The Decay

      Глава 7       HeroesNeverDie              Звуки стрельбы стали еще более громкими, переливаясь в звонкой симфонии душераздирающих криков, рикошета о металл, взрывов гранат и, конечно же, гласных голосов. Происходила настоящая бойня: десятки человек падали замертво и столько же присоединялись, стремившись к красному свету угрозы.       Кристофер был в ошеломлении от этой картины. Он медленно двигался вдоль Мальборо-стрит прямиком к ряду хаотично расставленных машин вдали, за которыми скрывались и отстреливались люди семьи Беллини. По ту сторону баррикад происходили те же самые действия; различия значились лишь в существенно отличающихся целях.       Внезапный рев движка заставил юношу вздрогнуть, обернуться и увидеть мчавшуюся прямо на него черную машину. Он отпрыгнул назад, ретировавшись, но не удержался на ногах и повалился взад себя, когда машина резко завернула и продрифтовала, остановившись всего в паре метров от него. Сидя на асфальте, Кристофер видел, как два темных силуэта с одной стороны и два с другой вылезают из машины, смотря в ошарашенные глаза юноши. Один из мафиози подошел к нему, пригнулся, взяв Лоренцио за руку, и помог ему подняться.       — Прости, солдат. Наш водитель за семь лет так и не научился управляться с машиной, — прозвучал глубокий и размеренный голос. Это был мужчина с сединой на висках, лицо которого тянуло на сорок. На нем, как и на всех четверых, виднелся черный смокинг без галстука, который выглядел очень дорого и официально.       По общему виду стало ясно, что эти четверо джентльменов занимали большое положение в семье; сам их вид внушил бы всякому несокрушимое уважение... до тех пор, пока Кристофер не услышал шумные шаги и его виду не представился один из них.       — Я превосходно вожу, — обратился он к мужчине с просидевшими висками и к остальным двум, — видите ли, даже не сбил этого придурка, ставшего посреди дороги! — выразительный взгляд янтарных глаз огнем выстрелил прямо в Лоренцио.       — Выяснять, кто там из вас прав потом будем, — сказал очень высокий мужчина в шляпе, отойдя дальше от машины и вглядевшись вдаль. — У нас есть дела поважнее.       Тогда, словно по команде, остальные трое посмотрели вдоль улицы, откуда не переставали звучать автоматные и пистолетные выстрелы, и, казалось, ничуть не удивились уведенному. Кристофер уже оглядел всех тех троих, а затем, переведя взгляд, присмотрелся к самому пылкому. Черты его молодого лица были резковатыми, но привлекательными, сохраняющими свежесть: римский нос, с несколько загнутым кончиком, выраженные скулы, густые светлые брови, средние губы, большие выразительные янтарные глаза придавали особого шарма. Он был выше Криса на пол головы, но уже создавалась иллюзия того, что Крис стоял рядом с небоскребом, пытаясь разглядеть какие-то детали на самых высоких его этажах. Все четверо вдруг тронулись с места, а «умелый водитель» резко глянул на Лоренциов последний раз.       — Подождите, что здесь происходит? — юноша подбежал к ним и обратился к мужчине, который подал ему руку.       — Происходит война. Моретти напали сегодня, около часа назад; подорвали прожекторные башни над воротами. Это было столь хорошо спланированно, что сею внезапность не сразу заметили, но было уже поздно. — Все они подошли к фургону с различным автоматическим оружием и боеприпасами. Черномазый мальчуган вручил Крису три гранаты и напоясной ремешок, специализированный для боеприпасов. Лоренцио затянул его, сунув туда гранаты и пистолет, не отводя взгляда от мужчины.       — У нас есть какой-нибудь план? Что нам сейчас делать?       Мужчина повозился со снаряжением, взяв два автомата, и повернулся к парню, кинув решительный взор разумных голубых глаз на него.       — Воевать, — он сунул в руки Кристофера автомат Томпсона вместе с обоймами и отвернулся, отойдя со своей компанией в сторону.       — Но стойте, а как же план? Он же должен быть! План-перехват... — Крис задумался. В голове что-то щелкнуло, когда он воспроизвел в голове проекцию окрестностей. — Мы ведь можем обойти их со сторон переулков и приблизиться к воротам.       Внимание на него обратили лишь двое из четырех и еще двух пришедших. Это был мужчина, вручивший ему оружие, и необходительный водитель. Последний подошел к нему поближе походкой гиены; сощурив глаза, глядел на него, как хищник глядит на жертву.       — Да ладно? Поделись-ка своими соображениями, — эти слова слегка смутили юношу; мимика парня сбила Криса с толку.       — Я лишь набросал в голове небольшой план... без подробностей...       Рыжеватый водитель подошел к нему на расстояние в два раза меньше вытянутой руки.       «Чего он добивается этим? Хочет принизить? Этот ядовитый взгляд... — Лоренцио нахмурился. — Если это так, то я с места не сдвинусь, как бы мне не было неудобно», — секундную тишину нарушали непрекращающиеся выстрелы.       — Я тебя слушаю, — наконец, произнес мафиози.       — Мы можем не рваться на пролом, а действовать скрытно. Пока здесь идет бойня, они даже не подумают о том, что может твориться в переулках. Слишком жарко. И я уверен, что там у них всего лишь баррикады, прорыв через которые не составит труда.       Водитель прикусил нижнюю губу, грустно усмехнувшись, и резко охватил плечи Кристофера, последовав вместе с ним за своей группой.       — Судя по твоим соображениям, я делаю вывод: ты — зелень.       — Почему?       — Потому что ты уверен в глупости Моретти, а оны весьма умны. Как твое имя?       — Кристофер.       — Энди. И я хочу тебе сказать, что, если ты будешь рассуждать таким образом дальше — окажешься трупом. Ты говоришь о своей уверенности в том, что у них баррикады, верно?       — Ну... Да.       — Турели. Не баррикады. Даже не солдаты — турели. Фредди первым же делом приказал обойти их; даже придумал отвлекающий маневр. Итог: десяток трупов, падение духа и никакого толка. — Он остановился около зеленого пустующего фургона, закрывающего их от вражеских пуль, повернувшись лицом к Крису. — Думаю, ты догадался, что они к этому готовились и у них больше шансов, есть разработанный план захвата, все продумано, а мы защищаемся, — Энди глянул на высокого мафиози в шляпе, который выжидающе кивнул ему. — Я надеюсь, мне удалось ответить на все твои вопросы. А теперь adios, нам нужно идти, — обернувшись, он шагнул в сторону мужчин, как вдруг очевидный вопрос донесся с уст юноши:       — Куда?       Энди остановился, выдохнув через надутые щеки, и обернулся к надоедливому парню.       — Может, мне тебе докладывать о каждом нашем действии?       — Я хочу пойти с вами.       Четверка, услышав это, громко усмехнулась.       — Ты теряешь наше время, — сказал высокий мужчина в шляпе и подозвал к себе Энди.       — Если ты здесь, значит, тебе дали приказ защищать Ферн-Редн. Значит, ты должен идти и защищать его, а не докучать нас своими вопросами, — промолвил мужчина с сединой на висках.       Кристофер не стал спорить с ними, приняв спор за бесполезное дело. Они не станут его слушать в любом случае, лишь потому, что он зеленый. Над зелеными глумятся, не воспринимают их всерьез.К этому можно привыкнуть, но принять невозможно.       Он выглянул с левой стороны фургона, устремив взгляд на поле боя. Здесь было более-менее спокойно, чем вдали, метров за семьдесят. Он попытался оценить ситуацию: многочисленные машины — некоторые из них были взорваны, — баррикады в виде мусорных контейнеров, каких-то ящиков, а самое главное — град пуль со всех сторон. Вероятность выбраться оттуда живым была невероятно мала.       Крис отпрянул от угла. Он оперся на фургон спиной, задумчиво опустив глаза. Казалось, в голове уже назревал план: те четырехэтажные здания, если в них без проблем пробраться, могли бы стать опорным пунктом. Кристофер мог бы выбить дверь на крышу (она обычно закрыта), и добраться до ворот. Естественно, это не так легко, потому что пробраться через заколоченные двери и окна в полуразрушенное здание достаточно сложно. Тем более, если там находятся враги.       «Черт. Ведь можно даже не обстреливать их сверху! Просто заложить взрывчатку и пустить здание на воздух! Многих из них просто завалит арматурой, а мы сможем выиграть время!» — с этими мыслями он резко повернулся к компании слева от него. Она заметно опустела, осталось только три человека из шести, включая высокого мужчину в шляпе и Энди. На их лицах застыло выражение суровой серьезности и решительности.       — Взрывчатка! — выкрикнул Кристофер. Троица обернулась на крик, пренебрежительно глянув на Лоренцио.       — Ты еще здесь? — пробурчал Энди. Крис, одурманенный собственным энтузиазмом, подошел к ним, влившись в компанию.       — Как говорил один мой друг: не знаешь, что делать в патовой ситуации? Взрывай! — Крис указал на ближайшее здание. — Мы можем пробраться на крышу и побежать поверху, вдоль улицы. Придется рисковать прыжками через переулки, но оно того стоит. Дойдя до самого ближнего к воротам здания, мы можем пробраться туда и заложить взрывчатку. Если это сделают два человека по обе стороны улицы, вы... Вы хоть представляете, как они охренеют от взрыва, который просто завалит их! Мы будем в выигрыше!       — Воу... Это... Это же гениально! — сказал третий подошедший к компании парень, казалось, ровесник Лоренцио, отличающийся прической с бритыми висками и мешковатой курткой вместо смокинга. Глаза Кристофера загорелись, когда он понял, что его идею разделяют.       — Правда? Ты мне в этом поможешь? — зеленые глаза парня в куртке так же блеснули, и он решительно кивнул. Лицо Криса посетила улыбка, но она тут же спала, как только высокий мужчина в шляпе и Энди проявили неодобрительную реакцию.       — Ты серьезно думаешь, что все так легко?! — вспылил Энди. — Включи мозги: все эти дома под их контролем! Только на первый взгляд там никого нет, я уже не говорю о доме близ ворот.       — Но...       — Мы с Генри с этим не согласны, а динамит можно запросить только у Фредди. У вас есть номера Фредди? Нет. Значит на этом точка. Твой план не сработает.       Лицо Кристофера побагрело от злости, а кулаки сжались. Он желал врезать по лицу этой гиены со всей своей силой, но лишь скрипнул зубами, держась на последней ниточке терпения.       — Знаешь, что, мистер? Если ты хочешь пустить единственный действенный план в унитаз, знай: Я. Этого. Не. Позволю.       — Ты еще и огрызаешься, зеленый?! — возмущенно ответил Энди. — Хочешь устроить глобальные разрушения? Снести все к чертям? Да еще и рискнуть не одной жизнью? Не слишком ли дорого?!       — Мой план — единственное спасение для нас, если ты еще не понял. Сначала турели, а потом что? Гранатометы?! Мы должны бить первыми, а не ждать, пока нас внезапно подорвут еще раз! Тебе жалко одно разваливающееся здание, вместо сотен жизней, которые могут слечь здесь, если еще не слегли?!       Энди не дал Кристоферу продолжить, толкнув его к фургону и схватив за ворот.       — Закрой рот. Я ненавижу, когда со мной спорят. А теперь вдолби себе в мозг, что это херовый план, его никто не одобрит, кроме безмозглых подростков. — Кристофер понял, что возненавидел этого человека, и вжался ему в руки.       — Эй, Энди! Уймись, — крикнул высокий мужчина.       — Кто ты такой, чтобы решать за всех?! — закричал Лоренцио, пытаясь вырваться из мертвой хватки железных рук мафиози. — Ты — никто. И ты не имеешь права решать за Фредди. Я уверен, что он одобрит мой план, а ты встаешь у меня на пути!       — У Фредди уже есть план, болван. Продуманный план, а не выдуманный за минуту самонадеянным пацаном, который приведет к бесполезным потерям!       Криса прошиб холодный пот. Он потерял дар речи, хотя высказать ему хотелось очень многое.       Он просто понял, как они слепы...       — Т... ты...       — Убирайся с глаз моих, — закончил он, встряхнув, затем отпустив Лоренцио, и повернувшись.       Внутри все тряслось от злобы и непонимания. Это человеческая глупость или просто вера в навязанное кем-то? Так или иначе, эмоции взяли верх.       — К бесполезным потерям?! О каких нахер бесполезных потерях ты говоришь?! — сорвался на крик Кристофер. — Люди умирают здесь десятками, просто защищаясь, следуя твоему тупому плану! И никто не хочет ничего предпринять! Никто! — юноша вцепился в плечи Энди, взглядом разъяренных глаз испепеляя все, что творилось внутри его. — А ты, жалкий, самовлюбленный ублюдок, решающий судьбы людей! Ты даже не пытаешься понять ситуацию! Да-а, твой скудный ум не способен посмотреть на ситуацию под другим углом и просто, блять, помочь!       Крепкий кулак ударил под ребра. Сильный толчок в плечи повалил ошарашенного Кристофера назад, спиной к зеленому фургону. Он поднял глаза, уловив на себе пронзительный взгляд. Эти янтарные глаза, смотрящие теперь не сверху вниз, а прямо, так и застыли, казалось, в вечности мгновения. Удар не был болезненным, на удивление, и Лоренцио совсем не сразу догадался, что это было не со злости или ненависти.       Когда телефон был брошен в его руки, он все же догадался о том, что было совсем не очевидно под гнетом ситуации. Это была всего лишь проверка. Проверка на верность, на прочность, умение стоять на своем до последнего. Только вот во взгляде Энди не читалось ничего более чем прямоты и безэмоциональности. Это действие с его стороны подавалось с серьезными намерениями; казалось, он был более чем уверен в своем решении.       Кристофер набрал номер босса и запросил у него взрывчатку наибольшего радиуса, рассказав ему о своем плане. Беллини с легким удивлением в голосе и нотой недоверия, выслушав его, предложил сначала выполнить это задание более квалифицированному человеку, однако, когда Кристофер настоял на том, что сам хочет это провернуть, Фредерик приказал действовать только в команде, а не в одиночку. Обговорив условности, они закончили разговор. Взрывчатка должна была подъехать в скором времени.       Разочаровало Лоренцио лишь слова о командной работе. Учитывая то, что ранее он практически никогда не работал в команде, это принесло бы достаточно неудобств. Но абсолютная ложь тоже была явно не самым лучшим из вариантов, поэтому Кристоферу пришлось придумать нечто иное. Он подошел к Энди, нервно ожидающему, и остальным двум людям.       — Даже если так, то наша операция не должна прерваться, — говорил Генри. — Действуя скрытно, вы сможете пробраться наверх, а мы потом «подчистим» за вами...       — Итак, босс сказал, что взрывчатка уже едет, — констатировал, перебив Генри, Крис. — Ты, — он указал на юношу в мешковатой куртке, — ты должен действовать в команде. Примерно пять человек. По мере приближения к цели ты оставишь троих из них на крышах, как наблюдающих и защищающих. С кем-то из них ты должен пройти до конца... Ах, да, все они должны иметь при себе рации, чтобы сообщать ситуацию и так далее... Ты действуешь по левой стороне улицы — я по правой. Бери с собой тех, кто умеет прыгать... — Крис попытался вспомнить что-то еще, но самое важное на этом истощилось, поэтому он хотел уйти подальше от места боевых действий туда, куда бы мог приехать грузовик.       — О, хорошо, тогда я пойду собирать свою команду, — сказал подросток.       — Не будь так наивен, — настоял Энди. — Доверь это Генри, он уж точно соберет тебе хорошую команду... — прищуренный взгляд янтарных глаз глядел в спину отдаляющегося Кристофера. — Только вот почему одному тебе из вас двоих он поручил работу в одиночку?       Энди медленно последовал за Крисом, огласив по рации нынешнее положение дел, новый план, и оповестил о том, что он не сможет участвовать в текущей операции.       Кристофер стоял, опершись на капот одной из машин и, скрестив руки на груди, выжидающе глядел вдаль.       — Где твоя команда? — раздался из-за спины знакомый тенор. Крис обернулся, увидев этого парня со светлыми, рыжеватого оттенка волосами и пронзительными янтарными глазами. Кинув резкий взгляд, юноша повернул голову вперед, вновь ощущая напряжение от присутствия этого человека.       — У меня ее нет.       Ветер подвывал, неся за собой золотистую листву. Звуки выстрелов на заднем фоне более не выделялись, к ним возможно было привыкнуть. Шаги позади, приблизились: справа от юноши появился силуэт в черном костюме; в той же позе, что и Кристофер, он стоял, вглядываясь вдаль.       — Лидеры не работают в одиночку — они ведут за собой тех, кто в них верит, — прозвучал ровный голос. Лоренцио с таким же серьезом, как и прежде, кинул на него взгляд.       — С чего ты взял, что я лидер?       Энди промолчал с минуту, без лишних эмоций глядя вперед.       — Я и не брал. Разве я говорил, что ты лидер? — усмешка сошла с его губ. — Тебе еще долго расти до этого... — В воздухе повисло молчание. Кристофер воспринял эти слова, как очередной уход от темы, поэтому с холодным скепсисом внутри не произнес и слова, не ожидая подобных дальнейших слов: — Но ты ведешь за собой.       Их взгляды соприкоснулись.       — Не смотри на меня так, будто ты понятия не имеешь, о чем я, — без былого спокойствия произнес Энди. — Вспомни того парня, Кайла. Ты зажег в нем искру, заметил? Я заметил.       — Окей, к чему же ты ведешь?       — Я веду к тому, что ты не должен действовать в одиночку.       — Мне все равно, что ты об этом думаешь, — холодно ответил юноша, отвернувшись от нежеланного собеседника. — Фредди не говорил мне работать в команде.       Кристофер отпрянул от машины, увидев фургон, выезжающий из-за поворота.       — Наконец-то! — с улыбкой произнес он, перейдя на шаг.       — Ты лжешь, — рука Энди вцепилась в его ветровку, одернув Кристофера и резко повернув к себе лицом. Выразительные глаза, в которых ярким пламенем витала угроза, впились в юношу. — Беллини, которого я знаю, не мог такого сказать.       — Убери свою руку и дай мне сделать дело, — Лоренцио оскалил зубы и дернул плечом, желая сбить крепкую хватку.       — Ты действительно так уверен, что справишься в одиночку? — с сарказмом произнес мафиози, игнорируя сопротивления Кристофера.       — Да! Отвали уже от меня! — жарко воскликнул Крис, понимая, что он только теряет время. То, что грузовик остановился, а водитель раскрыл дверцы, только подогревало ярость на Энди. Кристофер попытался оттолкнуть парня, но тот схватил и вторую руку, подавляя сопротивление.       — Ты хочешь сдохнуть прямо там?! Лечь под пулей тупого бугая Моретти?!       — Дай мне сделать свое дело! — отказываясь слушать любые его слова, Кристофер вывернул руку, ускользнув из цепких лап Энди, и побежал к грузовику, не контролируя сбившегося дыхания и громкого от эмоций сердцебиения.       Смотря вслед убегающему силуэту, Энди недовольно сплюнул, мотнув головой. Заметив подошедший справа силуэт и узнав в нем Генри, мафиози констатировал факт:       — Полный отморозок, Генри. Я бы сказал, абсолютный, — издалека он поймал на себе взгляд Кристофера, стоящего у фургона, в котором читались и страх, вместе с недоверием, и злоба вместе с яростью. — Но он самородок, активист, — Энди посмотрел на мужчину. — Таких мало, Генри, а он еще и на бойню идти хочет. Хочет лезть в тыл врага.       — Парень еще не познал, как легко сейчас поймать смертельную пулю. Поймал бы хоть одну, как мы с тобой — в одно мгновение осознал бы всю важность осторожности.       — Зеленый, что сказать, — Энди достал сигарету. Генри поддал огоньку.       — И что ты собираешься делать с ним?       Парень испустил из легких дым, посмотрев в небо, на котором сгущались дождевые тучи.       — Никуда он от меня не денется, как бы он не хотел. Если сам Беллини его слушает, то пацан уж точно не какое-нибудь пушечное мясо, и этого нельзя упустить.       Генри громко усмехнулся, похлопав по плечу Энди.       — Эх, Лаури, ты собираешься заставлять вольную птицу, — парень внимательно посмотрел на Генри, — а такую породу людей нельзя принудить. Они все равно сделают по своему, и от этого может быть только хуже, ведь ты нарушишь их идиллию.       — И что предлагаешь делать с этой «тонкой» натурой? — с сарказмом произнес он.       — Все легко. Он должен нуждаться в вас.       Энди приподнял одну бровь.       — Генри, ты слышал, что он говорит? Даже если он будет под градом пуль, гнетом врагов, на пыточном стуле, он никогда не будет ждать спасения. В его голове не будет и мысли о том, чтобы его спас кто-то — она занята планами побега или кровавой мести за выбитый зуб.       — Ты правильно говоришь, но, если он поймет, что без тебя не добьется своей цели — ты сможешь повлиять на него. Только вот доказать это нужно будет действием, а не словами, потому что слушать он тебя не будет. Поверь мне, я встречал таких людей.       Энди Лаури затянулся сигаретой, не переставая наблюдать за Кристофером, к которому подошел Кайл, тот самый парень, загоревшийся идеей Криса. У них, было видно, возникли какие-то проблемы с мужчиной, который выдавал боеприпасы, а Лоренцио явно вступил с ним безнадежный спор. Каждый знает, что люди, отвечающие за боеприпасы в семье, никогда не уступят.       Парень выдохнул объемный клуб дыма, кинув сигарету на асфальт и притоптав ее ногой.       — Генри, скажи этому упертому раздатчику, чтобы дал пацанам по взрывчатке, а я удалюсь.       — Куда?       — Постараюсь быть нужным нашей «тонкой» натуре.              

***

             «Тупой раздатчик, только мое время потратил... Хорошо хоть тот рыжий придурок куда-то пропал. Его мне не хватало для полного сумасшествия!» — раздраженно мыслил Лоренцио, взбираясь по хлипкой, обвалистой бетонной лестнице. Деревянная дверь с черного входа, которая никак не поддавалась лому, весьма потрепала шаткие нервы юноши. В конце концов, уже открыв дверь, он ее окончательно выбил ногой, не предоставив ей шанса на существование.       Лямки дешевого рюкзака давили плечи, а тяжесть детонатора не на шутку застала врасплох Кристофера. Факт того, что с монолитом за спиной придется перепрыгивать с одного здания на другое, совершенно не радовал, убеждая в том, что нужно будет искать альтернативный вариант преодоления препятствия... Правда, оставалось еще до него дойти, пробираясь по этой разваливающейся на глазах лестнице в пропахшем сыростью холодном доме, по первым двум этажам которого приходилось пробираться вслепую, благодаря заколоченным окнам.       Третий этаж, к счастью, был освещен тусклым свечением извне. Все-таки тучи заполонили солнце, предвещая дождь и, естественно, такое положение дел не могло радовать, учитывая дальнейшее передвижение по крышам.       Дверь на крышу не заставила себя долго ждать, появившись сразу же за четвертым лестничным пролетом. Свет на нее падал из окна напротив, так что можно было разглядеть все ее особенности, которые заставили Криса обнадеженно вздохнуть: металлическую дверь заполонила поржавевшая решетка, на которой весела цепь с замком. С такой цепью справиться — раз плюнуть... А вот металлическая дверь может послужить куда большей проблемой, чем деревянная, ведь на ней даже не было замка, лишь замочная скважина.       — Ладно, что тут у нас... — парень достал лом из рюкзака, сунув его в звено цепи. — Я почти у цели... — он сжал лом в руках, потянув его на себя, — осталось только напрячься... Ну же!       Минута — и цепь пала на бетон, звонко брякнув. Лоренцио со скрипом открыл решетку, с надеждой толкнув тяжелую дверь. Но за надеждой снизошло разочарование — выход на крышу все-таки оказался закрыт, а ржавые ключи затерялись еще много лет назад.       — Черт, — юноша стукнул кулаком по металлу. Взгляд метнулся к лому, который был почти бессилен в этой ситуации, но все же тяжелым замахом рук, сжимающих железный предмет, Крис вбил его в зазор между дверью и косяком. Попытка за попыткой, пот, стекающий со лба, сбивчатое дыхание и боль в руках стали следствием упорства, доведенного до безумства и душевных мучений, усиливающихся, несмотря на физическую нагрузку.       «Снова ничего не получится? Ты снова все сломаешь?! Снова сломаешь жизни?! Но уже не одну... А сотни! Слабак! Тебе доверили половину всей операции, а ты все поганишь!» — десятая попытка — и лом был злобно отброшен в сторону.       — Сука! — в истерике крикнул он, ударив в дверь ногой. — Тебе мало было Рика?! Это ты привел его туда! Ты! — вновь удар ногой в дверь. — Никчемная мразь! Ты похоронил его, подставил, а теперь хоронишь свою семью?! — на сей раз удар пришелся двумя кулаками. — Ненавижу! Жалкий червь! Слабак, который даже дверь не может выбить! — плечо впечаталось в дверь, затем в бессилии сползя вниз Кристофер оказался на полу, пустыми глазами глядя на лестницу.       — Нет... — шепотом молвил он. — Нельзя все обламывать только из-за своих личных проблем. Мне больше нельзя сдаваться... Нужно что-то придумать...       Кристофер встал, взявшись за пульсирующую голову. Нельзя так нервничать. Он попытался сосредоточиться на двери: «Может, следует проползти через это маленькое окошко над дверью? Но как же детонатор? — Лоренцио глянул на рюкзак, ледащий подле двери. — Если он упадет — будет бум, — взгляд пал на ломик. — А с ним что я теперь сделаю? К этой двери он бесполезен... Может, попытаться залезть на крышу через окно какой-нибудь квартиры?.. Нет. Абсурд. Я подставлю всех, если упадет моя взрывчатка».       — Крис, — чужой голос застал врасплох юношу. Он резко обернулся с распахнутыми глазами, посмотрев на парня в черном костюме, внушительным взглядом янтарных глаз смотрящим на него.       Одна лишь мысль о том, что мафиози все это время мог слышать Кристофера, заставляла сердце содрогаться.       Энди сделал шаг вперед.       — Я думал, ты уже давно на крыше, ждешь отчета Кайла по рации. — Губы Лоренцио распахнулись.       — Рация?       Энди, отпустив былое напряжение, сдержано вздохнул и пошел на Кристофера, взяв в руки рацию и резко сунув ее парню.       — Ты — идиот, — с протянутой рукой произнес Энди Лаури, подойдя к двери за юношей. — Мда, судя по отметинам, долбил ты в нее не только ломом, — через плечо он внимательно глянул на Криса, усмехнувшись: — Может, головой?       Осознав, что шутку никто не оценил, парень с наигранным разочарованием отвернулся, достав маленький чемоданчик с какими-то инструментами. То были отмычки.       Лоренцио все еще не мог прийти в сознание. Все это было слишком неожиданно. Один лишь вопрос он хотел было задать, но успел вернуться в реальность, прежде чем воспроизвести слова. Он нажал на рацию.       — Кайл, прием? Что у вас? — с неуверенностью сказал он.       — Прием, Крис, мы отстреливаемся! Их очень много в последнем здании. Поспешите, пока не забили тревогу! — связь прервалась.       Лоренцио с выражением полного ужаса посмотрел на Энди, остановившего взлом. Был виден лишь форзац его лица, которое стало еще серьезнее; он вдруг протянул руку Крису, повелительно сказав:        — Дай рацию, — Крис мигом вручил ему единственное средство связи на поле боя. Лаури нажал на кнопку, приблизив устройство ко рту: — Прием Кайл, как слышно?        — Прием, без перебоев, — не сразу ответил юноша.        — Я приказываю тебе вызвать подкрепление. Ты должен связаться с кем-нибудь внизу — неважно как, но это срочно. Операция слишком серьезная, помните о детонаторе.        — Понял, — коротко ответил Кайл.       Энди дал рацию Лоренцио, без слов перейдя к делу.       «Неужели все настолько серьезно? — с некой долей обреченности подумал Крис. — А ведь я хотел справиться со всем этим в одиночку... Еще один необдуманный поступок с моей стороны?» — он взглянул на Энди, терпеливо водящегося с замком. В голове назрел вопрос.        — Ты ведь знал, что я работаю один, что мне так удобнее, но все равно пришел? Признай, ты с самого начала знал, что застанешь меня врасплох. И ты прекрасно понимал, что мой план накроется: не важно, из мелочи или из-за чего-то серьезного — ты просто это знал.       — Почему ты так решил? — не отрываясь от работы, медленно промолвил Энди.       — Ты пришел подготовленным. — Энди продолжительно кивнул головой. — Но что ты хотел показать этим? Что я никчемен? Ни на что не способен? Что не могу справиться без поддержки, потому что «зеленый»?       Энди молчал, сосредоточившись на замке, а парень всячески — увы, безуспешно — пытался его сбить.       — Давай лучше сделаем так, — внезапно, сказал Энди, — спросим тебя о том, что ты хотел показать.       — Я первый спросил, — сухо отозвался Крис.       — Я выше тебя... — Энди, слегка повернул голову, — и не только, кстати, в иерархии семьи.       Кристофер сложил руки на груди, а мозг внезапно мысль: «Рик подкалывал круче, но реже».       — Не хочешь отвечать ты? — после минутного молчания выявил Энди. — Давай отвечу я. Ты — самоуверенный, но совсем не глупый пацан, который хочет выбить себе самое ценное, что у него есть, чем он можешь быть полезен семье — мозг, — следуя по прямой дороге в руины заброшки, вместо гроба. Мотивация — честолюбие, желание выделиться, чего-то достичь.       — Нет, — твердо перебил Крис, — желание помочь своему району.       — Если бы ты действительно хотел бы помочь своему району, не стал бы себя девчонку-недотрогу строить, которая работает только одна и ослушивается условий заказа клиента, — Энди вытащил отмычки, толкнув дверь. Двое зажмурились от непривычно яркого света; в уши вновь стали бить звуки выстрелов.       Кристофер нахмурился, продолжая стоять, сложив руки.       — Ты сравнил меня со шлюхой? — выцедил он.       Энди повернулся к Лоренцио, непринужденно, но с усмешкой в глазах, взглянув на него.       — Если ты так считаешь, — он поднял плечи, взмахнув руками, и подошел к парню, выхватив из рук рацию: — Прием, Рэд, вы можете подниматься.       — Скоро будем. — После этих слов, через некоторое время внизу, на первых этажах, послышался громкий топот множества тяжелых ботинок и чьи-то басы.       — Серьезно?! Ты и это спланировал!       Не слушая изумленного возгласа юноши, Энди нажал на рацию:       — Прием, Кайл, мы выдвигаемся, как обстоят дела?       Кайл не отвечал; после тридцати секунд ожидания Энди явно напрягся. Он повторно отправил сообщение и так же не получил ответа.       — Черт, — нервно выпалил он, сжав зубы, Кристофер уже смекнул, что перед ним тот самый тип людей, которые не терпят, если планы, ломаться. Это было видно по сжатым губам, глазам, не отрывающих взгляда от рации, этого духа напряженности повисшей в воздухе.       — Кайл, — железным голосом произнес Энди, — еще раз приказываю: доложить что про... — Из рации мгновенно донеслись звуки стрельбы: очередь за очередью, тишина, вновь очереди...       Сердце Криса, схватило — Энди чувствовал, то же самое.       — Кайл, — тихо, сказал Лаури. — Кайл, ты меня слышишь? — На площадке рядом с ними уже стояла группа парней, молча глядящих на Энди и прекрасно осознающих по «мертвой рации» и очередям, что произошло на самом деле.       Энди все еще смотрел на рацию, внимая непрестанным очередям. Это казалось невозможным: все шло хорошо, тихо, никто не знал об этой миссии — лишь единицы. Что могло пойти не так?!       В полном молчания Энди рванул с места, на что даже Кристофер не успел среагировать, тут же кинувшись за парнем. Стоило Лаури лишь одной ногой оказаться на крыше, как пальнула автоматная очередь, а Энди пал взад себя, благодаря руке Криса оттянувшей его за ворот.       Тяжело дыша, физиономией полного изумления, Энди лежал спиной на Кристофере, которой вмиг встал; вместе с тем сел и мафиози. Он посмотрел на юношу.       — Кто из нас самоуверенный и глупый пацан?! — выпалил Лоренцио. — Разве не понятно, что, если на крышах левой стороны улицы наших засекли и перебили — на крышах правой стороны они уже нас давно поджидают?!       Лаури ничего не ответил. Кто-то протянул ему руку, чтобы встать, но тот отказался, поднявшись самостоятельно. Он строгим взглядом окинул окружение, насчитав семь человек.       — Нас мало, но мы не должны запрашивать подкрепления, пока...       — Да всем плевать на подкрепление! Мы должны действовать здесь и сейчас, — твердо перебил Кристофер, прислонившись к двери и быстро выглянув из-за стены. Он почувствовал, как пуля пронеслась мимо глаза. — Их три — смело стоят с автоматами наготове примерно за пятнадцать-двадцать метров. Столько же, и даже больше, прячутся за дымоходами около них, — парень подошел к Энди, обратившись к нему: — Я пойду первым. Слева от стены, метра через три, есть дымоход. За него можно спрятаться и отстреливаться.       — Нам нужно их отвлечь, — вставил Энди.       — Да, — кивнул ему Лоренцио, — подойдет обычная граната, если ни у кого нет дымовых... — парни помотали головой. — Отлично.       Крис быстро достал гранату, подойдя к двери, и остановился, опершись на стену.       — Как только услышите продолжительные выстрелы — это буду я, — тогда один из вас бежит ко мне.       — Разберемся, — кивнул Лаури.       Юноша сжал губы, выдернув чеку. В другой руке он держал тяжелый автомат — рука слегка дрожала. Он не помнил своих последних мыслей, хотя понимал, что очень сильно рискует... Но ведь риск с недавних пор — обязанность.       Кинув гранату, парень сделал кувырок к дымоходу; он слышал свист пуль, чувствовал еле заметный поток воздуха от них, но стреляли мало. Раздался взрыв — Крис уже сумел вжаться спиной в дымоход и, не медля, выглянул из-за него, расстреливая тех, кто не успел убежать. К нему присоединились двое, продолжая пальбу, а затем сменили позиции, приблизившись к угрозе.       «Главное — удерживать врага. Не давать ему и с места сдвинуться. Ни в лево, ни в право — он должен понимать, с кем связался, и какую огромнейшую ошибку в своей жизни допустил», — проговаривал в голове Кристофер, ожидая Энди. Вскоре и он прильнул к дымоходу.       — Начали палить с дальних углов, — оповестил Крис.       Энди глянул на него, сжимая автомат в руках.       — Обойдемся без подкрепления. Пока без потерь? — спросил мафиози. Крис глянул в отверстие дымохода.       — Без, — он вновь присел. — Где детонатор?       — Я оставил его на попечении у нашего парня.       — У того, кто мог мы пригодиться в бою? — с ухмылкой непонимания сказал Лоренцио.       — Хочешь предложить что-нибудь получше, чем таскать его с собой, пока какой-нибудь придурок не подорвет его?!       — Нет, — Крис выглянул из-за дымохода. — Выходим.       — Эй, — Энди взял юношу за руку, притянув к себе. — Я здесь командую, понял? У тебя слишком мало опыта в перестрелках.       Кристофер, сдержав недовольство, молча согласился.       — Отстреливаемся, — приказал Лаури по рации, выглянув. — Прикрой меня, — сказал он к Крису, выйдя из укрытия. Юноша, отстреливаясь, видел периферическим зрением, как Энди бежит, стреляя навскидку. Отчаянный и рискованный и такой безумный поступок. Лоренцио это оценил.       Переходя из укрытия в укрытие, они приближались к прорыву в виде расстояния между двумя крышами. Стрелять из автомата было непривычно: сильная отдача и массивность этому препятствовали. Хотя прицел был более надежным, эти неудобства не давали Кристоферу с головой окунуться в бой. Но он старался, действительно старался: отстреливался из самых ближних к врагам укрытиям, стрелял точно и на поражение. Нехотя он мешал своим, но те, видя всю сосредоточенность юноши и вспоминая его недавний поступок и решимость, не брали в голову отвлекать его.       Беллини потеряли двух. Моретти — девятерых. Кристофер, не смотря на свою некомпетентность по отношению к винтовкам, отправил «отдыхать» двоих. О раненных позаботились, благодаря рации. Не отвлекаясь более, пять парней подошли к концу крыши.       Крис насчитал около шести метров — не самый утешительный вариант.       — Так, окей, кто-нибудь из нас умеет прыгать? — сказал какой-то парень.       Лоренцио осмотрел компанию и понял, что одного человека явно недостает. Это заставило его обернуться и увидеть силуэт в черном, который, стоя на безопасном от лишних глаз расстояние от края крыши, глядел на противоположенную сторону дороги.       Кристофер молча подошел к Энди.       — Знаешь, а ведь твой план накрылся для них, — сказал он, смотря на пустующие крыши. Крис направил взгляд туда же. Ни одна душа не коснулась голубых глаз парня. — Рация так же не отвечает. Даже выстрелы не слышны.       Лоренцио закрыл глаза, вздохнув.       — Я отомщу, — без эмоций протянул он. Энди и взгляда не повел в его сторону.       — Ну-ну. С такими навыками обращения с автоматом ты долго не протянешь. Если бы не я и парни — тебя бы давно подстрелили. — Кристофера зацепили эти слова. Он пронзительно взглянул на Лаури, который, в свою очередь, без эмоций махнул рукой, продолжая разжигать внутренний огонь: — Ты даже стратегию не знаешь — просто прешься вперед. Те, кто сзади — прикрывают бойцов, что впереди. И ты живой только благодаря нам.       — А ты живой только благодаря мне. — Кристофер отвернулся и ушел к парням; Энди смотрел ему вслед. — Я прыгаю первым, — громко сообщил он, освободив пространство для прыжка.       — Ты уверен? — сказал какой-то парень.       — Выглядишь не очень-то и утешительно, — подхватил второй.       — Плевать я хотел на утешения, — отозвался Лоренцио, отсчитывая шаги назад.       — Мы почти решили, кто будет прыгать.       — Я уже решил, кто будет прыгать, — ответил Крис.       — Тут высоко, ты не подумал?       — Не подумал.       — Никто тебе не протянет руку там, на крыше другого здания.       — Я знаю.       Кто-то хотел еще раз попытать счастье уговорить Лоренцио, но все замерли, когда он остановился и принял исходное положение.       Каковы были ощущения после сегодняшней ночи, проведенной в бреду, и дня, который нанес по телу еще несколько ударов, можно себе представить.Таблетки и энергетики— вот, почему он все еще на ногах. Но в голове юноши и мысли не было об этом. Никакой жалости к себе он не испытывал, а если и прочувствовал бы ее медленно закрадывающиеся в душу щупальца, непременно ударил бы себя.       Оттолкнувшись от крыши, Крис рванул вперед, не глядя ни на Энди, завороженно смотрящего на него, ни на парней, разнообразие эмоций которых поразило бы юношу, если бы он глянул. Здесь были только он, пропасть, которая не даст шанса на спасение, крыша и воспоминания о практики с руферами, с которыми два года назад ему удалось познакомиться.       Максимальный разгон за пару шагов до края, толчок, продолжение движения в полете и...       Вид края крыши, проносящийся мимо глаз.       Свободное падение.       Рука, вцепившаяся в шаткий кирпич края крыши.       Легкие опустошились — возникло ощущение, что он не может вздохнуть, но он вздохнул. Неглубоко, тут же выдохнув, и заполнив легкие вновь, чувствуя, словно он вывернул плечо.       Кристофер тут же поднял вторую руку, зацепившись за кирпичную ограду, как вдруг ныне держащая его на волоске от смерти рука скользнула вниз вместе с кирпичом и кусками полураскрошившегося цемента.       Он слышал голоса позади: все шестеро поддерживали, советовали, но лишь один молчал, наблюдая за процессом. Поддерживали... но не более. Они боялись, не были уверены в себе, в своих физических возможностях. Нет, они не были подлецами, просто не вмешивались. Бездействовали, пока бездействовал Энди, возглавлявший операцию. Если бы он приказал помочь, они бы помогли, прыгнуть — прыгнули бы. Но приказа не было, значит так надо.       Дрожащей кистью взявшись за более стойкий кирпич, Лоренцио попытался подтянуться, когда вдруг его правый бок пронзило словно ножом. Адская боль раздалась по всему телу; лицо его сморщилось, зубы сжались, а на лбу проступила испарина. Ногами он нащупал мелкую трещину в стене, вставив в нее кроссовки и пытаясь, игнорируя боль, оттолкнуться. Второе получилось, но первое вызвало рев из его уст, когда он подтянулся вновь. Быстро положив предплечье на перегородку крыши, Кристофер вскарабкался по стене, пав на поверхность.       