На переменчивом ветру эти слова отдаются эхом глубоко внутри, Изнашивая сердце. Нет места, где мы могли бы притулиться, Мы скитаемся, как гонимая ветром дымка.
***
Альфа выпускает очередной клуб дыма, а в комнате смешиваются запах сигарет и хвои, болезненный запах вранья и горечи, но даже скрозь эту толщу табачного туманна на губах можно ощутить еле заметный привкус тепла, этого приятного чувства, тянущего внизу живота и разливающегося спокойствия, а так же послевкусие бальзама с вишней, которым Гук пользуется еще со школы. Но скорее всего, единственное, что сейчас тянет у Мина внизу — утренний стояк, с которым в идеале надо разобраться самому, но никак не эта клишейная любовь, где омега встречает своего истинного альфу и у них начинается сказочная любовь, это не в стиле Мина. Еще одна затяжка и перед глазами снова всплывает приход младшего, его опухшие, оленьи глаза, маленький хлюпающий носик и слегка подрагивающие губки. Дым плавно скользит меж губ альфы и разлетается, снова заполняя собой комнату, в которой больше нет чистого воздуха. Картинки в голове сменяются, но старший все так же помнит тот поцелуй, который он успел упрятать в уголках своего давно оледеневшего сердца и до тошноты изрезанной души. Как он жадно и нежно сминал губы, которые были настолько желанны, сравнимы для него с родником, сквозь толщу непроходимого, засушливого леса, как он прижимал младшего все ближе к стене и сокращал расстояние между ними до минимума, словно если отпустит от себя хотя бы на миллиметр, тот разобьется на тысячи песчинок и он не сможет снова собрать его воедино. Зверь упивался каждой секундой их близости, он ликовал и пировал косточками Юнги, вылизывая каждую поочерёдно, не оставляя ни кусочка плоти на них. На боках омеги уже цвели фиалки и каждое прикосновение Мина к ним вызывало приглушенные стоны. Но буквально через минуту альфа опускает руки, отлипает от раскрасневшихся губ и идет к гардеробу. У Чона стены плывут, с полом воедино сливаются, а сердце бешенный ритм не сбавляет. Только вот оно резко останавливается, когда видит спину хена, который уходит так ничего и не сказав. Каждый его шаг к входной двери пощёчину оставляет на румяных щеках, обида до слез доводит. Младший сползает по стене, у него пустой, стеклянный взгляд, пододвинув к себе колени он начинает вслух рыдать, каждая упавшая слеза эхом раздается в пустой квартире и наполняется его болью. Он снова один. Его снова оставили. Оставил альфа, в котором он нуждается больше всего . Неужели он ничего не почувствовал, когда вжимал младшего в стену, если нет, то почему у омеги сейчас внутри сад только расцветший гнить заживо начинает, алые цветы в пепел превращаются и осыпаются, каждый вздох боль невыносимую придает, от которой бежать и кричать во всю глотку хочется. Прошло несколько дней после того, как Юнги уехал из квартиры и оставил младшего одного, потому что невыносимо смотреть на него. Альфу тянет к нему, у него внутри любовь к младшему корни пустила, все сердце сжала и прижилась, как будто так всегда и было. Но Мин не понимает, почему его всем нутром к тому альфе притягивает, почему хочется прижимать его к любой поверхности и вытрахивать из него каждую глупую идею об очередном побеге из квартиры. Почему хочется слышать стоны и мольбы быть быстрее, а потом засыпать с ним у себя на груди, держать его руку постоянно и просыпаться с пожеланиями хорошего дня, а засыпать с долгими поцелуями и вне гласным «спокойной ночи». Юнги не привык привязываться к людям, дарить им всего себя и постоянно быть рядом с кем-то, потому что отношения мешают, потому что не сейчас, потом, но не сейчас. Секс без обязательств- прекрасная вещь, поэтому сейчас он выезжает из борделя, в котором как всегда взял одного из умелых омег. Сегодня это корейский парень, завтра австралийский, послезавтра француз. Сегодня парень пахнет клубникой, завтра розами, послезавтра черникой со шлейфом от какого-то дешевого парфюма из близлежащей автозаправки. Он заезжает с ними в мотель, где Юнги уже все знают, потому что он не приводит омег для траха к себе домой. Кладя каждую из них под себя, перед глазами видит альфу, запах которого еще не оставил свои отпечатки на покрытых дымом легких Юнги. Каждый стон умелой шлюхи не заменит смеха и голоса зовущего его к столу. Губы повидавшие больше сотни членов и, которые сейчас жадно и так обучено присасывающиеся к его органу