Преступления без наказаний

У Йеджи были подбиты оба глаза, локти и колени были в ссадинах, а еще она сломала два ногтя. Рюджин досталось меньше, потому что, вообще-то, Йеджи плохо дралась, в отличие от Рюджин, но она порвала рубашку и потеряла сережку. Пока они сидели в медпункте, Йеджи честно призналась, что специально спровоцировала Рюджин неосторожными словами и ударила первой, чтобы ее вызвали к директору, а потом исключили. Может, тогда родители увезут ее домой? Хотя было странно вываливать всю свою семейную драму первому встречному, Йеджи показалось, что Рюджин можно доверять. И так и случилось — Рюджин даже не посчитала ее неадекватной и сказала, что это хороший план. Йеджи стало стыдно за себя. — Только ты не предусмотрела, что меня тоже могут исключить, — сказала Рюджин. А потом их имена три раза объявили в громкоговоритель, и пришлось идти к директору. Пока мамы и дочери были в кабинете директора, Розэ, Джису и Лиса стояли в коридоре. Они пытались подслушать, что там происходит, — Лиса выглядывала из-за угла, проверяла, не идет ли никто, а Розэ и Джису склонились возле двери. Но ничего не было слышно. — Почему они так похожи на нее? — шепотом сказала Розэ. На ней не было лица, будто она увидела призрака. Может, так оно и было? — Я не могу в это поверить. Это настоящее безумие, — ответила побледневшая Джису. Перед глазами снова вставали те последние секунды Нэнси; Джису до сих пор иногда видела ее во сне. Если бы не она, ничего бы не было. Из-за Джису оборвалась чья-то жизнь. Хотя потом подруги строили домыслы, что Нэнси могла убить Джису, с течением времени все их проблемы, выдуманные тогда, казались глупостью. Вскоре Джису, размышляя об этом бессонными ночами, и вовсе стала считать, что это невозможно. — Кто эта женщина, черт возьми? Откуда она со своей дочерью взялась на наши головы? И вы заметили, что, как только появляется Дженни, случается что-то плохое? Она наша черная вдова! — воскликнула Розэ. — Это уже что-то сверхъестественное… — Розэ! Что ты несешь? — громко ответила Лиса, поразившись. — Причем тут Дженни? Придите в себя! Это всего лишь совпадение! — Обезьянка, ты, как всегда, в розовых очках, как только увидела Дженни, сразу обо всем забыла, — ехидно ответила Розэ. — Эта история никогда не перестанет преследовать нас, — продолжала паниковать Джису. — Нам придется отвечать за все, что мы сделали, так и знайте! — Помолчи! Что орешь? — воскликнула Розэ и сделала страшные глаза. — Лучше иди в кабинет, попей воды и выясни, кто эта женщина, окей? А мы с Лисой дождемся, пока выйдет Дженни, и обо всем ее расспросим. Джису так и сделала — на негнущихся ногах пошла в кабинет, где собирался родительский комитет, перебрать все документы, чтобы узнать, что это за новенькая и кто ее мать. Лиса уже опоздала на урок, но она и не думала на него идти. — Вечером у меня ужин, — сказала Розэ, серьезно глядя перед собой. Они ждали, пока откроется дверь кабинета директора. — Будут все. Уговори Дженни. — Я не хочу идти, и не думаю, что она согласится тоже, — ответила Лиса. — Дорогая, ты не хочешь идти, потому что тебе не с кем, — заявила Розэ, а Лиса недовольно закатила глаза. — Но это неважно. Нам же нужно поздравить с возвращением нашу красивую пару. Лиса не ответила, потому что дверь кабинета директора открылась. Розэ и Лиса отскочили и притворились, что они не подслушивали. У Дженни было растерянное выражение лица — она все еще не пришла в себя и рассеянно поглядывала на девочку. Розэ собиралась что-то сказать, но Дженни опередила ее: — Я отвезу Йеджи домой. — Да я в порядке, мам. Мы с Рюджин уже помирились, — отмахнулась та, но Дженни ее не послушала, и они вдвоем ушли. Розэ и Лиса не стали преследовать их. Лиса уже собиралась пойти на урок, как Розэ, желая