***
Я как раз левитировала коробку с яйцами в корзину, висящую у меня на руке, и пробиралась к кассам, когда ярко-рыжие волосы попались мне на глаза. Это был Рон. На мгновение мне пришла в голову мысль игнорировать его и просто идти дальше; я не думала, что он меня заметил. Но внезапная вина перекрыла все чувства. Независимо от наших текущих проблем в отношениях, Рон был одним из моих самых старых друзей. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, я направилась к нему. — Привет, — сказала я, улыбаясь, когда он вздрогнул от звука моего голоса. — Черт побери, Миона, — подпрыгнул он, обернувшись и увидев меня. — Ты меня напугала! — Прости, — сказала я, улыбаясь еще шире, стараясь не рассмеяться. Волосы у него были еще более растрепанные, чем у Джорджа, спутанные на лбу спереди и торчащие сзади, наверное, он только что поднялся с кровати. — Прощаю, — ответил он. — Мама попросила купить гусиную печень, — Рон поморщился, протягивая мне пакет с чем-то черным. — У меня от одного взгляда на это мурашки бегут по коже. А когда ты подкралась ко мне сзади, я подумал, что это вообще Пожиратель… — Рональд, — смеялась я, качая головой, не в силах больше сдерживаться. — Ну, как дела? — его лицо порозовело, но он все равно смущенно улыбнулся мне. — Знаешь, всего три дня прошло с твоего отъезда, но… — его голос затих: тема моего отъезда явно была не слишком приятной. — Я прекрасно! — ответила я, возможно, слишком восторженно. — А ты? — Хорошо, хорошо, — затараторил Рон, немного нетерпеливо. Его вымученная улыбка стала мягче, но искреннее, когда он добавил: — В любом случае, сейчас мне точно легче… Я кивнула. Смерть Фреда больно ударила по каждому из Уизли, но перед отъездом я видела даже искреннюю улыбку Молли. — Я рада. Некоторое время мы стояли молча, пытаясь что-нибудь сказать друг другу. — Ты к банкету что ли готовишься? — наконец сказал Рон, заглядывая через мое плечо в корзину. — Знаешь, я с удовольствием помогу тебе это съесть. Я игриво закатила глаза. Рон всегда ел все, что можно было съесть, и знал, что это раздражало меня. Но, казалось, его это только забавляло. Рон усмехнулся и добавил: — Ты не сможешь съесть все это в одиночку. Поэтому такая худая! — Ну, я не одна, — я замолчала, опасаясь этого нового поворота в разговоре. — Я завтракаю с другом. Рон продолжал улыбаться, но я видела, как улыбка быстро исчезла из его глаз. — С другом? — спросил он резко. — Какой еще друг? Я его знаю? Я переминалась с ноги на ногу: как же не хотелось ссориться в магазине, где толпами сновали волшебники и ведьмы. Но Рон пристально смотрел на меня, ожидая ответа. — Да, хорошо знаешь, — ответила я, надеясь, что у меня был спокойный и ровный голос. — Это Джордж. — Джордж? — лицо Рона вытянулось. — Джордж… Мой брат Джордж? — повторил он. Я кивнула и собралась с духом, ожидая реакции, которая, как я знала, должна была последовать. — И ты завтракаешь с моим братом, потому что… — Рон замолчал, предлагая мне продолжить. — Потому что я хочу, чтобы он поел, — ответила я честно. — Сам он готовить не хочет, поэтому я предложила… — Сейчас только восемь часов утра, — Рон прищурился. — Как ты уже умудрилась ему предложить? Почему вы были вместе так рано? — его прищуренные глаза внезапно округлились, лицо снова покраснело, только на этот раз я была совершенно уверена, что не от смущения. — Теперь я живу рядом! — я искренне пыталась объяснить почему. — Ты живешь с Джорджем?! — он взревел так громко, что маленькая старая ведьма рядом с ним врезалась в холодильник с селезенками летучих мышей. — Я не живу с Джорджем, — зашептала я, надеясь, что Рон последует моему примеру и тоже понизит голос. — Я живу рядом с ним! В старой квартире Верити! — к сожалению, это, похоже, не слишком утешало Рона. — А я и не думал, что вы такие друзья, — Рон не был так тактичен, поэтому нас слышал весь магазин. — Я знаю, Гермиона, что у нас, может, и не все шло хорошо, — злобно произнес он мое