Разговоры с аэдра

[Mary goes to Jesus]       Скайрим, 1Э.       На землю опускалась ночь, и две луны в небе наливались светом. Лёгкий ветер шелестел дикими травами. По их бескрайним полям шла женщина, медленно, как будто прогуливаясь. Однако на её лице читалась сильная забота, и потому эту прогулку нельзя было назвать приятной.       Женщина шла одна, рядом с ней не было видно ни мужчины, ни собаки. Но она не боялась диких зверей – её душу охватили другие, более глубинные страхи. Одета она была в обычное светло-коричневое платье. На руках несла младенца, прижимая его к сердцу и почти не отнимая от него взгляда. Малыш спал.       Сделав ещё несколько шагов, она остановилась. Она стояла несколько минут, не двигаясь, и кусала губы. Поправила ткань, в которую был завёрнут ребёнок, хотя завёрнут он был хорошо. Женщина посмотрела вдаль глазами, полными боли. К ним подступали слёзы. Она будто ждала чего-то. По спине пробежала дрожь. Она снова погладила младенца, присела на корточки, аккуратно положила его на землю, а затем резко встала и, упорно не глядя на сына, быстро пошла прочь.       Малыш почувствовал, что что-то изменилось, проснулся и начал плакать, зовя свою маму. А его мама ускоряла шаг, сжимая кулаки и до боли впиваясь ногтями в кожу. Она хотела как можно скорее уйти, чтобы всё закончилось, чтобы не дать себе возможности вернуться и чтобы не слышать душераздирающих криков своего дитя. Женщина втянула голову в плечи, обхватила себя руками, по её щекам потекли горькие слёзы.       Вдруг прямо перед ней возникла женщина в зелёном платье. Нордке сейчас меньше всего хотелось с кем-либо разговаривать, и она думала было пройти мимо, но незнакомка легонько коснулась её плеча и обеспокоенно заглянула в лицо.       - Мне нечем будет его кормить, - в истерике, оправдываясь, завыла нордка.       Женщина в зелёном платье взяла её руки в свои и пыталась поймать её взгляд, словно желая забрать через него часть боли. Она участливо спросила:       - У тебя есть муж?       - Да, - всхлипнула нордка и, наконец, посмотрела в глаза нежданной прохожей.       - Как его зовут?       - Его имя Рорик.       - Это он отправил тебя сюда?       - Нет, он не знает, - призналась нордка.       - Расскажи мне, - попросила женщина в зелёном платье – выплесни свою боль.       Нордка помедлила, но путаные слова сами полились из её уст:       - Мы отправились по приказу ярла... Мой муж разбил лагерь неподалёку. Но уже осень, скоро станет совсем холодно и всё заметёт снегом. Мы ушли слишком далеко от Вайтрана. А у меня пропало молоко… - она снова зарыдала, но и из таких коротких рваных разъяснений её слушательнице стало всё понятно.       - Вряд ли истинный норд хотел бы такой судьбы своему наследнику, - мягко сказала она – Но я вижу, что ваше положение очень тяжело. Возьми своего ребёнка и возвращайся к мужу, скажи ему, что его сын благословлён Марой. Зиму вы переживёте охотой, здесь полно дичи; и молоко у тебя вернётся. Весной начнёте строить подворье. Если сделаете так, как я сказала, то никогда больше не будете знать нужды. Здесь будут самые плодородные земли на всём севере.       - Благословлён Марой? – ошеломлённая, переспросила нордка. Она с замиранием сердца слушала напутствие аэдра, готовая ухватиться за протянутую соломинку.       - Да, - тепло улыбнулась Мара.       - Мара!.. – воскликнула женщина, выразив в этом одном слове весь ком терзавших её чувств. Но теперь на первое место из них вышло облегчение – Я всё сделаю, как ты сказала.       - Я верю тебе. Иди, твой сын замёрзнет, - ласково подтолкнула её назад Мара. Спохватившись, нордка метнулась к своему ребёнку, который, оказавшись на материнских руках, тут же успокоился. Мать нежно погладила его по голове, мельком счастливо взглянув на стоявшую поодаль Мару. Она заворковала со своим детёнышем, тиская его за щёчку.       «Пойдём к папе» - наконец, произнесла она и, оторвав взгляд от младенца, посмотрела на холодный скайримский пейзаж. Мары там уже не было.       - Я никогда тебя не оставлю, - сказала она сыну, крепче прижимая его к сердцу.