все еще не способны заменить те губы, которыми он упивается в своих воспоминаниях, которые так хочется снова смять и вкусить. В этой игре на выживание его зверь пал, и так истошно скулит, ползет к младшему, чтобы тот раны душевные залечил, приласкал и разрешил голову на его колени положить. Юнги чуть ли не разрывает парня, стонущего под ним, он желает делить постель своей квартиры с Чоном, который будет для него не очередной игрушкой, которая может умело принять твой член в любую щель, в любой позе. А чем-то неизведанным и девственным, чтобы он растягивал младшего, чтобы каждый толчок выбивал из него тихие грудные стоны. Альфа вытаскивает орган с пошлым звуком, и просит омегу покинуть номер. Тот долго не соглашается, потому что Мин не кончил и спрашивает его, не хочет ли тот продолжить минетом, но когда старший сказал ему, о том, что сумма не изменится, омега всё-таки встает с колен и начинает собираться, а позже открыв окно (по просьбе альфы) выходит из комнаты.***
В ушах звон стоит, настолько дикий, из-за чего Чимин судорожно пытается перевести дыхание, и с горем пополам облегчить паническую атаку. У него дрожат губы, а перед глазами начинает расплываться последний четкий объект. Он старается считать, как его учили врачи и вдыхать через каждый счет. Он чувствует, как сердце начинает колотиться еще сильнее, а после он ощущает, как по щекам текут слезы, оставляя после себя тонкие струйки. Сквозь пелену тумана он ощущает, как его руку сжимают, чувствует тепло, потому что человек уже приблизился к нему и теперь обнимает, а у Пака голову сносит и омега кладет все еще мутную голову ему на плечо. После слышит успокаивающе слова и предложение сделать дыхательные упражнения вместе. Он смотрит на незнакомца и начинает вдыхать и выдыхать. За несколько минут, пока они делали курс дыхательных упражнений Чимин смог изучить лицо парня. У него были милые ямочки, широкий лоб и глаза, рядом с которыми даже жженое кофе и близко не стоит по оттенку, сам парень был очень приятным, у него были большие руки, в который крохотные пальчики омеги смотрелись как влитые. А после того, как паническая атака прекратилась он смог четко услышать его голос, и уловить запах миндаля, который манил прижаться и вдохнуть как можно глубже. Но как только Пак пришел в себя, поблагодарив альфу он стал как можно быстрее собирать вещи из ранее упавшего рюкзака, а на его просьбу о номере телефона ответил с улыбкой и протянутой салфеткой, где уже красовались аккуратно выведенные цифры. Чимин почувствовал в этом парне что-то родное, от него душа ликовала и котенок внутри него ластился, у ног его терся, на руки просился. Но только сев в автобус он понял, что допустил глупость, он даже имени молодого человека не спросил. Маленькая ладошка со звонким шлепком прилегает к его лбу, а после с его стороны слышится до селе смешной бубнеж: — Пак Чимин, ну почему ты такой глупый?! Неужели за столько лет нельзя научиться знакомиться с людьми! Ближе к вечеру, подходя к центральной библиотеке университета, в которую он ходит после кафетерия, он чувствует вибрацию в кармане куртки, омега достает телефон и его зрачки расширяются до невозможности. На экране смартфона высвечивается незнакомый номер и краткое сообщение«Привет, ты в порядке? Я даже твоего имени не спросил) Ps. Чон Хосок, твой дневной спаситель»
Да уж, спаситель ли, или же наоборот омут, в который он броситься с головой хочет, но знает, что шанса на выживание не получит. Щелчок дверного замка и Чимин наконец-то оказывается дома, после целого дня, где первая его часть была проведена за занятиями, а оставшаяся в кафе, где была размещена библио-часть. Пак был ценителем литературы, он мог читать всё, от любовных бестселлеров Грина и заканчивая притчами Коэльо. Он мог бесконечно рассуждать о книгах и о том, как автор смог раскрыть ту, или иную часть произведения. Для него не книги были основным источником вдохновения, нежели информация. Он прекрасно чувствовал каждую эмоцию персонажа и прекрасно мог говорить о достоинствах написанной книги. Омега не смог пойти против своих интересов и мечты, поэтому поступил на литературный факультет. Из-за этого сейчас его квартира пахнет природным ароматом парня, а так же новыми и старыми изданиями книг. Чимин проходит в гостиную и ставит чайник, одновременно отламывая веточку мяты. Пар от утвари начал подниматься вверх, а в это время Пак просто