Она же так и знала, чем всё обернётся. Знала, что слизеринец не удержится от комментариев в её адрес. Даже морально подготовилась, но всё равно подумывала, где бы можно было приобрести паранджу. Ненавижу его. — Кто бы мог подумать что, Малфой? — не растерялась волшебница, кинув в него мокрую хлопковую ткань сарафана. Драко задержал взгляд на худых плечах, красиво выступающих лопатках и рёбрах, обтянутых изящными бордовыми полосками лифа, затем утончённой талии и невероятных ногах. Чёрт, какие же у неё ноги. Сейчас он смотрел на неё будто глазами художника, верно подмечающего каждый изгиб и каждую линию. Да, именно так. Грейнджер почему-то превратилась в одну из невероятных работ прямиком из Лувра. В искусство. Чёртова грязнокровка. — Ничего, — отрезал слизеринец, тряхнув головой. Гермиона удивлённо повернулась, а Драко уже лежал спиной на камне, подогнув колени и подложив под голову её сарафан. Спустя минуту молчания он неожиданно добавил:  — Тебе идёт этот купальник, но особо не зазнавайся, он вышел из моды в том году. Девушка нервно повела плечом. До центра городского пляжа было порядком около пяти минут ходьбы от того места, где они выплыли на берег. Малфой решил ленивым тюленем расположиться на плоском белом валуне и принимать солнечные ванны. Гермиона пару раз дёрнула его, чтобы дойти до пляжа, но слизеринец даже не соизволил на неё посмотреть. Тогда она бросила это бесполезное дело, решив разместиться напротив на камне поменьше. Девушка невольно на пару секунд задержала взгляд на юноше, пока усаживалась в удобную позу лотоса. Его идеальное по всем параметрам тело буквально кричало о том, что все обложки журналов принадлежат ему и только ему. Если бы Малфой только захотел, то к его ногам упала бы вся Британия и, причём, не только магическая. Или оно уже так было? Ощутив, как её щёки вновь вот-вот норовят приобрести более яркий оттенок красного, чем положено в приличном обществе, Грейнджер, фыркнув в значении «недостоин», перевела взгляд правее и еле заставила себя сидеть ровно и не кувыркнуться с камня спиной назад. Левая рука парня спокойно лежала на каменной поверхности тыльной стороной вверх, пока другой он закрывал глаза от ярких лучей. Значительно побледневший, как будто выгоревший на солнце, череп смотрел на неё пустыми глазницами. Змея, ещё несколько лет назад прытко выползающая из костяной челюсти, ныне застыла на предплечье обычной маггловской картинкой. Теперь она не внушала того пробирающего до костей холодного ужаса, однако, ничего приятного в ней всё так же не было. Любой маггл оценил бы такую «татуировку», но не Гермиона. Однако тот факт, что Драко более не прятал её, учитывая, с кем он здесь находился, подкинул ей интересную мысль — возможно Малфой отпустил прошлое, перестав прятать демонов в тёмном шкафу. Он просто их выселил из своей души, кажется, вместе с многими другими предрассудками. Ну, или же крайне умело скрывал это, но ей, впрочем как и всегда, хотелось верить в лучшее. Спустя время, когда они уже сидели на противоположных сторонах огромного тёплого камня, облокотившись спинами о его край, и просеивая меж пальцев золотистый песок, Драко невзначай обронил, что был здесь всего пару раз. Гермиона тут же ухватилась за эту ниточку. И на осторожный вопрос девушки: «Почему?», Малфой неохотно ответил, что родители — как представители знатного чистокровного рода, всегда выбирали отдых в шикарных и дорогих местах. Он же сам хотел чего-то совсем иного, такого... простого, хотел попробовать почувствовать себя обыкновенным мальчишкой, возможно, хотел быть как чёртов Поттер. Но, в итоге слышал в ответ лишь: «Не выдумывай сын, ты же — Малфой» или «Прости, сынок, так нужно». Кому именно нужно, маленький Драко не понимал, но принимал всё как должное. Затем вырос, впитал в себя подобно губке все эти устои и... попросту привык. И, отныне и навсегда, всё это казалось маленькому Малфою