— «Будь чуть лучше, чем ты есть». Но где эта граница между совершенствованием и просто самоубийством? Где граница, когда ты себя убиваешь, а когда совершенствуешь? Кто её ставит
***
— Пять не разобранных сумок, ты действовал наверняка? — альфа начинает угорать с Чона, потому что с его переезда прошёл уже месяц, а его вещи так и стоят в не разобранном виде в одном из углов комнаты, где теперь живёт парень. За этот месяц они очень сблизились, несмотря на то, что всё получилось спонтанно для обоих, у них не возникало конфликтов за этот период. Но в квартире альфы действовало одно правило, которое было почти вне гласным, оно прозвучало всего раз: — Чонгук, если ты приведешь сюда бету или омегу, то можешь смело выметаться из квартиры, потому что я не собираюсь делать из этой жилплощади бордель. — Хорошо, Юнги-щи, — омега даже усмехается со слов старшего, потому что зачем ему приводить сюда кого-то, если он даже Мину не может сказать о том, что он не бета и не альфа. — И прекрати все эти формальности, такое ощущение, что я твой работодатель, а я всё-таки для тебя хён. — Хорошо Юнги-хён, — почему-то тепло разливалось даже от такой малейшей близости, они с альфой стали более раскрепощены друг с другом. Вот, спустя месяц их совместной жизни Юнги должен уехать в срочную командировку, как глава компании. Чемоданы собраны, сам он тоже готов выезжать, осталось только дождаться такси, а после две недели он будет обсуждать контракт в Осаке. Чон видит, что старший абсолютно спокоен, а потому спокойно продолжает пить американо в одной из уже потрёпанных жизнью чашек. Только вот у омеги что-то так неприятно ноет и подсасывает под грудью, он не хочет отпускать альфу, даже на такой короткий срок. Папа-омега рассказывал Гуку о том, что сильная привязанность и самая прочная любовь может быть только у истинных, сам же он не смог найти свою судьбу, поэтому надеялся, что младший сможет добиться лучшего. Но вот, Чонгуку двадцать, он так же пьёт подавители, по всей видимости без которых он не представляет своей дальнейшей жизни, но ведь без запаха истинный альфа не найдет его. Аромат Юнги давно осел в каждой частичке его тела, забрался под кожу, въелся в клеточку мозга, такой тошнотно-приятный аромат молодой хвои скоро станет мерещиться во снах, потому что у парня появилась зависимость на него, он стал зависимым от старшего, в нем он ощущает чувство тепла, того, о котором он грезил в детстве, чувство дома. Если бы омега мог, он бы потерялся в этом запахе, но только он до сих пор не понимает, понравится ли альфе его запах и истинные ли они вообще, потому что Юнги относиться к омеге, как к младшему брату, который только и умеет, что проказничать. А ведь он не такой, Чон очень заботливый, он любит сидеть дома и долго-долго обниматься с любимыми людьми, читать книги друг другу, мягко и трепетно целовать губы, а потом переходить к шее, ключицам и оставлять на них отметены, но он не может этого сделать. Он слишком слаб. — Чонгук, собери пожалуйста мой портфель, там должны лежать три папки: красная, зеленая и белая. Проверь, чтобы в нем лежали две пишущие ручки и два бланка, — хриплый, прокуренный голос хёна иногда пропадает, скорее всего, потому что он, как обычно что-то жует. — Не накосячь солнце. — Хорошо Юнги-хён. Сумка старшего уже стояла на комоде Чона, он аккуратно сложил всё необходимое и закрыл его. — Тебе ещё долго, — Мин кричит с первого этажа квартиры и постепенно проклиная всех за то, что отправил младшего собирать его вещи. — Хён, я уже бегу, — грохот на всю квартиру и Мин видит чемодан, который летит вместе с омегой кувырком по лестнице. — В следующий раз будь осторожней, — Юнги не любит сюсюканья, поэтому произносит это как можно тише, но омега всё равно слышит слова заботы. — Спасибо Юнги-хён, — скорее всего младший произнес это шепотом, а может всего лишь губами, но забота альфы грела сердце. — Так всё, я поехал. И помни о нашем правиле — «квартира — не бордель» — Хорошо, удачного полета. Альфа закрывает дверь и выходит из квартиры. Всю дорогу он думал о поездке, о том, какие пункты контрактов ему стоит обговорить более подробно и подобные рабочие вопросы. Но всё это время его не покидало чувство, будто он оставил дома частицы себя, очень важные частички, без которых Юнги не сможет существовать, но что это за составляющие он так и не понял.***
Младший пробегает глазами от строчки к строчке и наконец видит: «Рейс SK9701 приземлился в Японии, аэропорту города Осака» Вздохнув с облегчением Гук встаёт с рабочего места и идет на кухню. Заварив крепкий чёрный чай в кружке, которую он купил на замену разбившейся, и добавив туда два кусочка лимона, он смотрит в холодильник. Они с Мином недавно ходили за продуктами, поэтому он просто выбирает то, что будет сегодня готовить. Единственное к чему сегодня готов парень это наиболее легкая в готовке еда — рыбное филе в панировке и брокколи, которые лежат в морозилке. Достав всё необходимое, омега берёт телефон и включает там один из новых альбомов Chase Atlantic, первым треком, доносящимся из колонок стал «HER», голос артиста сливается воедино с нежным голоском Чонгука. Плавный и мягкий бит песни задает ритм готовки, благодаря чему Гук справляется очень даже быстро. Только после того, как он выложил еду на сервированный стол, младший понял, что приготовил