наблюдает за ним. Больше трёх лет его накрывают панические атаки, поэтому он не особо любит людные места, а в особенности шум в замкнутых помещениях, который бьёт по пульсирующим вискам. Он не похож на тех омег из клуба, которые могут повертеться рядом с чьим-то членом, а потом будут заглатывать у альф в кабинке. Чимин похож на маленького пушистого котёнка, которого погладить и похвалить за достижения надо. Он любит долгие объятия, глубокие, но чувственные поцелуи, просмотры мелодрам, за сюжетом которых никто не следит, а лишь наблюдает за сменяющимися эмоциями на лице близкого. Омега любит заботу и тепло, но с тех пор, как он переехал из Пусана и поступил в университет, он перестал его получать. Большинство альф пугает парня, потому что многие из них начинают приставать к Паку, либо бывают чересчур настойчивыми, чем сразу же отталкивают от себя. Но даже если они были не такими настойчивыми, то, когда у омеги случался приступ каждый из них оставлял его. Чимину тяжело находить отдачу в людях. Поэтому сейчас он вспоминает улыбку с ямочками, которая была специально для него, бескорыстная и искренняя. Она смогла дойти к самым дальним уголкам его души, оставив на них свой светлый образ. Она оставила поцелуй на макушке омеги, окутала его плечи своим мягким одеялом. В детстве папа всегда говорил, что дом — не место, дом — это человек, который заставляет нас быть самыми счастливыми, человек, который подарит нам чувство заботы и любви. Пак увидел свет из окошка этого «дома» в том парне на остановке, он был первым, кто помог ему. Он стал первым, кто увидел улыбку-полумесяц от Чимина. Омега сидит на софе и читает очередную книгу Мураками, в этот раз, «Норвежский лес», который является его фаворитом. На заднем фоне отдаленно слышится шум проезжающих мимо машин, которому аккомпанирует Fleurie — Love has no limits. Звуки сливаются воедино и Пак погружается в эту атмосферу спокойствия, где каждое слово может найти значение и закрепиться в памяти. По комнате гуляет лёгкий шёпот вечернего ветра, который аккуратно гуляет среди прядок омеги. Парень лохматит пшеничные волосы пятерней и надевает круглые очки, попутно ставит книгу на прикроватную тумбочку и идёт на кухню. Ставит на плиту кастрюлю, а после того, как вскипела вода кидает туда пачку рамёна, кладя сверху кусочек плавленного сыра и нарезанный зелёный лук, а после накрывает крышкой. Музыка прекращает доноситься из колонок в комнате, потому что на телефон приходит уведомление о входящем звонке. Пак поднимает трубку, следом сразу же жалея об этом. Из динамика доноситься смех парня, который омегу теплом с ног до макушки покрывает: — Знаешь солнышко, я надеялся, что ты ответишь на мое сообщение, но ты его проигнорировал, я уже беспокоиться начал. Так как тебя зовут? — Если цель твоего звонка — быстрый перепихон у меня дома, то ты ошибся номером, а если…- Пак не успевает договорить, просто потому что Хосок вставляет свое возмущенное «я». — Как ты мог подумать такое обо мне?! — заливистый смех на том конце провода лёгкими отголосками домашнего уюта отдаёт. — Ну, обычно красивые альфы не подходят ко мне, без подобной причины, — бубнёж младшего начинает умилять Чона ещё больше. — Благодарю за комплимент, но ты был похож на беспомощного котёнка, хотя ты и есть беспомощный котенок. Поэтому я и подошёл к тебе, но ты так и не ответил на мой вопрос. Как тебя зовут, недоверчивый котёнок? — Чимин, Пак Чимин. — Красивое имя, такое же как и его обладатель, — омега мысленно чувствует улыбку на лице Хосока и сразу же представляет его ямочки. — Я польщен. — Чимин, я не уверен, но может быть ты хочешь составить мне компанию на выставке Мунка, а после обсудить её в одном из ближайших кафе? — Я сверю со своим расписанием и только тогда смогу дать ответ, — божественный образ занятого и недоступного омеги «если хочешь — завоюй» — Хорошо, — снова смешок слетает с губ альфы — это будет в пятницу, начало будет около семи, надеюсь ты сможешь прийти. — Благодарю за приглашение. Чимин вешает телефон и падает на кухонный диван. Волосы растрепались, а очки съехали, но улыбка на лице младшего покрывает его всеми возможными способами. Может быть иногда стоит открыться человеку, но об этом Пак будет думать позже — сейчас надо спасать его кухню от потопа из лапшичного бульона.Неяркий свет тускнеет, Тишина звенит в ушах. Я почти чувствую твоё дыхание, Я почти чувствую покой.