Роковая болезнь

Тем временем состоялось вечернее внеплановое заседание ЕС, что порядком надоело Штатам, ведь его продолжали туда приглашать. На этом собрании Украина горячо заявлял, что стоит устроить нападение на дом русского и насильно отнять у него большинство территорий, а вместе с тем и прочие ресурсы, ведь они ему с такой экономикой всё равно не нужны. Большинство, в том числе и Великобритания, поддержали этот замысел, но только не Америка. Он поражённо и в то же время гневно поднялся со своего места и объявил на весь зал: — Я не согласен с этой идеей! Не думаю, что это хорошая мысль – отбирать территории у того, кому и без того худо! Тем более, эти территории издавна... Его речь перебил озлобленный голос Украины: — А тебе-то какое дело? Каждый получит свою долю, даже ты, США! — Не стану я участвовать в этом! И вам не советую! — продолжал свой протест Штаты. — Не хочешь, не участвуй и проваливай! А мы уже всё решили, сегодня же ночью ворвёмся в его квартиру!.. — властно бросил Украина и его слова встретили одобрение от других приутсвующих. Америка, не выдержав, с шумом покинул помещение. "Да уж, Укроп хорошенько им всем мозги промыл... Кажется, теперь я понял, почему его долго не принимали в ЕС... Эх, прийди я тогда на то заседание, может и не случилось бы ничего этого!" — думал американец пока с ускореным шагом шёл до своего автомобиля, чтобы немедля отправится к дому русского и предупредить его, дабы избежать последствий ночной облавы. Приехав на место, Америка впал в оцепенение. На седьмом этаже старинного дома, где проживал Россия, случился пожар, и из окна полыхал чёрноватый дым вместе с пламенем. Перед домом скопилось немало народу. Ам выбежал из своей машины и просто молился всем богам, которые только существуют, чтобы это была не квартира России. Подслушав нервные переговоры предполагаемых соседей, Штаты с ужасом понял, что загорелась именно 70-ая квартира. Он быстро облился питьевой водой из своей бутылки, которую он таскает на собрания, намочил себе маску, что была всё это время на его лице и, прорываясь сквозь столпотворение народа, влетел в подъезд и понёсся по лестнице вверх. "Лишь бы я успел... Лишь бы всё было хорошо!.. Господи, почему я не смог признаться ему раньше..." — проносились мысли в голове Америки, пока тот, запыхаясь, с топотом бежал по бетонной лестнице. Почти задыхаясь, Ам поднялся на седьмой этаж, где сильно пропахло гарью и было задымление. Несмотря на дикую усталость и одышку, Штаты дёрнул дверь 70-ой квартиры, и она со скрипом отворилась. "Хорошо, что открыто!" В лицо американца тут же ударил неимоверный жар и дым. Его это не остановило, и он прошёл в пылающую огнём квартиру русского. Поискав полузажмуренными глазами Россию, он хрипло крикнул: — Россия! Россия, are you here? (ты здесь?) Ответа не последовало, поэтому он прошёл ещё дальше по горящему высоким пламенем коридору и обо что-то чуть не запнулся. В этом нечто Америка со страхом в груди узнал Россию. Он был цел, но был без сознания, покрыт копотью и практически не дышал. США наклонился и поспешно взял его под руки, потом, чуть приподняв, поднял его на свои руки. РФ оказался не таким уж и тяжёлым. Или так только казалось из-за безумного выброса адреналина. Америка развернулся к выходу, и на него чуть не обрушились обломки от высокого шифонера, но он увернулся и выбежал из открытой квартиры. Откашлявшись от сильного задымления, он медленно прошёл спускаться по лестнице. "Только бы он остался жив!" — билась одна и та же мысль в его голове, пока он, с бешено колотящимся сердцем, буквально летел по лестнице. Закопотившееся тело России безжизненно болталось у него в руках. Ам никогда не думал, что сможет увидеть его таким. Ни весёлым, ни грустным, а просто безжизненным, болтающимся телом. (А: я по-жизни Хд) Внизу около подъезда уже стояли пожарные машины и скорая. Америка быстро подошёл к машине скорой и передал из рук в руки прекрасное, но на грани жизни и смерти, тело России. Того положили в каталку и занесли в машину. США настоял на том, чтобы поехать вместе с ними и вот, уже сидя рядом с лежащим на каталке Россией, держал того за холодную руку, что была вся в чёрной копоти. "Я люблю тебя!..Только держись, осталось совсем чуть-чуть!" — повторял всю дорогу про себя Штаты, и когда машина остановилась, а двери распахнулись, и каталку вынесли, он задал вопрос выходящей медсестре, что установила капельницу: — Он выживет? — Сложно сказать. Время покажет, а пока можете посидеть в коридоре в ожидании. — ответили ему и каталку увезли в здание. Америка последовал за ними и почти всю ночь просидел около операционной в ожидании. Естественно, у него сдавали нервы от волнения, поэтому ему даже пришлось попросить у санитарки успокоительного. Когда США почти засыпал на своём стуле, двери операционной наконец распахнулись. Америка бросил на врачей вопросительный взгляд и ему тут же сказали: — Он жив, но ему требуется покой. У него случилось отравление угарным газом в несмертельных дозах и небольшая потеря крови. В груди всё затрепетало. В голову ударила детская радость. С тех пор, как он отвоевал независимость, он не чувствовал такой сильной радости, от которой хотелось просто подпрыгивать на месте как счастливый ребёнок. "God thank you! (Господи, спасибо!)" — подумал он, идя по коридору вслед за каталкой. Оказавшись в палате, через споры с врачами, Ам сел возле кровати, на которой обездвиженно лежал Россия. Он снова взял РФ уже за потеплевшую руку и притянул к груди. Америка приложил его ладонь правой руки к своей щеке, закрыл глаза от блаженства и даже не заметил, как провалился в сон.