Идеальные отношения

      Трибуны визжали, соревнуясь с порывами ветра, который сдирал полотна с флагштоков болельщиков, а Невилл, силясь перекричать студентов, тщетно старался утихомирить их, словно забыв про Сонорус. Наконец, кто-то из преподавателей помог ему вспомнить элементарное заклинание, и голос Лонгботтома окатил всех присутствующих.       Матч начался.       Роуз оглядывала команду Гриффиндора без особого энтузиазма. Энтони отправил воздушный поцелуй в направлении их трибун — где-то там сидела Лили Поттер. Роуз улыбнулась этому — она впервые ощутила какое-то умиление, глядя на отношения этих двоих. Остальные члены команды ее мало интересовали, но она, не задумываясь над природой этого чувства, поспешно перевела взгляд на другую часть поля. Свитеры Слизеринцев переливались, так как были покрыты крохотной чешуей, и, несмотря на громадную претенциозность, это выглядело чрезвычайно эффектно.       Она увидела Ала и закрыла глаза.       — Роуз, — Хьюго, впервые за долгое время воодушевленный на квиддитчном матче, потряс ее за плечо. — Игра началась.       Игроки стрелами рассекали воздух, смешиваясь в непонятные и нечеткие линии, чересчур расплывчатые, чтобы быть узнаваемыми. Трибуны взорвались ревом, когда Коул Розье, отразив мяч, победно выполнил двойное сальто, сотрясая кулаком воздух. Роуз поморщилась, вспоминая его потные ладони. Мимо со свистом пролетел бладжер, и на мгновение ей показалось, что Диана Розье ухмыльнулась. Роуз отогнала от себя эти мысли — слишком плохие погодные условия, чтобы делать определённые выводы.       — Ал так хорош, — восхищенно проговорил Хьюго, и Роуз проследила за его взглядом.       Ткань идеально обтягивала каждую мышцу на теле, на его чертовом теле, пока он пригнулся к древку метлы, развивая дикую скорость. Ал почти вплотную прошел рядом с загонщиком Гриффиндора, и Роуз осознала, что ей не хватает кислорода.       Он протянул руку, захватывая квоффл. Она неотрывно смотрела на его лицо, ощущая, как пространство вокруг смазывается, звуки растворяются, а вместо поля возникает их темная и душная по ночам гостиная, июльское небо, отчаянно зияющее в пустоте окон, тишина в доме, нарушаемая ее бесстыдными и чужими стонами. Роуз глотает воздух, вспоминая поцелуи Ала, его волосы, щекочущие живот, кусая тазовые косточки; он спускается ниже, поднимает голову, улыбаясь и…       — ОХРЕНЕТЬ, — Хьюго вскочил, и Роуз поморщилась, невольно раздражаясь. — Роуз, посмотри!       Скорпиус Малфой, выглядевший почти опасно в этой дурацкой слизеринской форме, с затянутым тугим хвостом, летел куда-то в сторону неба, где крохотно поблескивал снитч. Проблема была отнюдь не в вероятной победе Слизерина — на противоположном конце поля, находясь на том же расстоянии, гриффиндорский ловец Грегори Финн заметил крохотный мячик раньше, и теперь оба игрока рисковали встретиться друг с другом.       — Они разобьются, — голос Хьюго был смешан с восторгом и ужасом. — Они просто протаранят друг друга.       — Почему все игнорируют этот факт? — Роуз заметила, что Ал застыл, глядя на Скорпиуса. Где-то просвистел бладжер. Она слышала лишь стук своего сердца, слегка покрытый ревом трибун. Какого черта она волнуется за Малфоя? Ей должно быть наплевать.       Почему Альбус не останавливает их? Они разобьются. Скорпиус разобьется.       Роуз хотела окликнуть его, закричать, остановить этот кошмар, но она лишь стояла, до слез вглядываясь в фигуру слизеринца.       Малфой был быстрее.       Его пальцы сомкнулись на снитче, и волна облегчения прокатилась по телу одновременно с возгласами сожаления Гриффиндора. А затем Финн, пытаясь остановить бешено летящую метлу, влетел в Малфоя, который едва успел пригнуться, но ударной волной был сброшен с метлы. Его тело стремительно неслось вниз, и Роуз услышала чей-то крик, вроде бы свой.       Тишина оглушила трибуны. Роуз поняла, что распихивает людей, спускаясь к полю. Колдомедики и учителя уже бежали к Малфою, игроки опускались на землю. Она бежала к месту падения, опережая некоторых преподавателей. Невилл успокаивал трибуны, отдавая приказы о выводе учеников. Колдомедики и кто-то из команды плотным кольцом окружили Скорпиуса, не позволяя увидеть его.       — Он в порядке? — срывающимся голосом спросила Роуз. Парень в слизеринской форме обернулся.       Ледяные глаза Альбуса изучали ее лицо несколько секунд, прежде чем она заметила слезы, скопившиеся в уголках глаз. Это лишь от ветра.       — Мы выиграли? — все вздрогнули, и Роуз подошла ближе, с трудом переставляя ноги. Она опустилась на колени, в ужасе рассматривая Скорпиуса. Но он, улыбнувшись, поднял руку с зажатым в кулаке снитчем. — Есть… хорошее невербальное заклинание, — он закашлялся, — которое мне «подарил» Крам. Благодаря ему можно остаться в живых.       Роуз положила руку на бешено бьющееся сердце, улыбаясь дрожащими губами. Скорпиус перевел взгляд на нее и выдохнул.       — Роуз?.. — он не успел договорить, теряя сознание. Рука упала на траву, пальцы разжались, позволяя снитчу с поврежденным крылышком выскользнуть на свободу.

