***
Вскоре палатка была упакована, и мы снова шли по темному мокрому лесу в поисках более безопасного места для ночлега. Под угрозой быть обнаруженными одним из темных магов, мы с Джорджем перебирались под мантией-невидимкой, что было довольно неудобно, учитывая, что у нас было два рюкзака и метла, и мы оба, казалось, решили не вступать в физический контакт друг с другом. Учитывая все это, прогулка была медленной и неудобной, но мы никого не встретили по пути, и в конце концов нашли небольшое укромное место, чтобы разбить лагерь. Никто из нас не проронил ни слова, когда мы ставили палатку и устанавливали защитные заклинания. Мы молчали и когда устраивались на ночь, и готовились ко сну. Хотя я ловила на себе взгляды Джорджа, которые он украдкой бросал на меня, когда думал, что я не вижу, к тому времени, когда я легла спать на свою койку, после нескольких долгих часов, проведенных в упрямом молчании, парень выглядел самым жалким из всех, кого я когда-либо видела. Тяжело вздохнув, я махнула рукой в сторону голубого пламени, чтобы погасить его, но в палатке все еще было достаточно светло, чтобы увидеть одетого в пижаму Джорджа, когда он подошел ко мне и опустился на мою койку. Он сидел на краю кровати, свесив ноги и просто смотрел на меня сверху вниз. — Гермиона… — позвал он так мягко и ласково, что у меня защемило сердце. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его. Услышав, как он встал, как зашлепали его босые ноги по полу, я почувствовала одновременно облегчение и боль при мысли, что он так быстро сдался и ушел. Но тут я услышала скрип и почувствовала, как что-то ударилось о мою кровать, и мои глаза распахнулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джордж ложится и устраивается на своей койке, которую он передвинул и поставил так, чтобы она была прижата прямо к краю моей. — Джордж, — запротестовала я, потому что даже если бы я действительно хотела, чтобы он сказал или сделал что-то, что разрешило бы наши отношения, я была уверена, что это не привело бы к тому, чтобы мы в итоге стали бы спать вместе. — Не делай этого, — предупредила я слабым голосом. — Это был долгий день! — Мерлин, это и правда долгий день! — А сейчас уже поздно, и я просто слишком устала, чтобы выяснять отношения. — Пожалуйста, — попросил он, и теперь, когда мы лежали так близко друг к другу, я могла видеть его глаза в темноте, умоляющие меня. — Я просто хочу поговорить. И я хочу видеть тебя. Я глубоко вздохнула, но ничего не ответила. Я не могла отказать в такой простой просьбе. В конце концов, Джордж все еще был моим другом, и если ему нужно было что-то сказать, я хотела его выслушать. Джордж, должно быть, принял мое молчание за разрешение и продолжил. — Прости за то, что произошло раньше, — сказал он мягко и осторожно, но искренне. — Я не флиртую с тобой и не пытаюсь тебя задеть, заинтересовать, потому что я не такой жестокий, ты же знаешь… — он замолчал на мгновение, и я хотела сказать ему, что знаю это, что обвинение было произнесено, когда я чувствовала себя оскорбленной, но он продолжил, прежде чем у меня появился шанс. — И не важно, что ты сейчас думаешь обо всем этом, я делаю это не только потому, что ты здесь со мной. Но тут мне пришлось прервать его и громко заявить: — Ты сказал, что единственная причина, по которой ты попросил меня остаться с тобой в ту первую ночь, была в том, что тебе было больно, и я просто случайно оказалась рядом. Я увидела, как Джордж кивнул, медленно и задумчиво. — Я знаю, — сказал он, наконец. — Но помнишь, я также говорил тебе, что никогда раньше не предлагал девушке провести ночь вместе. Если бы я думал, что это поможет мне почувствовать себя лучше, я бы так и сделал. И не раз… Но это даже не приходило мне в голову. До тех пор, пока ты не