Талая вода

На тёмной-тёмной горе, внутри тёмного-тёмного дома, в тёмном-тёмном подвале, лежала, прикованная к столу, белая-белая девушка. Её бледное лицо напоминало гипсовую маску. Глубокие тени залегли под глазами Аллуми, которые она уже не в силах была открыть. Счёт дням Золдик потеряла уже давно, свет не проникла в камеру пыток. Тело ныло и чесалось от запёкшейся крови, но даже лёгкое движение причиняло боль, которую истощённый организм девушки выдержать не мог и она снова и снова теряла сознание. Звук открывающейся двери выдернул Аллуми из мучительного состояния полузабытия, в котором она находилась. Хантер слышит его шаги, родные, знакомые, жестокие. Иллуми склоняется над сестрой, внимательно разглядывая её, заботливыми, невыносимо чёрными, глазами, девушка не видит этого, но знает, что он делает имеено так. Как же Аллуми ненавидела этот взгляд. Любящей, но всем известно, что Золдики любят не так как все. - Тебе лучше? Только старший брат мог задать ей такой вопрос после всего того, что сделал, впрочем, упрекать его она не хочет. Девушка в который раз прощает ему его любовь и заботу. Ответить Золудик не может, в горле давно уже пересохло, так что и звука не издать. Однако Иллуми это предусмотрел и поднес к губам сестры стакан, который Аллуми не могла видеть раньше, так как всё ещё не открывала глаз. - Пей, - он ласково просит её, гладя по волосам. Она делает глоток, но в следующий момент пытается выплюнуть жидкость, которая тут же растекается по лицу, попадая в ранки, мигом начинающие гореть от боли. Соль. Иллуми размешал в воде ужасно много соли. Всем известно, что она втягивает влагу, а в организме Аллуми её и так был серьёзный недостаток. Так что сделав только крохотный глоточек девушка почувствовала ужасную жажду. Ну, что тебе ещё от меня надо?... Еле еле и не с первого раза девушка приоткрыла глаза, лишь для того чтобы увидеть, то о чём сама знала. Иллуми с тёплой улыбкой вертел в руках стакан, ещё почти полный опасной для неё жидкости. - Аллу, ты совсем не попила. Он качает головой и наклоняет стакан над её телом, девушка закрывает глаза, приготовляясь к новой порции боли. За веками заплясали огоньки, когда соль, растекаясь по коже, залезала в каждый порез и трещинку. С неизвестно откуда силой, Аллуми выгибается, тревожа раны. Запястья, за которые прикованы её руки стальной пластиной, со стёртой до мяса кожей, начали кровоточить. На страдания девушки не продлилось долго - она отключилась. Вот бы не просыпаться... Пробыла в таком состоянии хантер не долго, Иллуми бережно приподнял её голову за шею и дал выпить уже нормальной воды. Сначала Аллуми закашлялась, но после пары глотков привыкла и осушила весь стакан. Его мало, но брат больше не даст. Ничего страшного, всё равно умирать скоро. Разглядев в лице сестры спокойную обреченность со своей участью, Иллуми нахмурился. Он наклонился над ней, поставив руки рядом с её головой. Чёрные волосы упали водопадом, коснувшись плеч девушки. - Ты же понимаешь, что я делаю это из благих намерений? - старший брат, кажется, почти обижен на Аллуми, за её боль. Благие намерения Смешно, кто поверит тебе?... Кто, кроме меня? Она верит, верила и будет верить, иначе никак. Иллуми видит это в её глазах, но он недоволен, потому говорит, словно о чём-то отвлечённом: - Знаешь, Миллуки сейчас хлещет Киллу в соседней камере, он это со злости, а я ведь тебе помочь хочу. Иллуми напряженно вглядывается в душу сестры, Аллуми слабо усмехается. Пускай смотрит пока может, ведь скоро её не станет. Брат понимает это и в его жестоких, ко всему безразличных и холодных глаз появляется боль, крохотный надлом, девушка видит это и улыбается. Это значит, что он всё ещё не до конца потерян. - Ты не умрёшь, - он упрямо твердил ей эти слова с детства. - Это не в твоей власти, - тихий, покорный судьбе, голос Аллуми, заставил брата вздрогнуть. Золдик выпрямился и отстраненно посмотрел на неё. Иллуми любил свою сестру. Любил до хруста её костей, а потому уже столько лет не мог принять мысль о том, что жизнь девушки может так скоро оборваться. - Если бы ты не ушла, то всё было бы в порядке, - говорит он, чтобы сменить тему, пока самообладание всё ещё при нём. - В том, что я сбежала, нет моей вины. Аллуми не любила говорить об этом, именно поэтому брат и воспользовался этим. - Считаешь, что виноват отец? - продолжал давить Иллуми, наблюдая за тем, как его сестра еле сдерживает гнев. - Виноваты порядки нашей семьи и то, что мы продолжаем следовать им. - Но только благодаря правилам нашей фамилии, мы - единственная такая семья в мире. Гордость в голосе брата, взбесила Аллуми, она рассерженно посмотрела на него: - С чего же вы решили, что это хорошо? Иллуми задумчиво посмотрел на сестру, а та поняла, что сказала лишнее. У Золдиков было одно важнейшее правило - цели семьи должны ставиться на первое место. Любой поступок должен совпадать с целями семьи, каждый твой шаг должен быть направлен на осуществление её благоденствия. Помни, Аллуми, ты принадлежишь своей семье. Это говорили ей все: отец, мать и старший брат. Дедушка всегда в такие моменты молчал и как-то печально смотрел на девчушку. Аллуми казалось, что уже тогда он знал как сложится её судьба. - Все чаще ловлю себя на мысли, что надо было вогнать тебе иглу в мозг, как Киллуа, - отстраненно сказал Иллуми, убирая пряди с лица сестры. Девушка удивленно посмотрела на брата, она знала его столько лет, но все же не могла предположить такого: - Ты правда это сделал? - Да. Иллуми не видел в этом ничего предрассудительного, недоверие сестры даже заставило его нахмуриться. Она помолчала немного, а потом, насколько могла, пожала плечами: - Ну, ты бы все равно этого не сделал со мной. Уверенность в её голосе заинтересовала старшего из Золдиков, он подался вперед, ожидая объяснений, которые Аллуми ему тут же предоставила: - Ты хочешь чтобы я слушалась тебя по доброй воле, а какой интерес в том, что ты сделал с Киллуа? В её глазах появилась даже какая-то насмешка, ведь кое-что она не договорила. Причина по которой Иллуми воспользовался иглой только против брата, была в том, что он признал поражение в своей власти над младшими, когда Аллуми бежала несмотря на его запрет. Издёвка не укрылось от её внимательного брата и, судя по всему, ему это ужасно не понравилось. Он с пугающим безразличием на лице-маске взял стальными пальцами ладонь девушки, которая почувствовала, что кости начали покрываться трещинами. Аллуми поморщилась, понимая к чему это, вспоминая, как ещё в детстве, любимым занятием брата, когда он был чем-то не доволен в сестре, было загонять ей иглы под ногти. Вот и сейчас, почти бережно взяв её указательный палец, Иллуми точным движением ввёл туда иглу. Сжав зубы, девушка пыталась отвлечь себя: - "Интересно, почему мне всё ещё больно?" - новая игла вошла в большой палец - "ну, почему же он так любит иглы? Лучше бы коллекционировал аниме-фигурки как Миллуки." Пока она думала об этом, Иллуми методично втыкал иглы под ногти её обеих рук. Однако боль от этого Аллуми перестала ощущать, потому что дало о себе знать сердце, сбившееся с привычного ритма. Провода в голове девушки опять закоротило, а в глазах потемнело. Это продолжалось долго, впрочем обошлось без судорог. - "Кажется, сумасшедшая терапия Иллуми работает," - со смешком подумала хантер. Неожиданно навалилась усталость, всё таки двадцати пяти секундный приступ попортил нервы. Уже сквозь сон, она услышала его тихий голос: - Я не отпущу тебя, Аллу. Смерть не станет спрашивать разрешения, брат...

