***
— Папа… — первое слово, что сказал Союз проснувшись. Поднеся руку к лицу, он неосознанно поднял её ввысь. — Папа… — всхлипнув, повторил тот. Отчаяние, беспомощность и потерянность — три чувства, что заполняли Союза. Он чувствовал себя маленьким котёнком, которого бросили около дороги. Окутавшись белой простынёй с ног до головы, мальчик начал тихо хныкать. Союз и сам был бы рад не плакать, да слезы сами льются. Образ отца появляется перед глазами, как только закрываешь их, он становится только отчетливее. Вдруг, он глубоко вздохнул и вылез из-под простыни. Своими холодными ручками он вытер горькие слёзы, что всё ещё катились по его щеке. Наступила тишина, а с нею пришел в комнату и младший немец. Он волновался за своего нового друга. — Доброе утро… — прошептал Рейх, медленно подходя к кровати. В ответ лишь тишина. — Всё хорошо? — забеспокоился тот, не услышав ответа. Союз продолжал оставлять Рейха без внимания, делая вид, будто в окне он увидел что-то очень интересное и захватывающее. Подвинув стул ближе к кровати и сев на него, он скрестил руки на груди. В комнате будто тихий ангел пролетел.* Каждый думал о своём. Рейх думал о том, как поступить, с какого слова начать разговор. Наконец, собрав волю в кулак, Рейх заговорил. — Я слышал, что народ поднял бунт. Об этом мы узнали в тот же вечер. И… — прикусил он губу. — Я слышал, что… Российская Империя… Твой отец умер. СССР тут же сжал кулак. По ледяной щеке снова прокатилась жгучая слеза. Почувствовав, Союз быстро вытер её. — Я… Я и мой отец очень огорчены, что это случилось. Я не знаю, что сказать, но я хочу, чтобы ты знал: я переживаю вместе с тобой. — «Переживаю вместе с тобой»? Ты меня и отца толком и не знал. Ты… Ты… — Всхлипнул тот, — Ты даже не понимаешь… Не понимаешь как мне тяжело. Рейх даже глазом не моргнул. Пожав плечами он согласился: — Да, так и есть. Я никогда не терял родного мне человека. Более того, я никогда не испытывал настоящих эмоций. Я никогда не чувствовал себя живым… До этого момента. Когда ты появился в моей жизни, мой мир перестал быть тусклым. Я наконец выдавил из себя хоть какие-то эмоции, — он так размашисто и быстро размахивал руками, что союзу пришлось прилипнуть к стене. Голос немца звучал очень громко и оживленно. И тут… Он потух. — А сейчас… Моё сердце болит. Оно будто разбито на тысячи осколков. Увидев, как ты плачешь, у меня внутри что-то кольнуло. И все это это я чувствую только рядом с тобой. Вот сейчас… Смотри, — аккуратно взяв руку Союза, Рейх приложил её к грудной клетке. Союз мог почувствовать, как бьётся его сердце. — Видишь? Только рядом с тобой я чувствую себя живым. Союз вновь всхлипнул. Притянув к себе Рейха за рубашку, он обнял его и начал тихо плакать. Рейх начал гладить того по головке, пытаясь успокоить. — Тихо-тихо… — шептал он. — Всё хорошо…***
— «Я проживу больше тебя, даже не надейся» — Так ты говорил, да? Так почему ты решил проиграть? Я не хотел выиграть в этом споре, понимаешь? Тишина. Ответ так и не проходил. Вдруг, по комнате разнесся истерический смех. — Видимо, я уже начал сходить с ума. Открыв нужный ящик, Империя достал револьвер, что был расписан множествами узорами. Зарядив его пятью пулями, он приложил его к виску. — Вероятность летального исхода равен восьмидесяти трём процентам. Поиграем? Выживу — ну да и бог со мной, если же умру — встречусь с тобой. Понимаешь, чего я хочу?***