Преступления без наказаний

Лиса была так взвинчена, что отчаянно искала, с кем поругаться, но никого не было. По пути на обед Розэ и Джису разговаривали ни о чем, словно ничего не происходит, а Лиса угрюмо молчала. В кафетерии было так много людей, что на всех не хватало стульев. Розэ и Джису довольно уселись, а Лиса успела последней. Но она быстро вышла из положения. Бросив по сторонам несколько суровых взглядов, она вдруг заметила, что в другом конце кафетерия Кристофер Бан из класса на год младше как раз шел к столу, где свободен один стул. Недолго думая, Лиса бросила рюкзак на пол и, словно гепард, побежала в ту сторону большими шагами. Изумленные Розэ и Джису проводили ее взглядами, а Джису убрала рюкзак, чтобы никто на него не наступил. От вида надвигающейся Лисы Крис так растерялся, что, просто застыв с подносом, стал ждать, пока она добежит. Встав возле него, Лиса заявила решительным тоном: — Вообще-то я здесь сижу! Со стола, где Криса ждали одноклассники, послышались смешки, а он удивленно моргнул и ответил: — Нет же, не сидишь… Но Лиса не растерялась — сбросив его рюкзак на пол, она забрала стул и гордо направилась к своему столу. Розэ отвернулась и закрыла лицо руками. — Она нас позорит… — устало протянула она. Лиса уходила под хохот одноклассников Криса — теперь ему придется обедать, стоя. Она уселась за стол, но долго и недовольно двигала стул. Розэ и Джису ушли за едой, оставив Лису охранять места. — Пусть только кто-нибудь сунется! — крикнула Лиса куда-то в воздух, непонятно, кому, а девочки заторопились прочь, качая головами. Ох уж эта Лиса… Они быстро вернулись, потому что предприимчивая Розэ прошла без очереди так, что никто не заметил. Поставив перед Лисой тарелку и стакан, она сказала: — Обезьянка, кажется, у тебя упал сахар. Ты совсем не в духе. Тебе нужно скорее поесть. Она промолчала, и, когда все немного покушали, Розэ сказала: — Что мы будем делать? За столом царило мрачное настроение. Никто особо не хотел есть, и еду взяли просто так, чтобы была. А еще нужно было делать вид, что все в порядке. — А что мы должны делать? — ответила Лиса. — Ведь это было твоей идеей, Розэ. — Мы все принимали в этом участие, Лиса! — вскинулась та. — Хочешь перед всеми доказывать, что это не так? Вперед. Посмотрим, кому больше поверят, тебе или мне. Лиса хмуро замолчала, а Джису сказала: — Зачем она вернулась? Может, она что-то задумала? — Что она могла задумать, Джису? — отмахнулась Розэ. — Она счастлива и, кажется, обо всем забыла. Конечно, в школе все еще помнят, но все учителя новые, так что грязная правда не должна выплыть наружу. — А ты не выглядишь так, словно тебе жаль! — недовольно вставила Лиса. — Что именно ты считаешь грязной правдой? То, как ты ее гнусно подставила? Розэ, резко перестав жевать, сделала большие злые глаза, а потом сказала, понизив тон и наклонившись вперед: — Не кричи и следи за выражениями, Лиса. — Она украдкой посмотрела по сторонам. — Я просто предложила вам двоим идею, и вы согласились. Вы подтвердили мои слова. Вы сказали, что видели. Три человека лгать не будут. Вы так же виноваты. — Конечно, виноваты, и мне очень стыдно, — ответила Лиса. Она посмотрела на Джису, но та продолжила отмалчиваться. — Но ведь мы выгораживали тебя. Ты встречалась с тем учителем, а не Дженни. — Что ты кричишь? Что ты так кричишь? — громко воскликнула Розэ, нервно оборачиваясь. Лиса не кричала, но теперь на них поглядывали с других столов. — Оказывается, ты наш голос справедливости, а мы и не знали. Что бы мы без тебя делали, солнышко? Меня едва не поймали, и я должна была как-то выйти из положения, вот