правильным. Гермиона тяжело вздохнула и кивнула в знак понимания. Наверное, действительно в этом не было вины конкретно его самого и его родителей, а скорее – всех этих первобытных чистокровных традиций, которые год за годом отравляли молодые умы. Ей отчего-то стало невыносимо грустно, ведь она думала, что нет ничего лучше, чем быть представителем влиятельной чистокровной фамилии — весь мир на ладони, но... нет, всё оказалось слишком запутанно на этом празднике жизни. Девушке даже в какой-то момент показалось, что она готова простить Драко за все те унижения в школьные годы. Отпустить — Гермиона давно отпустила, а вот простить оказалось практически невозможным, но теперь у них появился шанс на прощение или даже искупление. Или же это всё игра её распалённого на солнцепёке мозга? Она задумчиво подняла глаза в сторону утёса и старого причала, откуда ранее спихнул её Драко. Гермиона медленно склонила голову к правому плечу и вдруг резко вскочила на ноги в ошеломляющей панике. — Ради Мерлина, Малфой! Там же остались наши вещи! Блондин вскочил следом за ней и смачно выругался. — Чёрт, Грейнджер, я нахрен забыл об этом. Она сорвалась с места, попутно резким движением схватив с камня сарафан, и помчалась наверх по заросшей со всех сторон ступенчатой тропинке. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер обладает такой же скоростью и прытью, как они вместе со шрамоголовым во время матча по Квиддичу в годы учёбы. Ветер гулял в её каштановых вьющихся волосах до талии, выкручивая пируэты, а она бежала. Бежала к цели, умело огибая колючие кусты и каменистые склоны. Драко даже начал восхищаться её целеустремленности и стойкости, пока чуть ли не сбил с ног, не успев сбавить скорость на повороте. — Грейнджер, на тот свет торопишься что ли? — он умело удержал её за оголённое плечо одной рукой, а затем спохватившись, сдёрнул ладонь. Однако Гермиона на это никак не отреагировала, даже внимания не обратила. Волшебница словно остолбенела, тупо уставившись в одну точку, и пугающе молчала. — Эй, что с тобой? Боггарта увидела? — спросил Драко, уже собираясь обойти девушку. Но Гермиона сама посмотрела на него через плечо, еле заметно кивнув. Малфой хмыкнул. — Хорошая шутка. На этот раз Грейнджер мотнула головой. Парень окинул её встревоженным взглядом. От лица резко отхлынула вся краска, глаза широко распахнуты и смотрят на него с мольбой, нижняя губа дрожит. Что, чёрт возьми, могло произойти за одну грёбаную секунду? Вдруг Гермиона резко вскрикнула, побелев ещё сильнее, и бросилась за спину Драко. Он инстинктивно заслонил её собой, пытаясь отыскать, что же её так напугало. Повертев головой по всем возможным траекториям, Малфой, наконец-то, заметил какое-то движение. В двух метрах впереди около гладкого камня пригрелась на солнце маленькая чёрная змея. — И это вот твой боггарт? — усмехнулся Драко, хлопнув себя по лбу. — Грейнджер, ради Мерлина… Заметив два движущихся объекта, змейка сместилась немного вперёд и влево. Гриффиндорка тут же крепко вцепилась в плечи парня, зажмурившись. — Малфой, сделай что-нибудь! — пролепетала та, нервно тряся его руку. — Да она тебе ничего не сделает, давай просто обойдём, — посоветовал блондин, но тут же ощутил, как девушка покачала головой из стороны в сторону. Её мягкие волнистые пряди, гладящие его голую спину, мешали думать. Драко рассеянно потёр переносицу. — Ну и что я должен сделать по-твоему? Моя палочка осталась на причале, как и твоя между прочим. — Я не знаю! — сорвалась Грейнджер, не ослабевая цепкой хватки. — Не знаю! Поговори с ней… — Ты там что? От страха умом тронулась? — Драко дёрнул плечами, вырываясь из плена её рук и поворачиваясь. — Земля вызывает Гермиону Грейнджер, — он помахал ей руками перед лицом. — Что-то не понял, я так похож на Тёмного Лорда или, может, на твоего драгоценного Поттера? Ну знаешь… нос есть, шрама нет. Если сомневаешься, смотри, — указательными