Целуй

Сяо Синчэнь вымотан непрекращающейся болью. Она сводит с ума, мешает спать, отнимает все силы. Он едва может сидеть выпрямив спину, едва подавляет желание закрыть голову руками, свернуться в клубок на земле и лишь тихонько выть. Но нельзя. Нельзя показывать свою слабость, нельзя напрашиваться на жалость и сожаление, он не заслуживает ни того, ни другого. Синчэнь расправляет плечи, поправляет повязку на глазах: та опять съехала, а узел ослаб. Его руки, что борются с концами ленты, накрывают чужие. Они не несут угрозы, он знает, но всё равно вздрагивает: не слышал шагов подошедшего, не знал, что он вообще здесь. Сун Лань берет новую ленту, пахнет она по-другому, чем-то травянисто-цветочным. Старую, похоже, снова пропитала кровь. Это не лучший знак, но Синчэнь стал привыкать к подобному. Вот бы привыкнуть ещё и к боли. Цзычэнь повязывает ленту, осторожно расправляет, разглаживает пальцами, он чувствует, с какой аккуратность действует мужчина, прикладывая ткань к его лицу, как убирает волосы, чтобы те не попали в узел. Синчэнь благодарен, он ценит подобную заботу. Синчэнь заново учится делать самые простые вещи, а уже достаточно оправившийся Цзычэнь помогает ему в этом: поддерживает за локоть или руку, помогает подняться, если тот упадёт, направляет. Учит, по мере сил и собственных скудных знаний, двигаться на звук. Справляются они определённо лучше, чем неделю или две назад, когда Синчэня буквально парализовывало от невыносимой боли, а Цзычэнь пытался, но не мог, облегчить его страдания. Синчэнь снова начал упражняться с мечом. Недолго, не более получаса, но регулярно. Это тоже помогало, может не так физически, как эмоционально, но это было даже нужнее: один из лекарей сказал, что так он пытается наказать себя. Глупость, подумал тогда Синчэнь, он и так наказан, а боль лишь часть этого. Цзычэнь заканчивает менять повязку, но отходить не спешит. Кладёт руку на плечо Синчэня, слегка сжимает. Жест поддержки и ободрения, мягкий и необходимый, отдается где-то внутри радостью, разливается теплом. Синчэнь дотрагивается до чужой руки своей, бережно гладит, с благодарностью принимает чужое участие. Воздух двигается. Цзычэнь склоняется, коротко целует Синчэня в висок. Тому на секунду кажется, что боль немного отступает. Может быть, только может быть, когда-нибудь у них всё наладится.