оказалась в моей гостиной. Понимаешь, что я хочу тебе сказать? — Нет, — ответила я, потому что, честно не знала. — Я не хотел просто переспать с тобой. Мне не нужен был просто кто-то. Я хотел… Ну… Я хотел тебя… Конечно, это было неправильно с моей стороны просить тебя остаться, но это было самым правильным, что я чувствовал с тех пор, как потерял Фреда. — Джордж глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — И именно поэтому я поцеловал тебя сегодня вечером. Потому что я стоял рядом с тобой, и то, как ты смотрела на меня, как я просто хотел защитить тебя от любого, кто может попытаться причинить тебе боль… — он снова замолчал, задумавшись над своими словами. — Я правда не знаю, как это объяснить, Грейнджер. Это просто казалось неправильным не поцеловать тебя. Я никогда не хотел тебя мучить. Но ты права, я был неосторожен с твоими чувствами. И это закончится сегодня вечером, клянусь тебе, — я не была уверена, что он имел в виду, но он уже сменил тему, прежде чем я успела спросить. — И ты права в том, что мы ни на сантиметр не приблизились к камню… — Я никогда этого не говорила, — сбитая с толку, я прищурилась: во всяком случае, не вслух. — Тебе и не нужно было этого говорить, — Джордж грустно улыбнулся мне. — Но ты же сама об этом думала. — Джордж… — я нахмурилась. — Все в порядке, Гермиона. Ты была права все это время. Мы ведь никогда не найдем этот камень, правда? А я, как сумасшедший, вбил себе в голову и не верил тебе. — Ты не сумасшедший, — не думая о том, что я делаю, я медленно приблизилась к Джорджу. — Тебе было больно, и ты надеялся на что-то, что, как ты верил, может все исправить. — Не-а, — Джордж выдавил из себя тихий смешок, который, несмотря на его улыбку, все еще звучал удрученно. — Я почти уверен, что просто сошел с ума. — Джордж, — проворчала я, — это не смешно! — О, поверь мне, я знаю, — сказал он, и когда я вопросительно подняла брови, он прерывисто вздохнул. — Я думаю, мне нужно признаться, Гермиона… Я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее: ничего хорошего никогда не следовало за такой фразой. Но я заставила себя оставаться сильной и принять все, что он собирался мне сказать. — В чем? Джордж издал в ответ тошнотворный слабый стон, явно нервничая. — Джордж? — позвала я, и услышала, как он сделал еще один глубокий, успокаивающий вдох, а затем выдохнул, усаживаясь. — Фред, — просто сказал он, и это имя дрожало на губах Джорджа, когда он произносил его. — Именно из-за него я был так уверен, что все получится. — Я не уверена, что понимаю, — медленно произнесла я, пытаясь уловить смысл. — Гермиона, я же тебе говорил, — сказал парень, и теперь в его голосе слышалось что-то вроде смущения. Мои глаза расширились в понимании. — Ты имеешь в виду то, что слышал Фреда? — спросила я, и Джордж кивнул. — Я его не вижу. Я никогда его не вижу, — повторил он, и его голос, хотя все еще грустный, звучал немного менее униженно. — Но я слышу его голос. Фред рассказал мне о камне за три недели до того, как я услышал, как те люди говорили о нем в Лютном переулке. Он велел мне спросить об этом Гарри. — Что? — зашипела я, не в силах скрыть свое потрясение, потому что независимо от того, был ли голос Фреда сном, галлюцинацией или просто желанием Джорджа, этот голос явно знал о камне раньше. Слишком удивительно, чтобы быть простым совпадением. — Почему ты не сказал мне об этом раньше? — Ты сейчас серьезно, Гермиона? — теперь уже сухо спросил Джордж. — Правда. Потому что мало того, что я слышу голос своего умершего близнеца, так он еще и говорит мне, что делать… — когда я не сразу ответила (а что бы я сказала? Как человек реагирует на такие вещи?) Джордж тяжело вздохнул и продолжил: — Кажется, старина Дамблдор упомянул об этом однажды утром, попивая особенно