Идеальные отношения

 — Ал, у тебя что, новая прическа? — озадаченно проговорил Забини, стараясь не смотреть Поттеру в глаза.       И от этого только сильнее хотелось его ударить.       В последние дни ему всех хотелось ударить, особенно самого себя. Он смутно припоминал обрывочные воспоминания о той ночи, когда Диана Розье, размахивая перед ним неопровержимым доказательством его кровосмесительной с Роуз связи, предъявила ему этот отвратительный, ни на что не похожий ультиматум. Вернее, как раз-таки похожий — на унылый, банальный, безнравственный ультиматум. Либо ты, Альбус Поттер, губишь только свою жизнь и на время, либо кучу других.       Ему, на самом деле, было бы наплевать, если бы не одно «но». Вернее, пять таких «но». Сразу после того, как Диана исчезла в толпе, Ал направился на один из диванов, сдвинутых как можно ближе к камину, и сел туда в полном одиночестве, прихватив для компании и по совместительству катализатора размышлений в виде бутылки неизвестно откуда взявшегося его любимого огневиски. Наверное, Энтони припрятал для особого случая с его сестрой, но если этот парень хочет войти в семью, то должен научиться помогать.       Утешив себя полусаркастичной шуткой, Альбус налил себе незамысловатый коктейль, состоящий из всего одного ингредиента, и принялся энергично (на самом деле не очень) размышлять.       После того, как его старший брат сбежал из отделения особо сильных зависимостей в Мунго, а до этого — из наркологической фешенебельной магловской клиники, таблоиды превратили их жизнь в такой кошмар (разумеется, в пределах негласной нормы с ссылкой на статус его отца), что вездесущие перешептывания и заговорщические теории не утихали почти год. Джеймс, которого теперь Мерлин знает где носит, так и не появился, чем еще больше спровоцировал ореол сплетен вокруг себя. Старший сын Гарри Поттера оказался настолько несостоятельным, что по сравнению с его проступками маленький поцелуй с Роуз казался бы всего лишь детской шуткой. Другой вопрос — его родители были бы окончательно сломлены.       Далее — Слизерин.       Его родной факультет мог простить все, кроме слабости. Долго время скрывать свои отношения с кузиной, а потом попасться с поличным — далеко не поступок на премию «самый сильный и смелый парень» года. Поэтому терять авторитет у людей, которых он частично считал своей семьей, ему тоже не хотелось.       Третье — Скорпиус Малфой.       Ну, Ал спас ему жизнь. С участием Роуз. Конечно, фактически они ничего не сделали — просто просидели у его тела с ощущением невероятной паники, но все же не оставили его на полу в луже крови и одного. Кроме того, Алу казалось, что на свете нет вещей, которые бы Малфой в конечном итоге мог полностью осудить. Он пропагандировал свое немое всепрощение и обостренное чувство справедливости, так что иногда у Поттера даже возникало желание рассказать ему все просто так, ради облегчения или совета.       Четвертое — семья Уизли. Окей, здесь думать особо не о чем — Рон просто убьет его, прежде чем кто-то успеет что-то переосмыслить, включая самого мистера Уизли.       Пятое — Роуз. Если бы она сказала ему, что ей все равно и она готова, то Ал бы сам развесил эти фотографии по Хогвартсу. Но ей было это не нужно. Конечно, ему очень хотелось спросить ее еще раз — теперь, когда все по-настоящему. Однако мысль об ее реакции — ты снова пытаешься выйти сухим из воды, не так ли, Альбус — подавляла это желание. В конце концов, где гарантия того, что она не права?       Суммировав полученные результаты, Альбус решил, что их с Розье «союз» вполне можно засчитать за очищение его насквозь пропитанной копотью кармы, поэтому повстречаться с ней чуть больше, чем полгода, не выглядело таким уж и отвратным.       Когда он сообщил ей об этом под утро, она только усмехнулась.  — Нам нужны договоренности, — важно заявила Диана, его новая девушка по совместительству.       И так они оказались в подвальном помещении, наполненном старыми котлами и ароматом смертельной гадости. Диана сказала, что это единственное место, где их точно не побеспокоят.  — Первое, Поттер — никаких измен. Чтобы я была уверена в том, что ты точно не попадешься, я просто дам тебе кольцо верности. Все просто — как только ты мне изменяешь, твою руку и еще кое-что покрывает отвратительная сыпь. И да, его использование уже запрещено, так что постарайся все же блюсти приличия, ношение артефактов темной магии — не лучшая строчка в твоей и моей биографии. Второе — ты проявляешь чувства ко мне при людях. Открывания дверей, класть мне руку на талию, будем держаться за руки и все такое. Петь серенады и публично кричать о любви — по твоему желанию. — Алу казалось, что ее первое-второе-третье кружатся в воздухе как пузыри. — Далее — знакомство с семьей. Тебе необязательно приезжать ко мне в поместье, даже нежелательно — я хочу отделить свое имя от того, что в социуме связано с фамилией Розье. А вот к тебе, твоему отцу-герою и всей остальной семье мы обязаны съездить минимум три раза. Рождество, — она начала загибать пальцы, — годовщина свадьбы твоих родителей и годовщина войны. Больше — не обязательно.  — Диана, но есть одна маленькая проблема, — она раздраженно закатила глаза, когда он заговорил, — я не езжу к ним так часто, как хочешь ты.  — Еще лучше, Ал. Я же должна оказывать на тебя положительное влияние, — и она посмотрела на него так, что ему вдруг стало не по себе. — Четвертое — официальные мероприятия. На них мы появляемся как пара и улыбаемся, включая выпускной. Пятое — ты не общаешься с Уизли наедине. Мне не нужно, чтобы вы внезапно сбежали из замка или что-то в этом роде. Хотя, я сильно сомневаюсь в ее заинтересованности тобой — думаю, на это Рождество она поедет в Малфой-мэнор. Бедный Скорпиус от нее без ума. — Она торжествующе наблюдала за его напряженной реакцией. — Красивая пара, тебе не кажется? Самый богатый наследник магической Британии и дочь героев войны. Представители враждующих прежде семей объединились во имя любви. Кажется, у маглов был какой-то такой сюжет. Но неважно. Шестое — мне нужны значимые подарки. Выпроси у матери какие-то фамильные побрякушки, подари мне их на день рождения и годовщину. Что угодно — брошь, серьги, что-то заметное. Пусть у репортеров будет достаточно поводов для громких домыслов и сплетен. Седьмое — наше расставание должно быть по моей или обоюдной инициативе. Ты не можешь меня бросить, и мы не расстанемся раньше, чем через месяц после окончания Хогвартса. Плюс это будет согласовано, с наименьшим ущербом для нашей репутации. Поверь, Альбус, ты тоже останешься в выигрыше. У тебя будет отличное прошлое, и твои родители могут открыть тебе доступ к трастовому фонду, зная, что ты оставил свои фривольные похождения и задумался о будущем, не так ли? Кроме того, ты должен забыть о безумных вечеринках, отныне — строгий режим тренировок и подготовка к экзаменам. У тебя должен быть высокий средний балл.       Она замолчала, сосредоточенно потирая переносицу. Ал обреченно вздохнул.  — Ты сошла с ума. Это же реальная жизнь, а не материал в «Пророке». К чему тебе все это?  — К чему мне все это? — издевательски переспросила Диана. — К тому, Поттер, что это тебя или Уизли все ждут с распростертыми объятиями и колдокамерами на перевес, чтобы зафиксировать ваше блистательное будущее. Мне же нужно обеспечить себе самой мое. И на этих словах Альбус оказался в мероприятии под названием «обеспечение будущего Дианы Розье и доступа к его фонду, если повезет».       Поэтому, когда в понедельник утром она буквально ворвалась в его комнату в семь утра, ему показалось, что подставить Роуз под удар было бы не самой плохой идеей.  — Просыпайся, — Диана, не Роуз, рывком стянула с него одеяло. Роуз наверняка сейчас мирно спала в своей кроватке. Герберт на соседней кровати даже не пошевелился, а Скорпиус только накрыл голову подушкой. И лишь ему, Алу, в лицо уже летели ледяные капли воды из кончика палочки его новоиспеченной девушки. — Мне нужно, чтобы ты выглядел как следует.  — Такими темпами наш союз разорвется гораздо быстрее, чем летом, по той простой причине, что я умру, — простонал Ал.  — Даже не думай, — рявкнула она. И вот, спустя полтора часа напряженных сборов в их ванной комнате, включающих тщательное бритье, «корректировку» (так сказала Диана, но на деле это была средневековая пытка) бровей и укладку его волос тремя разными способами, чтобы остановиться на каком-то странном, напоминающем Тома Реддла в молодости, виде. В конце концов, когда Диана, игнорируя озадаченных и проснувшихся соседей по комнате Ала, разбирала его гардероб, Ал был готов лезть на стену.  — Да, Герберт, у меня новая прическа, — процедил он в ответ Забини.  — Тебе идет, — ухмыльнулся тот, и Ал попытался незаметно бросить в него чем-то. — А что происходит?  — На вечеринке в субботу ночью я кое-что понял, — безжизненно проговорил Альбус, вспоминая их заученные реплики в воскресенье на все случаи жизни. Он почувствовал на себе тяжелый взгляд Дианы. Тяжело вздохнув, Поттер продолжил: — Диана — то, что мне сейчас нужно. Наши отношения должны были рано или поздно прийти к своему логическому завершению, и, я думаю, конец стал своего рода началом, — он закашлялся. — Но Диана считает, что я выгляжу неподходяще для роли ее бойфренда, так что сегодня утром она э-э-э… помогает мне собраться. Герберт смотрел на него так, будто он только что сообщил о том, что уходит из Хогвартса ради карьеры модели.  — Я рад за вас, Ал, — прозвучал голос Скорпиуса, который вышел из душа и теперь стоял в своей неизменной футболке с длинными рукавами и пижамных брюках в дверном проеме, вытирая волосы полотенцем. — Это, на самом деле, неудивительно. Альбус вымученно улыбнулся.  — О, это так мило, Скорпиус, — прощебетала Диана, кладя на кровать рядом с Альбусом бежевый кашемировый свитер и темно-синие брюки. — Спасибо. А как твои дела с Роуз? Ал говорил, что между вами есть особая химия, — и она с ослепительной, говорящей «я здесь для тебя» улыбкой, опустилась в кресло, и, скрестив ноги, положила ладони на колени. Алу показалась эта поза знакомой.       Скорпиус ошарашенно, но вежливо улыбнулся.  — Знаете что, вы, двое, — Герберт возмущенно поднялся со своего места. — Надеюсь, вы сообщите мне о чем-то незначительном, вроде чьей-нибудь свадьбы, хорошо? Хотя бы на следующий день после ее проведения.  — Герберт, — Диана засмеялась. Ал посмотрел на нее: идеально уложенные светлые волосы, темно-синее, почти такого же цвета, как его брюки, платье, едва заметный макияж. В голове обрывками всплыли ее образы с вечеринок, квиддитча — что-то пятнистое и невнятное. Она всегда была такой… аккуратной? Или она тоже играет эту роль? Что вообще в ее голове? Где гарантия, что она не убьет его, если во время какого-нибудь приема он возьмет не ту вилку, той же самой вилкой?       Заметка на будущее - избегать вилок.       Она повернулась в его сторону с мягкой, сдержанной улыбкой. «Поторопись» произнесла она беззвучно, все же зная, что каждый в комнате обратит внимание. Цвет ее серых глаз напоминал ему почему-то железный черенок лопаты в сарае дедушки Артура, такие же холодные и безжизненные. А темно-коричневые крапинки походили на следы ржавчины.       Ржавые глаза.       Он почувствовал, как холодок пробежал по его спине, когда он подумал об этом, и Диана, будто прочитав его мысли, молча сжала ладони в кулак, но ее мягкая, понимающая, приклеенная намертво улыбка даже не дрогнула.

***

      Спустя неделю их совместного появления тем утром в Большом Зале, когда они вошли вместе, держась за руки, в странной и такой чуждой Альбусу одежде, ему начало все больше и больше казаться, что он продал душу дьяволу.       Она была везде: они вместе завтракали, вместе сидели на общих занятиях (слава Мерлину, их было не так много), затем вместе обедали, если у них были тренировки — она всегда ждала его из раздевалки, и они должны были счастливо покидать поле и оживленно обсуждать квиддитч, пока находились в поле зрения окружающих. Затем у них было личное время, но буквально час, во время которого Альбус пытался поговорить с друзьями о чем-то нормальном, но все пытались узнать, как так случилось и что теперь он думает делать. В конце недели он оставил эти попытки поболтать с приятелями, и, осознав, что Диана украла у него даже это, просто лежал в своей комнате в одиночестве, молча пялясь в потолок.       Затем ужин — ее рука на его колене, шептание на ухо, он должен был прошептать ей что-то в ответ, а она смеялась. Только после всех этих перешептываний и фальшивых шуток он наконец мог начать есть. Но не все подряд — только органические продукты (Мерлин знает, что это), никакого сахара и минимум мяса.       После ужина — романтические посиделки на подоконнике в самом людном коридоре Хогвартса, минимум час, а затем — инструктаж на следующий день в библиотеке. Что он наденет, во сколько они встретятся, как войдут на завтрак, что будут делать в течение дня и прочее, прочее, прочее.  — Совсем скоро ты будешь делать все это по инерции, — прошептала она Альбусу на ухо, когда они «прощались» перед сном. — Поверь, мне еще тяжелее — я контролирую нас двоих.       Ему хотелось ответить ей что-то неприятное, но он слишком, слишком устал, чтобы сопротивляться. Поэтому он молча пошел в спальню.  — Слушай, Ал, — Забини уже был в спальне. — Вы неплохо смотритесь. Знаешь, как члены маггловской Королевской семьи, но более расслабленно. Альбус застыл. Ну конечно. Похожие позы, выбор одежды, жесты, ее вездесущая улыбка и идеальная репутация — вот чем вдохновлялась Диана.  — Ну да, — он улыбнулся, с ужасом отметив, что эта тренированная, выученная улыбка дается ему почти без усилий. — Забавно, да?