Роковая болезнь

На следующий день в приёмный час Россию навестили брат с сестрой. Они принесли ему свежих фруктов и весть о том, что завтра они загружены делами и что из-за этого они не смогут приехать за ним. — Прости, но мне тоже надо рассмотреть кучу новых предложений, поступивших в законодательство... — виновато извинилась Беларусь, отводя неловкий взгляд в ноги. — Да нет, я понимаю, незачем извиняться! — понимающе проговорил Россия, глядя на замешкавшуюся сестру. — Но, куда же ты пойдёшь тогда? — подал голос Казах, что сидел возле Беларуси. — Вчера мы с Америкой уже всё решили... — протянул Росс и смущённо отвёл взгляд. — Что вы решили? — удивлённо спросил Казахстан. — Ну, что я к нему перееду... — А что прям так сразу? — всё также удивлённо продолжил расспрашивать Казах. — Да просто... — пролепетал Росс и почувствовал приливший к щекам румянец. — Неужели, ты признался всё-таки? — подняла голову Белка. — Ну, не я, он... А я ответил взаимностью. — отозвался русский. — Взаимно всё-таки? — радостно спросил Казахстан. — Я же говорила! Боже, я так рада, что тебе не придётся превращаться в клумбу тюльпанов! — оживлённо воскликнула Беларусь и заулыбалась. — Я-то как рад... — тихо сказал Россия, но, вспомнив недавний приступ, погрустнел. — Что такое? Что-то опять не так? — обеспокоено спросила Беларусь, заметившая резко поменявшееся настроение своего брата. — Да нет, ничего... — отмахнулся Россия. — Ага, знаю я твоё вот это "ничего"! В прошлый раз ты также сказал, что "ничего такого, просто не выспался", а по итогу что? Ты сжёг свою квартиру чуть ли не вместе с собой в этот же вечер! — с ноткой раздражённости произнесла Беларусь. Россия замаялся. Он не хотел портить этим двоим улучшееся настроение той новостью, что этот недуг ещё не до конца прошёл. Но от такого пытливого и раздражённого взгляда сестры он не выдержал и признался: — Ладно, скажу. Ханахаки не до конца прошло. Я по-прежнему откашливаю цветы. В палате повисла протяжная тишина. А потом Казахстан испуганно произнёс: — Что же получается, ты всё же превратишься в клумбу тюльпанов? — Не знаю... — А как это предотвратить до конца? Ты же уже признался, это взаимно, что ещё нужно? — недовольно проговорила Белка. — Если бы всё было так просто... Япония говорила, что взаимное признание не совсем спасёт, и цветок продолжит цвести в сердце. Для окончательного выздоровления от этой дичи нужно "разжечь в сердце страсть". Но даже поцелуй не помог, что же ещё надо? (Са: а я знаю, что надо 🌚 А: а кто тебе сказал? 🌝 Са: я бы сказала, да только спойлерить не хочу🌚) — пояснил Росс и встретил удивлённые взгляды родственников. — Ну, тогда тебе стоит поспешить с нахождением ответа. — сказал Казахстан. — Без тебя знаю!.. — ответил РФ и опустил взгляд в колени. — Надо будет ещё съездить потом за уцелевшими вещами на квартиру... — продолжил русский, уходя от темы. — А ты думаешь, тебя пропустят? — спросила Беларусь. — Пф, пусть только попробуют не пустить! — угрожающе воскликнул Россия. Беларусь снова улыбнулась. — Ладно. Поправляйся, я пойду уже. Работа не стоит на месте! — сказала Беларусь и поднялась со своего места. — Я тоже пойду. Нужно ещё кучу бумажек разобрать. — подал голос Казах и тоже поднялся со стула. — Конечно, идите, не буду вас задерживать! — поспешно кивнул Росс и подумал: "Мне бы тоже сейчас не помешало приняться за бумаги и прочую работу..." — И ещё. США попросил передать, что сегодня, к сожалению, не сможет оторваться от работы и навестить тебя, за что приносит извинения! — обернулась Белка, когда стояла на выходе из палаты вслед за Казахстаном. — Спасибо, что передала! — поблагодарил Россия и вздохнул, когда палата опустела. И снова он остался в одиночестве, и эти нежно-мятные стены стали морально давить на него. Ему просто не терпелось, чтобы наступило завтра, и он наконец смог избавиться от болезненного одиночества в больничной палате, только изредка нарушаемого посещениями врача и санитарки, что приносила практически безвкусную еду. Он с тоской в душе повалился головой на подушку. Теперь она не казалась такой мягкой, как раньше. Да и матрас под ним тоже перестал быть мягким и удобным. Может, это так раньше казалось из-за тяжести в разуме? Вполне возможно. Но теперь вся кровать, на которой располагался Россия, казалась твёрдой и грубой, будто он лежит на каменном полу. Как же ему хотелось поскорее выписаться отсюда и прибыть в дом Америки. Там он наконец сможет обрести покой и счастье. От таких мыслей на душе вновь потеплело, и сердце затрепетало. РФ закрыл глаза и, утопая в своих мечтах, незаметно для себя уснул.