имя, — но я никогда не думал, что ты бросишь меня только для того, чтобы через три дня наброситься на моего брата! — Я не бросала тебя, Рональд! Хотя бы потому, что мы вообще и не были вместе! — теперь уже я повысила голос, больше меня не заботили люди вокруг. — И уж тем более на твоего брата не набрасывалась! Но если Рон и услышал что-то из того, что я сказала, он проигнорировал это. — Знаешь, после всех тех бед, которые ты причинила мне за эти годы потому что я, видите ли не замечал тебя, я думал ты хотя бы своему совету последуешь! — Какому именно? — спросила я сквозь стиснутые зубы. — Такому! Джордж сам виноват! Он запустил себя, — сказал он и, увидев, как гнев промелькнул на моем лице, быстро продолжил: — Это правда! Мы все это знаем! Он не бывает в Норе, не посылает никому писем, и каждый раз, когда мама или папа пытаются заглянуть к нему в квартиру, чтобы проверить, как он себя чувствует, он просто прячется, сидит в тишине и глушит свой огневиски. — И ты винишь его за это?! — прошипела я, внезапно рассердившись на нечувствительность Рона к брату. — Конечно, я его не виню! Фред мертв! — Рон глубоко вздохнул, а я, наконец, оглянулась вокруг. Ведьма средних лет в пурпурной шляпе, по-видимому, пошла за владельцем магазина, и теперь они стояли у выхода, хозяин смотрел на нас и выглядел не слишком довольным тем, что мы с Роном шумели. — Я просто подумал, — начал Рон, и я с облегчением заметила, что он немного успокоился и теперь говорит гораздо тише, — что ты достаточно умна, чтобы понять, что все, что, по твоему мнению, происходит между вами двумя долго длиться не будет. Это только потому, что Джордж сам в себе запутался. Ты ему не нужна. Думаешь, он бы позвал тебя переехать в соседнюю квартиру, если бы не страдал так после смерти Фреда? — Рон покачал головой и горько рассмеялся. — Честно говоря, Гермиона, я вообще не понимаю, зачем это ему надо. Когда он был адекватным, вы не особо-то дружили… Я знала, что большая часть его слов была правдой. Мы с Джорджем никогда не были особенно близки, и если бы не смерть Фреда, Джордж никогда не остался бы один. И я почти наверняка никогда бы не переехала в квартиру по соседству с близнецами. Но то, как Рон сформулировал это, было жестоко. И он хотел причинить мне боль своими словами: он всегда знал о моей неуверенности в себе. Именно он развил ее на моем первом курсе, когда сказал, что у меня никогда не будет друзей. Гарри, напротив, никогда не оставлял у меня сомнений в том, что я ему очень нравлюсь такой, какая я есть, и, конечно, я простила Рона, когда он помог мне спастись от тролля в ту ночь Хэллоуина, после чего мы даже стали друзьями. Но все же, это сомнение оставалось внутри меня, всегда вылазило на первый план, когда я не была уверена, что смогу решить вопрос интеллектом. Поэтому то, что мне это сказал Рон — парень, в которого я была влюблена, и с которым целовалась несколько месяцев назад — ударило меня очень больно. И я хотела ему ответить, сказать последнее слово, бросить в Рона такой фразой, чтобы причинить ему боль, какую он только что причинил мне. Но я не могла заставить себя сделать это. Ему тоже уже было больно. Не только из-за меня, но и из-за Фреда. Мы все через многое прошли, и все было так сложно на этой стороне войны. Стремление причинить друг другу больше боли ничего не решит. Так что, хотя я и была обижена, и еще все внутри меня кричало, чтобы я отомстила Рону, я расправила плечи и вместо этого подняла подбородок, и очень рациональным, очень вежливым голосом сказала: — Спасибо, Рональд, за то, что, наконец, дал мне знать, что ты действительно думаешь обо мне и за то, что ясно дал понять, на какой стадии находятся наши отношения, — коротко, но цивилизованно я кивнула, повернулась и пошла прочь.***