пальцами парень показательно ткнул себе в лицо. — Тот факт, что я – слизеринец, не значит, что я говорю на парселтанге. — Даже чуть-чуть? — тут девушка замялась, понимая, какую глупость только что сморозила. Мимолетно посмотрев на змею и заметив, что та снова сдвинулась на несколько дюймов в их направлении, хрупкая Гермиона резко дёрнула Драко за предплечья. Развернув юношу вполоборота, перепуганная девушка скрылась за его широкой спиной, упёршись лбом меж лопаток. Неровное горячее дыхание отражалось мурашками вдоль его позвоночника и скрывалось где-то в затылке. Сложно было сконцентрироваться, когда к твоей спине прижимается Грейнджер в одном грёбаном бордовом купальнике, но он очень старался. — Да! Даже чуть-чуть, — процедил сквозь зубы бывший слизеринец, умело сохранив равновесие. — Можно подумать, что ты со львами каждый вечер светские беседы ведёшь, — не без сарказма ответил Малфой, и в то же мгновение почувствовал, как вонзились в плечо её ногти. — Пожалуйста! — крикнула Гермиона, оттягивая его назад. — Она ползёт, Малфой, пожалуйста! Драко, не столь к своему ужасу, сколько к ужасу Грейнджер, обнаружил, что змея начала целенаправленно ползти в их сторону. Парень смачно выругался. Абсолютно неизвестно откуда и непонятно как в нём вдруг зародилось идиотское желание защищать. К слову, ранее он считал, что самопожертвование — это исключительно присущее только гриффиндорцам суицидальное качество. Кажется, ошибался. Подобрав возле себя увесистую палку, он сделал шаг к змее и, поддев её краем первобытного орудия, отшвырнул в заросли кустов. Затем выкинул палку в том же направлении и, схватив за руку остолбеневшую от ужаса Гермиону, побежал вверх на причал. Они смогли отдышаться только тогда, когда оба упали на твёрдые доски пирса. Драко глубоко дышал, лёжа на спине и прикрывая глаза от палящих солнечных лучей. Гермиона же осталась в таком же горизонтальном положении только на животе. Спустя пару минут они вдруг синхронно рассмеялись. — Грейнджер, вот просто объясни мне, как так вышло, что девушка охотившаяся за крестражами, побывавшая в Тайной комнате и открыто воевавшая с самым опасным тёмным магом всех времён, боится крошечных змей? — Малфой сел, опираясь на руки. — Знаешь… — девушка тоже села, посмотрев на блондина, — я честно долгое время думала, что мой худший кошмар — это профессор МакГонагалл, сообщающая, что я завалила экзамены, однако, эта война всё же оставила свой след. Ну, знаешь... Слизерин, который буквально всем составом ненавидел магглорождённых, — она пару секунд помолчала, собираясь с силами перед осознанным страхом. — Затем Василиск на втором курсе, эта жуткая и мерзкая Нагайна, которая чуть не убила меня и Рона, если бы не Невилл… да и сам Лорд. Всё это смешалось в один единый послевоенный страх перед этими хладнокровными созданиями, — девушка поёжилась, обняв себя за плечи. — Иногда мне снятся кошмары. — Прости, — неожиданно даже для самого себя прошептал Драко, склонив голову. Он вдруг почувствовал некий укол совести. — Если бы я знал, то не стал бы… — Да всё нормально, правда, — Гермиона мягко улыбнулась, слегка сжав его локоть в ободряющем жесте. — Ты как-никак спас меня. Теперь я отплачу тебе тем же. — Это чем же? — удивился парень, вопросительно изогнув светлую бровь и посмотрев на её ладонь на своём локте. Странное чувство. — Пойдём и всё узнаешь, — усмехнулась Грейнджер, уже поднявшись и забрав, слава Годрику, нетронутые никем вещи. — Это ты тут был всего два раза, а я раз пятнадцать или больше. Мы с родителями любим этот пляж. Так что, Малфой, здесь моя территория, — лукаво усмехнувшись на удивлённое выражение лица Драко, волшебница побежала вверх по ступенькам лестницы, куда ранее трансгрессировала по приходу. — Не отставай, ловец! Малфой цокнул, закатив глаза. Ему ничего не оставалось, кроме того, как догонять эту эксцентричную особу. — «Голова