Sia — Breathe Me Ellie Goulding — Flux
***
Аделина заходит в здание кафе, где ее уже ждет Андрей. Она опоздала всего на полчаса: подбирала подходящий наряд, но так ничего и не выбрала. Девушка садится за столик, собирает волосы в хвост и вешает кожаную куртку на спинку стула. Разговор предстоял долгий. С последней встречи прошла неделя, у них с Марком наконец-то все наладилось. Они оба перестали друг от друга бегать, решив, что им обоим необходимо, чтобы у них кто-то был. Девушка поправляет свой красный свитер с горлом, чуть закатывает рукава. Андрей улыбается так хищно, словно охотится за Соколовской. — Ты прекрасно выглядишь, — говорит мужчина. Шатенка лишь закатывает глаза. Она и без него это знает. — Я думаю, мы можем хорошо провести время, если ты, конечно, не привела с собой своего учителя. — Андрей, ты прекрасно знаешь, что лучше тебя нет никого, — сладко произносит девушка, положив свою ладонь на его. От этой лжи тошнит, но Ада должна выстоять и не показать ему слабость. — Может, сразу к делу? — Ты торопишься, милая. — Он переплетает их пальцы, снимает галстук. Девушка оборачивается и замечает, что в кафе все это время пусто. — Ты ведь хотела потрахаться в общественном месте? Я купил это кафе специально для нас, — Андрей встает, скидывает пиджак и подмигивает, затем щелкает пальцами и из подсобки выводят связанного Марка. — Какого хрена?! — восклицает девушка, соскочив со стула. Она закрывает рот рукой, намереваясь бежать к нему, но на ее плечи ложится чья-то рука. — Ублюдок! — рычит Ада, до сих пор не понимая, что происходит. — Понимаешь, милая Аделина, — говорит Андрей, с кривой усмешкой наблюдая, как она нервно кусает губу, боясь пошевелиться. — Я давно следил за тобой. Я знал, где ты живешь, чем увлекаешься и дышишь. А этот, — он указывает на Марка, — только мешался под ногами. Поэтому мне не составило труда его схватить. Теперь полюбуйся, как твой учитель сможет выпутаться. Я отпущу его, если ты будешь принадлежать мне. — Пошел ты, — выплевывает девушка. Он не посмеет. Она не его собственность. — Я ни за что не буду твоей игрушкой. — Что ж, я хотел как лучше, — мужчина улыбается, затем кивает одному из своих подручных, и тот выстреливает Марку куда-то в ребро. Белов падает, Соколовская пронзительно кричит, бросаясь к нему. — Чтоб ты сдох, тварь. — Она вытирает слезы с щек, садясь на колени и держит его за руку. — Думай лучше о том, как будешь оправдываться в суде, — говорит Ада уже в пустоту. Девушка трясущимися руками пытается достать телефон, чтобы вызывать скорую, не отпуская руку Марка. Какого черта… Соколовская ложится рядом, целует его в щеку и крепче сжимает его руку. Он не умрет. Этого не будет. Она спасет его. Скорая приезжает через несколько минут после звонка. Шатенка порывается поехать с ним, но ее не пускают. Аделина звонит Рите, та приезжает почти сразу, и они вместе едут в больницу. Ада решает рассказать все родителям, нельзя больше молчать. У Соколовской лишь одна мысль в голове: «Дыши». Марк должен выкарабкаться. Он сильный, она сильная. Они справятся. Найдут Андрея и посадят его к чертям. Нужно только держать себя в руках и не поддаваться эмоциям, хотя это и безумно трудно. — Мы приехали, как только ты позвонила, — произносит мать Аделины, сестра садится рядом и обнимает ее за плечи. Девушке совершенно не хочется говорить, но нужно. — Почему ты была с ним в кафе? Может, объяснишь, что здесь происходит? — встревает отец, и Соколовская-старшая кивает. Ада начинает свой рассказ с самого начала. Она рассказывает абсолютно все. То, как они познакомились, как начали заниматься и как Марк пытался исправить ее, а потом стал ее парнем, несмотря на то, что был учителем. Родители молча слушали, мать иногда прикладывала руку к груди и демонстративно вздыхала. А после, когда уже и Рита услышала эту историю, она едва заметно улыбнулась. Потому что с первого дня подозревала, что здесь что-то не так. — Ты понимаешь, какой опасности он подвергал тебя? А ты? Понимаешь, что могло произойти, если бы вас застукали?! — повысила голос Валерия Андреевна. Аделина кивнула. Конечно, черт возьми, она знала. — Я не потерплю, чтобы моя дочь якшалась с мужчинами на десять лет старше нее. — Мам, я уже объяснила, что меня никто не совращал, — Ада пыталась достучаться до матери, но все было бесполезно. Девушка махнув рукой, отошла к окну. Ангелина поднялась следом за ней. Рита осталась сидеть на своем месте. — Я знаю вашу дочь не так хорошо, как знаете ее вы, но позвольте заметить, что вы сами уничтожаете счастье ваших дочерей, — произносит вдруг Рита, встав с диванчика. Валерия Андреевна махнула рукой, не желая слушать. — Нет, что вы, я прекрасно понимаю, что вы не умеете по-другому. Вы заботитесь, но делаете это так, словно вас не заботит их счастье. Рита не стала больше ничего говорить, взяла сумку и вышла на улицу, стуча каблуками. Аделина вместе с сестрой пошли за ней. Ада встала за углом, чтобы покурить, и Белова к ним присоединилась. Все трое молчали. Лина думала о сестре, Ада — о Марке, а Рита, подумав о брате, вспомнила родителей. У нее больше никого не осталось и потерять Марка, все равно что потерять семью. Этого она не сможет выдержать. Ей так нужна семья. Аделина не знала, что делать. Не знала, с кем поговорить. Руки по-прежнему тряслись, хотелось просто напиться и больше не жить. Хотелось кричать и биться в истерике. Но это не поможет. В детстве не особо помогало, а сейчас тем более не поможет. Девушка не хотела возвращаться в больницу, она не переживет, если увидит его там. Андрей получит по заслугам, уж она об этом позаботиться. Не она, так ее отец. Соколовская шла по дороге, прихватив бутылку вина в каком-то магазине, где никогда не спрашивают паспорт. Она курила, пила прямо из бутылки на дороге, больше ничего не боясь. Если его не станет, не станет и ее. Хотелось запереть в себе это ужасное и давящее чувство, только чтобы больше не ощущать этой боли. Если бы она смогла, если бы вырвалась, она бы спасла его. Она спасла бы его и все изменилось. Но не смогла. Ада ложится на дорогу, продолжая курить. Ей совершенно не холодно. Ей плевать. Девушка совершенно не замечает дождь, который бьет по щекам, а ветер только усиливается. Она делает последнее селфи, слыша звук едущих машин и совершенно не собираясь вставать. Аделина бросает сигарету, держа в одной руке бутылку, а в другой телефон. Закрывает глаза. Ее больше ничего не держит… — Ты больная, что ли?! Пошла вон с дороги, — слышит Аделина, все же встает и отходит на обочину, показывая средний палец. — Ненормальная! Аделина заказывает такси и уезжает в больницу. Пусть она пьяная, пусть вся промокшая от дождя, но она будет рядом. Девушка узнает от матери, что к нему можно зайти, и первой вбегает в его палату, вытирая слезы с щек. Она осторожно берет его за руку, глотая огромный ком в горле. — Дыши, пожалуйста, — шепчет шатенка, сжимая его руку. Не отпустит. Больше никогда. — Я люблю тебя, — говорит она так же шепотом и целует его в лоб. И ей кажется, что всегда любила.