***
Шел сильный дождь, а солнце давно уже село за горизонт. Капли били по черепице крыш домов с такой силой, что еще немножко, и придется подставлять тазы. Спать на мокрых кроватях такое себе удовольствие, а простыть из-за ужасных погодных условий и тонких стен двухэтажного домика не составляло труда. Передавать хозяйке о возможных дырах в крыше не хотелось, так как огорчать и так добрую старушку не было никакого желания. Сербия уныло усмехнулся и сильнее укутался в теплое одеяло. Они, наконец-то, доехали до австрийского городишка Грац, а до южной границы рукой подать. Город оказался не очень большим, но немецких солдат было понатыкано на каждом углу. Они с подозрением поглядывали в сторону странников. Один такой умник даже приказал спешиться и показать документы. Хорватия только плечами пожал, но с лошади слез. Порылся в своем походном рюкзачке и похлопал по нагрудным карманам своей темно-серой формы. Немцы только брови скептически приподняли и угрожающе качнули ружьями. Сербия со страхом в глазах следил за действиями брата, он остался сидеть в седле и теперь нервно перебирал пальцами. С каждой секундой сердце его сжималось, и как только было готово разорваться в мелкие кусочки, хорват, наконец, нашел нужный документ. Он вручил его в руки полицейским. Те внимательно разглядывали каждую страницу потрепанной книжки, а после в шоке взглянули на Хорватию. – Прошу прощения, добро пожаловать в Штирию*. Хорватии вернули документы и даже несколько раз склонили головы в извиняющем жесте, хорват только кивнул им на прощание и потянул поводья. Сербия вцепился в седло своими тонкими пальцами и скосил глаза на полицию. Почему они их пропустили? Сербу было даже не по себе, что немцы ничего не спросили насчет него самого. Они прошли в полной тишине несколько метров. Сербия решил задать вопрос: – Брат… – Тише, найдем, где остановиться и там поговорим.- Сербия понятливо хмыкнул. Они, конечно же, нашли, где переждать ночь. Идя прямо по главной улице, Хорватия заметил слева обесцветившуюся, деревянную вывеску на карнизе. Славянин обвел взглядом здание и нерадостно хмыкнул: это оказался небольшой двухэтажный домик с внутренним двориком и деревянным заборчиком. Он помог брату слезть с седла, достал из рюкзака веревку и повязал ею лошадь за выступ у забора. Затем взял за руку дрожащего от холода серба и повел к двери. Только он хотел постучать в нее, так сразу им открыла улыбающаяся старушка. Несколько секунд Хорватия простоял с занесенной рукой, но быстро пришел в себя и покашлял в кулак. Старушка ласково посмотрела на путников и, не проронив ни слова, пустила в дом. Сербия озадаченно вскинулся на старшего, а тот сжал ладонь крепче и вошел вовнутрь. Теплый воздух окутал продрогших с ног до головы. Хорватия отпустил руку брата. Младший прошелся вглубь и начал рассматривать дом. На первом этаже находились кухня, гостиная и комната самой хозяйки. Рядом с кухней серб подметил лестницу на верхний этаж, но дверь наверх оказалась закрытой. Как хозяйка им объяснила, она живет одна уже больше десяти лет и потому вторым этажом не пользуется. Внуки приезжать к ней перестали, а гостей в их городе маловато. Хозяйка, старая немка, сразу сказала, что наверху есть две кровати с теплыми одеялами. Хорватия одобрительно ей кивнул и стал обговаривать цену. Старушка изумленно на них посмотрела и взмахнула руками. Принимать деньги она отказалась, сказала, мол, к ней редко кто приходит, поэтому ей только в радость. Славянин пожал плечами и попросил отвести их наверх. Хозяйка быстро сбегала за ключом от двери и повела их в комнату. Деревянные ступеньки совершенно не скрипели под тяжестью, и это изумило Сербию, а старушка только похихикала. Комнатка оказалась небольшой, но уютной. Как хозяйка и сказала, две одноместные