***
Ал сидел в гостиной, читая «Продвинутый курс Зельеварения». Вернее, его глаза скользили по словам, пока сам он размышлял о грядущем. Остался последний матч, а потом начинается неделя экзаменов, а потом — день, когда он вновь останется один на один со своей жизнью. Диана что-то промямлила о том, что им нужно будет помаячить некоторое время, но так и не сказала ничего конкретного. Скорпиус всюду ходил как сомнамбула, хотя его точно нельзя было обвинить в невнимательности на тренировках — он каждый день выкладывался как сумасшедший, чтобы «Татсхилл Торнадос» подписали его. — Я слышал, что они предложили контракт их нынешнему охотнику в ту минуту, как он спустился на поле, — как-то поделился Малфой после очередной убийственной тренировки. Так что Ал был спокоен за результат его квиддичной карьеры в школе, а с ЖАБА он как-нибудь справится — в конце концов, он Поттер, и его точно не оставят на второй год. В общем, его жизнь приходила в относительную норму. Он даже чувствовал себя немного другим человеком — так сказать, повзрослевшей версией себя самого. Когда долгое время делаешь что-то, направленное на благо другого, пускай, твоей безответной и невозможной ни при каких обстоятельствах любви, мир начинает выглядеть иначе. Ему было даже немного жаль Диану. В конце концов, он правда не знал, что значит быть не Поттером. Несмотря на всю шумиху, Ал прекрасно понимал, что его ждут с распростертыми объятиями, и, хоть его отец пытался запугивать своих коллег, за его спиной они пресмыкались перед ним в надежде, что вечером у камина Альбус Северус Поттер на самом деле докладывает всенародному герою о том, кто особенно услужил ему в его редкий визит к отцу в Министерство. Так что, если Розье это поможет добиться чего-то стоящего — пускай. В конце концов, после того случая в каморке она стала почти сносной, так что Ал даже чувствовал некоторую благодарность за то, что она так носилась с его оценками и прочее. Потому что вчера он получил письмо от его родителей, где они оба впервые не отчитывали его, а просто желали удачи на матче, экзаменах и прочее. И это было… неплохо. Еще Лили наконец-то бросила этого придурка, и, хоть Ал так и не нашел в себе смелости что-то сказать ей по поводу информации, сообщенной ему Гербертом, но постарался всем своим видом и неуместным сарказмом показать сестре, что он рад. И она это почти оценила: — Ты свихнулся окончательно? Отвали от меня, — и, перебросив свои нереально длинные волосы за плечи, Лили ушла в класс, у которого он ее подстерегал. Короче, все было нормально. Он даже почти не скучал по Роуз — в конце концов, прошло столько времени, что Ал вроде как вбил себе в голову, что он должен ее забыть. Ее образ иногда вспыхивал ярким пятном, но больше не зудел в голове день и ночь, как раньше. Его потряхивало от их зажиманий с Малфоем, но в целом он нашел в себе силы не лезть на стенку всякий раз, когда она оказывалась рядом. Все приходило в норму.***
Они выиграли — они просто, черт возьми, выиграли кубок Хогвартса. Команда Слизерина — чемпионы. И, конечно, будущие звезды «Татсхилл Торнадос», потому что сразу после церемония награждения скауты отвели Скорпиуса и его отца, присутствовавшего на матче, в сторону, чтобы обсудить его контракт до достижения совершеннолетия. Вообще-то, это было заслужено, потому что этот парень не щадил себя, чтобы получить это место, хотя в начале этого курса Драко Малфой мог просто купить эту команду и пригласить своего сына туда. И Ал даже немного завидовал Скорпиусу, ведь он добился этого — самостоятельно — без какой-либо помощи, на что, конечно, не мог рассчитывать кто-то с фамилией Поттер. Ну или хотя бы Уизли. Говоря о них: о беременности Гермионы, конечно, стало известно, ведь они с Роном прибыли на матч, чтобы посмотреть на последнюю игру и даже поздравили его вместе с его родителями. Было забавно наблюдать за диссонансом на лицах его отца (неочевидным) и Рона (самым очевидным на свете), когда они жали руку капитану команды в зеленой форме. Ала это ужасно забавило, так что он несколько раз упомянул Слизерин в своей речи. В общем, поле было заполнено конфетти, трибуны гремели, все было донельзя громким, Диана куда-то исчезла, введя в недоумение его мать, но