Игра с отчаянием. Калейдоскоп

       — Кстати, по поводу того, что сказал Марти... Что скажешь ты сам?        Дэймон заметно напрягся. Он не сомневался, что эта тема очень даже скоро всплывёт, но надеялся отсрочить этот миг как можно сильнее. "Наивно, Дей, — усмехнулся он про себя. — Слишком животрепещущий вопрос".        Дэймон чуть слышно вздохнул и скосил глаза на собеседника. Этого было достаточно, чтобы поймать его взгляд — направленный и проницательный. Дэймон часто видел такой взгляд у Хины: чуть подавшись вперёд, она надевала непроницаемую маску и буквально сканировала собеседника своими ярко-голубыми глазами, не отводя их и не моргая. Дэймона всегда немного пугала эта её манера: ему казалось, что она смотрит ему прямо в душу и легко читает каждую его ложь.        Впрочем, в случае Минато само по себе это не выглядело таким жутким: глядя примерно с того же уровня, что и Хина, с нейтральным выражением он смотрелся естественно (потому что, в отличие от живой Хины, у него оно было нейтральным почти всегда), а более блеклый цвет глаз производил на Дэймона менее давящее впечатление. "Тогда какого дьявола у меня так потеют ладони?.." — мысленно спросил он себя, чувствуя смесь досады и смущения.        Минато терпеливо ждал, пока Дэймон сам продолжит разговор. Мечник же не слишком спешил. Он присел на край ближайшей парты, с новым вздохом прикрыл глаза, провёл рукой сквозь волосы и, открыв один глаз, скосил его на Минато. Видя, что тот ни на миллиметр не сдвинулся с прежнего места и ничуть не изменился в лице ("Ну хоть моргнул..." — подумал Дэймон с кривой улыбкой, уловив секундное движение век собеседника), Дэймон скрестил руки на груди и заметил:       — А ты довольно смел — поднимать такие вопросы в помещении с камерами, когда наблюдателя хлебом не корми — дай усмотреть хоть малейший намёк на романтические отношения двух лиц мужского пола...       — Уходишь от ответа, — спокойно констатировал Минато, убирая руки в карманы брюк.        Дэймон щёлкнул языком и не сдержал кривой улыбки.       — Проницательно, — прокомментировал он. Некоторое время он молчал, каждое мгновение этого молчания продолжая ощущать на себе испытующий взгляд Минато, а затем с иронией заявил: — А вообще я не знаю ни как выглядят взгляды влюблённых девочек, ни каким взглядом я там смотрю на тебя — потому что я — парадоксально! — смотрю в такие моменты на тебя, а не в зеркало.        Дэймон замолк и скосил глаза на Минато. Тот не спешил комментировать его выпад и лишь хмурил брови с крайне задумчивым видом. "И всё-таки я слишком эмоционально и резко реагирую... — подумал Дэймон. — От этого легко подумать, что меня и правда задевает".        Наконец, Минато глубоко вдохнул и неожиданно сделал шаг в сторону Дэймона. Тот вздрогнул и с напряжённостью загнанного в угол зверя взглянул на него в ответ. Минато остановился рядом и, мягко положив руку Дэймону на плечо, ободряюще улыбнулся.        В груди что-то шевельнулось. Это напоминало шевеление бордовых листьев дикого винограда, потревоженных ветром.       — Что бы то ни было, — тем временем вкрадчиво заговорил Минато, осторожно заглядывая Дэймону в лицо, — тебе нечего бояться, Дей: ты — мой важный друг, и я тебя ни за что не оттолкну.        Дэймон ещё пару секунд напряжённо вглядывался Минато в лицо... а затем расслабился. Минато отпустил плечо Дэймона. На лице мечника уже не было опаски — она уступила место усталости и... смущению?        Дэймон отвёл взгляд и провёл пальцами по кончикам волос на чёлке. Наконец, он, как бы сдаваясь, тяжело вздохнул и уточнил:       — Значит, ты просишь меня описать мои чувства к тебе?..        Дэймон скосил глаза на Минато и почти в испуге обнаружил того невероятно близко. И ведь Минато был из тех людей, кто уважает личное пространство и всегда держится на почтительном расстоянии от собеседника — однако почему-то даже это "почтительное расстояние" сейчас заставило кровь прилить к лицу Дэймона и затруднило его дыхание — виноградными лозами, опутавшими всё его существо и перекрывшими воздух своими полными крови листьями. "Боюсь представить, каково мне было бы, если бы у него была привычка Хины в самые эмоциональные моменты лезть человеку практически в лицо..." — подумал Дэймон и мысленно вознёс хвалу богам, что Минато не такой настырный.        Тем временем Минато будто не заметил состояния собеседника. Всё с тем же нейтрально-доброжелательным видом (хотелось бы Дэймону хоть немного его выдержки сейчас!) он кивнул, побуждая Дэймона говорить. И Дэймон, выпрямившись и расправив плечи, заговорил — заговорил чётко и решительно, как гордый и уверенный в себе рыцарь, а не как трепетная девица.       — Я тебя безмерно уважаю. С того самого дня, как ты решился взять наше спасение в свои руки, — объявил он.        В тот день в сердце Дэймона были брошены первые семена неудобного чувства.       — Ещё, — продолжал он, — я тоже очень ценю тебя как соратника. С самого момента "раскола" я думал, что предпочёл бы быть рядом с тобой, а не с Марти, потому что твои цели и идеалы мне ближе и понятнее, — но не мог же я оставить Хину наедине вот с этим!        Минато улыбнулся, явно забавляясь тому, как Дэймон поджимает губы в негодовании при мысли о Марти, покушающемся на честь его сестры. Он, кажется, даже и не обратил внимания, что уже на этом этапе истории семена проросли, и дикий виноград пропустил первые ростки, грозящие когда-нибудь раскинуться на всю сущность Дэймона. Впрочем, Дэймон тогда тоже не удостоил вниманием эти жалкие слабые побеги, думая, что они не стоят его беспокойства.        Дэймон тяжело вздохнул. С каждым словом ему всё больше не хватало воздуха, сколько бы он ни переводил дыхание.       — В любом случае, — вновь заговорил он, — я действительно рад, что мы с тобой начали общаться. Ты очень хороший и надёжный человек, в которого хочется верить, с которым хочется быть рядом. С которым, — Дэймон выдохнул, — спокойно.        ...Вот только почему-то сейчас ему отнюдь не спокойно. Сейчас, когда Минато сидит рядом на углу парты, Дэймон чувствует неясное волнение, теснящее грудь. Дэймон задыхается, опутанный непонятными ему, но такими сильными чувствами.        Минато с глубочайшим вниманием выслушал Дэймона. Когда тот замолк, он некоторое время подождал, не скажет ли Дэймон что-нибудь ещё, а затем с задумчивым видом скрестил руки на груди и протяжно хмыкнул. Дэймон краем глаза непрестанно следил за ним, ловил каждое его движение, боясь... чего-то. "И что в этом такого? — с досадой спрашивал себя он. — Я ведь не говорю ни о чём предосудительном — я просто уважаю Минато и восхищаюсь им, только и все..."       — Знаешь... — вдруг перебил его поток мыслей Минато. Дэймон вздрогнул и быстро повернул голову к нему: тот смотрел в потолок, к его обычному нейтральному выражению примешалась задумчивость, смешанная с каким-то очень, очень пугающим Дэймона пониманием. — Я, конечно, не очень хорош в чтении чужих эмоций, да и эмоций в принципе — были некоторые проблемы в прошлом, — всего на мгновение Минато криво улыбнулся, и сердце Дэймона пропустило удар, — но, если тебя интересует моё мнение... Почему-то мне кажется, что Марти был прав... — проговорил он и с неловкой, чуть виноватой улыбкой отвернулся, будто чувствовал стыд за то, что говорит такие грубые вещи своему другу.        Едва заслышав это, Дэймон застыл. Затем он повернулся к Минато уже всем корпусом и некоторое время смотрел на него широко распахнутыми от шока глазами, растерянно, почти с испугом. Внутри всё похолодело, а все возможные ответы буквально застревали в горле. Ещё и Минато как назло не смотрел на него и молчал, заставляя сердце Дэймона биться в замедленном темпе, точно его опутали тугие лозы и мешали нормально функционировать.        Эта гнетущая тишина длилась невыносимо долго — пока, наконец, Дэймон не разорвал её. Резко отвернувшись, он вдруг закрыл лицо ладонью и выпалил:       — Бред!        Минато вздрогнул и повернулся к нему. Погружённый в свои эмоции, Дэймон не заметил его виноватого и одновременно сочувствующего взгляда. Минато, видимо, подумал, что Дэймона возмутило само предположение, и он хотел уже извиниться за грубость, но мечник опередил его, испуганным полушёпотом добавив:       — Такого не должно быть...        Минато смутился. Издав неопределённое "гм...", он подёрнул плечами и, отведя взгляд, после небольшой паузы осторожно начал:       — Если тебя интересует моё мнение... Я, конечно, плохо понимаю в этом, но мне кажется, что любить кого-то одного пола с тобой — это не так ужасно, как пытается представить общество...        Дэймон убрал руку от лица и издал смешок, полный горькой иронии, заставляя Минато замолкнуть. Глядя в пол, он покачал головой и заявил:       — Прости, но ты действительно не понимаешь. — Он повернулся к Минато и неожиданно серьёзно и уверенно отчеканил: — Мне не важно, какого ты или я пола. Мне важно, что я, кажется, испытываю чувства, которые мне не должно испытывать.        С этими словами он встал и скосил глаза на Минато: тот растерянно смотрел на него в ответ. Дэймон не сдержал усмешки. Положив руку на лоб, он заверил:       — Когда-нибудь я тебе всё объясню, обещаю. А сейчас, если ты меня извинишь, я, пожалуй, пойду. Надо разобраться с кое-какими... сорняками, — с невесёлой улыбкой заключил он.        ...Пятнадцать минут спустя Орхидея, закрывшись в своей комнате, сможет ненадолго сбросить маску Хицугири Дэймона. Упав спиной на кровать, она накроет глаза тыльной стороной ладони и рассмеётся над собой — над собственной беспечностью, с которой она позволила небольшим побегам любви разрастись до масштабов огромного ползучего растения, диким виноградом обвившего всё её существо. "Недопустимо! — подумает она с досадой. — Чтобы кукла любила человека? Да ещё и такая кукла, как я!.." И, тщетно пытаясь оборвать эту опутывающую ловушку, она ещё не раз выпалит:       — Бред!..