кровати с теплыми одеялами и небольшая тумбочка со светильником между ними. На полу был постелен красный, потускневший от старости ковер. Сербия даже засмотрелся на него. Стены обклеены спокойными кремовыми обоями. На противоположной от двери стене было окно, выходящее на главную улицу. – Так, вы пока располагайтесь, а я вам ужин приготовлю. Давно у меня гостей не было,- она вытерла свои старческие ладони о передник темного платья и направилась вниз. Хорватия подождал, когда старуха прикроет за собой дверь, бросил в сторону свой походный рюкзак, поставил около стены ружье и снял с себя мундир. Он облегченно вздохнул и размял свои плечи. Он устал от этой войны и теперь хотелось сбросить с себя все оковы. Первоначально Хорватия выступал против сближения со странами «оси», его доводил до белого каления умалишенный отец. Он постоянно втюхивал им под нос договора и ждал с придыханием положительной реакции, и если кто-то из детей морщил нос, то бил по голове и уходил к себе в кабинет. Хорватию такое поведение бесило, и он вскоре покинул общий дом. Отец на него долго дулся и даже обещал вычеркнуть его из списка наследников, но старший сын только равнодушно смотрел на него. Через несколько месяцев за ним последовали остальные братья, они разъехались в разные концы страны. Хорватии было жаль только Черногорию, так как она совсем маленькая и идти ей было некуда, а родители ни за что девочку не отпустят. Бывало такое уже, мать чуть с ума не сошла, а старик даже бровью не повел. После того события Хорватия попросил Сербию иногда навещать родителей, следить за малюткой и в случай чего увезти от этих сумасшедших подальше. За неделю до страшных событий к нему заскочила матушка, она часто дышала и со странным блеском в глазах смотрела на него. Хорватия нахмурил брови, но пропустил ее в дом. Та благодарно кивнула и прошла на кухню, открыла без спроса шкафчик и достала оттуда аптечку. Старший сын шокировано посмотрел на эту картину, но ничего не сказал. Югославия радостно пискнула, видимо, она нашла, что искала. Налила в стакан воды и запила таблетку. После облегченно вздохнула, убрала все на место и села за стол. – Прости, что без предупреждения,- она поставила локти на стол и подперла ладонями голову. Вид у нее был уставший, кожа бледная, а под глазами синяки. Она подняла свои голубые глаза на сына и грустно улыбнулась. Ее что-то тревожило, Хорватия занял место напротив нее и внимательно стал слушать. – У меня важные новости, и тебе лучше выслушать меня до конца,- она вздохнула,- ты же знаешь про состояние страны? Хорватия кивнул. Югославия потянулась к своей сумке и достала оттуда небольшой, надрезанный сбоку конверт. Она вытащила письмо, и старший краем глаза заметил, что оно было написано от руки. «Личная переписка?»- подумалось ему. – Союзничество с Германией – это единственный шанс на победу,- хорват поднял бровь, а руки скрестил на уровне груди. Если его матушка хотела обговорить это, то лучше ей уходить, так как он уже высказал свое мнение. Он никогда не будет на стороне «оси». Помнится, к нему лично Германия с главой приезжали обговаривать этот вопрос, но Хорватия был непоколебим. Он в жесткой форме высказал свою позицию, на что Германия удрученно цыкнул и с опаской посмотрел на своего главу. Тот молча, не меняясь в лице, сидел несколько минут, а потом спокойно встал, вежливо попрощался и вышел из кабинета. Хорватия недоуменно разглядывал место, где сидел человек. Но из раздумья его вывел немец. Он тактично покашлял в кулак и убрал руки за спину. Славянин перевел на него растерянный взгляд и вопросительно поднял брови. Германия, который безмолвно простоял весь разговор рядом с главой, нахмурил брови и боязливо проговорил. – Надеюсь, ты обдумаешь эту идею с разных сторон и больше