старой королевы», — задумчиво прочитал Драко название на пожелтевшей деревянной вывеске. — Грейнджер, это вообще законное место? Действительно, это маленькое, неприметное, с виду потасканное временем местечко носило замысловатое название «Old Queen’s Head». Малфой достаточно был образован, чтобы знать такие очевидные вещи, как, например, сохранившаяся монархия в Великобритании. Интересно, королева вообще знает об этих забегаловках? Он бы посмотрел на прилюдную казнь владельцев. — Ты что? Испугался? — хмыкнула Гермиона, толкнув массивные двери. — Ага, размечталась… — деловито буркнул парень и последовал внутрь за своей спутницей по спору. В нос сразу ударил запах восточных пряностей и сочного жареного мяса. Даже желудок предательски заурчал. Внутри всё выглядело гораздо презентабельнее, чем снаружи. Светлое чистое помещение с массивными дубовыми столами и стульями, длинная барная стойка со всевозможными видами алкоголя на полках и, на удивление, очень мало свободных мест. Одна официантка сразу взялась проводить гостей к свободному столику у окна, также не забыв подмигнуть Малфою. Гермиона звучно вздохнула, проводив даму недовольным взглядом. — Не ревнуй, Грейнджер, ещё практически шесть дней я весь твой, — усмехнулся слизеринец, проследив за её взглядом. — Вы слишком высокого о себе мнения, синьор, — фыркнула Гермиона, заслонив лицо раскрытым меню. Блондин улыбнулся, подставив руку под подбородок. — Что это вообще за место? Девушка опустила меню ниже уровня глаз и загадочно посмотрела на собеседника. — Бургерная. — Чего? — не понял Малфой, опустив её меню указательным пальцем на столешницу. — Ну, бургерная, — тупо повторила Гермиона. Затем снова словила недоумённый взгляд, на что стукнула себя по лбу. — Мерлинова борода, ты не знаешь, что такое бургер? Это как бутерброд… сэндвич… не знаю, только намного вкуснее и придуман был по одним источникам в Америке, а по другим - в Германии, — и речами, и жестами разъяснялась такая привычная миру заучка Грейнджер. — А, забыла, его ещё едят руками. — Руками? — повысил голос Малфой и тут же обернулся посмотреть, не привлёк ли он лишнее внимание, затем тише добавил. — Не буду я как обезьяна руками есть. Ты издеваешься? — Да, — хитро улыбнулась Гермиона и жестом подозвала официанта. Девушка ещё раз пробежалась глазами по меню, затем убрала непослушную прядь за ухо и обратилась к официанту: — Нам, пожалуйста, два бургера «Неловкая ситуация» и сливочное пиво на две кружки. Молодой человек кивнул и записал заказ в блокнот. — Ожидание займёт всего несколько минут, — с этими словами он удалился в сторону кухни. — Интересное название однако, — Малфой не сводил с девушки пристального взгляда, барабаня длинными пальцами скрипача по поверхности. — Это мой любимый бургер, не смей покушаться на его название, — Гермиона подалась вперёд, сощурившись. — Посмотрим, что он из себя будет представлять, — блондин откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Даже в простой футболке и с едва высохшими волосами, полными морской соли, он выглядел как все те самые прекрасные скульптуры эпохи Возрождения из белого "гибкого" мрамора. Как и обещал официант, еду с прохладными напитками принесли буквально через пять минут после заказа. Хоть и выглядели бургеры не особо эстетично, но зато безумно аппетитно. Грейнджер сразу воодушевилась, заёрзав на стуле. Она сейчас съела бы целого слона. Ну, по крайней мере пустой желудок точно был такого мнения. Девушка придвинула к себе поближе одну из тарелок. Затем мастерски ухватив «Неловкую ситуацию» двумя руками так, чтобы ничего не вывалилось, откусила приличный кусок. — Я уже и забыла, насколько это божественно, — восхитилась экс-гриффиндорка, облизывая губы от горчичного соуса. — Наверное, с последних летних каникул перед Хогвартсом тут не была. Драко, всё это время не без интереса наблюдавший за развернувшейся картиной перед ним, вдруг