Проклятие Кассандры. Книга 1. Лунный Цветок

— Нашшша Даркмур… — прошипело первое существо под дверью люка. По интонации чувствовалось, насколько оно трепетало перед девушкой. — Lайtкара уs Даркмар lедн wratарsен ко Наар, су редн оstфраjен иstа. (читается: «Ляйткара ус Даркмур ледайн вратарсэн ко Наар, цу рэдайн остфрай-йэн иста») — Последняя из Даркмур вернулась в мир, чтобы освободить его… — будто пророчество, столь же мягко и вдумчиво перевела его вслух Кассандра. Вдруг мотнула головой, борясь с искушением спросить о значении. Она вмиг вспылила: — Хватит нести всякий бред… кто бы вы там ни были!.. — Терпение Кэсс истекало, как песок в часах. В её глазах сверкнула молния. — Я уже сказала слова, что вы желали услышать. Теперь выпустите меня! Я должна вернуться к друзьям. — Не ссссспешшши, юная Даркмур. Прошу, выпусссти насссс! — умолял один из Потерянных. — Выпусти, и мы расссскажем тебе обо вссссём, — убеждал другой. — Не сссомневайся, нам есть, что обсссудить. — Откуда мне знать, что это не ловушка? — покосилась на запертый люк девушка. Дверь из комнаты на кухню внезапно распахнулась. Это было ярким доказательством, что существа сдержали своё слово. — Иди, ессссли хочешшшшь, юная Даркмур. Но твои друзсссья уже ссссчитают тебя погибшшшшей. Дев-…-чонка убедила твоего друга, чшшшшто ты уже приссссоединиласссь к нам, — недовольно прошипело первое. — Значит, я её в этом разочарую, — ледяным тоном возразила Кэсс. — Дев-…-чонка не та, за кого сссссебя выдаёт! — шикнуло другой, мгновенно завладев вниманием девушки. — О чём это вы? Рапунцель — это Рапунцель! Да, у неё менялся цвет волос — я видела это дважды. Я знаю, что Рапунцель — ворожея, но она — человек! — спорила с созданиями Кэсс. — Открой люк, и мы сссскажем тебе то, чшшшто сссследует зссснать, юная Даркмур, — настаивали создания. Девушка понимала: эти существа что-то знают, чувствуют изменения. Тем не менее, она решилась, и вытащила поломанную палку через кольца. Люк запросто открылся изнутри. Кэсс резко отстранилась от люка, прислоняясь спиной к высокому шкафу из красного дерева. Существа тут же пронеслись через отверстие и невысоко повисли над полом, чьи серебристые точечки в глазницах выражали покорность. При свете можно было бы утверждать, что создания напоминали призраков — бестелесные, сероватые. Только на духов они совершенно не были похожи. Их концы имели небольшие хвосты, ног не было и в помине, тело покрывалось различными шипами. Вытянутые черепа, как у ящериц. Меж лопаток их тела обросли горбами, а шея вытянулась, подобно знаку вопроса, в результате чего черепа находились на уровне груди. Руки скорее напоминали неуклюжие лапы, длинные, размером с тело (до шеи), когтистые, скрюченные — могли ужаснуть любого, кто бы их увидел. Серебристые переливы скользили по телам существ, пронизывая тьму комнаты. Внезапно зажглась единственная свеча в позолоченном блюдце, что лежало на круглом столе посредине комнаты. — Кто вы такие? — не в меру перепугалась Кассандра. — Демоны? — голос предательски дрогнул. От храбрости не осталось и следа. — Потерянные — не демоны, юная Даркмур, — убедило второе существо мягким тоном, подав правую лапу. Девушка невольно подала ему руку в ответ. Потерянный потянул её на себя, помогая ей встать на ноги. — Что за Потерянные? Если вы — не демоны, то кто же? — Очщщщень давнооо, когда этот мир находился на заре созидания, мы ссспали. Мы прозябали в Извечной Тишине, в мире, где нет ни жизни, ни сссмерти. Но вот однажды, один из миров обрёл жизнь. И он