В квартире Джорджа приготовление завтрака тоже прошло не так гладко, как я думала. Из-за моего гнева сковородки лязгали и ударялись друг о друга, когда я пыталась левитировать их по кухне, а когда я разбивала яйца, не рассчитала силу и потом выбирала скорлупу еще десять минут. Бекон сгорел и забрызгал мою руку горячим жиром! Это было последней каплей, и я не выдержала. — Все в порядке, Грейнджер? — спросил Джордж из гостиной, где он сидел и молча наблюдал за мной с того момента, как я ворвалась в дом через парадную дверь. — Все отлично, — сказала я слишком громко, метнувшись к тостеру, который только что выплюнул тост. Я боялась брать нож в руки в таком состоянии. Когда еда была наконец готова, я разложила все по тарелкам и вынесла их в гостиную, поставив перед Джорджем на кофейный столик. Он просто смотрел на меня. — Джордж Уизли, я натравлю на тебя какую-нибудь порчу до следующей недели, если ты не будешь есть! Уголок его рта дернулся от моей угрозы, бровь приподнялась в изумлении, но парень поднял тарелку и поставил ее на колени, прежде чем откусить кусочек тоста с маслом. Через мгновение, однако, он отложил хлеб и теперь просто тыкал вилкой яичницу. Я сердито фыркнула, а когда Джордж поднял голову, то столкнулся с моим хмурым взглядом. — Ну ты вообще-то тоже не ешь, — укоризненно заметил он, указывая вилкой на мой нетронутый завтрак. Пришлось сделать вид, что я ужасно голодна, хотя аппетита совсем не было — ссора с Роном испортила весь день. — У тебя точно все нормально? — снова спросил Джордж, и на этот раз я вздохнула в ответ. — Тебе не интересно, почему я съехала из Норы? Джордж, казалось, обдумывал мои слова, но потом пожал плечами. — Если честно, я на несколько секунд задумался об этом, когда понял, что ты живешь в Дырявом котле, — сказал он. — Но это не мое дело. Если ты бы хотела мне рассказать, то уже рассказала бы, — взгляд Джорджа был прикован к моей беспокойно покачивающейся ноге. — И что-то мне подсказывает, что сейчас ты хочешь мне это рассказать? — добавил он. — Это все Рональд, — я выдохнула с раздражением, и Джордж кивнул, как будто ожидал, что я скажу именно это. — Хотя, может, дело не только в нем, — подумала я. — Я хотела дать твоей семье время побыть одним, разобраться в себе. Мне бы это тоже не помешало. Но… — Но в основном это из-за Рона, — закончил Джордж с легкой ухмылкой. — Я столкнулась с ним сегодня утром в магазине. — А-а-а, — протянул Джордж, внезапно поняв, почему я так металась по кухне. — Ему, конечно же, не понравилось, что я теперь живу здесь, — продолжила я, воспоминание о встрече только усилило чувство злобы, которое я испытывала. — Он думает, что я бросила его, чтобы тут же переключиться на тебя! Джордж, который только что рискнул попробовать яичницу, поперхнулся. — Что? — он кашлянул. — Именно, — кивнула я, — он заявил, что я просто… Что я просто жалею тебя… Пользуюсь тем, что ты сбился с пути. А тебе наше общение и вовсе не нужно, тебе нужно другое… — Жалеешь меня? А мне что нужно? Что он вообще нес? — Джордж выпрямился. — Он имел ввиду, что ты потерялся в своем горе… И я тебе не нужна. И ты бросишь меня, когда вернешься в свое обычное состояние, — еще раз фыркнув, я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Мерлин, — ответил Джордж спустя время, покачав головой. — Мой младший брат — тот еще придурок. — последовала короткая пауза, и на его лице промелькнуло смущенное выражение. — Я могу поговорить с ним, если хочешь. Все ему выскажу. Скажу, что все наоборот — я тебя заставил переехать! Я почувствовала, что краснею. — Спасибо за предложение. Но нет, — ответила я, и лицо Джорджа заметно расслабилось. — Не думаю, что это хорошая идея: рассказать Рону, как ты меня попросил остаться с тобой на ночь, я оскорбилась, а на следующее утро переехала к тебе! — Да, когда ты так говоришь… — задумался Джордж, сдерживая слегка удивленную улыбку, наблюдая за мной. — Ты права. Звучит так себе… Я тихо засмеялась, но быстро опустила взгляд на тарелку, внезапно почувствовав себя неловко под взглядом Джорджа. — Гермиона, — сказал он мягким голосом через несколько секунд. — Может, мы с