Hassliebe

Удивительно то, насколько по-разному я чувствую себя рядом с этим человеком. Двадцать минут назад я хотела реветь от обиды, досады и разочарования. Час назад — убить его за тупость и тотальный эгоизм. Сейчас — даже шокирующее в рамках всего происходящего, умиротворение. Это вообще нормально? Мы подъехали к высотному дому молодого человека. Наспех выкарабкиваюсь из салона автомобиля. Последние минут пятнадцать парень разговаривает со своим другом юристом, а я не очень успешно пытаюсь восстановить телефон. Кажется, у меня категорически не складываются отношения с айфонами. — Да, я понял, — доносится мне в спину голос Егора, закрывающего черный «гелентваген». Я же бреду к лавочке — даже не буду описывать боль в моих ногах. Надо сказать, что после дикого душевного всплеска я как-то чересчур спокойна.Возможно, это банальная усталость, которая затмевает все остальное. В любом случае, я, уставившись в экран телефона, все еще не оставляю попыток вызвать такси. — Слушай! Вздрагиваю. Вот истеричка… Внезапное восклицание Крида выбивает меня своей неожиданностью, выводя из блаженного состояния. Я резко оборачиваюсь и, не замечая небольшую ямку в асфальте, угождаю в нее каблуком. Искра. Буря. Разбитая коленка. — Да что же сегодня за день?! — бью ладошкой по бедру и поднимаю глаза к небесам. — Я перезвоню, — только и бросает блондин в трубку, а до меня доходит, что он даже не ко мне обращался. Превосходно, блин! — Ты в порядке? — В полном, — сразу же язвлю. — Можешь вызвать машину, пожалуйста? Он с минуту смотрит на меня, потом на кровь, тонкой струйкой скользящую по моей правой икре, и смиряет меня усмехающимся взглядом. Меня тут же хлопает по лицу пощечина негодования. Я прямо ощущаю, как вытягивается мое лицо. Крид обалдел или как? — Что-то я не вижу поводов для веселья. — Да какое уж тут веселье, — парирует молодой человек и нагибается ко мне. Не успеваю пискнуть. В два счета оказываюсь на руках у замолчавшего Егора, и задыхаюсь непредсказуемостью его действий. Только стоит нам оказаться в подъезде, как на меня вдруг обрушивается тоска. Снова. — Поставь меня, — с откровенной грустью произношу я, осознавая всю неправильность ситуации. Реакции ноль. — Егор, пожалуйста, давай не будем делать из этого кино? Смотрю в его голубые глаза, что даже на мгновения не пересекаются взором с моими, и получаю еле заметный кивок. Выдыхаю вслух, даже немного расстроившись. Он что, даже не поборется? Стоим молча. — Может, нажмешь уже на кнопку? Чего? Поднимаю взгляд на него, и только потом до меня доходит, что мы уже пару минут стоим у лифта. — Слушай, правда, не нужно, — насколько лицемерно во мне это чувство несправедливости сейчас? — Ладно, тогда пойдем пешком. Он откровенно меня перебивает и спокойно направляется в сторону лестницы. И делает это Булаткин насколько внезапно и резко, что я в страхе цепляюсь рукой за его шею. И сдаюсь. Опять. — Хорошо, хорошо, все. Самодовольство на лице у певца выводит меня из себя. Что за привычка из всего устраивать шоу? Демонстративно убираю руку, жму на кнопку вызова лифта и упираюсь взглядом в стену. Как я вообще здесь оказалась?! Лифт приехал быстро. С тем же успехом нажимаю на цифру 25 и жду, пока она не загорится зеленым. Слышу пульсацию собственного сердца, его запах и нервозность ситуации. В лифте, конечно, немного развлечений, но, дабы хоть чуть-чуть отвлечься от навязчивых мыслей, изучаю пространство. И натыкаюсь на наш образ в зеркале. Теперь я понимаю, почему Крид усмехнулся у подъезда. Он — со сбитыми костяшками пальцев, рассеченной бровью, губой и скулой — и я — с сочившейся кровью из коленки, чуть размазанным макияжем и потрепанными волосами. Ах да, еще у меня болит рука, за которую парень тащил меня в машину. Но ужас в том, что… даже в таком жутко неэстетичном виде мы смотримся слишком хорошо. Сама не замечаю, как наши взгляды пересекаются в отражающей поверхности. По мне бежит холодок, и я передергиваюсь.