вкусный тыквенный сок. Поначалу я старался не обращать на это внимания, говорил себе, что, наверное, задремал и что это всего лишь сон, поскольку Фред и Дамблдор оба мертвы и вообще не должны мне ничего говорить. — Джордж сделал паузу, бросив нервный взгляд на мое лицо, чтобы оценить, насколько хорошо я воспринимаю эту информацию. — Но потом я услышал, как эти темные волшебники говорили о том, что Гарри Поттер нашел камень и использовал, прежде чем он победил Волдеморта, и я думаю, что это был знак. Каждую ночь в моих снах, а иногда и днем, когда я даже не спал, я слышал, как Фред говорит мне, чтобы я шел на поиски, говорил, что это сработает. — слова Джорджа теперь звучали быстрее, срываясь с его губ, когда он, наконец, честно, по-настоящему доверился мне. — Ты говорила, что это только вернет тень человека, и я сказал то же самое Фреду. Поэтому он пошел и спросил Дамблдора. — А что сказал Дамбл… — я вдруг замолчала, покачав головой, едва веря, что вообще спрашиваю об этом. Я прочистила горло и попробовала снова. — Что сказал Дамблдор? Джордж мягко улыбнулся мне, благодарный за то, что я, по крайней мере, подыгрываю ему. — Да ничего особо полезного. Как всегда… Фред говорит, что Дамблдор просто повторял: «интересно»… С этим его блеском в глазах. Фред думал, что таким образом он хотел сказать нам, что задумка имеет смысл, фактически не давая нам разрешения. — Джордж невесело рассмеялся. — Это звучит совершенно безумно, я знаю! — Нет, — прошептала я медленно и задумчиво. — Знаешь, когда Гарри воспользовался силой камня, он снова увидел своих родителей. Мама сказала ему, что они никогда и не оставляли его одного. Может быть… — я замолчала, подбирая слова. — Может быть, какая-то часть Фреда все еще с тобой. И ты действительно слышишь его, — сказала я, наконец. — Вы двое были так близки. Со стороны казалось, что вы можете читать мысли и чувства друг друга. Вы часто говорили одно и то же одновременно, и вы были такие синхронные иногда, что это даже пугало, на самом деле. — я видела, как улыбка скользнула на губах Джорджа, и улыбнулась в ответ. — Это не просто отношения близнецов, Джордж. Я никогда не видела ничего подобного, — мое лицо снова стало серьезным, а голос мягким. — И я тебя слышала… Почти каждую ночь. Ты разговариваешь с ним во сне, и это не похоже на обычный сон. Иногда ты останавливаешься, как будто слушая ответ, потом отвечаешь. Ты смеешься над чем-то, чего я не слышу. Как будто вы двое действительно общаетесь, — улыбка Джорджа померкла, и он снова выглядел смущенным и неуверенным в себе. Поэтому я протянула руку, положила ее ему на плечо и успокаивающе сжала футболку. — И кто его знает… Может, так оно и есть. Джордж опустил свою руку поверх моей, слегка пожав с благодарностью. Но он все еще выглядел таким потерянным. — Так почему же мы до сих пор не нашли камень? — спросил он, и я нахмурилась, ненавидя себя за то, что не знаю ответа. — Я не знаю, Джордж… Мы оба замолчали на долгое мгновение, и я убрала свою руку с его плеча, прижимая ладонь к своей груди, желая, чтобы в моих силах было сделать для парня хоть что-нибудь. — Ты знаешь, что я хотел использовать забвение, чтобы не помнить, как мне больно без него? — голос Джорджа был удивительно спокоен, а у меня при этой мысли снова навернулись слезы. — Но я понял, что это будет означать полное забвение. Радостные моменты я тоже не буду помнить. И я просто не мог этого сделать. Я сглотнула ком в горле. — Я рада, что ты не смог, — сказала я хриплым и надломленным голосом, пытаясь представить свою жизнь без Джорджа, а если бы он забыл все — это не был бы он. Слезы все-таки скатились из моих глаз, и я сморгнула их. — Наверное, ты думаешь, что это эгоистично с моей стороны? — спросила я, теперь уже заплакав навзрыд, когда