Бессмертный Капитан Воробей

      Солнце давно поднялось. Матросы бодро сновали по кораблю. Попутный ветер надувал огромные черные паруса, и судно шло полным ходом. Стоящий у штурвала мистер Гиббс немного обеспокоенно поглядывал в сторону капитанской каюты, из которой капитан уже который день не появлялся на палубе, что было не похоже на него.       Тем временем Джек сидел у себя за столом, уставившись на свой "неисправный" компас, и нервно постукивал кончиками пальцев по пустой бутылке (для не знающих: компас Джека указывает на путь к тому, чего хочет его владелец). – Я знаю, чего я хочу! - в сотый раз едва ли не по слогам процедил он и резко открыл крышку необычного прибора.       Стрелка заверетелась во все стороны, затем на долю секунды остановилась, но тут же снова сорвалась с места. – Черт побери, мне нужен Серебряный медальон, сколько раз повторять?! - прикрикнул капитан, с силой захлопнув компас и тут же снова откинув крышку.       Стрелка опять начала вертеться, и вдруг остановилась. Джек воодушевленно проследил глазами за ее направлением, но, уперевшись взглядом в пустую бутыль из-под рома, разочарованно выдохнул. Прорычав себе под нос парочку ругательств, он перевернул бутылку и, убедившись, что она полностью пуста, резко встал, со злостью отодвинув стул так, что тот чуть не отлетел назад. Продолжая злостно бурчать что-то о постоянно кончающемся роме и дурацких снах, которые не идут из головы, Воробей вышел из каюты и захлопнул дверь, оставив "чертову вещицу Калипсо" на столе. Конечно, он был вне себя от злости, узнав, что бессмертие — не сказки, и потратив впустую без малого три дня в безуспешных попытках заставить компас определить хотя бы местонахождение магического медальона. – Мистер Гиббс! - крикнул Воробей, как только его голова показалась на палубе, - У нас ещё есть ром?       По-прежнему стоящий за штурвалом старпом в недоумении взглянул на своего чудаковатого капитана, ведь о чем только не подумаешь, увидев его в первый раз за несколько дней, и то в поисках рома. В это время Джек, как обычно размахивая руками и нетвёрдо ступая, уже поднялся по лестнице на квартердек (место, где находится штурвал и т.д.) и остановился возле верного помощника. – Ну так что, Гиббс? - во второй раз строго поинтересовался капитан, пытливо смотря на отводящего взгляд мужчину из-под нахмуренных черных бровей. – М, капитан, мы... вроде как пополняли запасы... Недавно... Но лишних бочек точно нет, - виновато почесав в затылке, уклончиво ответил Гиббс.       Воробей прищурился, а затем приподнял одну бровь. – Что, совсем нет? - как-то обескураженно переспросил он. – Ясно дело! Оставался вроде только один ящик, а в нем бутылок девять, не больше. – Так значит есть всё-таки? – Бутылки-то есть, а вот насчёт рома в них — не знаю... - скептично протянул старпом.       Джек устало закатил глаза и выдал: – Тортуга, - старший помощник растерянно взглянул на него, - Курс на Тортугу, смекаешь? - словно объясняя маленькому ребенку, повторил Воробей. – Но Джек, мы же только... – О, да, мы только что решили развернуться обратно, вас что-то не устраивает? - тоном, не терпящим возражений, осведомился капитан. – Э... Ну, я просто думал, что... – Да будь ты проклят, я капитан корабля или нет?! - аж покачнувшись от возмущения, прервал Гиббса Джек.       В воздухе повисла пауза. – Кхм... Тортуга, капитан? – Тортуга, - подытожил Воробей, подтверждающе качнув головой и довольно обнажив белые зубы, среди которых ярко блеснул один золотой.