тобой и не были уж так близки, как ваше трио, но мы всегда были приятелями. Разве нет? Я почему-то вспомнила, что близнецы были первыми, кто встретил меня за столом Гриффиндора: они буквально ослепили меня своими улыбками. Я улыбнулась воспоминаниям. — Были. — Хорошо, — продолжал Джордж, отвечая на мою улыбку. — Тогда не беспокойся ни о чем, что наговорил Рон. Я, конечно, не вдавался в вашу жизнь последние месяцы, но мне кажется, у него было много времени сделать следующий шаг к твоему завоеванию… — Знаешь, я не клочок земли и не город, который можно завоевать, — я прищурилась. — Ой, Грейнджер, да я уверен, что никто тебя не сможет завоевать — это же означает контроль, — Джордж улыбнулся. — Да я и не хотел бы, чтобы тебя кто-нибудь себе подчинил, — мои щеки порозовели, но Джордж не обратил внимания на то, что я покраснела. — Я просто хочу сказать, что мы все видели, как ты к нему относишься, — продолжал он. — И у него было более чем достаточно времени, чтобы быть с тобой, если он этого хотел. — Да, наверное, ты прав — ответила я, стараясь выглядеть так, будто полностью согласна, потому что знала, что он говорит правду. Тем не менее, старая поговорка о том, что правда глаза колет, вполне соответствовала ситуации, и я не могла не задаться вопросом, что со мной не так. Почему Рон не мог любить меня так, как я его? Как будто точно зная, о чем я думаю, Джордж быстро добавил: — Это говорит больше о нем, чем о тебе, Гермиона. Я же уже сказал, что Рон — придурок… Я поджала губы, борясь с улыбкой. Затем, почувствовав себя немного лучше, небрежно пожала плечами. — Может быть, это и к лучшему, — я откусила от яичницы: кажется, аппетит вернулся. — Как сейчас вообще можно думать о романтике? Ну то есть еще много Пожирателей на свободе, мои родители в Австралии без воспоминаний обо мне, и я понятия не имею, что делать — вернуться в школу и продолжить обучение или устроиться на работу? — я довольно жевала тост. — Отношения отвлекали бы меня… — История о том, как во всем найти светлую сторону, — Джордж закивал и засмеялся. Я улыбнулась ему, но потом посмотрела на его тарелку с едой и твердым голосом сказала: — Ешь! — Мерлин, женщина! Ты сама тут решила меня подчинить? — он покачал головой. — И хоть я боюсь тебя, но вряд ли смогу выполнить твои требования, — я открыла рот, чтобы возразить, но Джордж поднял руку, останавливая меня. — Если тебе от этого станет легче, то это самое большое, что я ел за последние дни, — объяснил он. — Но мой желудок, наверное, стал меньше за эти месяцы. Откушу еще кусочек и лопну… Я еще раз взглянула на его тарелку: съел один тост, кусочек яичницы и половинку бекона — Ну хоть столько, — вздохнула я, конечно, не довольная, но, по крайней мере, радуясь, что у него теперь в желудке есть что-то, кроме алкоголя. — Но я все это оставлю под согревающим колпаком — съешь потом обязательно! — Как скажешь, — Джордж поднял обе руки в знак капитуляции. — Ну вот и отлично, — сказала я, вставая и поднимая наши тарелки в воздух. — Я просто уберу это, а потом уйду с глаз твоих. — Можешь не торопиться, — бросил он, откидываясь на спинку дивана. — Джордж, — начала я, взглянув на настенные часы. — Во сколько открывается магазин? Тебе, наверное, надо уже там быть? Уже почти десять часов. — Видишь ли, — сказал он с легкой гримасой, обращаясь ко мне. — О магазине… — Что? — спросила я, когда он не продолжил. — Магазин сейчас… Ну он… Как бы не совсем открыт. — Что значит он не совсем открыт? — я уперла руки в бока. — Ну то есть, — начал он медленно, — я никогда не открывал его после окончания войны. — Джордж… — начала я, но остановилась, когда он застонал, наклонился вперед и опустил локти на колени, обхватив лицо руками. — Гермиона, не надо, — сказал он таким усталым голосом, что мне стало стыдно за мою первую мысль отругать его. — Но ты не можешь прятаться вечно, — тихо сказала я. — Ты сведешь себя с ума, если будешь сидеть в одиночестве, без дела. И