волна вины захлестнула меня. — То, что я предпочла бы, чтобы ты был такой, как сейчас, страдающий, но настоящий, а не пребывающий в блаженном неведении, не помня всю эту боль? — Может быть, немного, — подумав, ответил он, и его рука потянулась и нашла мою, соединяя наши пальцы вместе. — Но, наверное, именно поэтому я люблю тебя. Потому что ты все еще хочешь быть рядом со мной. Даже когда я такой… До этой фразы я смотрела на наши сцепленные пальцы, но теперь резко подняла взгляд на парня. — Что? — выдохнула я, абсолютно уверенная, что ослышалась. Джордж большим пальцем нежно погладил костяшки моего указательного пальца. — Я все еще не думаю, что могу дать тебе то, что ты заслуживаешь, — сказал он, и печаль, которую он чувствовал, признавая это, буквально окутывала нас. — Но ты мне так нужна… Я хочу тебя. — Джордж… — И когда я говорю, что хочу тебя, — продолжал он, будто не слыша меня, — я имею в виду не только физическую необходимость. Я просто хочу тебя. Хочу, чтобы ты была моей… — он как-то неуверенно и даже испуганно выдохнул. — Но… — О-о-о, — простонала я, высвобождая свою ладонь из руки Джорджа и снова готовая разрыдаться. — Ты хоть представляешь, как сильно я ненавижу это слово? Но он просто снова потянулся к моей руке, а затем крепко прижал ее к своей груди, так что я не могла снова так легко отодвинуться. — Почему ты всегда такая нетерпеливая и перебиваешь меня, прежде чем я успеваю сказать все, что хочу? — спросил парень, и я услышала улыбку и мягкое поддразнивание в его голосе. — Просто расслабься и выслушай меня, ладно? — было трудно спорить, когда обе его руки так тепло и крепко сжимали мои, и я чувствовала ровный стук его сердца под своей ладонью. — Я хочу тебя, — повторил он, и его голос снова стал низким и серьезным. — Я просто не знаю, смогу ли сделать тебя счастливой. Это единственная причина, по которой я сдерживаюсь. Потому что я никогда не смогу забыть Фреда. — его голос дрогнул от волнения. — Никто никогда не сможет занять его место в моем сердце, и я боюсь, что оно будет разбито, до самой моей смерти, пока мы снова не встретимся, — голос Джорджа понизился до дрожащего шепота. — Поначалу я думал, что то, что ты чувствуешь ко мне, это просто несерьезная влюбленность, и что это пройдет… — Это вовсе не глупая влюбленность! — вскрикнула я, снова заливаясь слезами, расстроенная тем, что он так легко отмахнулся от моих чувств, когда все, что я делала с той ночи, когда нашла его в Дырявом котле, доказывало, на что я готова пойти ради него. Джордж выглядел так, будто мои протесты его веселили, но продолжал говорить, как ни в чем ни бывало. — И если бы была хоть малейшая возможность, что ты сдашься и забудешь свое увлечение мной, а возможно даже вернешься к Рону или найдешь кого-то более достойного, чем я, кого-то, кто действительно станет твоей половиной, я бы хотел, чтобы у тебя был этот шанс. Потому что ты этого заслуживаешь, — я открыла рот, чтобы заговорить, но Джордж поднял руку, останавливая меня. — Но… — протянул он, слабо улыбнувшись мне, — по какой-то причине, которую я не могу понять, ты, кажется, готова мириться со мной, вот таким. И если ты уверена, что это то, чего ты хочешь, тогда я хочу попробовать, — он крепче сжал мою руку, прижимая ее еще сильнее к своей груди, где его сердце билось как сумасшедшее. — Потому что я, как сумасшедший, влюблен в тебя. Я сидела и смотрела на него, не зная, что сказать, но чувствуя, что мое сердце вот-вот выпрыгнет. Неужели я заснула? Может, мне это снится? Конечно, это все просто сон. Это не могло быть правдой. — Грейнджер, — позвал меня Джордж после того, как я молчала несколько долгих минут, и его голос звучал и весело, и нервно одновременно. — Как ты думаешь, скоро ты сможешь что-нибудь сказать? Да, Джордж, я