Роковая болезнь

"Вот же блин. Почему? Почему он? Всё-таки, я надеюсь, что я просто ошибся... Но всё сходится как никак! И что теперь делать?" — думал Россия, лёжа на своей кровати в полном отчаянии и непонимании. Как ему удалось так загнать себя в этой жизни? Как и предсказывала Япония, цветок из лёгких стал распространять корни по всему организму. Так, из кровавых порезов, что зияли на обоих запястьях парня, уже давно стали расти небольшие цветки разноцветных тюльпанов. Тот же выдирал их всех до одного, не жалея своих рук, нанося новые порезы. Душевная боль переросла в физическую, а он только добавлял себе страданий, проходясь заострённым лезвием ножа себе по венам. Лезвие аккуратно проходило по запястьям, оставляя порезы, которые заглушали душевную боль. Но это была только иллюзия, и через некоторое время душевная боль снова пробивалась в его сознание, а вместе с физической ломали его полностью. Россия это понимал, но всё равно продолжал оставлять порезы, которые приносили всё новые партии боли. Каждый раз он смотрел на то, как из порезов струится кровь, которая позже засыхала, превращаясь в липкую массу, а позже в корку. Каждая капелька приносила боль, смешанную с удовольствием от происходящего. Видимо, он не сможет остановиться, ведь это уже вошло в привычку. Росс не помнит, когда в последнее время мог спокойно поспать, ведь каждый раз он просыпался, каждый раз ему снился один и тот же кошмар. Работы и упрёков добавилось, как на зло, ещё больше. Это всё его доводило. Он просто не смог выдержать груз ответственности и, падая душой, брал бутылку водки и подолгу засидал на кухне, заливая в себя алкоголь, словно это было волшебное избавление от всех страданий и обид. Но от этого ему становилось ещё хуже. В опьянённом стостоянии он только и мог, что вести монологи и говорить "мыслями вслух", а потом отрубаться и падать на пол. На утро он просыпался с болью в голове, с кровавыми руками, лепестками тюльпанов вокруг и полным недопониманием что произошло вчера. Дико хотелось пить, будто во рту всё просушили феном. Вставая на ноги, он пошатывался и кряхтел от непреодолимой боли во всём теле. После него на полу всегда оставались кровавые лужицы и лепестки цветов, которые он убирал через несколько часов отрезвения. На собрания он ходил, но мало с кем стал общаться, скрывал половину лица за длинным воротником своего свитера и носил на руках бинты, дабы никто не заметил последствия его селфхарма. Да он и так особо ни с кем и не общался... Разве что со своими братом и сестрой – Казахстаном и Беларусью. Правда, был ещё один брат, да только с ним Россия давно потерял контакт и не мог наладить отношения. Этого брата звали Украиной. Он долгое время стремился попасть в Евросоюз и упрекал всех, кто пытался хоть как-то на это повлиять. Украина был целеустремлённым и очень упрямым. Он с Россией многое не поделил и с тех пор держит между собой и братом напряжённые отношения. Все попытки Росса наладить общение сходились к нулю, поэтому вскоре он просто старался не попадаться тому под ноги. Теперь так получилось, что буквально недавно Украину всё же приняли в ЕС. Все были поражены такими новостями, а Беларусь и Казахстан передавали брату горячие поздравления. Чего нельзя было сказать про Россию. Тот, снова сидя на кухне своей скромной квартиры, думал о том, что даже его упрямый братец добился своего, а сам Росс, зная что находится на грани жизни и смерти, ничего не может исправить. И только он захотел полезть за спрятанной бутылкой водки, как вдруг в дверь раздался резкий звонок. "И кого могло занести ко мне в такое время? Неужели опять пиндос адреса попутал?" — подумал Россия, но, открыв входные двери, увидел перед собой Беларусь и Казахстан. — Привет! Каким ветром вас сюда занесло? — удивлённо проговорил Россия, пропуская брата и сестру в квартиру. — Добрый вечер, брат! — поздоровался первым Казах, когда зашёл за порог. — Мы пришли тебя проведать. — А чего это так вдруг? — поинтересовался РФ. — Заметили, что в последнее время ты стал каким-то замкнутым ото всех... Да и бинты эти откуда-то появились на твоих руках! Мы знаем, что новость об успехе Украины тебя не могла обрадовать, подумали, что в такой момент лучше приехать к тебе, а то мало ли что ты сделаешь с собой! — объяснила Беларусь, снимая свои белые кеды. — То есть, вы догадались, что я режусь!? — удивился Росс, пряча забинтованные руки за спину. — Сложно было не догадаться. — коротко выпалил