задержать мать Рюджин, воскликнула слишком нервно: — Я Пак Розэ, глава родительского комитета. А вы?.. Женщина выглядела солидно — в черном брючном костюме, на каблуках и с ярко-красной помадой. Она остановилась и, коротко оглядев Розэ, ответила холодно: — Мы с директором уже уладили это недоразумение. Надеюсь, проблем не возникнет. — Розэ изумленно молчала, поэтому женщина добавила: — Меня зовут Со Суджин. — Я просто хотела спросить вас, не хотите ли вы вступить в родительский комитет, — продолжала Розэ, пока Лиса странно смотрела на подругу. Она не думала, что Розэ вообще решится заговорить с ней. — Нет, извините, меня такие дела не интересуют, — ответила Суджин и, взмахнув волосами, развернулась, чтобы пойти дальше. Рюджин поспешила за ней. Наблюдая, как они уходят, Розэ собрала руки на груди и заключила: — Она странная. Видела, как она на нас высокомерно смотрела? — Думаю, ты преувеличиваешь, ведь ты сама так же на всех смотришь, — сказала Лиса. — И Дженни сбежала, ничего не рассказав. Как всегда, вредная! Вместо ответа Лиса пошла на урок с опозданием, хотя ученики уже успели обрадоваться, что она не придет. Лиа из-за матери прогуляла, решила пересидеть в женском туалете. О ней и ее семье в школе ходили самые разные слухи — от просто обидных до гнусных. В основном, за спиной все говорили о том, что живут они бедно, и поэтому мать пойдет на все ради денег. И где она работает по ночам? Выговора от матери можно не ждать — она вряд ли помнит, что у Лии сейчас физкультура. Слишком занятая делами, Лиса все записывала, но все равно забывала элементарные вещи. Ее дочь выросла самостоятельной и повзрослела уже давно. Лиса не считала нужным с дотошностью контролировать ее. Открылась дверь туалета, и вошла Рюджин — у нее снова пошла кровь из носа. Суджин в гневе уехала на работу, а Рюджин решила уйти с оставшихся уроков. Поняв, что она заметила ее недоуменный взгляд, Лиа сказала: — Выглядишь неважно. Дать тебе салфетку? — Было бы неплохо, — бросила Рюджин и включила воду, чтобы умыться. — Кто тебя так? — сказала Лиа и полезла в сумку. Она сидела на подоконнике с вейпом. — Другая новенькая. — Усмехнувшись, она добавила: — Но я не в обиде. — А ты любительница острых ощущений, — хмыкнула Лиа. — Даже не кажешься расстроенной. — У меня бывали драки и пострашнее, — ответила она, а Лиа решила не вдаваться в подробности. Лиа вышла вместе с ней покурить — делать было нечего, а еще Рюджин собиралась курить прямо в туалете. От предложения прогулять оставшиеся уроки Лиа отказалась — все-таки сегодня только первый день. Рюджин сама передумала уходить, когда увидела проходившую мимо Йеджи. Выглядела она чудовищно — глаза опухли еще больше, хвостики были разными, Йеджи их до сих пор не переделала. — Я думала, тебя мать забрала, — сказала Рюджин. — Нет, она поругала меня в машине и поехала на работу, — ответила Йеджи и сплюнула на землю кровь, ужаснув Лию. Белая рубашка Йеджи была в крови и земле, но почему-то никто, кроме Лии, этого не замечал. — С тобой шутки плохи. Надо было мне выбрать кого-нибудь менее спортивного для своего плана. — Избивать слабых еще хуже, — сказала Рюджин. Лие было неловко стоять с этими хулиганками. С другой стороны, Енджун и его компания были ничуть не лучше. — Все-таки надо было пойти на урок, — бросила она. — Расслабься, мамуля, — заявила Рюджин с такой серьезностью, что Лиа удивленно моргнула. — Еще успеем. Целый год впереди. — Я не собираюсь оставаться здесь целый год, — сказала Йеджи. — Так или иначе я попаду домой. За обедом они сели вместе. Эгоистично Лиа подумала, что, наверное, уже все слышали, как директор объявлял имена Йеджи и Рюджин. Даже если не слышали, по их виду очевидно, что с ними лучше не связываться. Они получили несколько замечаний за неопрятный