на большое количество людей, чем следовало. Поэтому он решил позвонить брату и спросить, какие у него планы. Несколько долгих гудков и Чон начинает диалог: — Хоби-хён, привет, как ты? — Привет, кроль. Вроде всё хорошо, ты? — Тоже, слушай, ты занят сегодня вечером? Не хочешь приехать на ужин? — Вроде бы нет, но разве Юнги-хён не будет против, что ты вот так зовешь гостей? — Он уехал и его не будет больше двух недель. — Хорошо, тогда я смогу подъехать, жди в ближайшие полчаса, — дурная привычка Хосока сбрасывать звонок, до того, как его собеседник закончит разговор и вот, снова и снова младший материт брата за такую глупую сторону их разговоров. Старший приезжает ровно спустя тридцать минут, об этом омегу оповещает хрипловатый, старческий голос беты — консьержа квартиры Мина. Младший безумно любит своего брата и доверяет ему всё и вся, поэтому, сейчас они лежат на полу в гостиной вместе с кучей пледов и подушек, принесённых со всех комнат этой квартиры. Вокруг стоят уже опустевшие тарелки с ужином, поэтому руки каждого из Чонов тянутся к миске с попкорном, который старший заботливо купил по дороге к брату. На фоне какая-то комедия, до слез глупая и смешная. — Блин, знаешь, оказывается мы с тобой половые партнёры, — младший начинает ухохатываться со своего же каламбура, а Хосок прыскает колой, которую только начал пить. — Кстати, по поводу партнёров, у тебя есть кто-то? — начинает разговор Хосок, пока убирает липкие следы напитка.Тема отношений была единственной, которую они не поднимали с момента приезда Гука. — Нет, я всё так же пью таблетки и говорю всем, что я бета, — младший говорит это совсем безразлично, как будто Хосок спросил «был ли сегодня дождь?» — А Юнги знает о том, что ты омега? — в голосе старшего Чона слышится беспокойство за брата, потому что если он не найдет истинного, то его жизнь превратиться в сущий ад, ровно так же, как у их родителей. — Нет, но возможно он мой истинный, потому что с первой нашей встречи его запах осел на дне меня и постепенно наполнял меня, как сосуд, капля за каплей, не давая переполниться. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности и наверное даже нужным, за последние несколько лет это чувство совсем иссякло, — Гук все ближе двигается к альфе, чувствуя, как аромат старшего начинает усиливаться из-за напряжения и беспокойства. — Ты не хочешь отказаться от подавителей хотя бы на период, пока никого нет дома? — Хосок прижимает омегу к себе и приобнимает его за талию — Хосоки-хён, я очень боюсь… — Чонгук действительно боялся, что Юнги просто выставит его и не будет принимать его, даже если они окажутся истинными. Просто потому что Гук врал, слишком много врал. — Но ведь тот, кто не рискует- не живет?) — так ты мне говорил, когда боялся я. — Хорошо, я попробую. Омега обнимает брата и утыкается носом ему в шею. Спокойствие и забота, он очень скучал по этому, и теперь он это видит в двух людях — брате и Мине.***
Чонгук не пьет таблетки больше недели и квартира наполнилась ароматом омеги, комнаты смешали в себе два совершенно разных запаха, но так нежно сочетающихся. Поэтому сейчас весь дом пропитан хвоей и приятным оттенком спелой груши, с мягким отголоском сирени. Запах Чона был очень необычным, потому что сирень в Корее росла редко, из-за чего до подросткового возраста он не знал, что за запах был у него после груши, пока не увидел в Праге белую сирень. Она была такой красивой, а аромат в точности повторял его. Он понимал, что у него роскошный запах, но показывать это обществу он очень боялся, всегда отнекиваясь фразой «слишком часто обжигался», но как бы не хотелось сказать ему, что не всё так плохо, но он действительно трудно жил благодаря своей сущности. Пар из ванной валится клубами, а после, из туманного помещения выходит Чон. Маленькие капельки воды стекают с волос омеги и создают дорожки по его торсу. На бедрах омеги висит полотенце, полностью скрывающее его мускулистые ноги. От тела исходит испарина, а также аромат геля для душа, который органично сочетается с природным запахом парня. Телефон оповещает Гука о выходе нового сериала от Netflix и глаза омеги загораются, но все это после завтрака. Младший ставит сковородку на одну из конфорок и включает маленький огонёк, чтобы та прогрелась. Параллельно смешивая ингредиенты для панкейков. Пока Чон готовил, на его телефон пришло сообщение от Мина, о том, что все прошло благополучно и он вернётся намного раньше. Допев одну из любимых песен в его плейлисте и толкнув бедром дверцу холодильника он ставит на журнальный столик свой завтрак, забирает телефон с барной стойки. Чонгук открывает диалог с альфой и читает последнее пришедшее сообщение, отвечает кратким «хорошо, жду», а после зарывается пальцами в волосы цвета оникса. В его голове тысяча мыслей о том, как можно сказать Юнги правду не разрушив его доверие. На лице младшего появляются дорожки слез, потому что он не сможет справиться в одиночку в этом мире, а оттолкнуть Мина он боялся больше всего. Потому что белесая жидкость оставляла отпечаток на полотенце, потому что скоро его вранью придет конец и он встретит все вызовы судьбы с гордо поднятой головой.Будешь ли ты все так же любить меня, когда я перестану быть юной и прекрасной? Будешь ли ты любить меня, когда у меня не останется ничего, кроме истерзанной души?