пробудил нассс от Сна Извечной Тишины. Нам стало интересно, и мы наблюдали. Долго наблюдали: как жизссснь расссползается по Земле, как расссспроссстраняется; как шшшум её вод наполняет мир, ссссловно кубок, оссставляя лишь толику земель. Как возсссникли вссссе жшшшивые ссссоздания, и вмесссте с ними их вечный цикл жшшшизни и смерти. С появлением цикла, мы утратили нашшш покой. Госсспожа, древнее всех существующих Вссселенных, пробудилассссь. Потревожшшшенная жизнью, что протекала бурной рекой на Земле, Она разссозлиласссь. Ибо всякое проявление жизни стало рушить порядок, сссотворённый Пустотой. Извечная Тишина таяла, словно снег. И тогда взор Госсспожи обратился на Землю. По её приказу, мы сссстремились воссстановить гармонию, сссозданную Госсспожой, вернуть Извечную Тишину… — Ты зсссснаешь о нассс, — сузил огни другой, пристально поглядев в глаза спокойной Кэсс. — Ты читала о нассс. Книга*, что написссала одна девушшшшка дессссять земных лет назсссад… — Что? — глаза юной Кэсс округлились донельзя. — Та история разве о ней? И всё, что в книге говорится — правда? — Подлинная правда… — почти не заметно кивнул второй Потерянный. — Если вы не демоны, не драконы, то выходит… — Пусссстота — наша Матерь, нашшшша Госссспожа. Извечная Тишина сотен миров — её бессссподобное творение… Ты — чассссть нашшшего мира, юная Даркмур, — чуть заметно поклонился девушке первый Потерянный. — Не понимаю. Я вроде не похожа на серое горбатое привидение, как вы, — без привычной язвительности отметила Кэсс. — Не нужно выглядеть, как мы, чшшшштобы быть часссстью Пуссстоты… — загадочно прошипели Потерянные. — Все Её творения лишшшены воссспоминаний о моменте их рожшшшшдения, — затем один из них, словно загадку, предложил ей: — Коли ты чщщщщеловек — то безссс труда вспомнишь ссссвоё детсссство. — Я… не помню его… абсолютно не помню… — напрягла память Кассандра, стараясь пробудить самые глубинные мысли, связанные с детством. — Его будто и… — растерянно повела руками Кэсс, пытаясь хоть что-то вспомнить из времени до первого класса. — … не было? — горько ухмыльнулся первый, на что девушка согласно кивнула. — Ты рожшшшдена не человеком, юная Даркмур. Мы иссссскали тебя когда тебе было сссемь, но насссс ссссхватили спуссстя два года поисков… — Почему же я выгляжу, как человек? Дышу, ем, нуждаюсь во сне? — возмущалась от отчаяния Кассандра. — Вас, наверное, не мучает голод? — предположила она. — Таков замысел Госссспожи. Она сссотворила тебя маленькой, уподобив человеку. Но истинно ты нужшшшдаешься в пище не большшшше, чем мы. Желание отведать человечесссскую пищщщу — иллюзорно. Ты питаешшшшься ею, но она не насссыщает тебя. — И что же тогда, если не еда? Или сон? — надеялась теперь подловить их на слове Кэсс. — Эмоции. Чужшшшие страхи, радоссссть, гнев… Неужшшшели никогда не обращщщала на это внимание? — удивились Потерянные. На это Кассандра ничего не могла им возразить. Действительно, она испытывала бодрость, прилив сил, ясность мыслей всякий раз, когда оказывалась с кем-то, кто испытывал сильнейший всплеск эмоций. Самый яркий пример — Юджин. Парень всегда раздражал её, позднее это стало взаимно. Девушка, порой, сама не вполне могла объяснить себе, почему ей хочется постоянно его в чём-то подколоть, упрекнуть или же и вовсе затеять драку и выйти из неё победителем. Конечно, в обыкновенной ситуации, ценным предположением являлось то, что Фицерберт ей нравился. Однако Кассандра не чувствовала к нему ничего, кроме острого желания что-нибудь съязвить в его адрес. Когда