Разговоры с аэдра

[Dark Music]       Закончив копать, мужчина, наконец, встал. Он размял затёкшие ноги и принялся отряхивать землю с чёрной робы, на которой коричневыми нитями был вышит череп и две костлявые руки.       Третье Огня очага был, пожалуй, единственным тамриэльским праздником, отмечавшимся некромантами. Правда, справляли они его по-своему – не рассказами сказок при свете свечей, как делали в семьях, не товарными акциями, как в Гильдии магов, а особым ритуалом. Это был их день, день старейшей магической школы, и отмечаться он должен был с соответствующим почтением. Ни один посторонний на деле не знал, что конкретно за обряд проводят некроманты, но слухов об этом ходило множество. Самые безобидные рассказывали о танцах с трэллами на протяжении всей ночи, а иные повествовали о жутких кровавых убийствах, поднятии армий нежити, поедании мёртвой плоти и коллективных актах некрофилии. Было ли что-нибудь из этого правдой, поручиться не мог никто, так как смельчаков, отважившихся такое проверить, просто не находилось.       Именно к этому дню готовился босмер в чёрной робе. Он был избран в своём кругу ведущим на завтрашнем торжестве, и теперь, отодвинув крышку старого гроба, он освобождал скелет от пыли, мёртвых насекомых и того, что когда-то было богатой одеждой. Теперь же лоскуты превращались в прах при одном только касании. На пальце скелета некромант заметил серебряное кольцо и, удовлетворённо хмыкнув, положил его в широкий карман, а затем занялся основной работой. Забрав у мертвеца правую руку, которая тому давно уже не была нужна, он методично принялся расталкивать её в муку.       По древнейшей традиции, на закате третьего дня Огня очага разжигался костёр из девяти пород деревьев и костной муки девяти представителей различных рас. Ветви деревьев были символом живого, которое становится мёртвым, а костная мука – символом мёртвого, которое станет живым. Этот костёр должен был гореть всю ночь. И сейчас некромант собирал в мешочек последнюю порцию костной муки – она была нордской.       - Ты мог бы стать неплохим трэллом, норд, - обратился к черепу некромант – при жизни, должно быть, был силачом. Но ты и без того хорошо мне послужил. Спасибо, - и, накинув крышку гроба на прежнее место, мужчина стал забрасывать землю обратно в могилу, чтобы замести следы своей деятельности.       Начинало темнеть. Босмер вытер руки. На глаза ему попались ростки фенхеля, которые нечасто встретишь в Сиродиле, и перед возвращением в пещеру он решил собрать семена этого растения. Выбирая самые крупные, он представлял, как завтра будет произносить торжественную речь, как представит коллегам нового безголового зомби и как, в завершении празднования, объявит о своём намерении стать личем.       Довольный проделанной работой, некромант развернулся в сторону своего, так называемого, дома, и обнаружил, что в нескольких метрах от него стояла мужская фигура в красных одеждах с деревянным посохом в руке.       - Зачем ты здесь? – бросил босмер, готовясь атаковать.       - Силиус, добрый вечер, - ответила фигура.       - Не припомню, чтобы мы были знакомы, - некромант всё ещё держал ладони выставленными вперёд.       - Мы с тобой не виделись раньше, но мы знакомы. Ты смотрел на мои витражи в далёком детстве, когда молился в чейдинхольской часовне, - Силиус молчал – я Аркей, сын Акатоша.       - Аркей, - повторил босмер – бог жизни и смерти, бог природных циклов.       - Верно, - бог перехватил посох другой рукой – и давно ты сошёл на этот путь? Путь, презирающий дары жизни и смерти, противный самому естеству.       - Это путь познания, который сможет помочь многим мерам и людям, - заспорил мер – И если ты столько обо мне знаешь, то тебе уж подавно должно быть известно и то, как давно я занимаюсь этой наукой.       - Я и сам когда-то пытался постичь тайны жизни. Но увы, я пришёл сказать, что разочарован, мальчик мой. Ты заигрался.       - Годы исследований ты называешь игрой? – возмутился некромант – а чем занимался ты? В детстве ты когда-нибудь отвечал на мои молитвы? Помогал, когда это было нужно? Нет! Зато я смогу помогать людям – я помогу больным, излечив их от смертельной болезни, я помогу здоровым, подарив им вечность в не-смерти и дав возможность осуществиться их мечтам. Я помогу Нирну достичь благоденствия, - завершил он.       - Я привёл тебя в этот мир, Силиус, а ты отвернулся от меня. Своими действиями ты нарушаешь баланс жизни и смерти.       - С математической точки зрения не нарушаю. Умрёт один – в не-смерти продолжит пребывать другой. Или один не-умрёт, а другой не родится. Но когда (если) он погибнет по внешним причинам, то этот другой спокойно родится в каком-нибудь ином месте.       - Страх смерти естественен, без него в жизни не было бы толку, но со страхами надо бороться, а не бегать от них, - заметил аэдра.       - Уж не предлагаешь ли ты мне себя умертвить? Нет, спасибо, я не пойду на это, сын Акатоша. Я предпочту стать личем, сохранив свой разум и дух, и не способным умереть по естественным причинам, если мои последние исследования верны. И в этой новой ипостаси я смогу изучить ещё больше, не опасаясь какой-нибудь внезапной поломки смертного тела.       - Значит, ты где-то ошибся, мой умный босмер. Лич с твоим духом и разумом, не-умирающий вечно? Извини, но так не может быть. Ты говоришь, что его бытие не может закончиться. Нет. Не заканчиваться может только то, что не начиналось. Всё, что когда-либо началось, закончится, и исключений этому нет.       - Если это так, то я ненавижу жизнь. Ненавижу само это понятие. Оно больное и уродливое. Я не просил быть рождённым, но теперь, раз уж я рождён и есть, я желаю жить и оставаться, а ты снова пренебрегаешь моим желанием. И где же тут баланс? – с вызовом спросил смертный.       - Баланс не в этом, Силиус.       - Не в этом… Да, признаю, многие вещи страшны потому, что в их основе лежит страх смерти. Отчего только он такой сильный, а, Аркей?       - От силы бьющейся в тебе жизни, вероятно. А может, это просто свойство жизни. Но без этого никак.       - Да. Отвратительно.       - Ты пренебрегал знаками, которые я посылал тебе, чтобы ты жил нормальной жизнью мера. Что ты намерен делать в эту минуту?       - Я убеждён, что жизнь, а впоследствии смерть – это не всё. Что есть что-то, ломающее это древнее правило, выходящее за его рамки. По-настоящему победить можно, только отказавшись играть по правилам, которые были навязаны извне. И если способ стать личем не приведёт меня к желаемому результату, то я буду искать другой, - решительно ответил босмер.       - А как же твой сын?       - Я давно не общаюсь с ним. Мне горько от того, что он плюнул на свой прекрасный интеллектуальный потенциал и занимается простой торговлей.       - Ты не думал, что он сам до сих пор не стал отцом потому, что, например, на планете занимаешь место ты?       - Чтобы родился ещё один торговец? Ну, это просто неразумно: учёный маг и торгаш…       - Нет, некромант, - вздохнул Аркей – к сожалению, я не могу это так оставлять. Сегодня ты простишься с этой жизнью.       Силиус быстро сделал пассы руками.       - На аэдра не действует безмолвие, некромант.       - Скажи, Аркей, почему ты решил прийти за мной? Помимо меня есть ещё много других сильных некромантов, - попытался спровоцировать бога мер.       - Ты потянешь за собой толпу, за которую не сможешь ответить. Даруешь кому-нибудь не-смерть, а им в голову взбредут дурные мысли, и что тогда? Что же касается других, то их постигнет своя судьба.       - Хорошо, ты убьёшь меня ради моего сына и будущего. Но ведь он даже не узнает об этом, кому в назидание останется эта история?       - Если ты так желаешь, то она придёт в голову случайному барду, и он сложит о ней песнь.       Силиусу было больше нечего возразить. Осознав своё бессилие перед аэдра, он собрал остатки мужества и крикнул:       - Знай, Аркей, я не отрекаюсь от всего, чему посвятил свою жизнь! И я готов умереть.       - Готов? – Аркей оставался спокойным – Но нет, пожалуй, не сейчас. Сначала я превращу тебя в медведя. Твоё смертное тело исчезнет, а значит, никем не будет найдено и похоронено. Ты обретёшь тело зверя, но у него останется твой упрямый дух и мерский разум. Тебя будут убивать раз за разом – охотники, искатели приключений, кто угодно, и ты будешь умирать, а затем возрождаться столько раз, пока это число не сравняется с числом потревоженных тобой мёртвых. Надеюсь, за столько времени ты возблагодаришь смерть за то, что она является обратной стороной жизни. Только после этого ты сможешь покинуть Нирн.       В то время, пока Аркей говорил, от его посоха исходило красное сияние. Когда он закончил, сияние пропало. Сын Акатоша поднял взгляд к небу, вдохнул полной грудью и растворился в воздухе. Задул порыв ветра. Лес оглушил рёв медведя.