Казахстан. Россия провёл внезапных гостей в зал и усадил на серый диван. — Брат. Мы не видели тебя таким с тех пор, как умер отец! Что с тобой случилось? Почему ты не делишься своими бедами с нами? Мы же семья! — обеспокоено проговорила Беларусь и окинула глазами сидящего поодаль Россию. — Да мне не хочется вас дополнителными проблемами загружать... — ответил Росс и опустил взгляд себе в ноги. — Ты и не загружаешь! Наоборот! Если есть что сказать – говори! Молчание может оказаться болезненнее, чем ты думаешь! — с тревогой воскликнул Казах. Россия вновь задумался. Молчание болезненнее? Опять он вспомнил про ханахаки, которая терзала его уже больше недели. И без того плохое настроение упало ещё больше, и лицо Росса заметно помрачнело. Брат с сестрой это заметили и с тем же волнением в голосе спросили: — Россиюшка, что с тобой? — Вы правда хотите это услышать? — тихо спросил РФ и опустил лицо в колени. — Говори, не молчи! — закивала Беларусь. — Ханахаки. — коротко буркнул Росс и затих, закрывая глаза. — Что? — не понял Казахстан. — Вы спросили – я ответил! — отозвался русский. — А если быть точнее, что такое это, как ты сказал, ханахаки? — поинтересовалась Белка. — Смертельная болезнь, которая практически не лечится. Довольны ответом? — Нет, не довольны! — ответил Казах. — Что значит "практически не лечится"? — То и значит. На похороны мне пожертвования собирать надо! — мрачно пошутил Росс, так и не подняв голову с колен. — Что ты такое несёшь!? Какие похороны? Совсем мозг пропил? — сердито затараторила Беларусь. — Я уже давно потерял смысл пытаться вылечить это. Это просто невозможно. От того и больно. Хочется просто побыстрее умереть, вот и режусь. — спокойно ответил РФ. — Ну, наверняка способы хоть какие-то есть! — с надеждой в голосе сказал Казахстан. — Есть. Но зная их, ты и правда потеряешь надежду на спасение. — также мрачно, как и раньше, ответил Росс. — А ты уверен? Я тебя совсем не узнаю, что же тебя так извело? — всё ещё неспокойно спросила Беларусь. — Любовь. — сдался Россия, поняв, что от него не отстанут. В комнате повисла тишина. — Так ведь... Любовь – это прекрасное чувство! Как оно могло тебя так извести? Неужели, не взаимно? — прервал тишину Казах. — Ну, как сказать, — протянул Росс. — Может и не взаимно, но я и сам этого не хочу. Я больше мучаюсь от осознания того, что я влюбился, я ведь даже не знаю как так вышло... Боже, меня это так вводит в замешательство! Я не знаю, что мне делать. — Признайся. — просто ответила Беларусь. — Все вы так говорите. На деле это не так-то просто, как на словах! Особенно зная, кто этот "объект обожания"! — подал голос Россия. — И что, всё настолько плохо? — поинтересовался Казахстан. — Хуже некуда. — выпалил РФ. — А кто этот твой "объект обожания"? — спросила Беларусь. — Щас прям, возьму и скажу! — резко пробубнил русский себе в колени. — А ты возьми да скажи! — бросила Белка. — Да вы ж с дивана грохнетесь! — Не грохнемся. Хотя бы нам скажи, хватит всё в себе держать! — возгласил Казах и легонько пихнул брата в плечо. — Я уже пожалел, что заикнулся об этом... Что вы прицепились!? Я не люблю этого пиндоса! — крикнул Росс и понял, что оговорился. И снова растянулась тишина, за время которой Россия успел выругаться на себя в мыслях. Тишину прервала повеселевшая Беларусь: — Ну, как видишь, не грохнулись. — Но, разве правильно то, что я влюбился в парня?.. Так ещё и своего долголетнего врага! — В жизни многое может произойти. Сердцу ведь не прикажешь! — невозмутимо произнёс Казах. — М-да, отец бы тебе голову открутил, если бы узнал такое. Но его нет, поэтому можешь не беспокоится за свою сохранность. Мы от тебя не отвернёмся! — Отец не открутит, я это сделаю. — произнёс Россия и поднял голову с колен. — Только не вешайся, ладно? — занервничала Беларусь. — Вот возьму и повешусь! Жизнь всё равно не принесла мне ничего хорошего... — растроенно воскликнул Росс. — Ты ведь знаешь, что суицид – не выход? Может быть, эти чувства и взаимны? — сказал Казах, стараясь успокоить брата. — Если бы были взаимны, то этот придурок не выписывал бы мне никаких санкций и не вёл эту вражду! — всё также отчаянно сказал Россия и, поднявшись с дивана, залез и встал на бетонный белый подоконник гостевой комнаты. — Эй, ты чего? — удивлённо и с опаской спросила Беларусь. Россия распахнул окно, почувствовав холодный вечерний ветер, подувший ему в лицо, и ответил: — Суицид – не выход, я согласен. Но окно – вариант! И тут же