Целуй

Солнце, что уже почти скрылось за горизонтом, окрашивает и так причудливые облака в совершенно невероятные оттенки от персикового до сливового. Они плывут низко-низко, кажется, встань, вытяни руку и сможешь коснуться их мягких и податливых, но прохладных боков. Ши Цинсюань всё равно пробует: поднимается с земли, протягивает руки к небу, даже подпрыгивает, будто это может помочь. А ещё улыбается, срывается на смех, жмурит глаза от удовольствия. Он и сам сейчас похож на облачко: лёгкий, воздушный, сияющий. Недосягаемый. Его радость яркая, мягкая, слепящая глаза, способная вышибать слёзы. Но ещё и греющая, обволакивающая, целительная. Хэ Сюаню нравится греться в этих лучах, нравится чувствовать себя снова живым, пусть это всё только иллюзия. К тому же жестокая, напоминающая каждый раз, что же он потерял. Хэ Сюань прикрывает глаза, опускает голову. Хватит с него на сегодня этого яростного света, он уже едва может сохранять спокойствие, контролировать лицо, голос, жесты. В покое его не оставляют: уже через минуту он слышит шорох одежд, теплый воздух приносит аромат чего-то цветочного, сладкого, но не приторного. Ши Цинсюань возвращается на покинутое место, но, подумав, пересаживается ещё ближе к Хэ Сюаню, будто раньше расстояние не было и так мизерным. А ещё через минуту чужая голова ложится ему на плечо. – Что ты делаешь? - он не зол, только удивлён и очень сильно. – Мин-сюн, просто твоё плечо выглядело таким удобным, вот я и не удержался, - говорит, а у самого демоны в глазах хороводы водят. – Делай, что хочешь. И Ши Цинсюань делает: придвигается ещё ближе, хотя казалось бы куда, возвращает голову обратно и выглядит при этом подозрительно довольным, будто сделал какую-то пакость, а поругать его забыли. Они сидят так долго, солнце давно скрылось, а мягкие облака сменились тяжёлыми тучами. Ши Цинсюань принялся обмахиваться веером, хотя Хэ Сюань мог поклясться, что раньше в его руках ничего не было. Ши Цинсюань смеётся. Просто так, наверное подумал о чём-то забавном, с ним случается. Хэ Сюань вопросительно приподнимает бровь: ему тоже интересно, что так насмешило до этого смирно сидевшего Небожителя. Улыбаясь, Ши Цинсюань отстраняется и целует закрытый веер. Быстро, будто боится, что отберут или остановят, подносит его к губам Хэ Сюаня, а потом также стремительно поднимается. – Спокойной ночи, Мин-сюн, мне пора идти. Дела, - говорит с улыбкой и уходит чуть ли не бегом. Хэ Сюань остаётся сидеть на земле. Кажется, он никогда не сможет понять, что происходит в голове у этого Мастера Ветра. И это хорошо.