***

      — Охренительно страшно было, да? — Ал сам не понял, зачем спросил это, но она застыла на пути, и он почти ощутил, как сжались ее губы. Роуз обернулась, встречая его ожесточенным взглядом, но внутри все предательски сжалось. По крайней мере, она смотрит.       — Чего ты хочешь?       Господи, глупая.       Какая ты, черт возьми, глупая.       Несколько шагов навстречу заставили ее отступить. В глазах плескалось подозрение и, кажется, больше ничего, как бы отчаянно Ал не вглядывался в них.       — Ничего.       Раздраженно повела плечами, прежде чем развернуться. Стой.       — Ответь на вопрос, Роуз, — ему было так наплевать на свое жалкое положение, когда она снова посмотрела на него, и в этот раз отголоски чего-то давно забытого и важного блеснули в кристаллике.       — Пошел ты.       Действительно. Поттер просто черт возьми, уйди на хер. Даже если ты упадешь к ее ногам, все, кажется, останется прежним.       Но все было иначе — пожалуй, пока Ал думал, его тело привычно действовало, и сейчас Роуз находилась у самой стены, запертая руками Альбуса, расставленными по обе стороны от ее лица.       — И что ты сделаешь? — она горько и бесстрашно ухмыляется, глядя в глаза, парализуя разум, голос, тело. — Скажи мне раз и навсегда. — Ее лицо изменилось. — Чего ты хочешь?       Ал медленно переваривал происходящее, вспоминая прошедшие дни. Вспоминая сны, которые мучили его все это время без нее — живые и яркие настолько, что он не хотел просыпаться. Раз за разом она оставляла его в реальности, но ночью, в его воспаленном сознании, Роуз была лишь с ним и навсегда. Он вспомнил литры огневиски, смятые пачки, валяющиеся по их с Гербертом комнате, липкие простыни и чересчур правильное тело Дианы, как он закрывал глаза, стискивая зубы и стараясь вместить в свое тесное восприятие этот огромный образ ее. Как он бесполезно крошил кулаки о стены, глуша в себе боль, видя ее с этим ублюдком Малфоем, как глупо пялился на нее, когда она не видела, стараясь запомнить каждый изгиб, каждую черточку ее гребанного лица.       — Я хочу, чтобы ты была со мной. Я, черт возьми, готовь убить тебя, если ты будешь принадлежать кому-то другому — и покончить с собой следом. Я хочу смотреть на тебя, раздевать тебя без принуждения, целовать без предшествующих ссор, хочу по-дурацки переплести наши пальцы. Хочу, чтобы носила мои вещи, чтобы разбрасывала свои в моей комнате, чтобы кричала мое имя на трибунах и в кровати, хочу, чтобы ты расчесывала мои волосы пальцами, как летом, хочу, чтобы ты заснула со мной после секса. Я хочу тебя. Я люблю тебя. Роуз оттолкнула его вялое тело, что-то пробормотав про свою глупость, но, застыв на полпути к лестнице, развернулась.       — Ненавижу тебя, — голос дрожал от слез и хлыстом ударил по Алу.       Жаль, что она не умеет читать мысли.       Он прислонился к стене, не осознавая происходящего.       Это конец.       Ему конец.