Полиамор

В квартире Чимина, как заведено им на договоренности с соседом, прибрано и светло; единственный запах, что слышится в воздухе — кондиционер для белья с ванилью (и даже нет смысла объяснять, почему Чимин подсознательно выбрал именно его — это любимый запах Чонгука) и девяносто седьмой дрессрум (по той же причине). Вдобавок к нему есть ноты масла и разбавителя, но это выясняется лишь от довольно ахающего их уютному обиталищу Тэхёна. Пусть радуется пока не? Чимин предлагает какао — как любит Тэхён — но тот отказывается, оправдываясь тем, что на диете. Чимин думает о том, что лишь бы на простой диете — лишь бы не на каком прочем дерьме вроде голодовок или жёстком графике питания, на котором сидел когда-то он сам, чтобы влиться в дэнс-команду. Лишь бы ближе, лишь бы к центру и с сольниками. — Тогда сок? — и Тэхён смеётся, качая головой. Тогда Чимин впихивает ему в руки миску мандаринов — лучших мандаринов в его жизни, что продаёт дядюшка Чхве в лавке на углу: Чимин бы не удивился, узнай он, что все сотрудники Старбакса напротив закупают эти мандарины для своих соков. Даже не спрашивая и не слушая возражений, Чимин просто уходит к себе в комнату, с замиранием замечая, как следом, словно пингвинёнок, топает тапочками с единорогами Тэхён: разумеется, с набитыми щеками — сила мандаринов. На плюхнувшегося, как у себя дома, в кресло у рабочего стола Тэхёна Чимин лишь улыбается — его на самом деле отпустило, благодаря нему. И он искренне благодарен Тэхёну, что он не возвращается к этой теме и не напоминает Чимину о его моменте слабости. Врач говорит, что людям нормально быть живыми — с чувствами, уязвимостями и эмоциями, — но у Чимина всё ещё с этим проблемы. Он достаёт первую папку — простые наброски, эскизы и портреты, выполненные соусом — мамины, брата, Чонгука, Тэхёна, соседей по комнате, Юнги и остальных. Тэхён восхищенно ахает, откладывая полупустую уже миску, и с искренним потрясением во взгляде смотрит на портреты всех — никого не выделяя; самое сложное потом. — Ты очень талантлив, — и Чимин хмыкает: он уважает видение Тэхёна и его мнение, искренне. Просто в голове слишком много блоков и неверия в себя. — Заткнись и вдолби себе в голову, что это так. Чимин удивленно поднимает на него взгляд, вскидывая брови, но Тэхён лишь показывает язык и улыбается, возвращаясь к разглядыванию портретов. Чимин как стоял практически в позе рака над коробками под кроватью, так и замирает, глядя снизу вверх на мягко улыбающегося портретам Тэхёна. Даже интересно, чьим именно. И тогда Чимин достаёт холсты на подрамнике, громко сглатывая — вот здесь и начинается самая трагедия. На каждом из них неизменно Тэхён, потому что с Чонгуком... они сушатся — заперты на замке в шкафу в прихожей, пустующем и лишь изредка полном масляной вони, что вообще-то пахнет вдохновением и истощением внутренних сил. И нервной системы. — Чим, что... Но Чимин лишь улыбается, словно всё в порядке, и пожимает плечами. — Ты моё вдохновение, — и это почти признание во всём. Тэхён, кажется, начинает понимать и оттого взволнованно сглатывает: его кадык нервно дёргается, привлекая взгляд, который Чимин предпочитает тут же отвести; он принимается с особой тщательностью перебирать листы в коробке — лишь бы не смотреть на Тэхёна, следующая фраза которого станет переломной. И доламывающей. — Чим? Тот вздрагивает, поднимая на Тэхёна взгляд, и старательно выдерживает зрительный контакт — Тэхён смотрит словно в самую душу: серьёзно и нисколько не выглядя разочарованным. Этого Чимин ожидал? У него на лицо мазохистские наклонности. — Чимин-а, — мягче обращается к нему Тэхён, взволнованно теребя обратную сторону подрамника; его взгляд мечется по лицу Чимина, пока не замирает на глазах и не заставляет самого Тэхёна опустить веки. — Спрашивай уже, — тихо просит Чимин, присаживаясь на край своей кровати. Он смотрит на закрытые веки Тэхёна снизу вверх и мысленно отсчитывает секунды до чужого осознания, понимания, до взгляда, полного отвращения, до этого — ведь ничего иного и не будет. — Твое сердце всё ещё у меня? И это чертовски не то, что Чимин ожидал услышать от смотрящего на него полными уверенности глазами Тэхёна.