А табун мурашек проходит ровно под теплыми пальцами Егора и, конечно, не остается без его внимания. Снова эта дибильная ухмылка. Бесит! — Двадцать пятый этаж, — проговаривает стальной голос. Слава богу! Оказываемся на площадке перед столь знакомой дверью. Неожиданно усмехаюсь, вспомнив, как пожаловала к нему на один его день рождения, но прогадала и не застала блондина дома. Сюрприз не удался, а я уехала до того злая, что зареклась больше никогда не решаться на нечто подобное. А Крид потом очень долго смеялся надо мной и моей везучестью. — Кхм, — ловлю его взгляд и стыжусь своим воспоминаниям. Это уже неважно.Это — в прошлом. — Что? — Ключи. — И что? — не понимая, кривлю бровь. — В кармане, — его пронзительный лучезарный взгляд устремляется вниз, как бы намекая… — Чего?! Ты обалдел? Нет! — протестую так активно, что Егору приходится на меня шикнуть. — Поставь меня на землю, покончим с этим. Сверлю его глазами. В выражении его лица столько азарта, будто бы не он два часа назад узнал о жесткой подставе от начальников и друзей… Неужели, я все еще для него важнее? Певец отрицательно качает головой. Пытается взять меня на понт. И, черт возьми, у него получается! — Как же ты бесишь! Получаю горячий выдох в шею и трясущейся рукой тянусь к его джинсам. Конечно же, они еще и в обтяжку! Дабы не свалиться, выполняя все эти акробатические выкрутасы, вновь хватаюсь за его шею. Блин, да ну это нереально! — Сзади, — будто бы читая мои мысли, проговаривает парень и даже не пытается скрыть ухмылку. — И поторопись, пожалуйста, не такая уж ты и пушинка. Вот же гад! Еле сдерживаюсь, чтобы не дать ему затрещину. Почему в таких феерически потрясающих ситуациях вечно оказываюсь я? Но раз уж мы и без того нарушаем все правила… Огонек в моих разжигается столь стремительно, что я прямо чувствую, как у меня появляются рожки. Медленно рукой сползаю по его спине, надавливая на кожу ноготками. Даже через плотный слой джинсовки реакция не заставляет себя ждать. Его пресс напрягается, и я понимаю, что довольно быстро добиваюсь своего. Извините, Егор Николаевич, вы сами виноваты. — Ты нарываешься. Пропускаю слова мимо ушей. Провожу пальцем по бугоркам позвоночника. Останавливаюсь в районе его поясницы, не успев даже достать до заднего кармана джинсов, как парень резко подбрасывает меня вверх. Вскрикиваю, инстинктивно обхватываю его шею обеими руками и ошарашено ищу взгляд, пока не понимаю, что… его лицо в двух сантиметрах от моего. Ч-ч-черт. Дыхание парня обжигает мою кожу. Моя рука как-то неконтролируемо лезет в его волосы, а низ живота предательски начинает тянуть.Егор нарочно — или нет? — закусывает губу, смотря то ровно в мои карие глаза, то на мои губы. Сглатываю ком в горле и понимаю, что очевидное неизбежно, но… звонок смартфона разрывает тишину пространства. Молниеносно вытаскиваю связку ключей из кармана и с той же скоростью открываю дверь. По тому, как парень сжимает мое бедро, понимаю, что он дико зол — чей бы звонок ему не поступил. — Подожди здесь, — предварительно посадив меня на пуфик в прихожей, Егор скидывает с себя куртку, оставаясь в белой заправленной в штаны футболке, и уходит. — Алло. Да, брат… Слава Богу, он ушел. Жадно хватаю воздух ртом, пользуясь это паузой. Не знаю, что только что здесь произошло, но понятно одно — меня уберегло от чего-то сокрушительно страшного. Неужто, я могла поступить так снова? Я могла предать Соколовского за несколько недель до свадьбы? Стоп… Свадьба! — Соколовский! — словно очнувшись от какого-то дурного сна, лезу в клатч и выуживаю оттуда смартфон. Полумертвый, нужно отметить. Однако стоит мне открыть контакты, как в поле зрения возвращается хозяин