Расшатанные

В доме стоял приятный запах. Хорватия спустился вниз по деревянной лестнице и свернул налево. Там и располагалась кухня. Хозяйка резала овощи и иногда помешивала в глубокой кастрюльке суп. Славянин вдохнул восхитительный аромат, давно он не чувствовал себя как дома. Когда они жили все вместе единой семьей, матушка часто варила невероятные куриные бульоны и запекала рыбу. Хорватия улыбнулся своим воспоминаниям и сжал рубашку на уровне сердца. Он скучал по тем временам, когда они дружной семьей ходили на пикники или ездили на песчаные пляжи. Как Словения увлеченно чертил на песке поле, а после звал остальных братьев играть в мяч. Как они дружно смеялись, когда Сербия неуклюже отбил мячик и упал лицом на только что отстроенный песчаный замок. После такого вандализма маленькая Черногория лупила своей лопаткой по голове несчастного серба и кричала на него. На ее глазах выступили слезы, а Сербия неловко пытался ее успокоить. Но истерике не удалось случиться, так как к ним подбежала Югославия и дала подзатыльник сыну. Черногория только гаденько хихикнула и вручила свою лопатку старшему братику, мол, теперь строй вместе со мной. Сербия вздыхал и грустно посмотрел на остальных четырех старших братьев, те ему только помахали ручкой и продолжили играть в мяч. Стук поварешки о кастрюлю вывел Хорватию из воспоминаний. Он рассеянно оглядел кухню и заметил, что старушка внимательно смотрит на него своими глазами - бусинками. – Ужин скоро будет готов,- известила она, и вновь отвернулась мешать суп. Славянин только глупо улыбнулся и предложил свою помощь. Хозяйка окинула его пристальным взглядом и проговорила: – Негоже гостям хозяйничать. Хорватия пожал плечами и сел за обеденный стол. Кухня была небольшой, выполнена в теплых тонах. Несколько навесных шкафчиков еле закрывались, видимо, дверцы заклинило, или же от старости они обвисли. На столе, на котором готовила старуха, лежали всякие специи, масла и непонятные коробки и баночки с чем-то. На обеденном же была постелена белая скатерть с оборками. Справа от небольшого напольного шкафчика было окно, которое выходило на главную улицу города. На подоконнике стояли два горшка с цветами и прямоугольная, небольшая коробка. Хорватия сразу понял, что это, но зачем же старухе телефон? Он подпер голову рукой и перевел взгляд в окно. Снаружи горели фонари, и ходил немецкий караул, видимо, в городе введен комендантский час. Один из солдат резко повернул голову в сторону окна, хорват даже подскочил на своем месте. Какое-то странное чувство заволокло сердце славянина, будто их поджидала опасность. – Куда путь ведете?- отвлекла его хозяйка. Хорват глянул на старушку и только сейчас подметил ее внешность. На ней было темное платье в пол с передником и длинными рукавами. Седые волосы она собрала в пучок. Хорватия даже подметил золотые сережки в ушах и перстни на крючковатых пальцах старухи. Она была невысокого роста, худая и немножко сгорбленной. При ходьбе хозяйка скашивала левую ногу, видимо, она простреливала болью. Старуха развернулась к нему и посмотрела своими карими глазами. В тусклом свете лампы они казались почти черными. Лицо все было в старческих морщинах, а над губой темной точкой выделялась бородавка. Не очень лицеприятная внешность, старость уродует людей. Когда они договаривались насчет комнаты, то хорват подметил, что у старухи не было несколько зубов, и она иногда глотала гласные звуки и шепелявила. – В Загреб,- лаконично ответил он. Не стоило рассказывать незнакомым людям все детали путешествия. Старуху, видимо, удовлетворил ответ, и она отвернулась к плите. Она покачала своей головой, клацнула кухонным ножичком и убрала его в мойку. – А что там, в Загребе?- она начала разливать суп в неглубокие тарелки. – Родственники,- Хорватия подпер голову рукой и зевнул. Старуха поставила перед ним тарелки и положила рядом несколько кусочков хлеба. Славянин поднял одну бровь, он же видел, как она резала овощи. А она ему только тарелку супа поставила. Хозяйка, завидев недоумение на лице гостя, виновато улыбнулась. – Овощи собаке,- развела руками она. Хорватия понятливо кивнул и попросил у нее поднос, чтобы унести ужин наверх. Та выполнила просьбу и вышла из кухни во двор. Хорват странно посмотрел ей вслед, хмыкнул и поднялся на второй этаж, где его ждал голодный братик. Он осторожно поставил поднос на прикроватную тумбочку и похлопал по плечу серба. Тот что-то пробурчал во сне и резко разлепил глаза. Старший невольно