не будешь таким категоричным,- после сказанного Германия чинно кивнул на прощание и развернулся в сторону выхода. Хорватия остался в кабинете совершенно один, и теперь он был озадачен и смущен. Его поразило поведение Германии: вечно самоуверенный и наглый на собраниях, он стоял и чуть ли не дрожал рядом с этим человеком. Неужели он боялся собственного главу? Да, такого быть не может. Возможно, хорвату это просто показалось. Хорватия решил обдумать совет немца. Такими словами не бросаются на ветер. Либо это угроза, либо же предупреждение. Ни то и ни другое совершенно хорвату не нравилось, он не хотел становиться буферным государством, так как знал точно, что войны на Балканах не миновать. Но если его отец войдет в «ось», то придется объявлять о своей независимости, выходить из состава Югославии и воевать с противниками в одиночку, так как страны бывшей Антанты были далековаты от него, и никакой поддержки с их стороны не дождешься. Его захватят за считанные секунды и создадут свою администрацию. Следует поискать другой вариант, который обеспечит сохранность его народа. Принять их сторону? Тогда придется подчиняться приказам сумасшедшего правителя Германии, а хорват совершенно не знал, что могло еще взбрести в больную голову. Так в раздумьях он и просидел до самой темноты.***
–Так вот,- продолжила Югославия после длинной паузы,- война дойдет до нас, это я знаю точно. Погибнет много народа, прольется невинная кровь. И этого не хочу ни я, ни ты. Но у меня есть план, как можно сохранить людей и быстро закончить войну. Необходимо объявить нашу столицу открытым городом, тем самым обеспечить себе время на эвакуацию. Хорватия хлопнул ладонью по столу и вскочил на ноги. Сдать город? Это, конечно, безопасный вариант, но тогда они будут считаться захваченными. А этого Хорватия допустить не мог, он не будет жертвовать своими территориями. Югославия совершенно не испугалась резкого действия, она только печально поглядела на сына и попросила сесть. – Я же сказала дослушать меня,- холодно проговорила она. Хорватия занял место и теперь с опаской следил за матерью. – Твой отец обезумел,- хорват одобрительно фыркнул, но мать строго посмотрела на него,- он умрет, а его место займу я. Но перед этим он должен подписать договор о ненападении с Германией. Таким образом, обезопасив наш народ, мы сможем объявить о нейтралитете. Но, если что-то пойдет не так, вдруг хоть одна осечка, то в игру вступаешь ты. Хорватия поднял растерянный взгляд, первый план он понял и принял. Он был логичен до скрежета зубов. Но о чем говорит его матушка? Что могло пойти не так? – Прости, сына, но ты должен исполнить роль двурушника. Ты будешь негативно выступать против моих людей и перейдешь на сторону Германии. – Мама, почему ты поступаешь так со мной?- огорченно простонал он. Хорватия зажмурил глаза, он совершенно не верил тому, о чем говорила его мать. Это означало предать своих братьев и семью. – Ты де-юре станешь союзником «оси», но передавать информацию будешь народному движению, главенство которого займу я или доверенный человек. С твоей помощью, мы обезопасим детей и освободим нашу страну. Действуй во благо югославского народа, и тогда мы сможем победить в этой войне. – Даже, если придется пожертвовать честью и жизнями? – Клейми себя, покажи настоящего дьявола,- Югославия даже встала со своего места и крепко сжала плечи сына. Она с такой уверенностью глядела на него, что Хорватии стало немного страшно. Он видел, как ее глаза поблескивали одержимым блеском, как широко растягивала свои губы. Старший сын печально хмыкнул и дал свое согласие. Если бы он только знал, что первоначальный план провалится, и придется срочно перейти ко второму, то отказал бы своей матушке сразу. Он до последнего верил и надеялся, что