* * *

Девушка закрыла глаза и спустя какое-то время Иллуми услышал её мерное дыхание. - "Я забыл ей сказать, что ухожу сейчас," - подумал он, приложив два пальца к сонной артерии на её шее, измеряя частоту пульса. Убедившись, что всё в порядке, Иллуми уже хотел уйти, как вдруг сестра тихо-тихо прошептала во сне: - Винс... Старший брат обернулся и посмотрел на неё долгим взглядом. Он не придёт, Аллу Отвернувшись, чтобы не видеть её печаль, он вышел из камеры и направился в свою комнату, там лежал материал, необходимый для его миссии. Душу, ну, то что от неё осталось, грела маленькая и тёплая, словно огонёк свечи в абсолютно чёрной комнате, мысль, что когда он вернётся, Аллуми будет здесь. Золдик ждал этого почти пять лет и ему ужасно не хотелось покидать её сейчас, но отец дал приказ на выполнение миссии. Семья превыше всего, а значит надо идти. Оказавшись уже в своей комнате, Иллуми достал из ящика необходимые бумаги. Просмотрев, он небрежно бросил их на стол, ненароком зацепив и опрокинув лицом вниз фотографию в рамке. Стремительно подняв её, он не на шутку рассердился на себя. Это фото ему вручила Аллуми, когда ей было пять, со словами: "ты должен чаще так улыбаться", найдя её, когда рылась в своём детском альбоме. Но когда Иллуми попытался улыбнуться как там, то девочка чуть не расплакалась от страха. На фотографии запечатлены они оба: семилетний Иллуми, с невероятно глупой и счастливой улыбкой, держащий на руках младшую сестру, которой только недавно исполнилось два года. Видно было, что мальчику неудобно держать Аллуми, так как и сам он невелик ростом, но юный Золдик очень старается. Иллуми помнил день, когда был сделан это снимок. Именно тогда мать впервые сказала ему Ты должен защищать свою сестру. - Так и будет, - сказал он уверенно, вспоминая всё то отчаяние и чувство беспомощности, когда впервые увидел судороги, в которых корчилось маленькое тело его сестры - Аллу не должна умереть. Поставив фотографию на стол, он решительно вышел из комнаты.