внешний вид. С такими подругами Лию точно никто не будет трогать. Хотя уже год прошел с тех пор, как ее закрыли в женской раздевалке на всю ночь, Лие все равно было страшно. Она старалась этого не показывать, а еще старалась больше никому не верить в школе. Она верила только Енджуну — ему пришлось разбить окно и забраться внутрь, чтобы вытащить Лию. Телефон у нее тогда отобрали, а еще одежду, оставив только белье. Всю ночь она провела, обернувшись занавеской для душа. Ее даже никто не искал — мерзавки написали матери, что она у подруги, а Лиса, которая все разрешала Лие, даже не спросила, у какой. Она в общем-то даже не знала, что у Лии нет подруг. Енджун случайно увидел ее в окне и залез в него, чтобы выбить дверь изнутри — Лие для этого сил не доставало. Он хотел наказать ее обидчиков, но это были девочки, и поэтому он ничего не смог сделать. Во время обеда, дождавшись, пока все более или менее соберутся, предприимчивая Юна обошла все столы, раздавая свои листовки с приглашением записаться в танцевальный кружок. — Даже если у вас не очень получается, ничего страшного. А, если вы в прошлом году уже хотели записаться, то сейчас самое время, — повторяла Юна, пытаясь завлечь всех яркой улыбкой. Рюджин, с любопытством оглядев ее с ног до головы, завернула в листовку жвачку, когда Юна ушла. — Еще и чертовы кружки! Я совсем забыла про них! — недовольно сказала Йеджи, читая листовку. — Нам все равно придется куда-то записаться. Рюджин тоже об этом забыла, поэтому развернула листовку с прилипшей жвачкой. Закинув ногу на ногу так, что колено торчало над столом, она проворчала: — Ходить каждый день? Она сумасшедшая? — А я люблю танцевать, — вставила Лиа, хмуро ковыряя палочками еду. — Я бы пошла, но… я уже хожу в студию. Для нее это очень важно. Она горит этими танцами, — добавила Лиа, наблюдая, как Юна носится по столовой. Чэрен к ней не присоединилась, ждала ее за столом. — Если ты так сочувствуешь ей, почему сама не пойдешь? — сказала Рюджин, посмотрев ей в лицо. — А у меня нет на это времени, — ответила Лиа, опустив глаза и не заметив, что Рюджин и Лиа переглянулись. Юна была в предвкушении. Ей казалось, что в этом году ей точно удастся собрать команду — нужно хотя бы пять человек. — Если всем отказывать, не думаю, что что-то получится, — сказала Чэрен, пока они шли на урок. — Но нам не нужны все подряд, если мы хотим выступить на выпускном, — сказала Юна. Чэрен не успела ответить, потому что из-за угла вышел Бомгю — парень Юны. Чэрен хотела свернуть в другую сторону, но Юна первая забежала в туалет, оставив их вдвоем. Чэрен хотела пойти за ней, но Бомгю преградил ей дорогу. Он ей не нравился — неприятный, у него постоянно был хитрый взгляд, как будто он думает совсем не то, что говорит. Чэрен было неуютно в его присутствии, и она старалась избегать его. — А вот и ты, котенок, — сказал он, наклоняясь к ее лицу. Чэрен холодно взглянула на него и ответила с достоинством: — Ты это мне? Чэрен отстранилась, чтобы не стоять к нему так близко. Невоспитанный и напористый, она не испытывала к нему ничего, кроме отвращения не только потому, что он, несмотря на свои отношения с Юной, неподобающе разговаривал с Чэрен. Мало кто знал, но на самом деле это Бомгю был зачинщиком издевательств над Лией — говорили, что она ему отказала. И особенно об этом не знала Юна, иначе она не стала бы встречаться с таким негодяем. А еще не знал Енджун. Лиа знала, что он побьет его — или вообще убьет, — и тогда у него будут неприятности, и поэтому умолчала. — Никого другого здесь не вижу, — продолжал Бомгю, а Чэрен попыталась обойти его, но он встал еще ближе. — Вечером свободна? — Ужасно занята. — Чем? — Пока еще не придумала. Бомгю усмехнулся, но это не было шуткой. Чэрен смотрела ему в