же парень отвечал на её дерзкие замечания, ехидную, в некоторой степени нахальную, манеру общения, Кассандра чувствовала прилив сил. Нет, не тот, что испытывают некоторые смертные, что живут за счёт брани и извечных перепалок. Её чувства… зрение и слух обострялись настолько, что она могла издалека, к примеру, разглядеть учительскую скрепку, лежащую на полу и цветом не отличимую от него; услышать пение птиц, сидя за партой в школьном кабинете столь же звонко, как если б находилась всего в пяти метрах от них во дворе. Менялись и вкусовые качества: стоило ей после приличной «перебранки» с Юджином пойти на обед в столовке, как всякие еда и напитки теряли свои привычные свойства. Солёная или сладкая, пресная или острая… — любая пища напоминала вкус древесных щепок, порой возникало ощущение, что царапала язык. Только температурные колебания сохранялись. Только представьте себе: есть холодную гору щепок, и запивать напитком, на вкус тех же горячих древесных щепок… Кэсс постепенно смирилась с этим, дабы не привлекать внимания одноклассников и взрослых. Если Юджин пропускал занятия по какой бы-то ни было причине, любая пища возвращала всю вкусовую палитру. «Воистину, — подумала она про себя, — Теперь всё вставало на свои места… Всему нашлось толковое объяснение. И, вероятно, эти… Потерянные знают, о чём шепчут…» Но кое-что никак не укладывалось в её голове: — Сотворила? То есть, я её… — Дочщщщь? Родная кровь? — довольно хмыкнул Потерянный, что приблизился к двери. — Только в очень шшшироком сссмысле. — Всссё было бы иначщщще, не сссхвати нассс сссстарая Даркмур… — фыркнул другой. Кэсс показалось, будто он от досады сжал свои дымчатые кулачки. — Готель пленила вас? Но зачем? — неподдельно удивилась Кассандра. — Откуда она узнала о вас? — Пленила, чшшшштобы выведать причщщщину нашшшшего появления на Земле. Позднее она ссссообразила, что мы здесь из-зссса кого-то. Но её выбор оказалсссся ошшшшибочен. Крайне ошшшибочен… — ухмыльнулся второй. — Вмесссто желанного она навлекла на ссссебя проблему, сссс которой ей ни за чшшшшто не ссссправиться. — Если я рождена не человеком, и не призрак, вроде вас, то… кто я? — с трудом выдавливала слова Кассандра, пытаясь хоть как-то разобраться. Ведь именно это её и мучило всю жизнь, которую она помнила. Кэсс, сколько бы ни пыталась, не могла вспомнить лика собственной матери, когда явилась на свет, ни образов, ни каких-либо картин из детства. Совершенно ничего. И никого рядом: ни отца, ни матери тоже. Ни бабушки, ни деда. Абсолютно никого. Лишь дом, в котором семилетняя девочка проводила много времени — училась самостоятельно готовить, убирать, стирать. Врождённое чувство ответственности перед самой собой, решимость и уверенность в силах позволили ей адаптироваться к сложной жизни в посёлке. Но одиночество преследовало её с самого начала. — Ты… такая жшшше, как мы, Касссандра, — склонился первый, а за ним вперёд также подался второй. — Всссе Даркмур хранят в сссвоих душшшах благосссловение Госпожи… Даркмур — первые люди, отринутые вссссеми: другими людьми, Божественными Началами… — Богами, хотите сказать? — мелькнуло любопытство у Кэсс. — Не богами — Божественными Началами. Они — истоки всего сущего каждого из миров. А первые Потерянные из числа людей — извечные скитальцы, изгои, отверженные, одинокие… Столько Потерянных жизней… — мрачно вдался в краткую историю Потерянный, что продолжал витать напротив девушки. — Когда Свет оссставил их, а Тьма более не укрывала от того, что люди называют злом, и даже