Взошел на пик пантеона Лорд Теней И бездна поглотила свет Настал всему конец И потому …Грез больше нет…
У всех жителей Халлоунеста давно были на слуху рассказы про чуму. Ужасающая эпидемия, воскрешающая мертвых. От этой болезни не было лекарства, и потому выжившим оставалось только молиться, чтобы все это поскорей закончилось. И вот. Настал тот день, когда Лорд Теней, снизошедший на пик пантеона Халлоунеста, бросил вызов Всевышнему Сиянию и одолел забытую богиню грез.Свершилось!
Тьма одолела свет. Источник чумы был располосан, и эпидемия спала на нет. Этот день еще долго будут отмечать, словно праздник.Однако не всех устраивал такой дел распорядок…
Сквозь дебри заросших проходов Королевских стоков, прорубая себе путь гвоздем, спешила попасть в выгребную яму девушка. Леди-мотылек, с белыми крылышками и усиками на голове, крепко держала в своих руках, облачённых в стальные перчатки до середины плеча, изящный гвоздь, отливающий холодным блеском. У нее были неряшливо отрезаны сзади волосы, цвета золотистого блонда. В то время как две передние пряди были значительно длиннее остальной копны волос. Челка же, явно давно отросшая, была ниже бровей и неприятно лезла бы в глаза, если бы не маска, которая скрывала верхнюю часть лица. На плечи была надета мягкая бежевая накидка с меховым воротником. А под ней было серое платье простенького фасона со свободной юбкой. Ноги, как и руки, были облачены в стальные доспехи. Неполноценная броня для боя, который давно уже закончился. Однако леди-мотылек продолжала бежать к месту назначения. «Быстрее! Нужно торопиться! Ну же, быстрее! Ее свет пропадает. Я должна успеть!» - судорожно подгоняла она саму себя. Спрыгнув с высокого выступа на дно выгребной ямы, она находит… Ничего. Здесь не было ничего, кроме кучи разбросанного хлама. Она опоздала, чему и свидетельствовал догорающий нежный цветок.Уже слишком поздно что-либо делать.
От осознания этого факта, мотылек впал в оцепенение. В один момент ноги перестают ее держать, и та валится на колени. Пробежать пол королевства, но все равно не успеть. Как горько, как больно и как трудно сейчас дышать. Будто в горле что-то застряло, и это невозможно проглотить. По щеке побежала первая дорожка слез, а за ней следующая, и еще одна, и еще. И вот теперь с не останавливаемым потоком слез, осознание произошедшего приходит резко, словно глыба, упавшая на голову. «Мама… Ты… Покинула меня..?»…
«Нет. Нет! Это невозможно! Правда ведь?! Ты не могла оставить меня! Нет!» И теперь становиться понятно, что засело комом в горле.Крик.
Крик невыносимой боли брошенного дитя. Истерия, чьи звуки разносились эхом по пустым коридорам и комнатам Королевских стоков. Но никто не придет ее утешить, никто больше никогда и ни за что не обнимет ее и не скажет о том, как она дорога ей. Теперь она одна. Последняя из рода Лучезарных.…Шайн…
Одиннадцатая дочь Всевышнего Сияния. Единственная из всех наследников кому удалось выжить, после того как Бледный Король сверг ее мать, перебив всех ее сестер и часть народа, которая отказалась принимать нового монарха. Просидев наедине со своим горем какое-то время, Шайн, немного покачиваясь, словно у той головокружение, поднимается на ноги, используя свой клинок, как опору. Она была ослеплена своей же болью. Однако это не помешало ей поднять вещи, от которых исходила энергия грез. Гвоздь грез, амулеты: щит грез и пожиратель грез, были забраны девушкой. После чего еле передвигая ноги, словно в тумане, она побродила обратно, той же дорогой, которой пришла сюда. На могилу ее матери. Однако леди-мотылек знала куда ей идти. Наверх. Туда, где ветер поет свои одинокие песни. Туда, где стоит ее статуя, чтобы проститься в последний раз. И ее совсем не волновало, что в соседней куче барахла что-то зашевелилось…***
Из кучи мусора вынырнула рогатая голова маленького мальчика, лет пяти. У него были черные волосы, которые из-за переполоха были растрепаны в разные стороны. На лице была надета белая маска сердцевидной формы с алым пламенем в глазницах, которые разделяли надвое вертикальные полосы. Ошеломленное дитя вылезло из барахла, отряхивая свою одежду от грязи. На нем была темная накидка с оборванными концами, под ней же была белая рубашка с алым бантиком и такого же цвета жилеткой. На ногах черные шорты, гольфы и ботинки. «Боже, что это был за крик? Причем такой громкий. И почему меня выкинуло из сна той большой леди?» - он провел рукой по волосам, зачесывая их назад. Впрочем, они и должны были так лежать. «Маленький рыцарь, наверное, будет переживать, что я исчез. Точно! Рыцарь! Где он?» - мальчик стал оглядываться по сторонам в поиске своего компаньона. Но ни его, ни той большой леди он не обнаружил. Только разбросанные вещи рыцаря, среди которых так