Бок пульсировал, но сейчас совершенно не хотелось думать о причине ужасной боли и странной неожиданности ее возникновения, поэтому, абсолютно не слыша слов и вопросов парней, он еле поднялся, осмотревшись. Рассудок был затуманен некоторое время, но Кристофер знал, что нельзя подавать виду. Придется вновь играть, только с другими картами.       На крышах было пустынно, лишь мертвые тела мозолили глаза. Крис обернулся, изменившимся тоном обратившись к стрелкам:       — Дайте детонатор.       Лицо, которое обрело явный оттенок мучения, как и быстрая, не совсем четкая, с одышкой речь, вызвали у парней недоумение вместе с вопросами, более половины из которых они решили оставить при себе.       — Ты как? — отчужденно спросил кто-то из группы.       — Хорошо. Дайте детонатор.       — Ты весь выдохся, какой тебе детонатор?!       — Тебе кажется. Дай детонатор.       — Зачем он тебе? Раз уж на то пошло, просто помоги нам перепрыгнуть.       — Дайте. Мне. Детонатор.       — Но...       — Дайте ему детонатор, — раздался железный тембр Энди, проницательным взглядом сверлящий Лоренцио.       — Это ведь безумие! Ты, что, не видишь, в каком состоянии этот парень?! — возразил незнакомый, явно сдерживающий себя все это время, голос.       — Это не безумие — это приказ. — После этих слов один из парней снял рюкзак, поставив на землю.       — И как мы его передадим?       — Очень легко, — ответил Лаури, подойдя к рюкзаку и подняв его на руки. Ощущалось килограмма четыре, что опровергало вышесказанные слова. — Крис, приготовься.       Взрывчатка полетела прямо в руки Кристофера, что крепко сжали ее. Тело потянуло к земле, а равновесие чуть нарушилось, но юноша сумел устоять, закинув рюкзак за спину и достав, в тот же момент, автомат Томпсона.       В полном непонимании о происходящем, шестеро парней смотрели то на Криса, то на Энди, то переглядывались между собой, но лишь двое понимали, что происходит. Это были Кристофер и Эндрю. Во взгляде друг друга они увидели то, что хотели увидеть.       Через несколько секунд одинокий силуэт на крыше исчез, словно его и не было.       

      

***

      

      Терпкий дымот сигары витал в помещении, облаченном в темно-багровые тона. В промежутке между чуть раскрытыми махровыми шторами было видно, как хмурые серые тучи затянулись над городом, тихо плача о чем-то и желая, чтобы к ним обратились люди каменных стен, затерявшиеся в вечной суете.       Два телефона океанско-синего и красного цвета расположились на столе из темного дерева вместе с одним мобильником и одной рацией. Посередине стола была расположена карта района с тактическими указателями, которые теперь не понадобились; подле карты расположилось несколько блокнотов, полных множества цифр и их обозначений. В полном молчании длинные пальцы, с серебряным перстнем на указательном, отбивали быстрый темп по столу; громко ударив, они потянулись за стаканом, наполненным наполовину темно-оранжевой жидкостью. Тонкие губы коснулись стекла. Он отпил из стакана один глоток и с приглушенным стуком поставил его обратно.       Глубокая, столь напряженная тишина нарушалась лишь размеренным дыханием. Поток воздуха вновь разнес сигаретный дым. Пальцы вновь застучали по столу и через тридцать секунд метнулись к телефону, схватив трубку.       — Фред, — трубку опустила другая рука, только что державшая толстую сигару, — мы звонили туда три минуты назад.       Рука с перстнем вновь скользнула к виски, направив стакан ко рту. Мужчина с сигарой повернул голову, всмотревшись в болезненные зеленые глаза.       — Я знаю, что ты хочешь сказать, Стив, — стакан стукнул о стол, — прекрасно знаю, мой дорогой Стив. Но ты ведь понимаешь, что я испытываю, когда не могу держать ситуацию под контролем? Когда один отряд солдат полностью истреблен, второй, словно под землю провалился — не отвечает на сигналы, — а третий, что на периферии, до сих пор не оповестил меня... Я могу продолжать перечисление вечность.       Карие глаза задумчиво опустились на телефон.       — Я бы с удовольствием поучаствовал в перестрелке, если бы на меня не давило столь многое, — продолжил Беллини, смотря на стакан. — Помнишь, как в старые добрые времена? Когда я мог брать на себя всю ответственность и защищать их... — сквозь нахлынувшие воспоминания он беззаботно усмехнулся, — они ведь, как дети... Умирают... сотнями... Что-то замышляют в тайне от своего отца. Я ведь знаю, от меня не скроешь. Отчитаю их всех... Кто выживет...       — Фред. — Серьезное лицо столь незаметно возникло перед Беллини. — Ты до сих пор не забыл об этом чувстве, хотя я тебя просил...       — Я не могу быть равнодушным, Стивен. Ты знаешь меня.       — Если бы ты был более строг к ним, они бы четко следовали нашему плану, а здесь кто-то вмешался.       — Не кто-то, Стив. Не просто кто-то, а наш молодой энтузиаст, — Фредди принялся опустошать бокал виски.       — Да-да, только вот мы все теперь узнали, сколько потеряно хороших бойцов...       После недолгого молчания, откинувшись на кресло и прикрыв веки, Фред произнес:       — Наш план — полное дерьмо, Стив.       — Что?       — Мы его набросали и применили в доли секунд, а только потом стали размышлять. Кристоферу же было достаточно мгновения, чтобы придумать хороший план.       Стивен пустил облако дыма, сложив руки:       — У нас была самая обычная тактика боя. Мы ничего не могли сделать, потому что на нас напали внезапно. Обычная тактика боя предполагает защиту, а защита требует жертв.       — Как можно быть таким скептиком? — на выдохе произнес Фредерик, взявшись за рацию. — Прием. Отчет.       — Все чисто.       Рация оказалась на столе.       — Замечательно. Новости только о нашем особняке, а центр событий предпочитает молчание и минимум информации, — Беллини потянулся к телефону; Стивен не стал его останавливать.       На блокноте виднелись нужные одиннадцать цифр, но потребности смотреть на них не было: Фредерик уже запомнил их все за несколько десятков раз набора этого номера.       Гудки казались бесконечны, в конце концов, он положил трубку, уставившись на Стива.       — Заняты они, успокойся.       Фредерик молча встал из-за стола, подойдя к бару, и устремил взгляд в окно, по которому стекали капли дождя. Серая неизвестность, покрывающая город, символично вписывалась в ситуацию: было так же тихо, во внутреннем дворе не было ни души, а дома вдалеке ничуть не изменились, все так же умалчивая о своих тайнах.       Стакан наполнился виски, но остался стоять на барной стойке; зеленые глаза смотрели на гладь спасающего душу напитка, словно в пустоту. Тишина облачила темную комнату вновь, но что-то во всем этом было не так. Интуиция подсказывала: сейчас что-то произойдет. Одна лишь мысль посетила голову, заставив взглянуть на верхние этажи зданий вдалеке и вглядеться во тьму окон.       Чувство того, что за тобой наблюдают; чувство, словно ты стоишь посреди поля, незащищенный и уязвимый, заполнило рассудок.       Взгляд вновь метнулся к виски, не смотря на догадки о том, что может произойти. И здесь началось то, что никогда не кончалось. Борьба двух миров, в представлениях некоторых — зла и добра, других — природы и человечества, третьих — народа и власти.       Гладь виски заколебалась; ушей коснулся еле уловимый гром, исходящий откуда-то из глубины бесконечных переулков, длинных дорог, шумных заведений, тихих жилых зданий. За ним последовал врыв в разы сильнее первого; виски вновь подтвердило услышанное.       Фредерик резко повернул голову к Стиву, уловив на себе такой же взгляд, требующий подтверждения услышанного. Рация вдруг затарахтела:       — Босс, у нас тут взрыв. Предположительно со стороны боевых действий.       Беллини подошел к столу, взяв рацию и несколько секунд подержав ее в руке, замышляя о чем-то. Недолго думая, он поднес рацию к губам, скомандовав:       — Готовьте машину.              