в конце концов у тебя кончатся деньги когда-нибудь. — Я знаю, — прошептал он, его слова были приглушены ладонями. — Мне все равно. — Тебя не волнует, что ты потеряешь квартиру? Ваш магазин? Магазин, который был вашей с Фредом мечтой? Все тело Джорджа напряглось, когда я произнесла имя Фреда, как будто этот нанесло ему болезненный удар. — Это была наша мечта… Мы хотели вместе работать… Я хотела сказать Джорджу, что уверена: Фред хотел бы, чтобы он продолжал жить этой мечтой, чтобы Джордж добился успеха, в который они оба верили. Но он и сам это знал, но это не помогало. И тут меня осенила идея. — Ты мне покажешь? — спросила я осторожно и с надеждой. — Что? — Джордж убрал руки от лица и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. — Магазин. Покажешь мне магазин? — Ты уже была в магазине, — он нахмурился. — Да, но прошел почти год. Пойдем, — я просила. — Там было интересно! Насколько я помнила эту атмосферу — магазин никого не оставлял равнодушным! Поэтому я надеялась, что Джордж увидит то, ради чего они с Фредом начали это дело и, возможно, со временем я уговорю его продолжить работу. — Не думай, что я не знаю, что ты пытаешься сделать, Грейнджер, — он смотрел на меня с подозрением. — Пожалуйста! — я продолжала улыбаться ему. — Даже позволю тебе накормить меня чем-нибудь таким, от чего мои волосы посинеют или у меня вырастут усы, — сказала я и увидела, как уголок его рта приподнялся при этой мысли. Чувствуя, что победа близка, я попыталась кокетливо хлопать ресницами, продолжая улыбаться. Конечно, флиртовать я не умела, но попробовать стоило. Джордж вздохнул, но поднялся на ноги. — Хорошо, — сказал он наконец. — Пошли… Как же пусто было в магазине, где не бегали дети, никто не смеялся, не шутил и не разыгрывал других с помощью недавно купленных волшебных палочек, конфет и других сладостей. И все равно я себя чувствовала так спокойно наедине с Джорджем: как будто я просто пришла в магазин в перерыве и что-то присматриваю для себя. Я позволила Джорджу уговорить меня использовать расческу-хамелеон, и теперь мои волосы переливались всеми оттенками сине-голубого, а он обляпался заварным кремом, который я пыталась стереть с его лица, но ничего не получалось, учитывая то, как сильно я смеялась. А к тому времени, как мы добрались до витрины с товарами Чудо-ведьмочка, Джордж уже улыбался искренне. — Хочешь попробовать что-нибудь отсюда, Грейнджер? Любовное зелье? Запатентованные очарование? Волшебные поцелуи? — Нет, — я качала головой, все еще смеясь над розыгрышем с заварным пирогом. — Давай лучше не будем заходить в эту секцию… Слишком там все романтично. — Да, пожалуй, — согласился он. — А здесь вы хранили продукты? — спросила я, отведя взгляд от его тревожного взгляда, который буравил дверь напротив стойки с кассой. — За этой черной дверью? — спросил он и покачал головой. — Нет. Это наша рабочая комната. Здесь мы придумывали, экспериментировали и тестировали. — Другими словами — это самая опасная комната во всем здании, — поддразнила я. — Эй, — сказал он оскорбленно. — Она всего один раз горела! — Джордж замолчал и с усмешкой повернулся ко мне. — Или дважды. В неделю… — когда я снова начала смеяться, его улыбка стала шире. — Хочешь посмотреть? — Вообще-то хочу, — я решительно кивнулa. Поначалу я считала магию Джорджа и Фреда яркой и немного бесполезной, но потом поняла, что качество создаваемых ими продуктов требует гораздо большего мастерства и способностей, чем я думала. Возможно, они и зарабатывали на жизнь шутками, но я бы не стала спорить с тем, что это была исключительная магия. Джордж провел нас через весь магазин и, обойдя прилавок, толкнул дверь, держа ее открытой, позволяя мне пройти первой. Комната была темной и гораздо больше, чем я ожидала. Здесь было несколько столов, стульев и полок, уставленных рядами зелий, ингредиентов и явно незавершенными продуктами, которые ожидали, когда их закончат, заколдуют и упакуют на продажу. — Так