глаза, недовольно склонив голову набок, ждала, что он выкинет еще. Главное было не показывать страха, хотя у нее уже задрожали руки, и не сорваться на крик. Главное было сохранять спокойствие. — Что не так? Никогда не слышал слова «нет»? — сказала Чэрен. В школе, когда рядом не было Юны, он не давал ей прохода, используя любой момент побыть рядом. При этом он не писал и не звонил, после уроков сразу забывая о существовании Чэрен. Она радовалась хотя бы этому, это и неудивительно, ведь тогда Юна поймала бы его. Юна, слепая в своей наивности, знала о Бомгю только хорошее, и Чэрен не знала, как рассказать об его подлой сущности. Она боялась, что Юна не поверит ей вовсе. Резко перестав улыбаться, Бомгю ответил: — Перестань изображать недотрогу, Чэрен. Думаешь, я не общался с такими высокомерными девицами, как ты? К тому же, я знаю, что вы с Юной не такие пай-девочки, какими стараетесь показаться. Удивленно моргнув, Чэрен перешла в наступление: — А кто был предыдущей высокомерной девицей? Лиа? И что ты сделаешь? Разденешь меня догола, закроешь в раздевалке и будешь снимать на телефон? Мерзавец! Насильник! Я ведь даже не знаю, что там произошло дальше. Чэрен повысила голос, и Бомгю, испугавшись, что кто-то услышит, схватил ее за запястье и сказал: — Заткнись! Я бы не сделал этого. Что ты несешь? И я не раздевал ее и не закрывал… — Он так крепко держал ее, что на них начали поглядывать другие ученики. Сердито вырвав руку, Чэрен ответила: — Хватит! Я больше не хочу копаться в твоем грязном белье, Чхве Бомгю. Если еще раз заговоришь со мной, я придумаю, как тебя заткнуть. — Бросив на него последний уверенный взгляд, Чэрен развернулась и решила не ждать Юну. На том месте, куда Нэнси выпала из окна, несколько лет был алтарь памяти. Туда носили цветы, игрушки, ее фотографии. Его убрали, когда в школе не осталось больше никого, кто знал бы ее. Хотя потом еще несколько лет ученики говорили о том, что будто бы какая-то девочка здесь выбросилась из окна. — Не думала, что мы когда-нибудь снова встретимся. Здесь. Ведь мы даже на ее похороны не пришли. — Дженни решила, что днем все будут заняты, но остальные, видимо, решили так же. Поэтому постоять в одиночестве возле могилы Нэнси ей не удалось. — Я каждый год прихожу, — заявила Джису, заслужив изумленный взгляд Розэ, которая слышала об этом впервые. — На следующий день после годовщины. Потому что это… самое ужасное, что я сделала за всю свою жизнь. И я никогда не забуду этого. — Проживать каждый день с чувством вины тоже не выход, — сказала Лиса. — Это был несчастный случай, Джису. — Самое страшное, что, вспоминая те дни, старую себя, я не могу сказать, что не сделала бы этого специально, — ответила Джису. — А сейчас ты изменилась? — спросила Дженни. — Сейчас ты бы смогла поступить так? Ее прямолинейный вопрос напугал всех, и Джису промолчала. Дженни сказала: — Она должна была жить дальше… Но эта женщина, мать той девочки, выглядела, как повзрослевшая Нэнси, а сама девочка… — Они переехали сюда вдвоем на каникулах, — сказала Розэ. — Мужа у нее нет. Я не помню, чтобы у Нэнси была сестра, но женщина живет в доме, где жила Нэнси с родителями. — Это не может быть просто совпадением! Они точно родственники! — воскликнула Джису, испугавшись. — Вряд ли они так долго придумывали план, чтобы отомстить за несчастную. Прошло столько лет, что они, наверное, уже и лицо ее забыли, — сказала Розэ и поморщилась от ее крика. — Какой цинизм! Человек умер! — продолжала Джису, а Розэ закатила глаза. — Сегодня вечером перед ужином пойдем поприветствовать новых соседей, — сказала она. — Кажется, они жили как затворники, раз за два месяца даже никому не представились. Я испеку кекс, пойдем и расспросим ее. — Поверить не могу, что за двадцать лет ты так и не