в остальном жизнь была прекрасна. Правда, Забини выглядел поникшим, и, когда спустя примерно час утомительных официальной части, включающей в себя болтовню с родителями и кучей родных, они поспешили в замок, чтобы переодеться для празднования победы, он сказал, что ему нужно кое-куда забежать и исчез. Спустя пару часов, в гремящей от музыки гостиной их факультета было негде ступить. Все в буквальном смысле ввалились в подземелье, заполнив все свободное пространство, так что пришлось сдвинуть диваны к стене, потому что народу было крайне много. Ал краем глаза заметил свою сестру, флиртующую с Джорджем, а потом Скорпиуса, который наливал красное-Мерлин-вино, Роуз было не видно — наверное, ждет свой бокал в более спокойном месте, чем импровизированный бар у камина. Диана тоже пропала, но Алу было даже лучше — он мог просто напиться и расслабиться, потому что каждый, кто присутствовал, подходил к нему и пытался как-то засвидетельствовать свое почтение. Только сегодня к нему пришли три совы с предложениями от команд, но он не спешил с выводами. В конце концов, у него куча времени, потому что теперь он — легенда. Альбус Северус Поттер может позволить себе выбирать, и не просто потому, кто его отец. Он левитировал себе бокал с огневиски, краем глаза замечая шестикурсницу с Рейвенкло, накручивающую локон себе на палец, и бросающую на него томные взгляды. Его пресс напрягся при мысли, что еще немного — и такие девчонки перестанут быть просто объектами его пристального внимания, и он сможет приступить к реальным целям. Может, это даже к лучшему, что они с Роуз не стали доводить дело до конца. Все же, он не тот человек, который хочет один раз и на всю жизнь, как их родители. Это у Малфоя бзик, хотя, конечно, неудивительно — когда ты вот-вот умрешь, хочется прожить программу в ускоренном режиме. А он, Ал, опять мог выбирать. И уж он собирался наслаждаться этим шансом. Кстати, говоря о нем: — Нам нужно поговорить, — его резко дернули за рукав, и, обернувшись, он наткнулся на крайне нервную Диану, одетую в нелепое розовое платье. Она стояла, бешено озираясь по сторонам, словно боясь быть замеченной кем-то. Ал пожал плечами, покорно двигаясь за девушкой. Она впустила его в свою спальню, и, оглядев пространство за их спинами, закрыла двери, наложив заклятье тишины. — Что происходит? — к слову, он даже не успел выпить из своего бокала, так и держа его в левой руке. Диана, оглядев его с ног до головы, вздохнула, прислонившись спиной к двери. — Как же долго я вас не различала, — прошептала она, глядя в потолок. Какого черта? Она снова на наркоте? — Мерлин, Поттер, — заметив его недоумение, она раздраженно закатила глаза. — Неужели провалы в памяти не насторожили твою глупую голову? Мои перемены в поведении? Почему я, ненавидя тебя, согласилась с тобой переспать? Ал пожал плечами, поглядывая на бокал. Диана вскинулась и выхватила его из его рук, бросив в стену, так что он разбился, освобождая столь желанное Альбусу содержимое. — Ты что, совсем не понимаешь? — Да что я должен понимать? — Оборотное зелье! — она вскинула руки, словно просила у неба защиты или вроде того. — Оборотное зелье? — ему, наверное, стоило уйти отсюда, пока эта ненормальная не бросила что-то в него. — Твой брат в Хогвартсе, Ал. И он использовал оборотное зелье, чтобы притворяться тобой! Хорошо, что она забрала у него бокал, потому что тогда он бы точно лопнул его в руке. Джеймс в школе? В Хогвартсе? — Это поэтому я не могу вспомнить Новый Год в Мэноре, — это ошибка. Это совпадение, и Диана просто решила разыграть его, сейчас из шкафа выскочит его мать, а под кроватью отец еле сдерживает смех. Или это репортеры — он должен что-то выболтать, а газетенки заплатят Розье денег. Внезапно она приблизилась к Алу, опускаясь рядом с ним на кровать. — Он нашел меня в Косом Переулке осенью. Ты тогда буквально не замечал меня: а он был таким… так похож на тебя, но другой. Он сказал, что хочет помочь мне, все время предлагал деньги… — Диана поежилась. — В общем, он дал мне снимки из Франции и объяснил, что я должна делать. Весь этот сценарий, который я тогда якобы придумала — это его рук дело. — Зачем? — глухо спросил Ал, чувствуя, что по его спине пробегает волна