Hassliebe

I ain’t trynna waste my time You had me once, you ain’t gonna get it twice.* Нервно нажимаю на сенсорные кнопки магнитолы и переключаю трек. Внутри все еще продолжаю колотиться, поэтому не могу сосредоточиться на словах шатена. Он уже минут двадцать — с момента нашего феерического исчезновения — лепечет о своем Питере, поставках и будущем расцвете бизнеса. — Послушай, Сань, — не выдерживаю я, но, столкнувшись с обеспокоенным взглядом парня, снижаю градус ярости, — извини. Замолкаю, замечая, как он расстраивается. Да, наверное, не такого приветствия ты ждешь после трехнедельного отсутствия. Только я не могу больше дать ему ласки, напыщенного интереса к его делам — я вообще больше ничего не могу ему дать. Но и врать я тоже не в состоянии. Сжимаю кулаки, собираясь с мыслями… — Нам нужно поговорить. — Да, я тоже это чувствую, — серьезно выговаривает молодой человек, теперь уже строго смотря на дорогу. В удивлении свожу брови на переносице. Неужто… неужто, знает? Руки слабеют — так, когда тебя полностью окутывает страх. С этими гребаными нервотрепками я, кажется, поседею лет на десять раньше! — Я… — Давай не сегодня, — поворачиваю на него голову в непонимании. Он же уговаривал меня на ужин? — Я вижу, как ты устала. Тебе лучше отдохнуть. Тоненькая паутинка надежды, что сейчас закончится этот недельный ад, незаметно разорвалась. Вновь прикрываю глаза, ничего не произнося. Почему-то, у меня нет сил настаивать. Телефон в руках сообщает вибрацией о поступлении нового сообщения. «Какого *** ты творишь?!» — Кто там? Лучше тебе не знать. — По работе, — сухо бросаю я и блокирую экран, не ответив. Н-да, Олег, если бы я сама знала. На самом деле, все могло бы обернуться куда хуже, если бы я осталась на месте, а не села в машину Соколовского. Егора бы занесло в три счета, и я потом очень долго успокаивала бы и первого, и второго. Последний и так уже ненормально реагирует на каждой звонок, сообщение или даже проскальзывающие снимки в моей фотогалерее. Это нужно срочно прекращать. Но сей разговор снова переносится. А Крид, по-любому, снова дико истерит. — Я заеду за тобой завтра в шесть, — улыбается молодой человек, даже не обратив внимания на резкую смену моего настроения. — Будь готова. Послушно киваю. Он целует меня в щеку и садится обратно за руль автомобиля. Я же, как дура, стою с цветами в руках у своего подъезда и понятия не имею, что делать дальше. Только «лексус» парня скрывается за шлагбаумом, как его букет летит в урну, а раздраженная Оля поднимается в квартиру. Если я притащу еще и эти розы домой, то блондин сожжет их вместе с помещением. Уже на собственной кухне наливаю себе полбокала красного полусладкого, пристраиваюсь поудобнее и вытягиваю ноющие ноги на соседний стул. Да уж, несколько иначе я представляла себе вечер после такого масштабного в своей жизни мероприятия… Все произошедшее нужно хорошенько обдумать. Вот только вместо вполне удавшейся презентации своей первой книги в моей голове лишь треугольник и взгляд Егора, который я не увидела. Я прекрасно знала, что будет с парнем, когда садилась на его глазах в машину к Соколовскому. Но также я знала и то, что будет со всеми нами, если я продолжу стоять. Но объяснить это Криду — задача нереальная. Терпкий вкус напитка обволакивает горло, и я расслабляюсь. По телу неспеша разносится истома, и только разум до изнеможения напряжен. Ладно. Если на чистоту, я облегчила задачу себе. Я понятия не имела, как выкручиваться из ситуации, когда Крид и Соколовский встретятся лицом к лицу. Плюсом, я не хотела наблюдать за тем, как певец выходит из себя у меня на глазах, поэтому я и дала деру. А сейчас? А сейчас разговаривать с ним бесполезно. Но я-то никогда не учусь на своих ошибках. Набираю знакомый контакт и прикладываю телефон к уху. Делаю еще несколько больших глотков, пытаясь выровнять дыхание. Писк этих мерзких гудков выводит меня из себя. Вызов резко обрывается. — Бл*ть, ну кто бы сомневался. Бросаю айфон на столешницу и массирую переносицу. Просто классика жанра. Если этот мудак злится, то вывести его на адекватную беседу просто невозможно. А я каждый раз колюсь этим вновь и вновь. Вибрация. Сообщение. Терновой. «Не советую. Подожди, пока пробесится». Ясно. Ну, раз с ним Олег, значит поводов для беспокойства у меня меньше. Как жаль, что это неправда.