и все. — В самом деле, Лиса, ты все преувеличиваешь, — вмешалась Джису, и они с Розэ обменялись взглядами. — Ты видела? Она все время улыбается. Думаю, все действительно в порядке, иначе она бы не вернулась в нашу школу… Лиса устало покачала головой и сказала: — Джису, а если бы подобное случилось с тобой? Ты бы тоже сидела и молчала? Она ответила: — Не могу представить, чтобы я встречалась с кем-то из нынешних учителей… Она брезгливо поморщилась, а Лиса закатила глаза. До них не достучаться, поэтому она вернулась к еде. А Розэ с радостью ухватилась за новую тему и сказала: — А как же новый учитель по литературе? Такой красивый, прямо как с обложки журнала. Джису хотела ответить, но Лиса нервно и громко усмехнулась и сказала: — Не могу в это поверить! Ты выбрала новую жертву? А кто станет отвечать за твой поступок? Я или Джису? Или, может быть, пустишь слух, что Дженни вернулась в погоне за молодым и красивым учителем? Розэ растерялась, но лишь секунду она изумленно смотрела на Лису, а потом сказала повелительно: — Лиса, ты сегодня вся на иголках. Может, тебе стоит вместо обеда пойти подышать свежим воздухом? — Доем и пойду, — буркнула та. Настало молчание. Каждая незаметно наблюдала за Дженни. — Смотрите, она обедает с этим Мин Юнги. Он, кажется, ее лучший друг. — Розэ, оглянувшись через плечо, говорила в полный голос и совершенно не стеснялась разглядывать людей, сидящих всего через пару столиков. — Может, он ее парень, — бросила Джису. Она тоже смотрела в их сторону, только она сидела лицом. — Кто знает? Она же нам ничего никогда не рассказывала. Такая скрытная… — И почему она все время таскается с ним? — Розэ, наконец, отвернулась и продолжила обедать. — По всей школе говорят, что они с младшим братом воруют в магазинах. Я имею в виду, он не нашего круга… — Это ты и говоришь, Розэ, — вмешалась Лиса. Она не хотела обсуждать Дженни и с задумчивым видом ковыряла еду, но теперь бросила палочки на тарелку и посмотрела на Розэ. — Ты распускаешь все эти нелепые слухи. — Почему сразу нелепые, Лиса? — ответила Розэ, не теряя лица. Джису взглянула на нее удивленными глазами, а Розэ добавила: — Я видела это своими глазами. — Но у Юнги нет братьев, — сказала Лиса. — Знаете, вы обе так гордитесь своим положением и деньгами, но ведь эти деньги заработали ваши родители. Посмотрим, сможете ли вы добиться того же после школы. Впрочем, если папаши куда-нибудь пристроят… Настала тишина. Розэ и Джису перестали есть, обменялись взглядами, а потом посмотрели на Лису, которая не замечала или не хотела замечать эффект, который произвели ее слова. С хмурым видом она продолжала трапезу. Наконец, чтобы сгладить неловкость ситуации, Розэ рассмеялась — принужденно и наигранно. Джису не оставалось ничего другого, кроме как тоже улыбнуться. Лиса не улыбалась и даже не смотрела им в лица. Она знала их слишком хорошо. — Лиса, ты иногда бываешь такой милой, — сказала Розэ. — Но мы ведь и слова плохого не сказали об этом Юнги. Почему ты так разозлилась? Разве ты с ним знакома? — Я разговаривала с ним однажды, и он хороший парень, — ответила Лиса. — И их семья не бедствует так, как ты себе это представляешь. Они такие же люди, как мы. — Джису, посмотри, похоже, у нашей маленькой Лисы появился возлюбленный, — продолжила Розэ и снисходительно улыбнулась. Теперь она перестала обращать на нее внимания, будто бы ее здесь не было. — Он не мой возлюбленный, — сказала Лиса, игнорируя провокацию. — Я только хотела сказать, что нет ничего такого в том, что Дженни с ним общается. — Нет, Розэ, ее возлюбленный ведь Чон Чонгук, — сказала Джису, покачав