Hassliebe

— Егор, — тихо шепчу я, обнимая парня, — Его-ор! — Что? — чувствую мягкие губы на шее и закрываю глаза. — Не хочу тебя отпускать. Растекаюсь, как лужица, от его слов, но все же наскребываю остатки сил, дабы оторваться от молодого человека. Безуспешно. — Ну, Его-о-ор, — протягиваю я на выдохе, смеясь. — Родители же будут ждать! — Не будут, — уверенно произносит Крид, крепко обвивая мою талию руками. — Время еще есть. Качаю головой, но внутри даже радуюсь этим словам. Утыкаюсь носом в его небритую щеку и просто растворяюсь в запахе. Мы стоим посреди прихожей дома у певца столько, что я потеряла счет времени. Такое ощущение, будто мы два оголодавших странника, которые, наконец, добрели до ночлега и получили долгожданный обед. Только нам не нужна была еда, тепло и горячая вода. Единственное, чего хотела я и чего хотел Крид, — это ощущать родного человека рядом. Согласитесь, не так и много? — Пойдем, — чмокнув блондина, говорю я и беру его за руку. — Вот же зануда, — усмехается он, но послушно соглашается и покидает квартиру вслед за мной. Мы спустились вниз и затормозили около моего автомобиля. Артист уже натянул на голову капюшон черного бомбера и прикрыл глаза очками. У меня такой защиты не было, поэтому нам пришлось соображать очень быстро. — Я заеду вечером. Адрес же не изменился? — даже за темными стеклами вижу блеск его азартных голубых очей. — Сегодня? — кривлю бровь в непонимании. Он вообще не помнит о своем дне рождении? — Вечеринка в пятницу, сегодня просто посидим семьей, — открывает мне дверцу, но я не тороплюсь. — С тобой — ночью. Полежим. Играет бровями, а я закатываю глаза. Ничего не меняется. Вообще. — Свой подарок, Егор Николаевич, вы уже получили, — ерничаю я и жадно целую парня в губы. — Это да, — его рука скользит по моей спине к ягодицам и обратно. — Думаю, этот подарок уже никто не переплюнет. Счастливо, присаживаюсь в автомобиль, наблюдая, как певец аккуратно закрывает дверь, лучезарно улыбается и быстрым шагом направляется к своему «гелику». Прислоняю руки к глазам и начинаю смеяться вслух, как полная идиотка. Все это выглядит так странно, так необыкновенно, так нереально, если хотите, что я просто боюсь открыть глаза и потерять все это разом. Накинутая на мои плечи джинсовая куртка мгновенно заполняет его запахом мою машину, а я довольно ежусь, поглощая сей аромат, словно кислород. Мне вообще больше ничего не надо. Распахиваю глаза из-за громкого сигнала. Самоуверенный Крид уже проносится мимо меня, не забывая жестом показать, чтобы я ждала звонка. А я уже жду. Телефон раздается вибрацией. Можно пошутить на тему того, что у Егора серьезные проблемы с самообладанием и выдержкой? Только вот… вижу имя абонента. Настроение острить отпадает само собой. Добро пожаловать с небес на землю, Кутузова. Я прикусываю указательный палец и упорно смотрю на фотографию милого шатена, улыбающегося во все тридцать два. Два больших голубых глаза. Больше не моих. Надо бы собраться с силами. Обратно не отмотаешь — я вынуждена признать, что предала человека. Человека, который заставил снова почувствовать любовь, который вынул меня из жуткой депрессии, который попросту подарил повод жить, а не существовать. Саша реально вытащил меня из перманентных воспоминаний прошлых отношений, но не смог заставить забыть. Он был ласков, добр и нежен. Но он был не моим, и в этом основанная причина. И в том, что я мразь, конечно же. Пока я разрывалась в раздумьях, экран айфона погас. Бросаю агрегат на пассажирское сидение и качаю головой. Кажется, я даже немного понимаю Крида. Признаться в том, что ты изменил возлюбленной/ому, совсем не так легко, как может показаться. Я уверена только в двух моментах. Во-первых, Соколовский заслуживает того, чтобы знать правду, а не ходить с лапшой на ушах. Во-вторых, я должна сказать ему это лично. Да, Егор будет злиться, но расставаться по телефону я не буду. Ни за что. — Скажи мне, ты чокнутая? — кажется, позвонить Банановой самой было плохой идеей.