движение жизни отреклось от них, эти люди искали спасения… Искали возможность, чтобы выжить. Они бросали вызов смерти, всякий раз ускользая от её костлявых лап. Когда же смерть приближалась к ним на расстояние вытянутого мизинца, в те страшные для них минуты к ним являлись мы. Пуссстота откликнулась на зов и по её повелению мы научили отринутых всеми людей обходить потребности Жизни. Они сбросили сссо своих плеч различные тяготы, обрели истинную свободу. Больше никто из них не нуждался в поиске пропитания, денег и прочих материальных благ. Они стали Потерянными из числа людей — первыми Даркмур. — Они… стали бессмертными? — изумилась Кассандра. — Нет. В отличие от нассс, рождённых Пуссстотой, люди эти продолжшшшали жшшшить, как смертные. Умирали от болезней, ран и старости. — Но… — ожидала интересного поворота Кэсс, заслушавшись существ. — Но ни один из этих людей более не рожшшшдался, цикл жизсссни обходил их сссстороной, ибо вссссё, что символизирует жизнь — отвергло их. И тогда Пуссстота сотворила собссственный цикл, а люди, оказавшиеся в нём, сссстали зваться Даркмур на земном языке. — Поэтому я ничего не помню о своём детстве… — разочарованно сделала вывод Кэсс. — «Даркмур» твои сородичи стали использовать подобно фамилии, — пояснил другой Потерянный, перехватив инициативу в повествовании. — Даркмур выглядят подобно человеку, но отнюдь не являются им. Они не мертвы, ибо дышат и умирают, но и живыми, как обыкновенных людей, их не назовёшшшшь, так как цикл жизни над ними не властен. — И, к счастью, люди не видят насссс, пока мы сами не обличим себя перед ними… — улыбнулся Потерянный, что левитировал у двери на кухню. — Стойте! Выходит, Готель видит вас? — на что оба создания молчаливо повисли в воздухе на пару секунд. — Вы сказали, она тоже Даркмур… Так я — не единственная… — Только зовёт себя Даркмур, чтобы найти насссстоящщщщую! — резко возразил Потерянный, парящий напротив Кэсс. — Запах её крови — не то, чшшшшто твой! От тебя иссссходит горечщщщь, тишина душшши — ими пронизаны сссс ног до головы все Даркмур. Её душшша разит безумссством, — фыркнул второй. — Ссссслужит одному из владык в Аду — в Междумирье Бездонной Ненависти. Он желает твоей ссссмерти. Заполучив тебя, Кер-Морхэзар предотвратит пророчесссство, ссссвязсссанное с тобой. — Междумирье? Кер-Морхэзар? Вы это сейчас серьёзно? — усмехнулась Кассандра, переборов удивление. Её виденье мира не позволяло книгам, насколько, казалось, их вселенные не были реалистичны, пропустить сквозь себя мироощущение их авторов. — Думаешшшшь, Междумирья: миры, из которых сосссстоит весь Ад — вымысел? А великие князья и герцоги демонов — Кер-Морхэзары: вссссего лишь миф? — покачал головой первый Потерянный. — Ну, и кто же тот злодей, что охотится на меня из-за какого-то там пророчества? — улыбка на лице Кэсс выражала скептицизм, насмешку, несмотря на то, что перед ней предстали создания, не являющиеся ни демонами, ни духами, ни иными созданиями. — Один из этих Кер-Динозавров? — Она не верит нам, — умозаключил второй. — Поверит, когда вновь всссстретится с Рапунцель, — спокойно прошипел первый. — Когда отыщщщешь Рапунцель, произнессси нессссколько ссслов на нашшшем языке, юная Даркмур, и ты увидишь, какая опасссность грозсссит тебе и твоему другу… — Какие слова? — Кэсс сложила руки на груди. — S'tиl редн wинден sар. Имерtанtур, — хмуро отозвался первый Потерянный. (читается: «Штиль рэдайн виндэн сар. Имертантур»; Перевод: «Тишина возвратит своё. Навеки.») — Увидишь, кто именно ненавидит