Игра с отчаянием. Калейдоскоп

       Весь свой подростковый возраст Марти прожил с чувством зависти.        С самооценкой у Марти всё в порядке: он прекрасно осознаёт как свои минусы, так и редкие, но вполне жизнеспособные плюсы. И всё-таки ему постоянно чего-то не хватает.        Марти долго завидовал Уиллу, своему старшему брату. И хотя большая часть "достоинств" брата, как Марти в глубине души всегда прекрасно знал, была выдумана им же, Марти, самим, некоторые качества всё-таки были реальны — те, за которые Уилла полюбила Юджина, например. И вот им-то Марти завидовал особенно. Завидовал и ненавидел... себя. За то, что он так легко поддаётся своей ядовитой зависти.        Конечно, зависть к брату — самая отвратительная из всех, что он чувствовал. К сожалению, она не была в его жизни единственной. Даже в плену "Пика Надежды" Марти умудрялся кому-то (хоть и довольно безболезненно) завидовать: сначала Дэймону и Хитаги с их тёплыми семейными отношениями (сердце каждый раз ныло, когда он вспоминал, что ему таких отношений уже никогда не видать), теперь...        "Нет, это невыносимо!" — думает Марти, отводя взгляд от противоположного конца комнаты и старательно делая вид, что счастье кое-какой парочки его вовсе не задевает.        Да, Марти чувствует себя убого от такой эмоции, но ничего не может с собой поделать: счастливый вид взаимно влюблённых Минато и Марибель вызывает у него зависть. За последние пять лет Марти успел увидеть достаточно парочек. Знакомые парни вульгарно "ухаживали" за своими девушками, расточая слова любви, и девушки клялись им в "любви" в ответ. Вот только всё это было настолько фальшиво, настолько незначительно, что Марти каждый раз с трудом сдерживал снисходительную ухмылку, умело пряча её в своей очаровательной усмешке: он прекрасно знал, что при виде первой же хорошенькой девицы в достаточно открытом наряде те парни забудут все свои клятвы о верности, а их девушки с радостью окажутся в постели с тем, кто им выгоднее на данный момент. Марти и сам не раз и не два был и таким вот "клятвопреступником", и "выгодным", так что он хорошо знает всю эту историю.        Но у Минато и Марибель всё не так. Для начала, они не разбрасываются легкомысленными признаниями в любви — Марибель, кажется, до сих пор смущается оттого, что все знают про их отношения, а Минато просто... не так много говорит, если его не спрашивать, — но и без этого (хотя, наверное, именно благодаря такому поведению) слишком хорошо видно, что они друг друга любят. Это заметно по их особенным доверительным взглядам, по их осторожным прикосновениям... Марибель, может, и стесняется, но, когда думает, что никто не замечает, всегда тянется кончиками пальцев к руке Минато, а тот непременно берёт её ладонь в свою и, ласково поглаживая, обязательно дарит Марибель нежную улыбку, от вида которой Марибель просто не может не улыбаться в ответ.        Марти прекрасно видит всё это и невольно хмыкает себе под нос. Понятие "взаимность" знакомо ему лишь в теории, несмотря на то, как сильно он о ней всегда мечтал, и, слишком похожая на его любимую, белокурая головка Марибель чересчур растравляет старые раны.        Марти отворачивается, лишь чтобы встретиться взглядом с Хиной. Та сидит напротив, подперев лицо руками, и улыбается ему. В её глазах лукавые искорки, а на губах — игривая ухмылка. Марти лишь хмыкает — слишком хорошо ощущает насмешку. "Уж она-то ко мне точно так не потянется", — с досадой думает он.        Марти не может точно сказать, почему именно он хочет такого отношения от Хины... но просто хочет.        А Хина, эта противная насмешливая Хина, и близко не стояла к нежной Марибель. В то время как последняя ластится к своему парню, как милая пушистая кошечка (Марти так и видит, как она сворачивается калачиком и кладёт голову Минато на колени), эта белобрысая бестия, талантливо маскирующаяся под ангелочка, делает вид, что готова дать ему себя погладить, лишь чтобы в последний момент развернуться и, махнув хвостом, гордо удалиться. Противная, насмешливая кошка — только и может, что издеваться над ним: с широкой дьявольской улыбкой делать пошлые намёки, бесконечно дразнить его, когда они наедине... целовать и одновременно не целовать: вдруг ни с того ни с сего обхватывать его лицо руками и на пару ничтожно коротких мгновений легонько касаться губами его губ, так что он и понять-то ничего не успевает, не то что ощутить. Он бесится, а она лишь смеётся, да так заливисто, что Марти больше не может на неё злиться.        ...и эта-то противная независимая кошечка сейчас подходит к нему, вся смущённая и не находящая толковых слов на прощание?        Хина всё-таки такая маленькая в своей кукольной форме — кажется, возьмёшь её на руки, и она будет совсем как ребёнок. Да и ведёт сейчас себя совсем как ребёнок, который не понимает, почему ему надо прощаться, но всё-таки идёт вперёд, подталкиваемый взрослыми (в их случае — Деей, которая сочувственно наблюдает со стороны, но не прерывает). Видя её такой потерянной и беззащитной перед собой, Марти не может сдержать улыбки. "А какая важная и уверенная была, когда прощалась с остальными!" — с каким-то внутренним удовольствием думает он, чувствуя внезапный прилив нежности.        Поддавшись порыву, Марти опускается на корточки, чтобы смотреть Хине в лицо (та выглядит ещё более смущённой оттого, что он сделал это первый, до того, как она успела достаточно приблизиться), и неожиданно тепло улыбается. Видя, как она растерялась от его поведения, Марти с усмешкой треплет её по голове ("Наконец-то я смог заставить тебя растеряться!" — победно думает он) и тихо, так, чтобы услышала только она, с нежной усмешкой произносит:       — Как только разберусь с делами, обязательно навещу тебя, куколка.        Хина растерянно моргает... а затем её стеклянные глаза как-то слишком не по-стеклянному блестят — и она порывисто бросается ему на шею в объятии. На периферии сознания Марти проскальзывает мысль, что она обнимает его так же крепко и порывисто, как обнимает сейчас своего любимого Минато Марибель. А Хина тем временем прижимается к нему своим маленьким фарфоровым тельцем и тепло отвечает:       — Люблю тебя.        Против воли на губы Марти просится улыбка. Не отдавая себе отчёт в своих действиях, он крепко обнимает Хину в ответ. Сейчас его уже не волнует, кто там чем обладает и кто что имеет, — Марти счастлив тому, что есть у него. Его кошечка наконец-то далась ему в руки, и, кажется, это его самый счастливый день за последние пять лет.       — Я тебя тоже... — искренне отвечает он.