***

Всю ночь промаявшись и обдумав все варианты развития событий, я еле-еле дождалась вечера. Я чувствовала, что сегодняшним днем все решится, поэтому даже успокаивала себя словами Александра. Если он тоже считает, что нам пора расстаться, то сделать это будет в несколько раз проще. Это вообще облегчает задачу! Поэтому, сидя в его машине и направляясь туда, не знаю куда, я в принципе практически не переживаю. Просто подбираю слова, которые произнесу несколькими минутами позже. Парень снова трещит о чем-то, весьма далеком от меня, так что времени у меня достаточно. — Вот держи, — Саша протянул мне какой-то сверток. Кривлю бровь, доставая красный шелковый платок. Что вообще происходит? — Завяжи глаза. Это сюрприз. Сердцебиение учащается. Во мне складывается цепочка. Мы разве не расставаться едем? Или этот конченный хочет спустить меня со скалы, но, дабы мне было не так страшно, перекрывает мне взор? Ненавижу, когда так. — Сань, что за бред? — мое настроение меняется вмиг. Кажется, расставаться тут еду только я. — Пожалуйста, — голубые глаза расширяются. — Это так сложно? Никогда не могла перед этим устоять. Даже сейчас, когда мне абсолютно плевать на человека. Закатив глаза, закрываю их приятным материалом и складываю руки на груди. Чует мое сердце — приближается какая-то жесть. Я-то планировала прощальный ужин — что за нафиг? — Ну, не дуйся, — помогая выйти из авто, парень крепко сжимает мою ладонь. — Тебе понравится. — Объясни хотя бы, где мы, — недовольно вываливаю я, проклиная идею надеть каблуки второй день подряд. — Минутку терпения. Внезапно уличный гам сменяется на уютную тишину и чуть отдаленный отголосок джаза. Волнения во мне не было — скорее необъяснимо острое желание покончить со всем этим как можно скорее. Естественно, ведь Крид упрямо игнорирует мои звонки, делая вид, что смертельно занят подготовкой к сегодняшнему концерту. А раньше мог звонить мне едва ли не перед выходом на сцену… — Вуаля! Изящным движением парень сбрасывает шарф с моих глаз, и их ударяет приглушенный свет. Пару секунд уходят на адаптацию, и только после этого я понимаю, зачем нужен был этот цирк. — Что, не нравится? — улыбка с воодушевленного некогда лица голубоглазого исчезает. — Нет-нет, очень мило. Господи, да какая вообще разница, где расставаться?! Выдавливаю из себя улыбку и позволяю парню провести меня во внутрь. Супер пафосное заведение, где тусуются именитые люди. Обычно я таких мест упрямо стараюсь избегать, но, видимо, Соколовский считает это пределом моих мечтаний — ну, конечно, ведь «Альянс» называют самым почетным местом в городе. Присаживаюсь в кресло и с нетерпением наблюдаю, как Саша устраивается напротив. Кидает мне уверенный добродушный взгляд, а меня в тот же момент пробирает дрожь. Разве он заслужил всего этого? Своей заботой, своим участием, своим «лечением» меня от кридомании? Смотрю, как этот хороший, отзывчивый, перспективный парень на что-то указывает официанту и думаю о том, что снова выбрала мудака. Того, кто скачет целыми днями по сцене, снимается в клипах с полуголыми девицами, идет на странные ТВ-шоу, на всю страну в своих текстах признается в чувствах. Я снова и снова выбираю психованного, ревнивого, сложного, доводящего меня до невроза Егора. Егора, который вообще, возможно, не простит мне вчерашней выходки. Сама не замечаю, как начинаю ментально сжигать себя. Тереблю край черного жакета, будто бы это хоть на мгновение успокаивает мою совесть. Ну, нет. Еще пару минут и мои моральные терзания уничтожат меня окончательно! — Саш, я… Прерываюсь, так как вышеупомянутый официант ставит на идеально белую скатерть два кристально чистых бокала. Если он сейчас же не ускорится с этой гребанной бутылкой шампанского, я за себя не ручаюсь! Телефон Соколовского, покоившийся на столе вопреки всем правилам хорошего тона, раздается вибрацией и негромкой мелодией. Ловит мой взгляд. Знает мою реакцию, но виновато пожав плечами, встает из-за стола. — Кутузова, держи себя в руках, — вслух