Всего 24 часа, И этого мало, Чтобы лгать так, как ты, Любить так, как ты
***
Приглушенный свет настольной лампы, несколько разбросанных листов с набросками каких-то проектов и ряд грязных кружек из различных кофейн города. Пробковая доска, заполненная расписанием рабочих дней и подсчетами затрат на покупки за прошлый месяц. Еле слышный на заднем фоне альбом Years & Years и запах хвои, который уже смешался воедино с табачным дымом заполняют квартиру Юнги. Он аккуратно переступает пальцами по черно-белым клавишам инструмента, совершенно не слыша музыку британских исполнителей, полностью отдаваясь мелодии собственного сочинения. Дом Мина всегда был наполнен звучанием музыкальных инструментов, которые приносили ему искреннюю улыбку. Альфа был не особо разговорчив, поэтому немногие знали о его любви к нежному звучанию пианино. Он откинулся на спинку стула и раскрутился в противоположном направлении. Взяв телефон, Мин быстро написал одному из своих друзей о месте и времени встречи. Получив положительный ответ Юнги поднялся со стула и направился на кухню за очередной кружкой с кофе. Заварив достаточно терпкий напиток, от которого вероятнее всего плевались бы омеги он подошел к балкону и, облокотившись на один из пуфиков, достал из пачки одну сигарету и поджег ее. Дым стал постепенно затуманивать комнату, а так же и разум парня. Затяжка, еще одна и он окончательно расслабляется от рутинных будней. Спустя какое-то время альфа решает подняться и начать собираться, потому что ехать ему еще около получаса. Первым делом конечно же душ, без которого Юнги похож на мертвеца, а после уже все остальное. Комната, полностью пропитанная терпким ароматом молодых хвоинок, стала наполняться запахом геля для душа. Выйдя из ванной, что уж около пяти минут была больше похожа на парилку, чем на душевую, альфа подошел к гардеробной и выудил оттуда несколько базовых вещей. На самом деле парень мог позволить себе эти типичные дизайнерские тряпки, но он знал, каким трудом когда-то он зарабатывал эти деньги, поэтому сейчас даже не видит смысла тратить их на одежду, которую не сможет носить с элементарным комфортом. Мин надевает белую хлопчатую футболку, размера оверсайз, потому что он не любитель показывать всем и вся свои достижения в зале. Так же уже в руках парня лежат винтажные серо-голубые джинсы с потертостями, и слегка завышенной талией. В задний карман джинс падает пачка сигарет и зажигалка. Он захватывает рюкзак из кабинета и выходит на улицу, предварительно сверив время.***
На парковку заезжает черная Maserati Granturismo, а уже спустя пару минут из нее выходит Юнги и следует прямо к Хосоку — Неужели, сам Мин мать его дери Юнги, ничего себе, даже не опоздал?! — каждое слово пропитано любовью альфы к Мину, ну и очень хорошей щепоткой сарказма. — Я тоже рад тебя видеть, Хосок. Может быть уже представишь мне нежданного гостя? — Юнги наклоняет голову в сторону утонченного парня, от которой так не хочется отрывать взгляд. В носу щиплет от еле заметного запаха спелой груши, но Юнги готов поспорить, что этот парень альфа, на худой конец бета и этот аромат явно принадлежит не ему. — Чон Чонгук, — парень выходит из тени брата и протягивает руку альфе, чей запах заставляет глаза прикрыть и отдаться в плен вечному восхищению, а так же желанию притянуть к себе и утонуть носиком в шее, вдыхая аромат. — Мин Юнги, — легкая ухмылка в уголках губ парня появляется в мгновение ока. — Кхм, предлагаю уже зайти, — в разговор вклинивается уже уставший стоять у входа в кофейню старший Чон. — Чонгук? — Да, хен, уже, — младший забегает в заведение и занимает один из столиков возле панорамного окна. — Он у тебя милый, — в голове Мина витает безобразное количество пошлых мыслей, но это он оставит на потом. — Он