квартиры. Зажав айфон между ухом и плечом, он копошится в большой пластиковой белой коробке с красным крестом. Достает оттуда бутылку «Хлордиксидина», несколько ватных дисков и присаживается на соседний пуфик возле меня. Завороженная картиной и поистине остолбеневшая, я не двигаюсь с места. Это все как раньше. — Копия контракта есть. Блондин спокойно вытягивает мои ноги, кладя их себе на колени. В шоке открываю рот и тут же захлопываю его обратно, ловя серьезный взгляд Крида. Затем он поочередно снимает мои туфли и аккуратно смачивает вату. Погодите, а почему я так беспрекословно его слушаю?! — Хорошо, Кость, спасибо большое. Жене привет. — Я сама, — ехидно вырывается из меня. Должна же я хоть как-то всему этому помешать! Стремлюсь выхватить агрегат у парня из рук, но у меня, конечно же, ничего не получается. Меня просто здесь игнорируют! Мой всплеск возмущения аннулируется дикой болью в ноге, когда вещество проникает в рану. Дергаюсь и щурюсь, вообще забывая о претензиях. Открываю глаза только тогда, когда понимаю, что парень заботливо дует, облегчая мои страдания. У меня дежавю. И это очень смешно. — Да, чай остужаю просто. Он смотрит на меня исподлобья, усмехаясь. Стоп, это он сейчас… Да он охамел! Слегка пихаю его ногой по ребрам и смиряю недовольным взглядом. Чай он остужает! Молодой человек заливается смехом и прощается с другом. Я поддаюсь его же настроению, и внутри разливается блаженное тепло. Будто бы все в порядке. Будто бы ничего не случилось. — Вот ты язва! — Будто ты не знал, — слетает с моих уст, и я сразу же жалею об этом. Я вижу его глаза. Пауза. Мы словно изучаем друг друга взглядами, что супер странно априори. А когда Егор отрывается, я на удивление чувствую досаду. — Не дергайся, — пальцы одной руки уже забрались под мою коленку, что вновь вызвало нескрываемые мурашки, пальцы другой — вновь прижали диск. — Нужно остановить кровь. Нужно остановить нас. Егор вновь поднимает свой глубокий голубой взор на меня и неожиданно целует место ушиба. Но не прекращает на этом, что было бы ожидаемо. Еще пара таких вечеров, и меня смело загребут в психушку. Или кардиологию! Блондин резко дергает меня за щиколотку и в одно мгновение оказывается объят моими ногами. Его руки пристраиваются на моей талии, а я до последнего надеюсь, что смогу остановиться. Но только когда его горячее дыхание обдает мою шею, а губы накрывают мои, я понимаю, что все кончено. Common love isn't for us We created something phenomenal Don't you agree? Don't you agree? *

***

Я сейчас к чертям разобью гребанные настенные часы Крида! Время — начало одиннадцатого. За окном уже вовсю сияет солнышко. А я лежу в прохладной постели Егора и считаю баранов уже битый час! И несмотря на то, что я прекрасно понимаю — причина бессонницы не в часах — спихнуть на кого-то вину мне хочется. Хотя… признаюсь откровенно. Наверное, это окончательно и бесповоротно дискредитирует меня в глазах честных, порядочных людей, но… Я ни о чем не жалею. Я. Ни о чем. Не жалею. Совсем. Мне даже самой стыдно и парадоксально удивительно от этой мысли! Я изменила человеку — не единожды. Я предала Соколовского самым страшным, самым омерзительным способом — тайно, скрытно и целенаправленно. Однако все, что внутри меня сейчас, олицетворяет умиротворение. Я чувствую, что нахожусь на своем месте. Егор вздрагивает, поворачивается во сне и кладет свою тяжелую руку на меня. Вдыхаю его аромат со всей жадностью и истомой, что только возможна. Беру его руку и переплетаю пальцы. А еще я чувствую, что могу все исправить. И даже если Саша не простит меня — что вполне будет обусловлено с его стороны — то главную ошибку в своей жизни я все равно отныне не совершу. Не хочу будить блондина, поэтому крайне аккуратно выбираюсь из его объятий и направляюсь в ванную. Пока в некотором смятении