вот где, в буквальном смысле, творится все волшебство, — сказал Джордж, раскачиваясь на носках и оглядываясь с гордым выражением лица. — Ну, во всяком случае, на стадии магии, — добавил он, поворачиваясь ко мне с легкой улыбкой. Указательным пальцем он указал на место в другом конце комнаты, где стена обуглилась от небольшого взрыва. — Однажды я тут… — начал было Джордж, но его слова внезапно оборвались, и когда я услышала, как у него перехватило дыхание, проследила за его взглядом и поняла в чем дело. Джордж побледнел, глядя на стул, стоявший у стола слева от него. На спинке висела куртка из драконьей кожи. Очень медленно, очень осторожно он протянул к ней руку. Парень с трудом сглотнул, провел пальцами по материалу, осторожно поднял ее, а потом просто стоял неподвижно, как камень, глядя перед собой, сжимая куртку Фреда в кулаке. — Джордж, — позвала я, но звук получился похожим на всхлип. Он выглядел так, будто его ударили в живот, и это была моя вина: ведь я просила его показать магазин. — Прости меня, — сказала я. — Давай просто вернемся наверх? — Он должен быть здесь, — тихо прошептал Джордж, по-прежнему глядя перед собой в никуда. — Так не должно было быть… Я всегда думал, что мы покинем этот мир так же, как и пришли. Вместе, понимаешь? Я никогда не думал… — его голос дрогнул, отчего парень остановился, но продолжил. — Никогда не думал, что он уйдет без меня. На мгновение воцарилась тишина, воздух вокруг нас был плотным и напряженным. А потом Джордж схватил стул и швырнул его через всю комнату. Он снес пару пустых котлов, которые лязгнули так, что я подпрыгнула. Но Джордж еще не закончил. Стол перед нами был уставлен стеклянными банками и флаконами, наполненными зельями. Перья, чернильницы и тетради валялись здесь, повсюду были записи близнецов. И одним взмахом руки Джордж швырнул все это на пол. Банки и флаконы разлетелись на тысячи сверкающих осколков, зелья разлились. Дыхание Джорджа стало рваным, когда он повернулся ко мне спиной и хлопнул ладонями по столу, от чего по всей комнате разнеслось грозное эхо. Его тело выглядело таким напряженным. Казалось, что он сломается в любую секунду. Он не двинулся с места, опустив голову. Моя нижняя губа задрожала, когда я посмотрела на его фигуру. Мускулы на его руках и спине были так напряжены, что я могла ясно разглядеть их сквозь футболку. Я никогда не видела его таким. Я вообще никогда не видела никого в таком состоянии. Я дернулась на месте: хотелось подойти к нему, утешить, но снова не знала как. Я ведь хотела взбодрить его! Заставила спуститься в магазин… Но только все испортила. Мне самой было больно, горло болезненно сжималось, я задыхалась от собственных эмоций. Я сделала неуверенный шаг к Джорджу, сокращая расстояние, разделявшее нас, а затем медленно протянула руку, касаясь его спины, пытаясь обнять, напомнить ему, что, как бы он ни чувствовал себя, он не одинок. Но как только я опустила на него руку, парень выпрямился. Я испугалась, что натворила лишнего и открыла было рот, чтобы извиниться, но он внезапно повернулся ко мне. Я видела его лицо всего секунду, но этого хватило, чтобы увидеть слезы, которые все еще падали с его ресниц, а потом он придвинулся ближе, раскрыл руки и обхватил меня за талию, притягивая к груди. Я стояла ошеломленная и застывшая на мгновение от удивления, но быстро пришла в себя. Может я и не знала, что сказать, но я ведь могла просто обнять его. Поэтому я крепко обняла его за шею. Джордж крепче сжал меня в объятиях, сжимая до тех пор, пока мне стало нечем дышать. Он уткнулся мне в изгиб шеи, я чувствовала горячие слезы. А через несколько минут я поняла, что он расслабляется. Парень ослабил хватку, но не отпустил. Я протянула руку и провела пальцами по его волосам. Джордж был на несколько дюймов выше меня, и мне пришлось встать на цыпочки. Я не хотела давать ему ложных обещаний, говорить, что все в порядке, все будет хорошо. Потому что все точно не