все пройдет гладко и роль лицемера придется отправить в дальний ящик. Но он дал согласие, и теперь ему не хотелось подводить собственную мать. Хорватия официально выступил в качестве союзника Германии и слил местонахождение родителей. Согласно плану, Югославия должна заранее сбежать на Восток, а детей отправить в Загреб, и объявить об открытом городе. Все же они пришли к выводу, что несколько пунктов из прошлого плана надо оставить. Но «ось» поступила иначе. И от этого сердце Хорватии чуть не разорвалось на кусочки. Он боялся, что бомбардировка похоронит его семью. Но он облегченно вздохнул, когда его двоюродный брат Болгария передал, что они смогли схватить целого и невредимого Сербию, а тела остальных найти так и не смогли. Как оказалось позже, остальные братья были уже в Загребе. Видимо, Югославия все же успела передать им. Когда Хорватия прибыл в свою столицу, то опять перепугался не на шутку, младшей сестренки не было. Он тогда чуть не свихнулся от горя. Но через десять дней немецкие солдаты нашли перепуганную Черногорию близ Приштины. Она была вся измазана в грязи, замерзшая и голодная. Девочка испуганными глазами таращилась на незнакомцев. Как только Хорватия узнал об этом, то немедля выехал за ней. Черногория молча сидела в кабинете местной администрации и отстранено смотрела на стену. Немцы и итальянцы пытались разговорить девочку, но та не обращала на них никого внимания. Ясность в голубых глазах появилась, когда на пороге кабинета возник старший брат. Она радостно запрыгнула на него и повисла не шее, что аж хорват упал перед ней на одно колено. Солдаты заулыбались, а вот Хорватия смутился. Он попросил оставить их наедине, так как его младшая сестра боится их. Те кивнули и вышли. В тишине, обнимаясь, они простояли несколько минут, после хорват легонько похлопал ее по спине. Черногория отцепилась и радостно посмотрела на старшего брата. – Черногория, надеюсь, ты ничего не успела рассказать солдатам?- тихо спросил он. Хорват специально перешел на шепот, так как знал, что у стен есть уши. Младшая только удивленно похлопала ресницами и отрицательно повертела головой. – Хорошо, теперь слушай меня внимательно, ты ничего не видела и не знаешь. На юге оказалась, потому что тебя отец отправил на несколько месяцев отдыхать в санаторий. Понятно? – Но папочка же…- Хорватия резко закрыл ее рот своей ладонью. Глаза девочки от испуга расширились. – Прошу, забудь о том, что случилось. У нас война, а ты в стане врага,- он умоляюще посмотрел на нее, позже убрал руку. Черногория сжала губы и грустными глазами взглянула на брата. – Значит, ты тоже мой враг? Сердце защемило. Хорватия только печально вздохнул и отвел глаза в сторону. Он не имеет никакого права на нее смотреть и разговаривать с ней, для нее он предатель. Убийца и трус. Он встал на ноги и развернулся к ней спиной. – Мамочка сказала, что я буду в безопасности, и если быть в безопасности – это находиться рядом с тобой, значит, я в правильных руках. Хорватия в шоке повернулся к ней и еле удержал слезы. Он вновь склонился и обнял сестру, та ласково обвила руками шею брата и уткнулась в плечо.***
Хорватия облегченно вздохнул, размял свои затекшие плечи и взглянул на младшего брата. Сербия тоже скинул с себя тонкую куртку и кинулся ничком на кровать, та от тяжести заскрипела. Послышался усталый и протяжный стон. – Завтра встанем с первыми лучами солнца и отправимся на юг,- проговорил хорват и стал рыться в рюкзаке. – Ммм,- сонно простонал серб, старший обернулся на него и посмеялся. Его младший братик завернулся в толстое одеяло и теперь напоминал сосиску в тесте. Внезапно живот у старшего заурчал. Хорватия зевнул и последовал вниз за хозяйкой. – Я захвачу и тебе что-нибудь. Со стороны серба послышалось неразборчивое бухтение.