придумала новый рецепт кекса, — вставила Дженни, пока они шли к машинам. — Твой сарказм нам сейчас не поможет, дорогая! — отозвалась Розэ. — Вообще-то рецепт новый, дорогая, — вмешалась Лиса. — Она теперь кладет туда фрукты, а не ягоды. — Они вдвоем с Дженни усмехнулись, потешаясь над недовольством Розэ. — Мы еще ни в чем не успели разобраться, а ты уже придумала план. — Это же наша Розэ, — бросила Дженни. — В шесть будьте у меня, — продолжала Розэ. — А в семь ужин. И переоденьтесь, особенно вы, Дженни и Лиса. Дженни, если придешь в грязных сапогах, боюсь, мне придется не пустить тебя. — Потом она покосилась на трико адидас Лисы. Дженни и Лиса обменялись недовольными взглядами. Йеджи и Рюджин были наказаны за драку и курение — после уроков нужно было помыть пол в спортзале. Рюджин была в негодовании, не желая идти — ее не пугала ни перспектива быть исключенной, ни необходимость ходить к школьному психологу. Йеджи кое-как уговорила ее пойти. — Учитель Манобан, может быть, мы просто сделаем вид, что помыли пол, а вы ничего не скажете? Лиса уже переоделась и собиралась пойти домой, но ее остановил ученик. Наказанных в первый день почти не было, только Йеджи, Рюджин и этот мальчик, без пиджака, без галстука, в кроссовках. Йеджи еще не было — она пошла в зеркальный зал предупредить, что они подойдут попозже. Рюджин, недовольная, уже думала о том, чтобы уйти, и наблюдала за ним исподлобья. — Если вас наказали, вам придется сделать то, что велено. Или предлагаете мне самой помыть пол? — с вызовом ответила Лиса, и он оценивающе оглядел ее ярко-розовый брючный костюм, который было бы жалко испортить. А еще она была на каблуках, потому что пришлось все-таки согласиться на ужин у Розэ, а там все должны быть одеты «нормально, а не как обычно». Лиса вышла, а Рюджин с неудовольствием достала ведро и швабру из подсобки. Она так гремела, что с полок попадал инвентарь. Выглядела она так, будто сейчас сломает швабру о колено. — За что тут тебя? — сказала она другому наказанному, чтобы что-то сказать. — Поругался с учителем, — ответил он. — А тебя, видимо, спустили с лестницы. Он усмехнулся, а Рюджин только сейчас поняла, как плохо она выглядит. Весь день ей казалось забавным ловить на себе пораженные взгляды. Это не то чтобы круто — просто ей нравилось привлекать к себе негативное внимание. Но теперь ей стало неловко от его неосторожного замечания. Его звали Хенджин; он не был новеньким, поэтому сказал: — Необязательно правда мыть пол. Утром все равно придет уборщица, а нас никто не проверит. На всякий случай можно разлить по полу воду. Рюджин промолчала, а Хенджин развалился на скамейке, подложив под голову рюкзак, и достал вейп. Закинув стопу на колено, он сказал: — Ты в курсе, что о вас с другой новенькой вся школа говорит? Как можно было подраться, а потом, как ни в чем не бывало, вместе обедать и сидеть на уроках? — Мы просто не от мира сего, — ответила Рюджин. — А ты так и будешь лежать? Я помою половину и скажу, что ты не мыл. Он усмехнулся и встал. Он сказал: — А ты суровая. Лучше не спорить с девушкой, которая дерется. — Рюджин нахмурилась. Йеджи так и не пришла, а Рюджин, у которой плохо получалось, разозлилась, бросила швабру в подсобке и ушла, решив, что больше никогда сюда не придет. В зеркальном зале уже все собрались, и она сказала недовольно, обратившись к Йеджи: — Где ты ходишь? Пока Рюджин не было, выяснилось, что приходило несколько девочек, но все они не понравились Юне. Рюджин, уже надевая куртку, проворчала, когда они остались вчетвером: — Раз эта мадам, — она указала на Юну большим пальцем, — считает, что никто не умеет танцевать, никакой группы не будет. Я иду домой. — Рюджин закинула руку на шею Йеджи и, крепко обняв, развернула ее к выходу. Йеджи склонилась