мурашек. — Сказал, что просто хочет проучить твою семью, — она вдруг шмыгнула носом. — Что вы бросили его, но он не намерен сдаваться… — Какого черта, — внутри все вспыхнуло. Он развернулся, и, схватив ее за плечи, начал трясти, — какого черта, Диана? Ты не читала газет? Ты не знала, кто он? Не знала, что он наркоман? — Он сказал, что это ложь, — она расплакалась, — он клялся, что все это ложь, и что после школы он станет наследником, а я… — Наследником? — Ал похолодел. — Да, — Диана продолжала плакать, — сказал, что все трастовые фонды сейчас принадлежат в случае чего тебе и твоей сестре, а он вычеркнут из завещания, и все, что требуется — это уничтожить твое имя… — А Лили? — он вновь тряхнул ее, и Розье всхлипнула, замолчав, — что будет с Лили? — Я… — она глупо моргнула. — Я… Он вскочил, бросившись к двери, игнорируя крики Розье. Он должен найти сестру, быстрее, чем этот ублюдок доберется до нее. Ал выбежал в центр гостиной, распихивая людей и отмахиваясь от знакомых. Его взгляд сканировал каждое лицо, но все было не то. Наконец, он заметил Роуз и Скорпиуса, шепчущихся в углу, и направился к ним. — Ал? — Скорпиус, явно выпивший, улыбнулся ему. — Как дела? — Вы видели Лили? — он смотрел на Роуз, чье лицо мгновенно изменилось. Все же, никто не понимал его так, как она. — Я должен ее найти. — Я видела ее пару минут назад, — она шагнула к нему. — С Забини. Они шли в сторону выхода, так что она занята, наверное. Слава Мерлину. Ал выдохнул с облегчением, и Скорпиус с Роуз насторожились. — Что-то не так? — Малфой положил руку ему на плечо, и даже Роуз выглядела обеспокоенно. — Да, — Ал кивнул, решив, что помощь ему не помешает. — Джеймс здесь. — Джеймс? — у Скорпиуса отвисла челюсть. — Поттер? — уточнила Роуз, оглядываясь по сторонам, — твой брат? Ал снова кивнул. — Но ведь… — она посмотрела на него, зная, что нет нужды продолжать — все было и так ясно. Они прошли это вместе, вообще-то. — Лили в опасности? — Ал кивнул вновь, не зная, что сказать. Роуз нахмурилась. — Тогда мы должны их найти и предупредить, — Скорпиус уже пробирался к выходу. Они с Роуз последовали за ним, не сговариваясь не глядя друг на друга. В коридоре было темно, хотя обычно здесь горели фонари, так что им пришлось использовать палочки, чтобы видеть путь. Хоть Ал мог с закрытыми глазами найти дорогу из подземелий, нервы сыграли свое дело, и он едва шел. Один раз он отступился, и маленькая рука подхватила его локоть. Ничего он не забыл. — Ладно, — они поднялись в основную часть замка, и Скорпиус тут же взял Роуз за руку, будто она убежит. — Ты имеешь предположения, где они могут быть? Вообще-то, Ал имел и даже был более чем уверен, что Герберт не изобретал велосипеда, как говорят маглы, а повел Лили в пустующий класс или что-то вроде того. Вопрос был лишь в том, что таких классов было великое множество, и гадать о том, какой он выбрал… Черт, нет. Забини не мог этого сделать. Он же чертов эстет, так что секс на пыльной парте — это определенно не для него. Он бы выбрал что-то утонченное. Что-то, что располагает для разговора, который способствует дальнейшему сближению — его глупая страсть к этим дурацким задушевным разговорам в башне… Башня. — Я, кажется, понял, — Ал выдохнул, — Они в Астрономической башне. Повисла неловкая тишина, и, наконец, Скорпиус кашлянул. — Слушай, мы можем подождать тебя внизу на лестнице, и ты просто… позовешь нас, когда мы будем нужны. Если мы будем нужны, — он приподнял бровь, делаясь ужасно похожим на своего отца, так что Ала чуть не передернуло. Но в этом был смысл, но это по-прежнему было дико неловко, так что они дошли до той самой лестницы в полнейшей тишине, а затем, обещая быть на месте, Скорпиус и Роуз остались у ее подножия. И Ал сделал шаг. Он мысленно настраивал себя на неприятную или даже неприличную сцену, на то, что он будет послан много раз, но мысль о возможной опасности заставляла его делать очередной шаг. В конце концов, разве это что-то, чего он не мог допустить или предположить раньше? Ну, его сестра и… Забини. Однако реальность, как правило, превосходит ожидания. И этот раз не стал исключением, обнажая всю уродливость и несостоятельность этого долбанного мира в лице его старшего, всеми нахрен желающими