хочу быть с тобой! — это было бы потрясающе, но я буду рад, если ты хоть что-нибудь скажешь, избавив меня от страданий. — Ты влюблен в меня, — это было все, что я смогла выдавить, и даже это прозвучало слабо и неуверенно, потому что я еще не совсем верила в это. Оставив одну руку прижатой к его груди, Джордж протянул другую и обхватил мою щеку. Я вся покраснела, вспомнив, как он делал то же самое, когда так страстно целовал меня сегодня под мантией. Только теперь он был намного мягче, прикосновения были легкими, как перышко и неторопливыми, когда он гладил мою скулу. — После всего, что ты для меня сделала, — сказал он, делая паузу и сосредоточившись на том, чтобы убрать прядь волос мне за ухо, — как я могу тебя не любить? Ты притащила меня домой, когда я был пьяным. Ты не испугалась, когда я разгромил подсобку у тебя на глазах. Ты не смеялась мне в лицо и не пыталась отправить меня в больницу, когда я сказала тебе, что слышу голос Фреда в своей голове. Ты здесь. Прямо сейчас. Посреди Запретного леса, помогаешь мне искать камень под проливным дождем уже на протяжении двух недель! Хотя явно не веришь, что мы найдем его… — Но то, что ты описываешь, больше похоже на благодарность, — я нахмурилась, глядя на него. — Ты ценишь мою дружбу и просто благодарен за помощь… — Гермиона, я очень ценю твою дружбу, — прошептал он. — И я бесконечно благодарен тебе за все, что ты сделала, чтобы помочь мне. Но честно, Грейнджер, тебя что не было там, когда я целовал тебя сегодня? — Ну, — я закатила глаза, но улыбнулась, мой живот перевернулся от воспоминаний. — Кажется, была… Кончики пальцев Джорджа прочертили дорожку от моей щеки к губам, которых он нежно коснулся, глядя на них, что тоже напомнило мне о том поцелуе. — Не знаю, как ты, а я не целуюсь с людьми только потому, что благодарен им за дружбу. — он отпустил мои пальцы и снова посмотрел на меня, встретившись со мной взглядом. — Я хочу быть с тобой, — сказал он, и его глаза все еще блестели, когда он добавил: — Если ты этого хочешь… Хотя я чувствовала себя так, словно все мое тело превратилось в лужу, мне каким-то образом удалось приподняться, не сводя глаз с Джорджа, скользнуть сквозь небольшое пространство наших кроватей. И в ответ на его вопрос, хочу ли я его или нет, я прижалась к нему и поцеловала в губы. Удивленный моей дерзостью, Джордж не сразу понял, что происходит, но быстро пришел в себя и, видимо довольный моим ответом, нетерпеливо взял себя в руки, обнял меня и перевернул так, что я теперь лежала на спине, а Джордж нависал надо мной, углубляя поцелуй. Это был такой же страстный поцелуй, как и тот сегодня ранее, но совсем по другим причинам. Это было так мягко, так нежно и интимно, что мне казалось я могу умереть от нахлынувших на меня чувств, а мгновение спустя несколько слезинок скатились по переносице Джорджа и упали на мой нос, когда мы целовались. Меня это не смутило, но Джордж отстранился с извиняющимся выражением на своем красивом лице. — Прости, — сказал он, поднимая руку, чтобы осторожно вытереть слезы там, где они упали на мой нос, а затем погладил мою правую щеку. Я одарила его печальной, но сочувственной улыбкой. — Все в порядке, — сказала я и потянулась обеими руками, проводя большими пальцами по нежной коже под его глазами, чтобы смахнуть слезы там. Он наклонился и снова нежно поцеловал меня в губы, а потом лег рядом, обняв и прижав к своей груди. — Завтра мы вернемся домой, — сказал он тихим и хриплым от волнения голосом, и я вдруг поняла, что это были за слезы, пролитые в нашем поцелуе. — Джордж, — запротестовала я, вытягивая шею, чтобы посмотреть ему в лицо. — Нет. — Я думал, мы уже договорились об этом, — его грудь громыхала и вибрировала напротив моей, когда он рассмеялся печальным смешком. — Разве ты