спрыгнул вниз. Казахстан, поражённый произошедшим только что, инстинктивно расправил свои большие золотистые крылья и выпрыгнул вслед за своим отчаявшимся в конец братом. Беларусь подбежала к открытому настеж окну и с трясущимися руками и страхом посмотрела вниз. Казахстан успел поймать несчастного суицидника и медленно опустил того на асфальт под окном первого этажа. — Ты совсем с дуба рухнул? Да что у тебя вообще в голове творится!? Совсем дурак? — закричал Казах, стоя над поникшем на асфальте Россией. — Лучше бы рухнул. — тихо проговорил русский и устремил обезжиненный взгляд на серый асфальт, на котором он сейчас мог лежать разбитым в кровь намертво. — Хватит так говорить! Жизнь была дана тебе не просто так! Отец возлагал на тебя огромные надежды, ты давал ему обещание! Зачем своими же руками губить себе жизнь? Это же глупо! — не унимался Казахстан. — Отнимать себе жизнь своими же руками глупо ...? — протянул Росс, глядя в пустоту. — Тогда я не буду себя убивать... Казах с облегчением выдохнул и повисла гробовая тишина, нарушаемая только уличными звуками вечерних насекомых и птиц. Казахстан бросил вопросительный взгляд в сторону затихшего, сидящего на коленях брата. — ...Убей меня! — наконец выпалил Россия и на его лице появилась какая-то фальшивая улыбка, которая выражала не столько радость, сколько сумасшествие. — Чего...? — переспросил Казах, пребывая в полном недоумении. — Что слышал. Давай, убей меня! Или я отдам такую честь кому-нибудь другому! — угрюмо вымолвил Россия и повернул голову в сторону поражённого брата. Серо-голубые глаза русского блестели в закатном освещении, у его лица было странное выражение, оно не выражало ни боли, ни печали. То ли это была радость, то ли он просто с ума сошёл. — Ты... Ты совсем с катушек слетел!? — снова закричал Казах, уже заикаясь. — Да, я ебанутый! Да, я сошёл с ума! Ты не дал мне самоубиться, так убей меня своими руками! Умру не грешной смертью и прекращу свои мучения! Что тебя опять не устраивает!? — внезапно вскрикнул Росс, и в его глазах загорелись искры недовольства. Поняв, что его брат на самом деле не шутит, Казахстан достал свой телефон из кармана джинс и написал Беларуси, что всё это время стояла и смотрела на них с окна седьмого этажа. Спустя некоторое время к братьям спустилась Беларусь со стаканом воды. Всё это время Россия и Казахстан вели спор по типу: — Ну , просто кинь меня под рельсы, сложно что ли? — Да, сложно! Во-первых, ты мой брат... — Да харе разглагольствовать! И что, что я твой брат? Наоборот ты должен выполнить мою просьбу! Мы же братья? — Да, мы братья, но... — Тогда просто убей меня. Ну, по-братски! Беларусь присела к России и протянула ему стакан с водой. — Раз Казахстан не хочет тебя убивать, это сделаю я. В этом стакане я развела смертельный яд. Выпей всё до дна, если хочешь уйти на тот свет. — вкрадчиво произнесла она и Россия, улыбнувшись сестре, взял стакан в руку, со словами: — Спасибо, Белка! Ты всегда была ко мне добра и приходила на помощь! Беларусь встала на ноги и без единого слова подмигнула одним глазом ошеломлённому Казахстану. Казах догадался, что ничего страшного не должно произойти, и незаметно кивнул. — Что-то твой яд не действует. — сказал Россия, когда допил воду из стакана. — А он не сразу подействует, пошли пока вернёмся к тебе домой, уснёшь вечным сном там, на своей кровати. — заявила Беларусь и протянула руку брату, помогая ему встать. Россия поднялся с пыльного асфальта и последовал вслед за Беларусью в свой подъезд. Войдя в квартиру, Россия немедля прошёл к себе в комнату и устроился на своей заправленной белоснежной постели. Казахстан и Беларусь встали возле кровати и посмотрели на уже засыпающего брата. — Спасибо... — прошептал тот и крепко заснул. Беларусь вздохнула. — Наконец-то угомонился. — проронила она. — А что ты туда добавила? — поинтересовался Казах. — Да снотворного. Поспит и успокоится! — выпалила сестра. — А если не успокоится? Если он проснётся и снова попытается покончить жизнь самоубийством? Или что хуже, пойдёт просить у всех подряд, чтобы его убили! — проговорил Казахстан. Эти аргументы привели Беларусь в размышления. — Предлагаю остаться здесь. Ты свободен до завтра? — наконец предложила Беларусь. — Да, свободен. Некоторые отчёты можно и с телефона напечатать.— ответил Казахстан. — Тогда решено! Побудем у него до утра, а дальше сами поймём, что делать будем. — сказала Беларусь, и они остались в квартире России на ночь.