же валялся и его амулет - Мрачное дитя. «И почему он его бросил?» - немного обиженно подумало дитя кошмара. Подобрав свой амулет, он посмотрел чуть выше. Наверху мальчик заметил слабый свет, словно от маленького фонаря и блеск гвоздя. -Рыцарь! – радостно тот окликнул своего оппонента, но тот никак не отреагировал, и свет продолжил идти дальше. -Эй! Куда ты? Подожди меня, Рыцарь! – мрачное дитя побежало за источником света, оставляя позади себя осколки от разбитого мушьего фонаря, который носил с собой Маленький рыцарь. Когда ты маленький, то взбираться на высокие уступы довольно тяжело. Особенно, если ты пытаешься догнать своего друга. -Да постой ты уже! Не оставляй меня одного среди этой темноты! – однако, когда мальчик уже приблизился к свету, то увидел, что это был вовсе не его Рыцарь… Это была девушка, что брела вперед. Иногда она спотыкалась о грунт или перепархивала на своих крыльях к следующему выступу. Именно от нее самой исходил тот слабый свет, который ребенок принял за свет от фонаря. И он бы перестал ее преследовать, если бы при очередном спотыкании светлая леди не выронила бы из руки свой гвоздь. Однако она даже не обратила на это внимания. Просто встала и пошла дальше, шаркая ногами по земле. Подбежав к брошенному гвоздю, дитя поднимает его с земли. «Тяжелый!»- думает он, после чего кричит девушке в след: -Светлая леди! Вы уронили свой гвоздь! Светлая леди! – но она игнорировала его слова, двигаясь дальше. «Не слышит, что ли? Нужно подойти поближе. И все же, какой же у нее тяжелый клинок!» - думал темноволосый мальчик, пока тащил за собой гвоздь мотылька. Так они прошли через Город слез, Забытое перепутье и часть Кристального пика. И у мрачного дитя был несколько раз выбор – бросить уже этот тяжелый гвоздь и отправиться наверх домой, к папе, или продолжить следовать за светлой леди до тех пор, пока она не остановится. Однако он выбрал второй вариант. Пока они играли в эти странные догонялки, то на их пути они никого не повстречали. Никого, кроме куч мертвых оболочек, тела которых покинула инфекция. Пару раз Шайн останавливалась ненадолго, давая надежду мальчику, что он сможет ее догнать. Однако вскоре она продолжала свой путь, просто поменяв направление. «Да сколько уже можно идти?! Остановись уже! Она ведь даже не слышит меня!» -ругался про себя ребенок. Однако он уже привык к весу гвоздя, и теперь нести его было не так уже трудно. Но его все равно вымораживало это блуждание по мертвым землям. Но будучи уже у подножья Венца Халлоунеста в подсознании мальчика раздался мужской голос, голос его отца: «-Мрач, стой там, где стоишь. Я скоро за тобой приду.» И мальчик послушался его, позволяя белому мотыльку упорхнуть на Венец. Вскоре перед ним возник высокий мужчина, лет так тридцати пяти. На его голове были такие же рога, что и у мальчика, только больше. Волосы отца были черного цвета, они были аккуратно зачесаны назад. На лице была белая маска с черными полосами вдоль середины прорези для глаз, она закрывала верхнюю часть лица и заканчивалась на кончике носа. Сам он был одет довольно мрачно. Сверху на его плечах лежал темный плащ, чьи концы были неровными, как будто их порвали. Под плащом можно было увидеть белую рубашку с алым платком, повязанным вокруг шеи. Поверх рубашки была надета алая жилетка. На ногах были надеты черные классические брюки и пара классических мужских туфель. -Папа! –Мрач рад встретить хоть кого-то родного. -Здравствуй, мое дитя, - мягко говорит Гримм, так зовут отца мальчика. Отец улыбается своему ребенку. Однако Мрач не мог не заметить, что в его голосе звучала некая толика грусти, хоть внешне он и не подавал виду. -Зачем ты держишь этот гвоздь? – спросил старший из кошмаров, указывая на клинок. -А! Одна светлая леди его обронила, пока мы шли сюда. Я пытался ее позвать, но она меня не слышала. Я могу отнести его ей, пап? – сказал мальчик, продолжая держать утерянный гвоздь. -Что? Нет… - но Гримм не успевает закончить свою реплику, потому что его сын уже побежал наверх. -Я быстро! – кричит тот ему в след. -Мрач, стой! Вернись обратно! – недовольно ругается мужчина, пока бежит за своим сыном.***