проговариваю я, чувствуя идущий из ушей пар. Это че, бл*ть, такое?! Может, не судьба? Почему каждый раз, когда я чувствую в себе силы сказать все, что огромным пластом лежит на глубине моей души вот уже который день, все обязательно срывается?! Причина моего невроза не в Соколовском, не в Криде, не даже во всем этом мракобесии! Она — во мне. Ведь единственный человек, который умудрился так феерически накосячить, — я. — Ольга, извините… Моментально отрываю руку, массирующую переносицу, от лица и пытаюсь отыскать раздражитель. Этого только не хватало! — Можно фото? — девушка лет двадцати отроду смотрит на меня огромными глазами и миленько хлопает такими же огромными реснищами. Хоть кто-нибудь в этом помещении знает, что такое этикет? Но единственный выход, который имеет артист в подобной ситуации, — встать, улыбнуться в объектив и поблагодарить. Это и делаю. Только стоит блондинке отойти, как основное освещение зала меркнет, и создается полумрак. Это было бы даже романтично, если бы рядом был другой.Накатывает тоска. Я опять ни с тем. Опять пытаюсь завершить то, что начала сама же почти два года назад. Опять не знаю, где блондин, и опять уверена в том, что сама во всем виновата. Черт, куда, блин, провалился этот Соколовский? — Здравствуйте, друзья… Боже мой… Только не… Не успеваю сесть. Взгляд приковывается к небольшой сцене, где расположилась знакомая мне музыкальная команда. Вернее, не совсем к сцене. — Приношу извинения за вторжение, но сегодня поистине особенный вечер, — мягкий баритон молодого человека на фоне тонких нот фортепиано звучит действительно красиво. — Дело в том, что в этом зале есть девушка, которая однажды перевернула мой мир с ног на голову. Твою ж мать, Соколовский! Прерывисто выдыхаю. Ощущение, будто меня облили холодной водой, а брюнет вышел на сцену, дабы кинуть в мою сторону оголенный провод. Это же невозможно, да? Так ведь не бывает! Хочу-таки приземлиться в кресло, чтобы хоть как-то спастись от жуткой неловкости и настоящей паники, окутавшей меня с ног до головы. Однако сильнейший яркий свет, направленный дотоле на Александра, вдруг «бьет» прямо на меня. Щурю глаза, слышу приглушенные восклицающие вздохи людей, видимо, меня узнавших. Че-е-ерт! Помоги мне, пожалуйста, помоги… — Мы встретились всего полгода назад, но с того момента все, что у меня есть, обесценилось в сравнении с тобой. Стою, словно вкопанная, наблюдая приближающегося ко мне молодого человека. Сердце сжимается от осознания того, какая я все-таки сука. Его слова хоть и шаблонны, но и искренни. Но какова доля искренности во мне? Саня встает рядом со мной и сжимает мою ладонь свободной рукой, в другой — микрофон. Вероятно, он чувствует мое волнение через прикосновение к ледяной коже. Но верно ли толкует — вопрос. Чувствую вспышки камер и тотальное внимание вокруг, но даже не беспокоюсь об этом. Я буду гореть в аду за то, что сделала. Как я могла его предать? — Оленька, — он ненавидит, когда меня так называют, — я бываю невнимателен, груб, зациклен на работе, но я никогда никого не любил так сильно, как тебя… Голубые глаза выдерживают зрительный контакт. Соколовский — далеко не публичный человек, поэтому его ровная, отшлифованная речь доказывает, что он основательно подготовился. И это делает ситуацию еще более омерзительной. Мгновение, и Саша достает из кармана синих классических брюк черную коробочку и склоняется передо мной на колено. Бл*ть. Ну, зачем ты это делаешь? Мне уже поистине страшно. Я несмело оглядываюсь по сторонам и понимаю, что становлюсь полным заложником всего происходящего. — Я хочу, чтобы ты была рядом со мной всю жизнь, — с улыбкой на лице говорит парень. — Ты станешь моей женой? Кромешная тишина. Чувствую панику и тотальный холод в области груди. Что же ты творишь?! — Можно мне подумать? — негромко выговариваю я и выдавливаю из себя нечто, похожее на улыбку. *Элджей & EraIstrefi — Sayonarа Детка Я не хочу тратить своё время Ты завоевал меня однажды, но второго раза не будет