сссмысл, ссссокрытый в них, — хохотнул второй. — Ступай к тем, кого ты зовёшь друзьями, Кассссандра, — тон подлетевшего к двери первого Потерянного стал ледяным. — Прежде, запри нассссс назсссад. — Запереть? Но, разве вы не хотели освободиться? — удивилась Кэсс, затем смекнула. Однако на слова её опередил один из Потерянных. — Лишь чтобы всссстретить тебя, нашшша госсспожа. Есссли мы сссбежим, Готель поймёт, что её поиссскам пришёл конец. Создания воспарили над люком. Когда Кэсс подошла к ним, они моментально нырнули в подпол. Перед тем, как закрыть люк и просунуть поломанную деревяшку сквозь металлические кольца, любопытство на миг одолело её, и она спросила: — Вы — единственные Потерянные, что искали меня? — Насссс было девятнадцсссать. Шессстнадцать вернулисссь в Извечную Тишину, встретив на Земле ссссмерть. Кроме нассс двоих, ессссть ещё один. Наш предводитель осссстался не замечен сссстарой Даркмур. Он — единственный из нас, кто сссспособен сссстановиться человеком, не будучи Даркмур. Настанет время, и вы вссстретитесь, — подробно пояснил первый Потерянный. — Лишь сссс ним ты будешшшшь в безопассссности, Кассссандра, — горько отметил второй, чьи огоньки погасли, казалось, от размышления. — Откуда вы знаете моё имя? — удивилась она.  — Сссступай! Не возвращщщщайсссся ссссюда за нами! — строго наказал он, проигнорировав девичий вопрос. — Нашшшша учассссть предрешена. Следуй в башшшшню через Гибельный Лесссс. — Гибельный Лес? — и тут она вспомнила слова Юджина о лесе, которого нет на местных картах… «Неужели Фицерберт оказался прав?» — подумала Кэсс. Вдруг, слова сами вырвались: — Она поведёт Юджина через Лес… Я должна успеть настичь их! Но что в башне? И о каком пророчестве речь? — Большшше медлить нельзсссся! Прощай, госсспожа, — еле слышно прошептали Потерянные. Кассандра закрыла люк, заблокировав дверцу деревянной палкой. Как можно быстрее, она выскочила из дома наружу. Подбежав к калитке, девушка пристально вслушалась в звуки вокруг. Непроницаемая тишина расстилалась от холма позади и до леса за ограждением. Рапунцель и Юджина уже и след простыл. Не представляя, в какой переплёт угодил её одноклассник, юная Даркмур немедля помчалась по тропе, ведущей в лес. Мысли её, тем временем, быстро сплетались в цепочку, что, подобно пазлу, выстраивалась в определённую картину. Создания… Эти Потерянные… Пустота… Книга… Ад, Рай, Земля… Пророчество… Её печальная судьба. Да ещё и Рапунцель вовсе не та, за кого себя выдаёт… Сама она — дочь Пустоты, как окрестили её эти… призраки, коими Кассандра считала их в глубине души. И тут собственное сознание стало задавать ей ряд вопросов. Почему Рапунцель так сильно испугалась их? Вывела в первую очередь Юджина, а за ней даже не вернулась… — И эта девушка ещё набивалась ко мне в подруги, — фыркнула она. Вдруг, Рапунцель знала, что эти создания её не тронут? Или что-то иное заставило восьмиклассницу до смерти перепугаться? Но одно Кассандра понимала прекрасно: с Готель пересекаться ни при каких обстоятельствах нельзя. Возможно, Потерянные правы, и она служит какому-то демону, очень могущественному в Аду… Это — причина, по которой весь посёлок дрожит в страхе при одном лишь упоминании о ней? Что же, как бы-то ни было, Кэсс это волновало меньше всего. И тут мысли девушки плавно перешли к более насущной проблеме: тайне её происхождения… Детства до школы… не было… Момента рождения… не было… Хоть девушка оставалась непоколебимой при Потерянных, их слова глубоко тронули её. И самое противное во всём этом — струны