головой, и невольно бросила взгляд на Чонгука, сидящего в окружении своих друзей в другом конце кафетерия. — Но он никогда не обратит на нее внимания, — сказала Розэ, театрально захлопав глазами. Они так и продолжали притворяться, что сидят за столом вдвоем. — По крайней мере, пока она не начнет красить волосы нормально, а не только на концах. Почему у нее все время отросшие корни на половину головы? — Вы меня бесите… — Лиса, не доев, встала из-за стола и начала собираться. Нервно убирая воду в сумку, она добавила: — Вы просто отвратительны… — Подожди-подожди, обезьянка моя, стой. — Розэ, не встав с места, взяла Лису за руку и улыбнулась. — Мы же просто шутим, а ты сразу обижаешься. Не уходи, пока не доела. И так уже весишь тридцать один килограмм… — Джису прыснула, а Лиса, вырвав руку, ушла, даже не застегнув рюкзак. Дженни проследила уходящую Лису взглядом. Та была так зла, что толкнула одноклассника и еще крикнула ему грубое: — Смотри, куда идешь! Или тебе помочь? — Все знали, что Лиса ходила на борьбу и была такой сильной, что ей лучше не отвечать. Дженни усмехнулась, и Юнги оглянулся через плечо — Лиса привлекла всеобщее внимание. Бедный Пак Чимин из параллельного класса так часто попадался Лисе в плохом настроении, что хотел просто уйти незамеченным, но она стала его преследовать. — Милая, сядь уже за стол! — крикнула Розэ. — На тебя все смотрят. Отстань от человека! В чем твоя проблема? — Это у него сейчас будут проблемы! Он обозвал меня! — продолжала Лиса. — Это неправда! — сказал Чимин. — Господи, да она, кажется, ненавидит его, — прокомментировала Розэ. Джису сидела и смеялась, а Розэ было стыдно, хотя это не она стояла в центре кафетерия и кричала. Кто-то начал снимать ссору на телефон. Слышались одинокие смешки с разных концов кафетерия. Ситуация окончательно вышла бы из-под контроля, если бы не неожиданно вмешавшийся Чон Чонгук. Не дослушав, что рассказывают ему друзья, он встал из-за стола и вышел к Лисе и якобы обидевшему ее Чимину. — Послушай, я знаю этого парня, — сказал он Лисе. — Он хороший малый. Что бы он ни сделал, ему жаль. — Чимин снова открыл рот, чтобы спорить, ведь он ничего не сделал, но Чонгук положил руку ему на плечо и сказал: — Просто извинись, хорошо? — Прости, Лиса, я не хотел тебя оскорбить, — буркнул Чимин и был, наконец, свободен. Он уселся за свой стол, где его встретили смешки одноклассников. Лиса не знала, что сказать, только смотрела на Чонгука удивленными глазами. Ей уже стало стыдно за вспышку ярости. Впрочем, их не так-то легко контролировать. Она смогла только проронить неуверенно: — Я просто… Он… — Забей. Не стоит так расстраиваться из-за каждого. — Чонгук так улыбнулся, что Лиса поняла, что он ей нравится. Она стала такой красной, что сама это почувствовала. Надо же было так опозориться! А он сказал: — Мы не знакомы лично. Я Чон Чонгук. Ты ведь Лиса? Они так и стояли в центре кафетерия, только на них уже никто не смотрел, кроме Джису и Розэ, которая даже развернулась корпусом. Розэ показывала ей большое сердце и хихикала. Лиса все видела, но старалась не обращать внимания. Повезло, что Чонгук стоял спиной, иначе она не смогла бы объяснить странное поведение подруг. — Джису, сфотографируй их, — сказала Розэ, — чтобы потом показать их детям момент знакомства. — Интересная будет история, — ответила Джису. — Лиса собралась драться с одноклассником, но вдруг выбежал его защищать Чон Чонгук… Розэ рассмеялась и, восторженно захлопав в ладоши, сказала: — Хочу, чтобы они были вместе. Они точно будут идеальной парой. Ты знаешь, что Чонгук тоже занимается спортом? А еще он хорошо