понял, что такой он видит Гермиону Грейнджер впервые в жизни. А думал то, что уже всё повидал за свои года и удивляться просто уже нечему. Ошибся, снова. За последние несколько дней все его представления о правильности мира знатно пошатнулись. Не было в напыщенных светских приёмах, сдержанных холодных улыбках и многочисленных пустых девушках, побывавших у него в постели, ничего правильного. В этом всём не было ничего настоящего. Только снова эта фальшь и неестественность каждого жеста. Вдруг почему-то показалось, что сидеть напротив вечно раздражающей бывшей гриффиндорки где-то на окраине маггловского пляжа в стареньком баре было намного… правильнее. Да, определённо правильнее, чем вся его грёбаная светская жизнь вместе взятая. Вглядываясь в её мягкие черты лица, уже совершенно не такие, как во времена учёбы и идиотского противостояния, в добрую искреннюю улыбку и запачканные горчицей щёки, Драко Малфой на миг почувствовал себя по-настоящему живым. — Давай, твоя очередь, — Гермиона указала на его тарелку, попутно сделав большой глоток сливочного пива. — Ого, почти как в Трёх мётлах. Малфой просто не смог скрыть улыбку. Её искренность заставляла чувствовать себя крайне противоречиво. Оказывается, лицемерить и притворяться гораздо легче, чем добровольно снимать перед кем-то все свои подкожно въевшиеся маски. В ней была искра. Настоящая живая искра, не погасшая даже в самые тёмные времена и со временем ставшая маленьким тёплым огоньком. И Драко почему-то охотно шёл на этот свет. — Как это есть? — спросил Малфой, убирая платиновые пряди, дабы те не лезли в глаза. — Руками, гений, — усмехнулась гриффиндорка, уже во второй раз дав ему тот же ответ. — Ладно, — вздохнул Драко, взяв бургер двумя руками, как Гермиона ранее. Но, как только он открыл рот, то в эту же секунду с обратной стороны на тарелку со смачным хлюпаньем вывалились все помидоры, которые только могли находиться внутри злополучного бургера. Он застыл на месте с открытым ртом и таким выражением лица, будто его только что предали все, включая саму Гермиону. Грейнджер была благодарна самому Мерлину и всем создателям факультетов за то, что вовремя успела поставить кружку со сливочным пивом обратно на дубовую столешницу. Потому что лицезрея сие происшествие, её вдруг пробрал такой смех, что обернулись все, кто сидел за соседними столиками. Девушка заливисто хохотала, закрыв руками лицо. Когда в последний раз она так смеялась от всей души? Не вспомнить. Однако это было лучшее чувство, которое волшебница испытала за последние месяцы. И с кем? с Драко Малфоем, попавшим в неловкую ситуацию под стать названию блюда! Да, этот день она точно запомнит надолго. С долей ненависти и разочарования Малфой шлёпнул виновника происшествия обратно в тарелку. — Я сегодня останусь голодным. Злым и голодным, — гневно пробурчал Драко, явно недовольный своим непривычным положением. Гермиона перестала смеяться, ощутив капельку сочувствия. Она была уверена, что положи перед Малфоем полсотни ножей и вилок разной величины и назначения, он обязательно выберет нужные для каждого из блюд. В этом-то ему равных точно не было, а здесь… — Да брось, отсюда голодным ещё никто не уходил, — ободряюще улыбнулась Грейнджер. — Смотри, всё на самом деле проще некуда, поднимаешь верхнюю булочку, берёшь вилку, запихиваешь всю эту прелесть обратно, булочку возвращаешь на место, немного сплющиваешь всё это дело руками и ешь, — только с последним словом шатенка словила себя на том, что пока объясняла ему алгоритм действий, сама невольно за него всё и сделала. Она виновато улыбнулась. Драко какое-то время с интересом наблюдал, будто это было занятие по изготовлению сложного зелья, затем кивнул. — Понял. Гермиона бы ни за что в жизни не поверила, если бы ей кто-то сказал, что она когда-нибудь увидит счастливое лицо Малфоя, пока тот будет нетерпимо поглощать наконец-то поддавшийся ему