улыбнулся, видимо, пока готовился ужин, его брат успел заснуть, и видел уже десятый сон. Сербия потер свои глаза и зевнул. – Надо поесть,- хорват вручил ложку брату, а сам сел на свою кровать и начал черпать суп. Сербия посмотрел на содержимое и непроизвольно поморщился. Он уже давно не ел нормальной еды, потому-то чувствовал, что его организм может и не принять это. Но он черпнул жидкость и поднес ко рту. Осторожно лизнул кончиком языка и скривил губы. Как он и думал, вкус отвратительный. Серб грустно вздохнул и опустил ложку. Старший заметил странное поведение и поднял голову. – Что такое? Горячее? – Нет,- тихо проговорил брат, улегся обратно в постель и отвернулся лицом к стене,- я просто не голоден. Хорватия только печально на него посмотрел. Он уже почти доел свою порцию. Суп оказался неплохим и сытным. Также он заметил, что его брат даже не притронулся к хлебу. Он сложил тарелки на поднос и спустился вниз на кухню. Там за столом сидела хозяйка и курила сигарету. – А что не доели?- она потушила ее и поднялась с места. – Говорит, не хочет,- хорват положил тарелки в раковину, а поднос убрал в навесной шкафчик. – Оставь, сама помою,- хозяйка постелила на тумбу полотенце и открыла воду. Хорватия поблагодарил ее за вкусную еду и пожелал спокойной ночи. Когда он вернулся в комнату, то свет уже был выключен, а Сербия сопел в подушку. Хорват вздохнул и сам улегся в постель. Он внимательно следил за мирным дыханием брата и не заметил, как стали слипаться глаза.

***

Сербия проснулся из-за того, что ему в глаза светило яркое солнце. Он поморщился и приподнялся на кровати. Странно, сегодня кошмары его не тревожили, ну или же он просто их не помнит. Сербия оглядел комнату и заметил, что его старший брат еще спит. Чтобы не тревожить его сон, он тихонько встал, накинул на плечи его китель и закрыл дверь. Сербия хотел выйти на задний двор и подышать свежим воздухом. Но, внезапно, услышал, как хозяйка с кем-то разговаривала. Он замер на ступеньке и обратился в слух. Старуха говорила по-немецки. Сербия огорченно цыкнул, он, к сожалению, не понимал этот язык. И за годы изоляции он даже не притронулся к разговорнику, который нашел в одном шкафу рядом со сломанной плитой. Книжка датировалась аж восьмидесятым годом прошлого века, но серб только повертел ее, быстро пролистал и закинул обратно в шкаф. Будет он еще учить язык оккупанта, ага. Как сейчас не хватало даже базового знания этого треклятого языка, понял сейчас хотя бы тему разговора. Да, не быть ему разведчиком. Он уже хотел шагнуть на следующую ступень, как расслышал четкое «Загреб» и « цвай славен». Его резко припечатало к ступеням, а сердце, казалось, перестало биться. Он шокировано раскрыл глаза, а тонкие губы сомкнулись в единую линию. Серб медленной поступью спустился вниз и на корточках вошел на кухню, где и находилась старуха с телефоном. Она не очень громко по нему говорила и постоянно взмахивала в такт своим словам левой дряхлой рукой. Сербия поднялся на ноги, не смея дышать, даже звука лишнего издать, на носочках плавно, словно кошка, приближался к ней. Славянин не сводил с ее затылка глаз, благо старуха стояла к нему спиной возле окна. Боковым зрением он заметил на столе широкий нож, видимо, она хотела приготовить им завтрак, но вспомнила, что должна была передать важную информацию полиции по телефону. Именно в эту версию и верил серб. Он, не издавая лишнего шума, осторожно подобрал нож. В это время хозяйка поговорила и положила трубку на коробку, она только хотела развернуться, как сзади на нее накинулся серб и заткнул ее рот своей ладонью. Старуха испуганно подскочила на месте. Она промычала, вцепилась своими крючковатыми пальцами в ладонь, а зубами попыталась прокусить кожу. Сербия тихо прошипел и молниеносно провел острой стороной ножа по старушечьей шее. Кровь брызнула на стекло, оставляя на окне кривую линию с подтеками. Она недоуменно булькнула и отпустила руки вниз по швам. Сербия отпрыгнул от нее. Карга медленно развернулась к нему лицом, провела правой рукой по порезу и махнула ею в сторону серба, разбрызгивая багряную жидкость по всей кухне. Линия пореза оказалась глубокой, и оттуда потоком текла вязкая кровь, пачкая темное платье с передником. Она закинула свою голову наверх, а левой рукой исступленно водила по столу, нащупывая какую-нибудь ткань, чтобы закрыть рану. Сербия не сводил с нее полудикого взгляда, отошел чуть назад и был готов наброситься на нее еще раз, если это потребуется. Старуха