души бренчали ей в те секунды разговора: «это очень похоже на истину»… Кассандра остановилась, переведя дыхание. Мысли одной волной за другой накатывали на неё, грозясь унести её естество от реальности. Она с трудом заставила себя сосредоточиться на более насущной задаче: поиску Юджина и Рапунцель. Внезапно её взгляд упал на грядку, где проросло нечто, что, вследствие своего ядовитого мерцания, едва не погубило Кэсс. Росток. Она вернулась во двор, направившись в огород. Все её мысли улетучились в момент, как только на её глазах сверкнул золотистыми бликами цветок. Его лепестки потянулись к земле, стебель устало сгорбился, подобно старику. Час-два назад он едва не погубил её саму и Рапунцель. Ныне же цветок напоминал не более чем тень самого себя, словно его медленно покидала жизнь. В тот миг, один из сиреневых лепестков почти коснулся рыхлой почвы, промелькивая золотистым огоньком. Кассандре вдруг, совершенно необъяснимо, стало жаль его. — Юджин, Кассандра… — словно ветер шорохом листьев донёс эти слова. Но почему в них слышались девичьи оттенки? — Что за?.. Кто это говорит со мной? — оглянулась юная Даркмур, заподозрив присутствие рядом ещё одного Потерянного. — Башня… Матушка… Спеши… — ответ пронесся охлаждающим потоком воздуха, врезавшимся в лицо Кэсс, будто волна ударялась о высокие рифы. И лишь сейчас её глаза упали на цветок. Лепесток легонько коснулся девичьей ладони. Она затаила дыхание от нарастающего шока. Разум отказывался верить, но чувства твердили звоном колокольни — шёпот, голос… исходил от растения. — Впервые в жизни со мной говорит цветок. Да ещё тот, который хотел убить меня, — проворчала Кассандра. — Башня… Матушка… Спеши… — вторил лепесток, чьё мерцание золотом слабело с каждой секундой. — Ты можешь сказать более конкретно? — понимая, что сейчас цветок утратит последние силы, Кэсс бегло его спросила. — Не дай… пророчеству… свершиться… — шёпот растворялся в тиши окружения, подобно тлеющим огонькам. Внезапно на глазах Кассандры угасло сияние цветка, лепестки почернели, будто смола, и ломко отцепились от увядшего стебля. Ветер не дал им упасть на землю под ростком. Он взвихрился напротив девушки и понёс их куда-то неимоверно далеко, в небеса. А один лепесток пал на ладонь девушки. Единственный лепесток, что не почернел… — Как-то всё очень запутанно, ты не находишь? — крикнула Кэсс ветру, стремительно уносящему лепестки прочь, в небо. — Мог бы и попроще загадку придумать! И Потерянные твердили о башне, — хмыкнула она, сжав лепесток в руке. Юная Даркмур ощутила внезапный наплыв ласкового тепла в кулаке. Раскрыв его, словно бутон, она изумилась во второй раз — один единственный лепесток переливался серебром и золотом — оба сияния дополняли друг друга, скользя по тонким граням и сплетаясь. Девушка развернулась лицом к дому — безжизненному, молчаливому, холодному, от которого почему-то пробирали мурашки по коже — и вслух высказала мнение: — Что-то мне подсказывает, что тебя нужно взять с собой и получше спрятать подальше от чьих бы-то ни было глаз.  Внутри кожаной куртки, имелся плотный карманчик с молнией. Кэсс положила единственный лепесток в него, не помяв. Карманчик куртки мягко прилегал возле сердца. Сердце ощутило прилив весеннего тепла, какой-то странной уверенности. Даркмур внимательно присмотрелась — сквозь тёмную куртку сияние лепестка не проступало. — Почему мне не хочется говорить о тебе Рапунцель? — нахмурилась она. Более не теряя времени, Кассандра покинула территорию вокруг дома, и последовала по тропе…