американский маггловский бургер. Это было просто нечто из ряда вон выходящее. Нос парня, губы и подбородок, всё было перепачкано в соусе. Она еле заставила себя сидеть смирно и не дёргаться, потому что дурацкое желание податься вперёд и вытереть большим пальцем его верхнюю губу вдруг заиграло новыми красками. Проделать такое с Гарри или Роном казалось привычным действом, однако Малфой был буквально тем, кто способен откусить руку, которая его же кормит. Теперь, когда он был весь по-своему неряшливо красивый, со спутанными платиновыми волосами, в шортах и наспех накинутой хлопковой футболке, то создавал такую атмосферу уюта, какую сама Гермиона никогда не ощущала даже рядом с Роном. Удивительно. На что ещё был способен этот некогда несносный, излучающий холодную ненависть к ней и ко всем её друзьям мальчишка? Он невероятно сильно изменился, или же… просто Гермиона вдруг смогла заглянуть за ту дверь, которая ранее была закрыта на тысячу замков и запирающих заклинаний? — Это правда очень вкусно, — оценил Драко, покончив с ужином, и вытирая салфетками подбородок и губы. — А? — откликнулась девушка, нехотя выходя из раздумий. — Повторять ни за что не стану, — отрезал Малфой, делая последние глотки сливочного пива. — Ну кто бы сомневался, — закатила глаза экс-гриффиндорка и хлопнула на стол несколько фунтов, попутно прижав их пустой кружкой. — Пойдём, — она кивнула в сторону выхода. Последние солнечные лучи утопали в чернильном небе, роняя алые блики в пенные волны. Чайки кричали где-то совсем-совсем далеко. Небольшой бар возле утёса остался далеко позади и казался уже совсем крошечным. Гермиона шла вдоль обширного центрального пляжа, подняв руки к небу и периодически кружась синхронно с танцующими потоками морского ветра. Уже совсем сухой сарафан развевался большим белым флагом на её маленькой хрупкой фигуре. Она смеялась. Драко шёл чуть позади, зачерпывая голыми ступнями всё ещё тёплый золотистый песок. Он то и дело убирал назад платиновые пряди, но те всё равно нагло щекотали лицо. Малфой зажмурил один глаз, непрерывно наблюдая, как девушка с длинными вьющимися волосами беззаботно кружится и искренне улыбается, подставляя тонкие запястья порывистому летнему ветру и первым каплям дождя. Дождь? А он и не заметил даже, как небо затянуло тёмной бархатной пеленой. — Бежим! — вдруг крикнула Гермиона под шум первого раската грома и побежала вперёд, оставляя глубокие следы на песке, смываемые нарастающим прибоем. Драко рванул следом, подставляя лицо навстречу крупным прозрачным каплям. Он чувствовал себя свободным. Следующий раскат грома был в разы сильнее предыдущего. Сверкнула молния, и воздух завибрировал. Гермиона рядом с ним мгновенно закрыла уши ладонями. Гром заглушал звук её смеха. На душе было так хорошо и легко, что хотелось взмахнуть палочкой и, ко всем драклам, заморозить это мгновение. Но он не мог. — Здесь? — Малфой указал на совершенно заброшенное здание, именуемое неким магазином с пляжными товарами. — Да, — кивнула в ответ Гермиона, вытирая лицо от крупных капель дождя. Он толкнул дверь во внутрь, и та с тихим скрипом отворилась. Внутри оказалось пустое чистое помещение без всякой мебели и прочего хлама. — Значит, отсюда можно спокойно трансгрессировать и не бояться быть замеченным? — совершенно глупо тянул время слизеринец. Почему? Почему ты его тянешь, Драко? Уходи, трансгрессируй к чертям подальше от этой грязнокровки. Это спор. Лишь спор, в котором тебе нужна победа над ней. Гермиона снова просто кивнула, допуская далёкую мысль, почему именно Драко топчется на месте и задаёт очевидные вопросы. Она тоже не хотела уходить. Тоже? Признаться честно, для неё самой этот день был настолько… необыкновенным и удивительным, что в какой-то момент показалось, будто это всё просто сон. Будто вот она сейчас откроет глаза и окажется в мягкой постели. Но нет, всё это было настоящим. Настолько