***

      Наступила ночь. Море было тихое, спокойное, небо — ясное и звёздное. Множество ярких звёзд освещало путь Святой Марии, направлявшейся из Порт-Ройала в Сантьяго де Куба. Верхняя палуба давно опустела, уставшие матросы умиротворенно храпели в кубрике. Только в капитанской каюте горел свет, освещая богатое убранство комнаты. За письменным столом восседал мужчина: белый парик, богатый камзол, накрахмаленный воротничок — как есть капитан. Перед ним лежала карта всей акватории Карибского моря, и последний час мужчина обдумывал, куда лучше направиться после Сантьяго. Наконец, уверенно ткнув пальцем в карту и одобрительно кивнув, капитан зевнул и, не спеша, встал со своего места, собираясь укладываться спать. Но вдруг что-то привлекло его внимание: он подался вперед, прищурившись, словно пытаясь высмотреть что-то за окном. Прошло несколько мучительно долгих секунд, и... Мужчина резко отпрянул и протер глаза: только что за стеклом пронеслось белое платье. "Что за бездельник вздумал тут шутки со мной шутить?" - пытаясь заменить страх гневом, подумал он и решительно направился на выход из каюты, дабы поймать шутника.       Но, выйдя на палубу, он никого и ничего не обнаружил. Только молодой рулевой стоял у штурвала. – Эй, Смит! - окликнул его капитан, - Не ты ли изволил в ночи́ поиграться с белым платьем? – Н-никак н-нет, сэр. Н-но я сам его только что видел, - парень с трепетом уставился куда-то за спину капитана, - Это... Это, наверное, призрак невесты...       Обернувшись, мужчина и правда снова увидел кружевное белое платье, совершенно самостоятельно парившее в воздухе. Сдавленно прошептав "Святые угодники!", он замер на месте и нервно сглотнул.       Спустя несколько секунд платье вдруг сорвалось с места и понеслось прямо на побледневшего от страха мужчину, заставив его пригнуться и судорожно прикрыть руками голову. – Ч-что ты х-хочешь, дух?! Д-дай мне знак! - каким-то неестественно высоким голосом крикнул капитан.       Платье остановилось в паре метров от него, словно думая. А затем, описав пару кругов над его головой, резко спикировало вниз, задев керосиновый фонарь. Тот с треском разбился о палубу, и на ней ярко вспыхнула надпись "Тортуга". – Т-тортуга? - севшим голосом выдавил ещё не пришедший в себя капитан.       Платье выжидающе замерло. – П-пиратский порт... - пробормотал мужчина, - Мы должны причалить в пиратском порту, и тогда..?       Платье по-прежнему не двинулось с места. – С-смит! - обернулся капитан, - Мы меняем курс! Держать на Тортугу! – Есть, капитан!       Не прошло и получаса, как Святая Мария уже плыла на северо-восток, по указанию странного призрака. – Не думала, что капитан корабля может оказаться таким суеверным дурачком, - складывая "призрачное" свадебное платье, пробормотал молодой юнга, опасно сидящий на верхушке верёвочной лестницы. Лицо его было скрыто широкой шляпой. – Ещё минимум три дня пути, - изнуренно протянул все тот же женский голос, - а я целую ночь не спала...       Наконец юноша поднял бледное лицо, с наслаждением подставив его самым первым робким лучам солнца, и тут же стало ясно, что это вовсе не юнга, а переодетая в потрепанную мужскую одежду девушка. Небольшие синяки под глазами и усталая улыбка говорили о том, что последнее время она мало спала. Однако при взгляде на спокойное утреннее море зеленовато-карие девичьи глаза заискрились в предвкушении захватывающих приключений, о которых раньше она могла только читать. Глубоко вдохнув и наполнив лёгкие таким свежим и желанным морским воздухом, Бель впервые почувствовала полную свободу. Ту самую, которая окрыляет, которая заставляет людей светиться изнутри, которая ярким и сильным пламенем вспыхивает в душе, для того, чтобы больше никогда не погаснуть. Мечта, которую девушка лелеяла в своем сердце всю сознательную жизнь наконец исполнилась! И никто больше не сможет лишить ее этой величайшей в мире драгоценности — человеческой свободы.