рассматриваю свою растрепанную прическу, удивляюсь всему происходящему. Интересно, сколько еще раз мы должны получить граблями по лбу, дабы понять, что вот оно. Вот оно — лежит возле меня, посапывает мне в плечо и просто своим присутствием уничтожает все остальное. Мы столько всего натворили! Предавали, оскорбляли, клялись, что больше никогда и ни за что! А на деле… — Я подумал, что мне это все приснилось, прикинь. Хрипловатый голос молодого человека, неожиданно нарисовавшегося в проходе, отражается во мне легкими мурашками. Он опирается плечом на косяк и изучает меня взглядом — я вижу это в отражении зеркала. — Прикидываю. Подходит ближе. Двумя пальцами убирает волосы с моего лица, обнажая шею. Боги, я так и не научилась хоть как-то сдерживать свои эмоции рядом с ним. И этот гад всегда это видит. Егор дотрагивается своими теплыми губами до мочки уха и полушепотом выдает: — И тебе еще нужны доказательства? — его рука зарывается мне под футболку. Ха, и после этого он хочет от меня как-то конструктива? У меня подкашиваются ноги, и полностью отключается мозг. Парню едва ли не приходится меня держать. — Оль, послушай меня. Он отрывается от моей шеи, а я еле-еле сдерживаю недовольство. Эх, не хочу, чтобы этот момент кончался. Пересекаемся взглядами в зеркале, и у меня мгновенно тяжелеет душа. С меня никто не снял ответственность. Еще ничего не закончилось. Впереди сложный разговор, который все перевернет. В глазах Крида все сосредоточение, уверенность и строгость. Он будто бы дает мне последний шанс. — Если ты сама ему все не расскажешь сегодня, то это сделаю я. Немного коробит его недоверие, но я предпочту не обращать на это внимание. В конце концов, однажды подобный разговор между нами уже происходил… Разворачиваюсь к нему лицом и тут же устраиваю руки на его шее. — Я много натворила ерунды, Егор, очень много… — выдыхаю и не могу не спрятать глаз. Сложно. — Я тоже был полным идиотом. Но, — блондин одной рукой прижимает меня за талию, пальцами другой — аккуратно дотрагивается до моего подбородка, — но тогда в клубе… между нами ничего не было. Безусловно, с моих плеч должна была спасть гора, однако… однако черт! Он — святой в сравнении со мной! — А ты не злишься на меня за… — не могу выговорить это слово, — за все это? Пауза. В моих висках стучит. Вижу сомнение в его глазах. Сука, ну, конечно! Он не может не злиться на меня за мою тупость! Интересно, когда я начну думать, прежде чем творить всякую дичь? — Злился. Очень злился. Благодарю за откровение. Но… почему это, мать вашу, так больно? А может, все зря? Вдруг после всего этого у нас уже ничего не получится… — Я практически тебя ненавидел, — странно слышать это из уст человека, который крепко, но нежно держит тебя за подбородок. Бл*ть. Ну, это фиаско. Интересно, что и я когда-то чувствовала к нему нечто схожее. Да чего я подбираю слова! Я та-а-ак о нем отзывалась, что это жутко было слушать! Спасибо Олегу, который меня остужал. А в итоге, мой лучший друг встал на сторону моего бывшего парня… Или не бывшего? — Но я ничего не могу с собой сделать, когда ты рядом. Растворяюсь в этой фразе молодого человека. Фу-у-ух… Слегка расслабляюсь. — Прости меня за те слова на парковке, — отпускает меня и рукой проводит по нерасчесанным волосам. — Я озверел, когда увидел тебя в его руках, да еще и с кольцом! — И ты меня прости, — горько усмехаюсь. — Не знаю, чем я думала, когда соглашалась на все это… — Мда, Банан всегда говорила, что мы того… Егор крутит пальцем у виска и расплывается в улыбке. Подаюсь порыву. Прижимаюсь к нему всем телом и чувствую поглаживания через хлопчатую ткань его футболки. — Я закончу это все. Даю слово. Молча целует меня в макушку. *DuaLipa «Phisical» Обычная любовь не для нас, Мы создали нечто феноменальное. Разве ты не согласен? Разве ты не согласен?