— Мы, блин, чего только уже не передумали! Где ты была? Стыдно? Почему-то, нет. Ну, разве что совсем чуть-чуть. — Все хорошо, просто разрядился телефон, — не хотя лгу я, пока выезжаю с парковки. — Я все сделала, как надо. — Умница, — голос девушки в момент становится приятным и ровным. — Спасибо! Не знаю, что было бы… — А вот это хороший вопрос. Что было бы, если бы я не смогла? Молчание на той стороне проводе меня немного напрягает. С одной стороны, я своими глазами видела документы и даже своим непрофессиональным взглядом обнаружила там подвох. А с другой… где гарантия, что это не просто очередная попытка нас помирить? Кстати, впервые удачная. — Я все расскажу тебе при встрече, ладно? — Если ты пытаешься слиться, то у тебя не получится. — Да как же, сольешься с тобой, ага, — девушка смеется. — По поводу встречи: ты в пятницу-то будешь? — Где? — я прекрасно понимаю, о чем она. Готова поспорить, Ульяна сейчас закатила глаза. — Егор празднует юбилей. Чувствую, как к горлу подступает ком. Что вот мне ответить? Я понятия не имею, что будет в пятницу. По факту, я даже не знаю, какой у нас статус. Он у нас вообще есть? «Ты — моя», — из уст Крида, конечно, недвусмысленно звучит, но заявлять о своих возобновившихся отношениях, пока я не разорвала другие, нельзя. Прийти туда и изображать внезапных друзей после полутора лет безмолвия? Глупость какая-то! — Нет, конечно, — придать тону нотку безразличия. — С какой стати? — Оль, Господи, ну когда вы уже прекратите этот бред? — в голосе явное сожаление. Невольно улыбаюсь. Знали бы вы, как феерически мы уже все прекратили. На щеках появляется румянец. — Ни-ког-да. Все, Банан, пока. Увидимся. Тяжелый вздох, слова прощания и гудки. Никто кроме Тернового не сумел заговорить со мной на тему наших с Кридом отношений вот уже несколько месяцев. Даже состоя в них, мы никогда их не офишировали — настолько, что многие «светские» люди до сих пор уверены в нашей рухнувшей дружбе. Но никак не любви. Однако те немногие, кто был в курсе всей ситуации, всегда считали нас прекрасной парой. Практически поголовно. Мы с Егором даже частенько угорали с этой темы — «без меня меня женили». Поэтому, когда наши близкие общие знакомые стали узнавать о нашем неожиданном разрыве, вопросы потекли рекой. Я никогда не отвечала. Уверена, парень — тоже. А теперь… а теперь я даже не знаю, как мы будем себя вести. Только это сейчас второстепенный вопрос. Главное — выдержать несколько мучительных дней в ожидании Александра. Зато у меня есть время все обдумать. Но для начала нужно было просто позвонить. Хотя бы. Остановившись у своего дома, я осмелела и набрала знакомый контакт. Рано или поздно это все равно необходимо было сделать. — Привет, любимая, — невольно кривлюсь в лице. А ведь он даже не виноват! — Все хорошо? Ты чего не отвечала? — Привет! — бодрее, Кутузова, бодрее! — Прости, у меня сел мобильный вчера. Только вот зарядила. Как ты? Воодушевленный рассказ о новых поставках, планах на будущее и непрофессиональных коллегах. А я слышу только одно: «Предательница-предательница-предательница». В каждом слове. В каждой повышенной интонации. Боже, как я это переживу? — Ты