опустила голову и безумно поглядела на него, выставила руку вперед и булькающе просипела: – Т-точлига*,- и замертво упала на пол. Сербия облегченно вздохнул и попятился назад. Как только его спина коснулась стены, то грузно скатился по ней вниз. Он обхватил свободной рукой лоб и закрыл глаза. Сербия пытался придти в себя, сердце бешено колотилось. Он несколько раз шумно вдыхал и выдыхал воздух, а после открыл глаза. Мертвое тело лежало перед ним. Значит, это правда, он убил человека. Он скосил глаза на правую руку, которая все еще крепко держала нож. Сербия зачарованно посмотрел на него и приблизил к лицу. В отражение лезвия он увидел себя: черные полубезумные, впалые глаза, бледная кожа, на которой была размазана ее кровь. Серб скривил губы в брезгливой усмешке и отбросил нож в сторону. Он поджал под себя колени, обхватил их руками и уткнулся лицом. Его неистово трясло, его вело в сторону, а горло сжималось в рвотных позывах. На глазах появились слезы, серб всхлипнул и закрыл глаза. Он попытался представить, что находится очень далеко отсюда, где нет этого тела, и он в безопасности. В таком положении его обнаружил старший брат. Хорватия сквозь сон услышал, как внизу упало что-то тяжелое. Он резко открыл глаза, потер их и поглядел по сторонам. Его младшего брата в постели не оказалось. Сердце его пропустило удар, он живо вскочил с места и направился вниз. На кухне он нашел мертвое тело старухи. Хорват аккуратно, чтобы не вступить в кровавую лужу, присел возле нее на колени и осмотрел труп. Он прикоснулся пальцем ее шее, пульса не было. Хорватия нахмурил брови и закусил губу. Кто же ее так и где его брат? Тут он услышал тихий всхлип у противоположной стены. Парень поднял голову и увидел своего младшего братика. Хорватия резко подскочил на ноги и устремился к нему. Плечи Сербии мелко тряслись, а он сам безостановочно рыдал. Хорват присел возле него и осторожно обнял. – Тише, брат, я рядом,- он ласково гладил по спине серба. Тот шмыгнул носом и поднял красное лицо. – Я-я…- попытался сказать он, но язык его не слушался. Сербия начал глубоко глотать воздух, его глаза бешено метались. Затем парень вцепился в плечи дрожащими пальцами и вплотную прижался к родному телу. Хорватия обхватил его руками, а сам облокотился спиной к стене. Он положил одну руку на светлую макушку и нежно массировал пальцами. Сербия уткнулся своим лицом в плечо брата и снова зарыдал. – Прости,- просипел он сквозь слезы. Хорватия только горестно вздохнул. Время медленно тянулось. Старший поднял свой взгляд на настенные часы – было всего полдесятого утра. Если собраться идти сейчас, то прибудут к границе к следующему утру. Он ласково похлопал по спине брата. Тот уже успокоился, и сонно моргал. – Иди, умойся, а я пока что-нибудь съедобное найду,- Сербия медленно встал и на шатающихся ногах устремился в сторону ванной. Хорватия окинул взглядом кухню, цокнул языком и прикрыл глаза. Эта старуха показалась на первый взгляд дружелюбной и, вроде, нормальной? Может, произошло какое-то недоразумение? Хорватия не знал, что думать. Его здесь не было во время перепалки, он все проспал! Возможно, его младший брат уже нашел труп и испугался? Хорватия быстро отмел эту идею, так как руки и лицо серба были в крови, а нож валялся неподалеку. Хорват хотел верить в несчастный случай, но разум твердил ему об обратном. Это его младший брат напал на беззащитную старуху и зарезал в помешательстве. Старший иногда замечал в поведении своего брата странности, то посреди ночи проснется с диким криком и начинал беспричинно рыдать, то шугался посторонних людей и обходил их стороной, и теперь это вылилось в смертоубийство. Хорватия боялся этого больше всего. Боялся, что собственный брат может проснуться глубокой ночью и, не признав, зарезать спящего хорвата. А утром, увидев, что натворил, сойти с ума и покончить с собой. От этих мыслей Хорватии стало не по себе. Он сжал свои руки в кулак. Придется поступать радикально и завязывать ничего не подозревающего серба веревками по ночам. Хорватия повертел головой и глубоко вздохнул, главная цель сейчас - найти что-нибудь съедобное и отправиться в путь. Из ванной комнаты вышел чистый, но подавленный серб. С его отросших светлых волос стекала вода и капала на пол крупными каплями. Он еще слегка дрожал и заискивающе смотрел по сторонам. Сербия грустно вздохнул и передал китель брату. Хорватия вновь успокаивающе обнял его и прошептал на ухо: – Все хорошо, забудь об этом. Мы идем домой.