этого не хочешь? Ты ведь сразу говорила, что это бессмысленная затея, помнишь? — Но это не значит, что я хочу именно этого, Джордж. — я придвинулась ближе к нему, уткнувшись макушкой ему в подбородок, надеясь, что близость и физический контакт облегчат боль для нас обоих. — Конечно, я этого не хочу. Я хочу, чтобы ты снова был счастлив. Если бы я могла вернуть тебе Фреда, я бы это сделала. — он ничего не сказал, но сжал меня еще крепче. — Я знаю, что ясно дала понять, что мне не нравится эта идея с камнем, но… — я замолчала, качая головой. — Я просто не думала, что ты так быстро сдашься. Это на тебя не похоже. Если ты хочешь остаться и продолжать искать, то и я хочу остаться и продолжать. Джордж снова шмыгнул носом, и я почувствовала, как его подбородок сильнее уперся мне в макушку, когда он покачал головой. — Это слишком больно, чтобы продолжать надеяться, — сказал он дрожащим голосом. — Я ищу, и ищу, и ищу… Но ничего нет. И только его голос мне говорит продолжать. И я боюсь, что если я не остановлюсь сейчас, если я не отпущу эту идею вернуть Фреда, я потеряю себя. Я попыталась просунуть руку так, чтобы обернуть ее вокруг его спины и прижать его к себе, как будто я могла защитить его, если буду держать крепко. Мы долго молчали, Джордж был погружен в свои мысли, а я искала причину лежать так, как можно дольше. — И давно ты это знаешь? — наконец, спросила я его. — Что? — Ну-у-у, ч-что ты любишь меня, — слегка заикаясь, пробормотала я, все еще с трудом приходя в себя от этой мысли. — Давно ты понял? — Думаю, что уже давненько, — я почувствовала, как грудь Джорджа вздымается, а затем опускается, когда он сделал глубокий, ровный вдох. — Правда? — задохнулась я, удивленная таким ответом. — Ага, — он снова кивнул. — Наверное, с тех пор, как узнал, что ты потащила Гарри в Лютный переулок посреди ночи, чтобы найти меня. Или когда ты подскочила, такая серьезная, и сказала, что не будешь помогать мне искать камень. Или, может быть, когда ты сдалась и согласилась. — Джордж помолчал, тихо посмеиваясь. — Или, когда я нашел тебя в тот день в твоей квартире, спящей на диване с этой огромной книгой на груди. А может когда я понял, что ты настолько мне доверяешь, что заснула прямо на моей метле, хотя все знают, что ты до смерти боишься летать. — одной рукой, которая все еще была зажата между нами, я игриво шлепнула его, улыбаясь, когда парень снова засмеялся. — Я не знаю точно, в какой именно момент это озарило меня, но сейчас кажется, что уже так давно… Я просто вообще старался не думать об этом. — он поднял руку и начал осторожно расчесывать пальцами волосы на моем затылке. — Потому что я знаю, что не пара для тебя… Точно не в таком состоянии. Я приподнялась на локтях и пристально посмотрела ему в лицо, не сводя с него серьезного взгляда. — Прекрати это говорить, Джордж, — сказала я мягко, но уверенно, а затем наклонилась и поцеловала его, коротко и нежно, но потом отодвинулась ровно настолько, чтобы прошептать ему в губы. — Ты самый лучший… Я снова легла рядом с ним так, чтобы лучше видеть его лицо. От этого поцелуя он выглядел гораздо веселее, но все же закатил глаза, не веря мне. — Я — лучший?.. — Ты, ты, — я решительно кивнула. — Ты же умный. И очень смешной. И добрый. И сильный… — О, да, — усмехнулся Джордж. — Настолько сильный, что стал плакать, когда ты меня поцеловала! Это просто воплощение мужской силы! — И ты невероятно красивый, — я будто не обратила внимание на его высказывание. — Ну что ж, — сказал он с легким вздохом. — Тут ты меня поймала… Согласен. — И к тому же такой скромный, — я поджала губы, сдерживая ухмылку. — Немного трудно скромничать, когда я так хорошо выгляжу, Грейнджер, — сказал он так, будто мы говорили о погоде. — Особенно после того, как на прошлой неделе