Сама Шайн в это время сидела на земле, около полуразрушенной статуи Всевышнего Сияния. Иногда она что-то бормотала себе под нос, но гораздо чаще просто плакала на взрыв. А ее вой разносил ветер, что спокойно гулял на вершине этого мира. Однако заслышав чьи-то шаги и голоса, мотылек тут же отреагировал. Пропав со своего старого места, девушка прячется за глыбами, на которых выгравированы старые письмена об ее матери, и ждет, когда незваные гости уйдут. Догнав своего сына, сразу же как тот оказался на Венце, Гримм хватает его за руку, чтобы тот больше не убежал. -Я же сказал, что нельзя! Зачем убежал, тут все равно никого нет! – строгим тоном сказал глава семьи. -Но я видел, как она сюда поднялась! Она не могла просто так отсюда уйти! – возразил младший из кошмаров. -Какая разница куда она делась. Мне нет до нее дела. И брось ты уже этот гвоздь, не нужно было его вообще поднимать, - отец мальчика был зол, это можно было понять по его голосу. В конце концов Мрач его ослушался. Но по большей части Гримм просто переживал за сохранность своего чада. -Ладно… - немного обиженно проговорил Мрач, кладя клинок на землю. Его отец устало выдохнул. -Это для твоей же сохранности. Не ищи себе проблем. Я не хочу тебя потерять, - уже более спокойно сказал Гримм, присаживаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне со своим сыном. Он гладит его по макушке, больше успокаивая себя, нежели дитя. – А теперь давай вернемся к семье. Тебя уже давно ждут дома, - он берет ребенка на руки, получив в ответ короткое «угу». Посмотрев в даль Венца, Гримм видит ее статую. Устало вздохнув, он поворачивается к ней спиной и вместе со своим дитя они оба исчезают в алой дымке, оставляя это место пустовать дальше. Просидев еще некоторое время в своем укрытии, Шайн наконец его покидает, с опаской осматриваясь вокруг. Однако тут были лишь она, ее клинок и свободно гуляющий ветер. И снова она осталась одна… Но в данной ситуации оно же к лучшему, потому что сейчас ей не хотелось кого-либо видеть или говорить хоть с кем-то. Подойдя к оставленному гвоздю, девушка понимает, что это ее. «Выронила? Но его принесли. Значит за мной кто-то все это время шел… Кто-то… Это был тот ребенок? Не знаю…» - размышляла леди-мотылек пока тянулась за своим гвоздем, чтобы спрятать его обратно в ножны. Под ногой что-то хрустнуло, словно стекло. -А? – посмотрев под свою ногу Шайн видит небольшую брошку в форме черного полумесяца с парой алых глаз. Оброненный амулет "Мрачное дитя" теперь был треснутым. «Безделушка… Не хочу разбираться с ней сейчас, сделаю это позже… Когда-нибудь…» - размышляла про себя девушка, пока закидывала потеряшку в сумку, которая все это время была перекинута через плечо. Чувства грусти и вины все никак не хотели ее отпускать, отчего в груди больно кольнуло, и это непостижимое чувство пустоты только нарастало, готовясь поглотить мотылька с головой. «Пора вернуться домой, если это место вообще так можно назвать… Прости, мам… Я не смогла тебе помочь… Потому что была слишком слаба… Прости…» - она, воспользовавшись своей магией, переместилась в Земли упокоения, в обиталище, которое находилось высоко под сводом пещер. Здесь Шайн жила вместе с Провидицей, которая не так давно покинула столь бренный мир. В этих землях и так почти никого не было, но теперь здесь вообще стало пусто. И тихо, даже слишком тихо… Теперь в ее убежище, было много подушек, разбросанных тут и там. Пара ящиков и небольших стеллажей с кучей хлама внутри по большей части. Стены закрывала ткань, а под потолком висела куча украшений и несколько круглых лампочек со светомухами внутри. Бросив сумку на одну из подушек, Шайн и сама падает в эту кучу. В груди болит и сжимает, словно пытается сожрать само себя.Больно…
Как же больно… А хуже всего осознание факта собственной никчемности… «Жалкая… Какая же я жалкая… За всю жизнь так ничего стоящего и не сделала. А только стояла в стороне или просто путалась под ногами. Лучше бы вместо меня выжила одна из других сестер, нежели такое никчемное создание, как я…» - девушка обняла одну из подушек, сложилась калачиком и залилась горькими слезами. «Больно. Все так ноет. Почему в груди так больно? Мама… Мне так хочется снова тебя обнять…»- с этой мыслью она проваливается в сон, а слезы все никак не хотели прекратить течь из ее глаз.***
Вернувшись к шатрам и будучи встреченными всей труппой, Маэстро и Мрач были приняты с радостью и даже некоторым облегчением, ведь юный господин вернулся домой цел и невредим. Вскоре пришла ночь, а значит пора ложиться спать. Вот и Мрач, будучи в его с отцом шатре, готовился ко сну. Однако он не обнаружил в кармане шорт свой амулет. «Пропал! Как же так, где я мог его потерять? Папа огорчиться, если узнает, что я потерял вверенную мне вещь. Нужно найти его… Но я не могу об этом никому сказать! Значит… придется сбежать…» - принял для себя решение мрачное дитя, продолжая как ни в чем не бывало свои дела. И вот, когда все, в том числе и сам Гримм легли спать, Мрач встает со своей постели, делает обманку своего присутствия в кровати из подушек и еще одного одеяла, и прошмыгнув через отца, надевает ботинки и покидает шатер. «Я ненадолго, так ведь? Пап, пожалуйста, продолжай спать до самого утра. Я скоро вернусь…» - после чего сын главы труппы растворяется в алой дымке, отправляясь на поиски потерянного амулета.