учится. Это идеальный вариант для нашей девочки, Джису. — И что ты предлагаешь? Думаешь, она не справится без нас? — спросила Джису без интереса. — Конечно, нет. — Розэ, наконец, повернулась к столу передом и сказала: — Ты посмотри на нее. Растерялась, как первоклассница. Хотя… Зато Чонгук, наверное, уже догадался о ее чувствах. Юнги рассказывал о том, как провел вчерашний день, но Дженни не слушала. Абсолютно не в тему она сказала: — Посмотри на них. Чон Чонгук такой милый. — Юнги не удержался и оглянулся, а Дженни добавила: — Только увидел Лису, уже потерял дар речи. — Она захихикала. — Сейчас лишится чувств. Юнги повернулся лицом к Дженни, вздохнул и сказал: — Я не пойму, ты простила ее или нет? — С чего мне ее прощать? — фыркнула она. — Не знаю. Но ты смотришь на нее, как раньше, будто хочешь взять под свое крыло. — Юнги лениво пожал плечами. — А что делать, если она человек, которого вечно нужно опекать? — Он бросил на нее испытующий взгляд, и она добавила: — Ей жаль, и мне этого достаточно. Дженни сомневалась, думала, не находила себе места, но после уроков все равно пошла записаться в танцевальный класс. Чтобы не чувствовать себя так неуверенно, она дождалась Хосока в коридоре. Впрочем, Дженни боялась зря. Сразу после уроков Розэ и Джису куда-то унеслись, ничего не объяснив. Розэ только крикнула уже из коридора, что вечером ничего не отменяется. А Лиса забыла кроссовки. Танцевальный класс никогда не посещало много людей. Ходить на танцы было что-то вроде привилегии, потому что, вообще-то, танцевать не так-то просто. Дженни окончательно расслабилась, когда поняла, что никого здесь не знает и никто не знает ее. Группа уже собралась; несколько человек подошло поговорить с Хосоком. У него всегда была куча друзей, а иногда казалось, что он знаком со всей школой. — Познакомься, Дженни, это Нэнси. Она с нами всего полгода, но уже подает большие надежды. Нэнси училась здесь только год, поэтому Дженни с радостью ухватилась за возможность знакомства с тем, кто не знал, в какую грязную историю она попала. Она просто надеялась, что до нее не дошли слухи. Впрочем, если это не так, Нэнси никак себя не выдала и улыбалась Дженни приветливее, чем ее подруги. Сегодня пришло совсем мало людей — в первую учебную неделю никто ничего не хотел делать, даже заниматься любимым делом. После занятия Дженни почувствовала себя лучше, чем до него. Ей нравилось, что Хосок все еще ставит танцы, и за время ее отсутствия его навык стал только лучше. Она решила, что все прошло нормально, но, выходя из зала, услышала свое любимое: — Это же Ким Дженни… Нэнси (она узнала ее по голосу) спросила: — А что она сделала? Еще один голос сказал: — Может, хотя бы подождете, пока за ней закроется дверь? Дверь действительно закрылась — Дженни громко хлопнула ей и, вне себя от ярости, направилась в раздевалку. Там никого не было, и она, воспользовавшись этим, перевернула скамейку. Чьи-то вещи, которые там лежали, упали на пол. А потом она взяла свои туфли и бросила в стену. Слава идет впереди нее. Куда бы она ни пришла, всюду о ней говорят. Почему она отдувается за Розэ? Ее нужно поставить на место. Или хотя бы отмыться самой от этой грязи. Если бы Дженни сейчас увидела Розэ, она бы точно расцарапала ей лицо… Дженни кинула форму в сумку, словно грязное белье, подняла туфли и пошла домой, не переодевшись. Из школы уже все ушли, поэтому Дженни шла медленно и, закрыв глаза, дышала через нос. Надо хотя бы немного успокоиться. В таком состоянии ничего не решить. Дженни так сильно задумалась, что забыла, какой ногой наступать на следующую ступеньку. Она бы упала с