хороший парень, только вот, слишком самоуверенный, — Хосок усмехается, а после добавляет. — Любой может позавидовать ему в этом. Пока он учился в Чехии многое изменилось в нем, — в голосе Чона можно услышать бессовестно печальный настрой. — Может быть это и к лучшему? — Мин прекрасно понимает, о чем ему говорит альфа, потому что сам провел свое юношество вне родного города. — Наверное, последний раз я его видел, когда он был 12-ти летним подростком, который боится обычных будней, а после родители отправили его в Прагу ради учебы. Да уж, этот 20-ти летний Чонгук куда более завораживающий, чем тот, кем он был когда-то. Хосок тушит сигарету и заходит в кофейню, следом тоже самое проделывает и Мин. Пока они сидели в кофейне Юнги заметил, какие большие и красивые оленьи глаза у Гука, какой улыбкой он обладает, да и в целом его характер грел душу альфе. На младшем совсем не было макияжа, но он в нем и не нуждался, потому что он завораживал взгляд и без того. — Юнги, можно с тобой поговорить, наедине? — старший Чон выглядел обеспокоенным чем-то, но Мин решил не уточнять, чем. — Все для тебя. Они встали из-за стола и вышли на улицу, параллельно Юнги достал из пачки две сигареты, одну из которых протянул Хосоку, а другую зажег у себя во рту. — Так, о чем ты хотел поговорить? — пепел осыпался на черные Dr. Martens, а дым взмывал в небо намного быстрее обычного. — Понимаешь, у меня ведь сейчас в квартире ремонт и может быть Гуки… — Чон не успевает договорить, как его прерывает альфа — Блять, ты хочешь, чтобы твой брат жил у меня? Серьезно? У него разве друзей нет? — Юнги терпеть не мог незваных гостей, а в особенности тех, кто давай его сердечку завладеть проблемами над мозговой деятельностью. — Хен, он не жил здесь восемь лет, у него оборвались все связи. А с родителями он видеться отказывается при любых обстоятельствах. В Сеуле у него остался только я, но ты ведь видишь, что происходит у меня дома, — альфа почти умолял друга об одолжении. — Хорошо, но если он приведет какую-нибудь бету или омегу, я сразу закрываю двери. — Хен~и, спасибо большое, — Хосок накидывается на парня с объятиями, чуть ли не оставляя последнего без воздуха. После того, как они забрали вещи Чонгука и оставили старшего Чона наедине с пыльной квартирой, Мин повез младшего в сторону своего дома. Честно говоря, он очень долгое время не жил с кем-то еще, кроме самого себя. Юнги жил самостоятельно с совершеннолетия, сразу после его наступления он переехал в Сеул и начал постепенно обустраиваться с нуля. На самом деле, у альфы была достаточно большая квартира для него одного, но Чона хотелось по бесить и по вредничать рядом, поэтому сначала он будет неприступной сучкой, но ведь Хосок знает, какой мягкотелый и любвеобильный хен на самом деле. Поэтому сейчас Мин смотрит в зеркало заднего вида и видит черную, как смоль макушку, тонкие запястья и руки, полностью обвитые аккуратными венками. У Чонгука красивое, подтянутое тело, но слишком тощее для альфы, Юнги склонен к тому, что младший просто бета, но это не так плохо, даже скорее всего наоборот. Гук уснул, поэтому, стоя на светофоре, альфа может позволить себе снова начать рассматривать парня. Накаченные бедра беты сразу цепляют взгляд старшего и у него в голове прокручиваются сто один и больше сюжетов того, каким может быть жадным и властным Юнги в постели с ним. — Блять, нет, ну нахуй эту затею, вдруг он просто аккуратный альфа, а я не блядский гей, — Юнги начинает трясти головой, скорее всего просто для вида и самоубеждения, что это якобы «поможет».***