***

      

      Консильери остался следить за обстановкой в особняке и принимать телефонные звонки. Босс, вместе с доверенными людьми, отправился прямиком в эпицентр боевых действий. Самое ужасное было то, что никто ничего не знал. Дозвониться туда было попросту невозможно, и этот факт совершенно не радовал.       Беллини внимательно, но с видимой нервозностью, смотрел на виды за тонированным стеклом заднего сидения. К счастью или сожалению, здесь ничего не происходило — улицы были абсолютно пусты, встречались лишь редкие прохожие.       — Босс, вы снова перебрали с выпивкой? — из уст молодого человека раздалась эта раздражающая нота, сочетающая в себе малую долю укора, когда человек пытается явить собой нравоучителя, хотя сам каждый свободный вечер просиживает за барной стойкой.       — Неуместный вопрос, Санчез. У меня абсолютно трезвый ум... — «Как бы ни хотелось», — хотел было добавить он, но промолчал.       Благодаря мастерству водителя им было достаточно пяти минут, чтобы доехать до пункта назначения. Вид, который открылся вышедшему из автомобиля, не смотря на небезопасность данного действия, Фредерику, заставил его замереть в оцепенении. Его — мужчину, который, казалось, видел и пережил все на свете, это ввело в настоящий шок! Так ребенок впервые смотрит на фейерверки: он напуган громкими взрывами, но не может оторвать взгляда от прекрасного. Так и Беллини видел их — по обе стороны от дороги, у самых ворот Ферн-Редна — эти клубы дыма, возвышающиеся на десяток метров вверх.       Тут же из-за спины подбежал Санчез, раскрыв черный зонт и возвысив его над боссом, который стоял неподвижно, лишь чуть заметно покачиваясь из стороны в сторону. Слева от Беллини подошел Уоррен, присоединившись к созерцанию с многообещающим: «О, черт!» Из машины вышли еще двое — вокруг Беллини образовался квадрат — своего рода мера безопасности.       Удивителен тот факт, что эта часть улицы, заставленная множеством машин и грузовиков, от чего проезд вперед стал невозможен, была абсолютно безлюдна, хотя, должно быть, всего пару десятков минут назад здесь, около грузовиков толпились бойцы, решительные и ошеломленные, выжидающие своей очереди, чтобы получить указание и, конечно же, оружие. Сей факт наталкивал лишь на одну мысль: Беллини выиграли, они прорвались. Доказательством этому были непрестанные звуки стрельбы на том конце улицы.       Фредерик устремился вперед; «квадрат» с серединной точкой начал свое движение вперед, между машинами и импровизированными баррикадами.       — Интересно, по какой такой срочной причине связист покинул свое рабочее место? — сказал Фредди, глянув сквозь разбитую витрину первого этажа, на стенде которой стоял стационарный телефон вместе с переносным аккумулятором. Он был явно недоволен этим моментом.       — Может, что-то действительно важное? — предположил Тодд.       — На его же благо, если важное, — пробормотал себе под нос Санчез.       — Верно подметил, — сказал Беллини. — Если он посмел оставить свою должность в этот ответственный момент — ты, Тодд, должен будешь разобраться с ним.       — Как скажешь, кэп.       По мере приближения к воротам, все больше раскрывался истинный вид на ситуацию. Два здания были полуразрушены, внутри пылал огонь, люди Беллини переходили из укрытия в укрытия, притесняя Моретти. Фредерик видел все это. Он был ошеломлен зрелищем, не верил своим глазам: за годы войны, которая со временем превратилась в холодную, за месяцы всей этой мучительной политической игры, Ферн-Редн буквально пинками выталкивает Моретти из района. Они отступают, ретируясь назад, падая на трупы своих товарищей, отползая, опасаясь пуль, скрываясь за шаткими после нападения воротами.       Завидевший их издалека силуэт, неловко подбегая к Фредерику, закричал:       — Мы прорвали их! Прорвали их оборону, босс! Представляете это?! — широкая улыбка, обнажающая все желтоватые зубы, не сходила с молодого лица.       — Подожди, отдышись. Теперь все по порядку, от начала до конца, — остановив парня железной рукой за плечо, сказал Санчез вместо босса, видя его застывшую физиономию.       Непрестанно вздымающаяся грудь парня, остановившись на секунду, быстро надулась, вобрав в себя, казалось, целые кубометры воздуха. Его губы тараторили все тактические нюансы, отступление Беллини, большие потери. Сначала казалось, что поражение обеспечено: они вновь потеряют пол района, под гнетом рычащих автоматов Моретти, заставляющих молодые сердца останавливаться.       — Но взрыв! Два взрыва! Босс, вы не поверите, — все еще тараторил впечатлительный парень, но уже в присутствии трех человек, подбежавших к компании и дополняющих иногда рассказ, — но после взрыва из-за переулков между взорвавшимися зданиями и районной оградой выбежали наши люди! Прямиком в тыл врага, представляете! Мы сумели застать их врасплох, и перешли в наступление. Они уже отступают, босс, представляете?! Отступают! Вы гений, босс, настоящий гений! Придумали такой гениальный план! — ликовал парень, ясными глазами смотря в появившуюся в этот момент омрачненность зеленых глаз.       Фредерик мгновенно ступил вперед, метнув резкий взгляд на мужчину, стоящего подле молодого рассказчика.       — Где Кристофер Лоренцио? — только и выявил он.       Все были в шоке от этого вопроса. Он не был посвящен даже количеству потерь за сегодняшний день, количеству оружия, состояния сооружений, да даже дальнейшим действиям... И прочим клишированных вопросов, которых ожидали члены семьи Беллини.       — А кто это? — не переставая улыбаться, спросил ясноглазый рассказчик. Фредерик Беллини медленно повернулся к нему. В его глазах была абсолютная серьезность и, возможно, скрытая ярость, которую никто не заметил.       — Это человек, благодаря которому ты жив и ликуешь сейчас, с гордостью рассказывая о нашей победе, которой могло бы и не быть, если бы в дело не вмешался Кристофер Лоренцио.       Улыбка на лице парня медленно спала, а глаза потухли. Ему стало стыдно, внутри все сжалось, от железного тембра босса, его переменившегося выражения лица.       Фред оторвал свой взгляд от парня, метнув его к остальным.       — Так кто-нибудь скажет мне, где Кристофер?       — Мы... — сглотнув, сказал мужчина, — не знаем этого человека, босс.       — Извините.       Беллини потер нос, прикрыв глаза. Он набрал воздуха в грудь, дабы обрести полный контроль над собой. Но получалось лишь снаружи — внутри все пылало страшным огнем, оставляя сажу.       — Тогда скажите мне, где Эндрю Лаури и Генри Хеймстрим.       — Генри ранен, — без былого восторга сказал парень, глядя потухшими глазами на мокрый асфальт.       Сердце Беллини дрогнуло.       — А Энди? — спустя некоторое время спросил босс.       Молчание.       Никто не знает.       Кулак с серебряным перстнем сжался, внутри вспыхнуло пламя.       — Вы, участвуя в контроле над операцией, руководя движением бойцов, информируя меня, вообще ничего не знаете? — спокойно, но в то же время резко, с убийственным взглядом, произнес Фредерик, смотря на троих, за исключением парнишки с ясным глазами.       — Я знаю только, что Лаури собирал парней, готовясь к нападению с тыла. Это было по правую сторону. Кто руководил на левой — не известно...       В воздухе повисло молчание. Напряженное молчание. Фредерик еще ближе подошел к троице, смотря сквозь них.       — Мне не нужны безалаберные люди. И вы, трое, это знаете. Я уже не говорю об ответственности все докладывать мне через связиста, который сбежал со своего поста, — он заглянул каждому из них в глаза. — Но об этом мы еще поговорим. Ты, — босс указал на парнишку у которого вновь засияли глаза, — ты ведешь меня к Генри. Остальные, — он посмотрел на троицу, — ищите Энди и Кристофера. Можете не возвращаться без них.              