реальным, что даже пугало. И самое интересное было в том, что боялась девушка вовсе не косых взглядов или того, что об этом узнают друзья. Нет. Пугало то, что ей всё это нравилось. И снова Драко оказался прав тогда в книжном на Косой аллее. Какая неожиданность, верно? Однако, именно сейчас ей было плевать на это. Ведь ей было хорошо, а на остальное плевать. По острым скулам, потемневшим от воды волосам и широким плечам прерывистым потоком стекала дождевая вода. Он был красивым. Настолько, что даже самой себе ей не хотелось в этом признаваться. — Драко… — Гермиона запнулась, осознав, что только что обратилась к нему по имени первый раз в жизни. Она медленно подняла глаза и тут же встретилась с его. Такими тёмными-тёмными, прям как шторм за окном. Такого цвета девушка никогда ранее не видела. — Мне пора. До завтра? — глупый вопрос с каплей какой-то детской надежды. Грейнджер, чувствуя вселенскую неловкость, опустила голову, разглядывая свои босоножки. — До завтра, — Малфой приподнял уголок губ, по привычке склонив голову немного влево. Затем он медленно вытянул руку и коснулся её подбородка кончиками пальцев, аккуратно приподнимая чуть вверх, чтобы их глаза вновь встретились. — Никогда не опускай взгляд, Грейнджер, ни перед кем. Сказав это, Драко сделал шаг назад и неожиданно хлопнул в ладоши, трансгрессируя. Как только он исчез, Гермиона поняла, насколько близко он стоял. Невыносимо близко. Девушка шумно вздохнула полной грудью так, словно только что научилась заново дышать. Его взгляд отпечатался в памяти свежей фотокарточкой. Ноги почему-то задрожали, и она начала судорожно втягивать драгоценный воздух через рот. Почему этот несносный нахал так действует на неё? Какое он вообще имеет право так на неё действовать? Гермионе пришлось до боли отрезвляюще закусить губу, чтобы взять себя в руки и сконцентрироваться. Она хлопнула в ладоши, оставляя нахлынувший шторм далеко за рамками пространства. Этой ночью она так и не смогла спокойно поспать. Трансгрессировав с пляжа Бродстерс домой, Гермиона как оказалась около мягкой кровати, да так и упала на неё в мокрой от дождя одежде, закрыв лицо руками. Сердце просто бешено колотилось внутри грудной клетки, а колени продолжали дрожать. С ней явно что-то происходило, и это «что-то» волшебнице совсем не нравилось. — Какая же ты глупая, это ведь просто способ хорошо провести время, развеяться, отвлечься. Это просто дурацкий спор… — уверяла себя бывшая гриффиндорка, спустя время расхаживая по кухне и делая большие глотки зелёного чая с мелиссой. Кое-как совладав со своими дурацкими эмоциями, девушка приняла душ, разобрала кое-какие вещи в шкафу, почитала книгу… ещё раз разобрала вещи, но на этот раз уже в комоде. Однако ничего не спасало. Она безостановочно прокручивала в голове прошедший день и, в особенности, вечер. Глупое сердце начинало всё сильнее биться в груди раненой птицей. Постучав себя по лбу, в надежде избавиться от назойливых мыслей, она продолжила перебирать вещи в комоде одну за другой. Вдруг пальцы стукнулись об маленькую бархатную коробочку. В эту самую секунду она возненавидела её в стократном размере. Разозлившись на саму себя и весь мир в целом за его неправильность и неподъёмную трудность выбора, девушка швырнула вещицу в коридорный проём. Та тихо стукнулась о входную дверь. Сообразив, что она только что натворила, Грейнджер в ужасе метнулась в коридор. Подобрав с пола коробочку с кольцом, она вернула её на место и с резким грохотом задвинула ящик. Настроение было чертовски паршивое, а за окном уже потихоньку начинало светать, намекая всей Англии, что время близится к пяти утра, поэтому Гермиона всё же решила себя дальше не мучить и хоть немного попытаться поспать. Спустя пару часов бесполезно-раздражающего верчения в кровати, ей всё же удалось уснуть, однако ненадолго. В девять часов и десять минут утра раздался продолжительный дверной звонок.