было в порядке… А будет ли когда-то все хорошо я и вовсе не загадывала. Поэтому я промолчала, и мы так и стояли, обнявшись посреди комнаты с разбитым стеклом у ног, а куртка Фреда теперь прижималась к моей спине, все еще крепко зажатая в руке Джорджа. Наконец, всхлипывания прекратились, дыхание его стало ровнее. Я почувствовала, как Уизли пошевелился, и он как будто уткнулся носом в изгиб моей шеи. И мне показалось, что я почувствовала его губы на обнаженной коже.. Я втянула воздух и задержала дыхание. Прикосновение было таким легким, что я подумала, что мне показалось. Но никто раньше никогда не прикасался ко мне так, и это новое неожиданное для меня ощущение будто вспыхнуло огнем в животе, тепло от него распространилось даже до кончиков пальцев ног. Потом правая рука Джорджа легла мне за спину, потянулась к волосам и убрала непослушные кудри там, где он все еще дышал мне в шею. Длинные пальцы коснулись моего уха, от чего я вздрогнула. Должно быть, он почувствовал это и воспринял как знак, потому что я снова ощутила его губы на своей шее и я теперь точно не ошибалась: он медленно скользил вверх к уху, оставляя дорожку поцелуев. Моя рука, которая раньше успокаивающе гладила Джорджа по волосам, теперь непроизвольно сжалась, пальцы запутались в рыжих прядях и мягко потянули. Казалось, мне было трудно дышать, и колени ослабли. Но Джордж, должно быть, тоже это почувствовал. Раздался тихий шорох, как-будто что-то упало на пол, и секунду спустя я поняла, что он уронил куртку Фреда. Его теперь освободившаяся рука легко скользнула под подол моей рубашки, ладонь опустилась на поясницу, крепко прижимая меня к нему, от чего мы оба были так плотно прижаты друг к другу, что между не было и сантиметра. Я застонала, не в силах сдержаться. Меня уже целовали. Но никогда так. Рука, лежавшая на голой коже моей спины, теперь скользнула назад, кончики длинных пальцев Джорджа мягко впились в мою кожу, но через мгновение он снова трогал меня уже ладонью, прижимая. Снова и снова он делал это: ласкал мою кожу, мягко сжимая и прикасаясь… И в этом было что-то более, чем отчаянное. Это было опьяняюще. Он целовал мягкую кожу у меня за ухом, и это было почти слишком. Мне казалось, что я распадаюсь на части, и это пугало меня. Я испугалась, потому что это казалось чем-то невероятным и потому что, хотя я знала, что это плохая затея, что это ничем не поможет Джорджу и только еще больше усложнит ситуацию, я все еще не была полностью уверена, что хочу, чтобы он остановился. Но я знала, что мы должны. Я попыталась остановить собственные руки и даже опустила их, спрятав между нами. Я не оттолкнула его, но крепко прижала ладони к его груди, чтобы привлечь его внимание. — Джордж, — начала я дрожащим шепотом. Но этого было достаточно. Джордж замер, потом медленно выпрямился и отстранился. Его глаза все еще были красными, но слезы высохли. Он больше не выглядел злым. И, кажется, его совсем не беспокоила моя реакция. И, если честно, он не выглядел заинтересованным или… возбужденным. Хотя, когда его взгляд метался между моими глазами, я заметила, что его зрачки расширились настолько, что ярко-голубую радужку почти полностью поглотила чернота. А потом он перевел взгляд на мои губы… Но выглядел он так, будто ему было больно. — Джордж, — повторила я печально, едва заметно покачав головой. Он отвел взгляд от моих глаз и понимающе кивнул. Не говоря ни слова, он отстранился, заставив меня внезапно вздрогнуть от потери его теплой кожи и дыхания, и я была удивлена тем, насколько это меня разочаровало. Затем он прошел мимо меня и рванул к выходу. Я хотела окликнуть его, сказать что-нибудь, чтобы он почувствовал себя лучше, чтобы он знал, что я не обижаюсь на него! Хотя, наверное, больше всего мне хотелось, чтобы он не расстраивался. Но вместо этого я просто смотрела ему вслед. И в тот момент, когда он прошел мимо двери и вышел в магазин, я услышала громкий треск и поняла, что он аппарировал.