ты глазела на мой великолепный пресс… — Джордж… — И не отрицай это! Я поймал тебя. — Джордж сел, опершись на локоть, чтобы видеть меня с ног до головы, пока говорил. — Я видел этот взгляд. Ты смотрела на меня, как будто была оборотнем, а я — восхитительным куском мяса, который ты хотела откусить… — он медленно наклонился, двигаясь к моей обнаженной шее, позволяя своим губам парить так близко надо мной, что я могла чувствовать его теплое дыхание там… А потом он набросился на меня, как дикий зверь, рыча и легко покусывая кожу зубами. — Джордж! — завизжала я, хватая ртом воздух, когда смеялась, извивалась и боролась с ним, а потом нерешительно попыталась оттолкнуть его, но все же вытянув шею, чтобы облегчить ему доступ. Звук моего смеха оказался слишком громким для Джорджа, и он вскоре присоединился к нему, рычание перешло в низкий, гортанный смех, пока, наконец, он не прекратил свою атаку, прижав последний поцелуй к моей щеке, прежде чем снова опуститься на кровать рядом со мной. — Ложись, — сказал он все еще теплым и веселым голосом, но уже спокойнее. Я медленно приблизилась к нему, и он воспользовался возможностью снова притянуть меня к себе, просунув одну руку мне под шею, а другую обхватив за талию. Он вздохнул. — Будь рядом, ладно? — попросил он, и я снова будто услышала то, что он не произносил вслух. Будь рядом. Прямо сейчас. Сегодня вечером. И завтра тоже. Всегда. Ты мне так нужна. — Не уходи. Держись рядом… — Я никуда не уйду, — сказала я ему, прижимаясь к парню еще больше, чтобы доказать это.***
Новый день наступил слишком скоро, и мы с Джорджем позавтракали, убрали все в палатке и уложили свои вещи, как делали это всегда перед тем, как искать новое место. Только на этот раз наша рутина разбавлялась милыми взглядами, которые мы украдкой бросали друг на друга, двигаясь по комнате, и долгими поцелуями, когда мы проходили на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Но на этот раз мы не просто собирали вещи, чтобы перебраться в другое место. Мы собирали вещи, чтобы вернуться домой. — Может, ты хочешь еще разок взглянуть на место, прежде чем мы уйдем? — спросила я парня, когда он стоял у входа с сумкой в одной руке и метлой в другой. Оставалось только собрать палатку. Он откинул полог и на мгновение заколебался, обдумывая эту идею. Но, наконец, Уизли покачал головой, повернувшись ко мне с улыбкой, которая была одновременно счастливой при виде меня и грустной, потому что он лишался всякой надежды вернуть Фреда. — Нет, — сказал он. — Пора возвращаться домой. И с твердым кивком, сделав свой выбор, он повернулся назад и сделал один шаг, который будто разделил его мир на две части. А потом он замер. Парень стоял спиной ко мне, его фигура все еще была видна, когда он был прямо у входа в палатку, и я слышала, как его дыхание сбилось в груди, и смотрела, как его метла и сумка выскользнули из рук и упали на землю. — Джордж? — спросила я, уже бросаясь к нему, боясь, что выйду наружу и обнаружу, что волшебник из прошлой ночи вернулся с другими и каким-то образом сумел найти нас. Но когда я подошла ближе, когда шагнула через порог и подошла к Джорджу, я поняла, что он смотрел вниз, его взгляд был прикован к чему-то на земле. Сначала я ничего не видела, только грязь и разбросанные кучки мокрых листьев, но затем случайный луч солнечного света — первый солнечный свет, который мы видели за последние недели — внезапно достиг вершины деревьев высоко над нами и остановился на небольшом участке грязи прямо перед нашими ногами. Свет поймал что-то там, отражаясь от гладкой, черной поверхности и сверкая золотом в моих глаза, и я ахнула. Там, на пожухлой траве, прямо перед входом в нашу палатку, как будто только и ожидая, чтобы мы вышли наружу и нашли его, лежал воскрешающий камень.