от ее хватки. — Пошли. Чэрен усмехнулась, а Юна попыталась оправдаться: — Но я же знаю, какие они неуклюжие и неповоротливые. Они хотели записаться, только чтобы не идти на шахматы или в ботанический клуб. Подождите. Может, еще кто-то придет. Юна и Чэрен сидели на полу, искали в телефонах, кого бы еще позвать, а Йеджи сказала: — А что это за хорошенький парень тебя провожал? — Думаешь, он хорошенький? — фыркнула Рюджин и посмотрела в сторону открытой двери, хотя Хенджин уже давно ушел. Рюджин просто спросила, где танцевальный зал, но он вызвался отвести ее. — Мне кажется, эти курицы так никого и не дождутся, поэтому предлагаю записаться в другой кружок, — сказала Рюджин, совершенно не боясь быть услышанной. Юна смерила ее недовольным взглядом. — Может, тогда позовем Лию? — сказала Йеджи, обратившись ко всем. — Она уже занимается танцами после школы. Чэрен и Юна переглянулись, и Чэрен сказала осторожно: — Она не согласится. Она ни с кем не общается. — Только с мальчиками. Про нее даже говорят, что она ненавидит женщин, — присоединилась Юна, а Рюджин и Йеджи обменялись взглядами. — Ну, ничего удивительного… — Почему? — Юна замолчала и умоляюще посмотрела на Чэрен. — Если начала, то договаривай! — добавила Рюджин таким суровым тоном, что Юна испуганно моргнула. Чэрен не хотела сплетничать, а еще не хотела рассказывать правду. Юна знала только слухи, поэтому она предоставила говорить ей. Юна сказала: — В прошлом году девчонки закрыли ее в раздевалке на всю ночь. Заставили раздеться и вроде бы еще чем-то облили… — Что за бред?! — вскричала пораженная Рюджин. — Это ужасно! Что было дальше? — Не знаю, нас там не было, а мы никогда толком не общались, — ответила Юна, поглядывая на Чэрен. Подруга не замечала ее растерянных взглядов. — Что это были за девчонки? — спросила Рюджин. Девочки растерянно пожали плечами, а Рюджин добавила жестче: — Имена. — Юна неуверенно перечислила тех, кто там был, а Рюджин спросила: — Так что было потом? Я не заметила, что над ней продолжают издеваться. Она отомстила этим стервам? — Нет, просто об этом все забыли, — ответила Юна. — Ее парень-спортсмен защищает ее, и вся его команда стоит за нее горой. Поэтому… Рюджин не знала, куда себя деть от злости. Хотя они были знакомы только один день, ей было обидно за Лию. В вопиющую несправедливость этого поступка было трудно поверить — Лиа показалась ей хорошей и славной. Рюджин хотелось сейчас же разобраться во всем до конца, но она не знала, где искать Лию. Рюджин выскочила из зала, сильно хлопнув дверью, а Йеджи побежала за ней, испугавшись, что она наделает глупостей. На телефон Лиа не отвечала, поэтому Рюджин решила найти ее дома. Йеджи уже знала, что она дочь учителя по физкультуре, и она знала, где они живут, но не стала говорить об этом Рюджин, которая сейчас была не в состоянии нормально разговаривать. — Думаю, это не наше дело, Рюджин, — сказала Йеджи, когда они дошли до курилки. — Я тоже расстроилась, но мы ведь не знаем всего. — А что еще ты хочешь узнать? — снова завелась Рюджин. — Над тобой когда-нибудь издевались в классе? — Нет. — А надо мной издевались. И я знаю, что будет, если ничего с этим не сделать. Поэтому я научилась стоять за себя, — сказала Рюджин и подожгла сигарету. — И поэтому ты сменила школу? Сбежала? Рюджин угрожающе выступила вперед, но Йеджи не испугалась. Она сказала первое, о чем подумала, даже не зная, что практически попала в цель. Рюджин, изменившись в лице, сказала холодно: — Опять ведь подеремся. Только уже серьезно, Йеджи. Йеджи достала сигарету из пачки и сказала: — Если считаешь, что я хотела тебя обидеть, можешь ударить меня. Но я только хотела сказать, что мы все совсем не знаем друг друга. Больше они не разговаривали. Докурив, Рюджин ушла, не попрощавшись.