***

             Капли дождя барабанили по крышам, металлическим подоконникам, шуршащим пакетам, мусорным бакам гадкого переулка. Темные тучи сгущались над городом; поднимался ветер, не сметающий, но колышущий все на своем пути. Невероятная скорость туч небесных пугала. Они мчались стремглав, гонимые ревущим ветром там, наверху. Внизу все было спокойно, но рев все равно доходил до ушей.       Или это были не небеса?       Кто-нибудь слышал, как кричат небеса? Как ревут они поздними ночами? Как яростно гремят они, вздергивая наши сердца?       Впрочем, это не важно. Люди наслаждаются эмоциями небес, не задумываясь, почему они плачут или злятся. Они и друг о друге не задумываются, что им до небес?       А кто-нибудь видел, как безупречно прозрачная лужа оскверняется кровью?       Кто-нибудь видел, как тело, пронзаемое болью, пытается встать и сделать пару шагов в сторону спасения, но падает без сил, оскверняя кровью еще одну лужу?       А то, как оно ползет, но разрывается ревом от адской боли? То, как дрогнет оно, мокрое, обдуваемое беспощадным ветром?       Верно. Никто этого не видел. А ревели совсем не небеса.       Это был тот самый парень... Как там его?.. Кристофер... Кристофер Лоренцио, да! Тот самый, никому не нужный до сих пор, никому не известный парень, спасший и, в одночасье, положивший сотни жизней.       И... Да, он умирал.       А его никто не слышал и не видел. Его потеряли, о нем забыли.       Он выполнил свою миссию в этой жизни. Одну из миссий, которые он хотел сделать, по крайней мере. Теперь он может спокойно уйти.       Но он не хочет уходить. Он борется. Вновь встает на трясущиеся руки, затем на ватные ноги. Вновь мир в его глазах идет кругом, все темнеет. Вновь он делает один шаг, и падает на асфальт, абсолютно обессиленный.       Еще одна лужа осквернена кровью из огнестрельной раны в ключице. Но это далеко не движимый фактор сей состояния.       Дело кроется... В прошлом, на самом деле. Каждому из нас, без исключений, приходится решать проблемы, исходящие из прошлого, будь то двадцать лет назад или вчера — это прошло, но последствия дали о себе знать только что. К тому же, их бередили. Точнее, не их, а раны. Рану.       Рик однажды дал очень мудрый совет. «Оставь свое тело в покое и не ввязывайся в неприятности», — говорил он. Крис тогда еще усмехнулся, посмеялся над собой, сопоставляя себя и слова Рика.       Теперь он не смеется. Если бы он знал, что все сложится именно так — заткнулся бы тогда, и внимал словам своего друга, а не махнул бы на них рукой.       Да, дело крылось внутри. Это было кровотечение. Внутреннее. Адская боль. Адский конец.       И это был тот самый правый бок, который далеко не один раз беспокоил Кристофера. Теперь это была не маленькая лиловая гематома — гемоперитониум — вздутие брюшной полости вследствие внутреннего кровотечения.       И Кристофер понимал, с чем это связано. Понимал, что происходит, но что он мог сделать? Единственный путь к спасению — конец переулка, поворот направо. Он пытался ползти, но было настолько больно, что хотелось кричать, а кричать он не мог, потому что даже на крик не было сил. Все было потеряно. Крис понимал, что не доползет. И не дойдет, потому что, вставая, терял сознание. Он прекрасно осознавал свое положение. Осознавал то, что он больше не может бороться.       Но он боролся, в противовес себе. Снова с ревом Лоренцио поднялся, встав на колени, и оперся на ближайший мусорный контейнер. Только он его и держал, когда боль пронзала ключицу и живот. Вновь потеря сознания.       Кристофер в этот раз не упал — сполз вниз, согнувшись, и оперся спиной о контейнер. Глаза, прикрытые веками, смотрели за угол. Он выжидал, что оттуда появится кто-нибудь. Кто-нибудь увидит его, и спасет... Либо достанет пистолет и добьет. Кому нужно его полумертвое ничтожество?       Лоренцио чувствовал, что глаза постепенно закрываются, а боль медленно покидает его. Он впал в нечто легкое, но, осознав это, вмиг встрепенулся, пытаясь встать и бороться за жизнь. Но он не учитывал того факта, что силы заканчивались вместе с кровью. Их больше не было, а внутренняя боль заставила бы его закричать, будь у него силы. Но боль уже отпускала. Он почти не чувствовал холода от ветра. Не чувствовал почти ничего...       «И я умираю так? Здесь? Я не хочу... Я должен отмстить за Рика... — слабое содрогание мышц не принесло никакого толка. — Сколько я уже здесь? Час? Два? Пять минут?.. Я хочу домой... Нет, я хочу его обнять. Я хочу к Рику... Я... — резкая боль вновь пронзила его, пребывающего в бреду. Он слабо повертел головой. — Оставьте меня в покое! Мне больно! — Кричал он внутри, снаружи испустив лишь легкий шепот. — Джексон этого не любит... Нет, кто это, Джексон? Мне нужно убраться... Хотя бы у себя в голове...       Скажи, Крис? Ты увидишь там маму? На небесах? А Рика? Рика точно увидишь... Я так хочу к маме... И к Рику... И к Хьюго. Только дайте мне уйти... Я их так люблю... Но они так рано меня покинули. Теперь мой черед покидать. Моя душа готова... А есть ли душа? А есть ли небо? А есть ли рай? И попаду ли я туда... а не в ад? Ведь я убийца...       Нет, я буду гореть в аду. Сегодня убил столько, сколько не убивал за всю свою жизнь. Богу плевать, во благо чего я это делал. Он все равно бросит меня в котел... Но... его ведь нет? А значит, нет и ада. И рая... А что есть? Быть может, просто пустота? А, может, целая вселенная? Или... Так или иначе, я это узнаю... Только бы прошла эта ужасная боль... Только бы мне стало, наконец, тепло...       Человеческое тепло? А что это? Это тепло мамы? Или тепло любимой девушки... Но я люблю... Я никого не люблю? А что такое любовь? Нет, я люблю маму... А еще Хьюго. Они — часть моей души. Я благодарен им... Я люблю Рика? Но мне так больно его любить. Он ушел... Это другое... Не та любовь... Она другая, совсем другая. Но я молчу, когда хочу ему это сказать. Я говорил маме и Хьюго, что любил их. Но я не сказал это Рику, даже когда хотел. Уже было поздно, когда его не стало... Мне нужно ему это сказать... Поэтому я умираю? Чтобы сказать?       Судьба... что ты со мной делаешь? Почему мой ум трезв? Или одурманен, потому что я об этом думаю. Мне нельзя об этом думать. Любви не существует. Я не люблю... Почему я вообще об этом думаю? Почему я так раскрываю свою душу, снимаю свой бронежилет? Это опасно, я уязвим для самого себя... Я противен самому себе. Я вновь терзаю свою душу... Но зачем? В чем смысл моей жизни? Зачем я жил? Что я сделал для человечества? Я ничтожен... Уже... Время пошло. Отчет обратный. Три. Два. Один. Я снова в бреду. Я закрыл глаза. Их так тяжело открыть, когда чувствуешь и видишь пустоту. Я больше не слышу шума дождя. А что я слышу? Писк. Или голос. О, я все еще чувствую боль, я и не заметил?.. Колкую боль. Это нож? Меня терзают? Меня кто-то трепет? Это смех или гогот? Или плач? Плач палача? Какая игра слов! Почему мне не открыть глаза? Может, если напрячь все тело — получится? Обратный отчет. Три. Два... Пять? А что дальше? Один... или все-таки пять? Или ничего больше нет... Или тьма... Почему я ничего не слышу? Почему ничего не вижу? Почему я ничего не чувствую? Я умер? Почему...       Почему мне теперь так легко?..»