быть забытым старшего брата. Джеймс сидел на подоконнике, подбрасывая в воздух палочки, а Забини лежал в углу с кровоподтеками под носом. Лили была рядом, с кляпом во рту, связанными руками и до смерти огромными, напуганными глазами. Их взгляды пересеклись. — Даже не вздумай кричать или кого-то звать, — пропел Джеймс, заметив это. — Я убью ее сразу же. Ал медленно перевел взгляд на него. — Привет, — в свою очередь ослепительно улыбнулся Джеймс. — Ты, наверное, задаешься вопросом, что с твоим другом? — он притворно-озадаченно повернулся в сторону Забини. — И правда: очень неподходящее время он выбрал для того, чтобы потерять сознание. Ал не смог сдержать резкий вздох. — А, — Джеймс поймал его, как змея — добычу. — Ждешь поздравлений? Прости, — он слез с подоконника, направляясь к нему. — Совсем забыл, братик. Его глаза светились каким-то бешенством. Было излишне описывать внешность человека, который провел в бегах больше года, при этом употребляя все вещества, созданные и магическим, и не магическим мирами. Джеймс был похож на оживший труп. Наверное, он использовал Империо с Дианой. Может, она до сих пор под ним, и намеренно созналась, чтобы привести его сюда. — В таких случаях злодей должен объяснить свою мотивацию, — Джеймс расхохотался, — дай мне палочку, Альбус. — Его голос вмиг посерьезнел. Ал нахмурился, взвешивая риски. Словно прочитав его мысли, Джеймс приставил кончик своей к виску Лили, и его подбородок задергался, губы скривились, отражая гнев. — Не глупи, щенок, — когда он говорил, капли слюны вылетали из его рта. — Ты не должен был дожить до этого момента, — ноздри расширились, — но я дал тебе возможность подняться, — он схватил палочку, которую Ал протянул, — чтобы было больнее упасть. Все это казалось чем-то абстрактным. Может, кто-то что-то подмешал ему в напиток? До него доносились обрывки слов Джеймса: — Я использовал твои слабости, чтобы добраться до тебя. Они говорили, что это я — ошибка, но видели бы наши мамочка с папочкой тебя и умницу Роуз во Франции! Или то, как ты напиваешься по ночам, будучи прилежным учеником днем. Или это, — он извлек из кармана пакет с его прежними таблетками. — Слабовато, но кто знал, что бы ты попробовал дальше? Действовать. Он должен был что-то сделать, прежде чем Джеймсу надоест. — Может, мне стоило просто дать тебе время, и ты бы превзошел меня сам, а? — внезапно он толкнул его в плечо со всей возможной силой. — Долбанный придурок, я разговариваю с тобой! — он явно наложил оглушающее, потому иначе крики разносились бы по всему Хогвартсу. И, зная Роуз и Скорпиуса, они не поднимутся сюда еще минут десять как минимум. Потому что Лили с Гербертом. Все отлично. — Может быть, — мямлит Ал, чувствуя, как по горлу растекаются слова. Ему больше нечего сказать — он понятия не имеет, как его отец победил Волдеморта, потому что он не знает, что делать со своим сумасшедшим старшим братом, не то что с могущественным темным волшебником. — Может быть, — передразнивает его Джеймс в ответ. — Ох, ты настолько жалок, что даже удивительно, как все эти девчонки увиваются за тобой. Они просто не знают какой ты, — он сощурил глаза, словно пытался лучше разглядеть его, — зато я знаю. И я всем покажу, — Ал осмотрел знакомое помещение, надеясь найти какой-то забытый им потайной ход, но тщетно. — Завтра утром газеты объявят, что ты убил свою сестру, лучшего друга, и только мое внезапное появление смогло остановить тебя. — С чего ты взял, что я буду кого-то убивать, — с отвращением спросил Ал, пытаясь выиграть время. — Ты не сможешь заставить меня. И твои воспоминания проверят. — Правда? — Джеймс явно ждал этого. — А что, если я скажу, что расческа Роуз Уизли — это портключ, который перенесет ее в местечко, где её поджидают люди, у которых свои счеты с ее родителями? Однажды я уже отправил ее в канун Рождества в особняк Блэков — и все сработало идеально. — И что? — Ал фальшиво-безразлично пожал плечами. — Думаешь, мне есть до нее дело? — Проверим? — Джеймс осклабился, и Ал невольно сглотнул. Лили переводила взгляд с одного на другого, и на ее лице начали проявляться признаки осознания. Что ж, если они выживут, их ждет интересный разговор. — Кажется, она там, внизу? — Нет, — Ал