Все это время Чон просто дремал, изредка смотря на мучения альфы, к которому тянуло неимоверно, но, как бы он не подвергал этой пытке Мина и себя, раскрыть все карты для него было куда сложнее. В их семье было безумно тяжело жить, когда родился маленький Гуки, мало того, что родился он по глупой тупости отца с такими типичными словами «Я успею достать, любимый», о которых ему рассказал Хосок, будучи более осведомленным в этом. В тот момент у семьи были большие проблемы с деньгами, поэтому отец-альфа молился и умолял, чтобы ребенок был альфой или бетой, потому что тогда у него хотя бы не опустились бы руки. Но после того, как на последнем узи ему сообщили, что малыш будет чудесной, здоровой омегой, он взбесился. У папы Гука до сих пор есть шрам на ноге и руках, после очередной ссоры со старшим альфой, который грозился, что убьет ребенка сразу после рождения, но папа-омега сумел его уговорить о том, чтобы малыш родился и вырос в нормальных условиях, а после они решат, что с ним делать. Именно поэтому маленький Чонгуки, будучи младенцем, получил шрам от ножниц, которыми отец сделал надрез на щеке. После чего Чон стал жить у бабушки в пригороде Пусана, а уже после, его папа смог раздобыть деньги и отправил младшего за границу. Он всегда боялся, что если кто-то из тех, кто ему дорог узнает о его сущности — от него откажутся, а значит он снова должен будет скрываться в дали от любимых ему людей. Поэтому, как только у омеги стал проявляться его нежный и до тошноты мягкий и приятный запах спелой груши, который мог иметь нотки сирени, он стал глотать подавители, после чего он стал говорить всем о том, что он бета. Когда он занялся своим телом, он мог представляться, как альфа, у которого не заладилось с генами, но он так боялся, что его истинный не захочет быть с ним, только потому что он убитый в детстве ребенок, который теперь настолько сильно боится боли от предательства от близкого и любимого ему человека. Но Юнги внушал тепло дома, которого не было у омеги, поэтому это так терзало его душу. Альфа не смог обменяться с младшим и парой фраз, поэтому собирался исправить это за ужином. — Проходи, — Мин открывает квартиру и пропускает Гука вперед. — Давай я сначала покажу тебе квартиру в целом и твою комнату, — альфа снимает ботинки и проходит вперед, бодро занося вещи сразу в комнаты. А вот Чонгуку совсем не весело, вся квартира насквозь пропитана Юнги, у младшего просто сносит голову от того, что с уже въевшимся запахом хвои смешался легкий привкус дума в воздухе. Чон не может остановиться, он хочет полностью пропитаться этим ароматом, в точности, как квартира старшего. Из этого состояния его вырывает щелчок прямо перед его носом и хриплый, прокуренный голос альфы. — Отомри, прелесть моя, — почти беззвучный смех Юнги, наполненный его хрипотцой, и такой фальшивый писк омеги, который он кое-как из себя выплюнул. — Пойдем, уже. Мин берет младшего за руки и сразу чувствует, как того трясет, скорее всего из-за волнения перед малознакомым, ничего. Пройдет. — Итак, это моя студия-кабинет, не советую туда заходить без стука, потому что тогда ты скорее всего начнешь искать себе новое жилье вместе со мной. Это кухонный и ванный отдел, надеюсь сам разберешься что и как. Это твоя гардеробная, напротив моя, но из твоей надо перенести парочку вещей, чтобы тебе ничего не мешало. Те дальние комнаты — моя-правая и твоя — левая спальня. В общем, располагайся и жду тебя к ужину. — Угум, — единственное, что из себя мог выдавить возбужденный омега. — Да, придется мне не легко, но я не привереда. Ты сможешь, Чонгуки! — Чонгуки, такой милый, — альфа отходит в сторону кухни и понимает, что теперь с ним живет такой маленький ангелок, который явно скрывает свою похотливую сущность.В сутках всего 24 часа, И половину из них ты лежишь В постели со мной, мой лживый любимый. В сутках всего 24 часа, так ты скажешь, За большую их часть ты платишь, За всё, за что тебе платили, любимый мой