там как? Соскучилась? Соколовский явно находится в приподнятом настроении. Я же сжимаю зубы так, что боль мгновенно отдает в голову. Ногти больно впиваются в нежную кожу ладоней. Хочется взвыть, но это нужно пройти. В конце концов, я должна нести ответственность. — Да, — выговариваю сквозь зубы и благодарю Всевышнего, что здесь нет Егора. — Ты когда обратно? — В воскресенье. Это бьет под дых. Кажется, он опять все забыл. — Как в воскресенье? Мало того, что это целых пять дней. Мало того, что за это время нам придется еще несколько раз говорить по телефону. Мало того, что я еще ничего не сказала блондину, который считает, я поставлю точку сегодня. Это воскресенье и так будет жутко нервным днем. Но Саня об этом снова не помнил. — А что такое? Немного осталось, потерпи, пожалуйста. Кажется, это просто моя палочка-выручалочка. Нет, я не стану ему врать и прикрываться его тотальной работой. Я не выставлю его виноватым, но это хоть немного успокоит мою совесть. Надеюсь. — Дело не в этом, — холодно произношу я, радуясь такому раскладу. — В воскресенье состоится презентация моей книги. Очень приятно, что ты помнишь. — Ой… «Ой»! Вот это, сука, реакция! — Оль, прости, — ему жаль — это правда. А мне жаль его. — Я просто заработался. — Вот и работай дальше, Соколовский, — грубо отвечаю я, сильно-сильно зажмурившись. — Как же мне надоело всегда быть второй. Отключаю звонок и закрываю лицо руками. Господи, какая же я сука. Да, это неправильно, несправедливо, банально подло! Это все в совокупности просто отвратительно — я отвратительна, мои действия, даже мои мысли. Но исправлять ничего у меня не было возможности. И, видимо, желания. There's nights we had that just walk away And there's tears we'll cry but those tears will fade It's the price we pay when it comes to love And we'll take what comes Take what comes.*

***

Крида я не дождалась. Я упорно просидела до часу, но затем просто отключилась — предыдущую ночь все-таки выспаться мне никто не дал. Поэтому я очнулась от дикого созерцания звуков. Телефон издавал нечто истошное, плюс, противный дверной писк доносился по всей квартире. Мало соображая, запахнула шелковый халат и, отвечая на звонок, понеслась ко входу. — Егор, погоди, кто-то в дверь ломится, — даже как-то недовольно бурчу я и распахиваю дверь. — Вот это сюрприз, правда? — зло иронизирует молодой человек, демонстративно крутя в руках телефон. — Упс… — Упс? — разуваясь, пародирует он. — Я двадцать минут долблюсь! Непонятно было, я быстрее сойду с ума или соседи вызовут полицию. — Вот смеху то было бы, — пытаюсь отшутиться я, пропуская блондина в спальню. — «Егора Крида забрали в участок за дебош и хулиганство». Зато этот юбилей ты бы на всю жизнь… Парень резко оборачивается и бросает на меня такой взгляд, что я тут же поднимаю руки в капитуляции и замолкаю, усмехнувшись. — Я смотрю, ты сегодня очень остра на язык? — прижав меня к себе за талию, игриво спрашивает артист. — Только сегодня? — Ой, заткнись, — тут же обрывает Егор и стремительно прижимается ко мне своими горячими губами. Наигранно обалдевшая от его наглости, я слегка ударяю его в грудь, но мои руки тут же перехватываются. Вся такая сильная, но вся такая слабая и вся такая счастливая, я поддаюсь молодому человеку, понимая, что снова нифига не высплюсь. * Imagine Dragons — Walking the Wire Ночи, которые мы провели вместе, остались позади. И нам ещё предстоит пролить немало слёз, но и это пройдёт. Это цена, которую мы платим, когда дело касается любви. И мы примем то, что должно случиться, Примем то, что произойдёт.