заграждает своим телом проход, но Джеймс отбрасывает его с помощью заклинания. Он падает в ноги Лили, и она, расширив глаза, указывает ему на свои руки. Мерлин, он что, связал ее с помощью настоящих веревок? — Ты переспал с Роуз? — выпаливает она, когда достает тряпку из своего рта. — Это длинная история, — Ал поднимается на ноги и протягивает сестре руку. — Но если в двух словах — то да. Лили закатывает глаза. — Это было так очевидно, но я бы ни за что не смогла представить себе такого сама. Я думала даже, что ты влюблен в Малфоя, поэтому у вас такая ревность! — в это время она подбежала к Забини, проверяя его дыхание. — Давай спрячем его в углу, и… — Я должен бежать. Жди здесь, и ни в коем случае не спускайся, — Ал бросился к лестнице, на ходу пытаясь представить, что он будет делать против Джеймса с тремя палочками, надеясь, что Скорпиус и Роуз просто ушли. Просто решили провести время вдвоем. Пожалуйста. По крайней мере, он пытался. И, если они там, то, по крайней мере, он умер, и ему не придется объясняться с Малфоем. Или, может, Скорпиус закроет ее своим телом, а Ал успеет в тот самый момент, чтобы повалить Джеймса, и тогда… Его отбросило назад ударной волной. Кто-то применил Ступефай, потому что следующее, что донеслось до Ала сквозь гущу пыли — Экспеллиармус. Он пытался подняться, но голова вдруг оказалась неимоверно тяжелой. На веки налипла крошка от камня, и, когда чьи-то руки хватают его за шиворот и куда-то тащат, он даже не может различить их хозяев. — Сектусемпра! — через секунду на лицо Ала начинает брызгать кровь, мощной, соленой струей, и это заставляет его раскрыть свои запыленные веки. Он видит бледное лицо Скорпиуса, который смотрит на него широко раскрытыми глазами, а из его шеи яркой струей бьет кровь. Ал чудом приподнимается на локтях, и в следующую секунду Малфой падает на него, теряя сознание. Он слышит приближающиеся шаги. Поднимает голову, одной рукой опираясь на ступеньку, другой пытаясь прижать порез на шее Малфоя, но крови так много, что она начинает течь между его пальцев, его белая футболка намокает, и краем его отупленного от ужаса и удара сознания Ал вдруг понимает, что Скорпиус умирает. Он лежит на его груди и умирает, но Альбус не успевает проникнуться моментом, потому что гаркающий смех слева отвлекает его от холодеющего друга. — Так-так, — у Джеймса разбита губа, и его волосы так же в пыли, он сжимает в руках его палочку — видимо, Скорпиус промахнулся с обезоруживающим. Скорпиус… — Что с ней? — хрипит Ал, пытаясь как-то получше перехватить шею Малфоя. Сколько у него времени? Минута? Две? — Она мертва, — выплевывает Джеймс. Внутри Ала все застывает, превращая его внутренности в огромные куски льда. Он начинает плакать, точнее, слезы просто начинают катиться по его грязным щекам, и Джеймс снова смеется, наслаждаясь всем этим дерьмом. Скорпиус почти не дышит, Роуз мертва, и сейчас Джеймс, убив его, перешагнет через их тела, и закончит наверху с Лили и Гербертом. — Ты знаешь, Ал, а ведь отец говорил мне, что мантии не существует, — Джеймс опустился на корточки, и небрежно поднял лицо Ала за подбородок на себя. — Что это просто сказки, потому что люди не любят мир без волшебства, — он перевел взгляд на Скорпиуса, — дерьмо. Мы и так волшебники — значит, она явно должна была быть где-то рядом, так? — Он извлек из кармана чуть искрящуюся ткань. — Спокойной ночи, Альбус. Я позабочусь о нашей сестре. Джеймс выпрямился, и, наведя палочку на Ала, занес другую руку с мантией над ними двумя, видимо, решив спрятать их тела под ней, чтобы успеть избавиться от них до прихода кого-то. Ал закрывает глаза, обеими руками обхватывая порез Скорпиуса. Кровь почти остановилась. В конце концов, Ал был счастлив целых два месяца летом с Роуз. И той ночью, когда он пришел к Скорпиусу в Больничное крыло. И когда она сидела с ним у кровати той ночью, когда он узнал о проклятье. Он был счастлив в пентхаусе у Забини. Он был счастлив сегодня. Если бы кто-то сейчас дал ему маховик времени, он бы вернулся на поле и умолял своего отца оцепить школу. А еще лучше — он бы послал Диану в гостиной Гриффиндора, нашел Малфоя и все ему рассказал. Они бы судились с газетами. Они бы придумали что-то. Они все были бы живы.