лестницы, если бы ее не поймали, — она, прямо как в кино, прилетела в объятия какого-то парня, который тоже еще не ушел из школы, несмотря на поздний час. — Осторожнее, — сказал он бархатным, опять как в кино, голосом, а Дженни глупо моргнула и напомнила себе, что она, вообще-то, не в кино. Он мягко улыбнулся, а Дженни, наконец, твердо встала на ноги и сказала: — Спасибо… Он продолжал стоять слишком близко, поэтому Дженни сделала шаг назад. Вдруг почувствовав себя совсем неловко, она вцепилась в свою сумку, схватила ее, словно мешок. Она хотела просто пойти дальше, но он преграждал ей дорогу. Он сказал: — Ты идешь с танцев? — Дженни просто кивнула, а он добавил: — Я тоже хотел бы ходить, но у меня никогда нет времени. Целый день на кружках или курсах… Только что вышел с математики. Даже не обедал сегодня… — Дженни молча слушала, не зная, что ответить, поэтому он сказал: — А ты давно в этой школе? Я только второй год. — Я… — Дженни запнулась, не зная, что сказать. Если он не знает ее в лицо, он точно знает ее имя, и ей даже стало стыдно называть его. Теперь даже собственное имя — преступление. — Я пропустила год. — Значит, ты почти новенькая? — Он опять улыбнулся своей голливудской улыбкой, и Дженни быстро заморгала, призывая себя собраться. — Как прошел первый день? Если честно, я за год так и не освоился. Меня зовут Ким Тэхен. А тебя? Дженни насторожило его дружелюбие. В этой школе вообще странно быть дружелюбным. Поэтому она напряглась, ощетинилась и сказала: — А ты разве не знаешь, кто я? Тэхен ответил неуверенно: — Нет, мы вроде не знакомы… — А еще улыбнулся, хотя Дженни смотрела на него, хмуро сдвинув брови. — Ким Дженни. — Она рассчитывала произвести фурор, какой производила одним лишь своим появлением, но на лице Тэхена ничего не отобразилось. Он, продолжая улыбаться, сказал: — Извини, но, кажется, мы действительно не знакомы. Может, он просто смеется над ней? Нэнси тоже притворилась незаинтересованной, но стала у всех спрашивать о Дженни, едва та успела выйти из зала. Сложно поверить незнакомцу, когда тебя предали самые близкие. — Слушай, а ты куришь? — сказал Тэхен, не обращая внимания на суровый взгляд Дженни. Впрочем, она уже ушла в свой мир, задумавшись. Она пришла в себя, а он добавил: — У тебя есть сигареты? У Дженни не было сигарет, но она знала, где их достать, — в кармане куртки Юнги, пока он на дополнительных курсах. Дженни, стоя в гардеробе, почему-то чувствовала себя маленькой воровкой, и Тэхен чувствовал себя так же. Он, оглянувшись по сторонам, захихикал и сказал: — А он не разозлится? С Мин Юнги лучше не шутить… — Он просто притворяется таким злым. Ничего он нам не сделает, — сказала Дженни. А потом добавила неуверенно: — И он не заметит… Он же их не пересчитывает… Только надо вернуть зажигалку на место. В школе мало кто оставался, но они все равно не пошли в ту курилку, куда все ходят. Оба от кого-то скрывались; никто не должен знать, что они курят. Молча, они раздумывали о том, что они никому ничего не должны, но все равно прятались. Дженни запрокинула голову и мечтательно выдыхала дым, глядя в серое небо. Впервые сегодня она так расслабилась, что не заметила, что Тэхен, забыв о сигарете, засмотрелся на Дженни. — Я чувствую себя полным идиотом, — сказал Тэхен, наконец, отвернувшись. — Просто мы стоим в кустах, — сказала Дженни. — Может, все-таки пойдем в курилку? — Нет, давай это будет наше место. Там всегда толпа, как возле ночного клуба, а тут никого нет. Только ты и я. Дженни не удержалась и улыбнулась, а Тэхен тоже улыбнулся. Ей всегда хотелось, чтобы у нее было свое место с кем-то особенным.