***
Адриан ненавидел зиму. Именно в это время года его рутинная загруженная жизнь становилась ещё сложнее. Огромное количество рождественских фотосессий, необходимость рекламировать зимнюю коллекцию отца, да и к тому же невиданное ранее число акум. Кот Нуар выбивался из сил, гоняясь за жертвами Бражника по всему Парижу, который теперь находился на своеобразном военном положении. Не то, чтобы Адриана это беспокоило, но он слышал, что это портит дух Рождества другим. Конечно, его праздник уже давно был испорчен. Отец очевидно будет снова занят работой, вся прислуга уйдёт на заслуженное празденство, а он, Адриан, снова останется один, как и в предыдущие два года. И эта мысль росла в его голове, словно опухоль, заполняя собой всё пространство. Она душила его, не давала спокойно жить. Праздничная атмосфера на улицах раздражала, а фотосессии и рекламные ролики изнуряли до невозможности. Его единственной отдушиной была его Леди, но и она теперь казалась какой-то непривычно вялой и холодной. И тем не менее было одно место, где все его тревоги сходили на нет, вытесняясь чувствами уюта, счастья и любви - всем тем, чем, Адриан помнил, должен быть наполнен каждый дом в Рождество. В его доме когда-то всё это было, но теперь... Да уж, Адриан Агрест официально ненавидел зиму.***
Маринетт, в который раз поскользнувшись и плюхнувшись задом прямо в сугроб, чертыхнулась. Погода в праздник решила окончательно добить божью коровку. Метель бушевала с невиданной силой, и Дюпен-Чен даже проверила пару раз, нет ли поблизости акумы, ибо такие природные катаклизмы ей и не снились. Девушку буквально сбивало с ног мощными потоками ветра, смешанного со снегом. Лицо залепляло снежинками, а ноги либо застревали в глубоких сугробах, либо скользили на покрытой льдом земле. В такую погоду Маринетт с удовольствием бы закрылась в своей комнате, укутавшись в плед и захватив чашку горячего чая. А может и одного наглого чёрного котика... Тем не менее ей нужно было прикупить последние детали для её подарка уже упомянутому Коту. Нуар в последнее время редко навещал девушку, поэтому она безумно скучала, но не могла ничего поделать с этим. Она готовила ему тёплый свитер с надписью "Бродячий кот" на передней стороне и с кошачьей лапкой - на задней. Найти подходящую ткань чёрного цвета было делом непростым, но девушка в итоге после бесчисленных визитов практически во все тканевые магазины Парижа сумела найти идеальный материал. Сейчас ей нужно было купить зелёные нитки, которых ей не хватило на надпись, поэтому Маринетт упрямо прорывалась сквозь бурю к магазину. Сегодня вечером она очень надеялась на визит своего ушастого друга, собираясь в противном случае найти его как Ледибаг. Ей нужно было его увидеть, и это была не просто тоска по старому другу и напарнику, это была какая-то даже физическая нужда, о которой Дюпен-Чен предпочитала не думать.***
Адриан залетел в свою комнату и плюхнулся на кровать. Зарывшись лицом в подушку, он испустил тяжёлый вдох, граничащий с разочарованным стоном. Его отец снова работал. Конечно, парень другого и не ожидал, но от этого удар не стал менее болезненным. Ему так надоело проводить Рождество одному, не считая Плагга, компанию которого Агрест ценил, но восполнить пустоту в душе своего избранника квами не мог. Адриану чертовски не хватало теплоты. Теплоты чувств, любви, спокойствия и уверенности в том, что людям есть до тебя дело. Что им не наплевать. Такое ощущение, что одиночество преследовало его повсюду, куда бы он ни шёл. Везде куча людей-пустышек. Словно он жаждущий влаги, а перед ним миллион пустых сосудов, которые так и хочется разбить на осколки, а после вонзить себе под кожу. Чтобы выцепить из них хоть какое-то чувство, хоть что-то... Не в силах больше терпеть эту удушающую пустоту огромного дома, Адриан вскочил с кровати и призвал Плагга. Через некоторое время Кот Нуар уже скакал по крышам возбуждённого праздником ночного Парижа...***
Маринетт, добравшись до главной площади города, повалилась на снег. И тут же подскочила. Холод и изнеможение устроили между собой схватку в её теле, заставляя девушку обречённо брести сквозь заснеженные улицы. Чёртово Рождество. Неужели все магазины сегодня закрыты? Дюпен-Чен готова была проклинать себя за беспечность и легкомыслие и за привычку прокрастинировать. Купила бы всё, что нужно, раньше, не слонялась бы сейчас по Парижу, пытаясь не быть унесённой к чертям этим жутким ветром. Дойдя до знакомого биллборда с рекламой новой коллекции Габриэля Агреста, Маринетт невольно остановилась, заглядывая в кукольное лицо своего одноклассника. Адриан. Девушка не думала о нём уже некоторое время, о чём поняла только сейчас с удивлением. Все её мысли последнее время занимал другой блондинистый зеленоглазый паренек, имени которого она даже не знала. Но зато знала его самого, как свои пять пальцев. В раздумьях она гадала, как же сейчас празднуют эти два парня. Возможно, оба сидят дома в тепле, окружённые семьёй. Что-то подсказывало девушке, что отец Адриана снова бросил сына в праздник одного. Про семью Кота она знала немного, лишь то, что его отец - тиран. При таком раскладе, казалось, что оба блондина должно быть чувствуют себя крайне одиноко сейчас. Эта мысль придала Маринетт сил идти дальше, но не успела девушка отойти и на пару метров, как рекламный столб перед ней разлетелся впрах под напором какой-то чёрной тени...***
Маринетт ошарашенно отпрыгнула назад и уставилась огромными глазами на сидящую перед ней ту самую чёрную тень. - Кот...- прошептала она, недоумение отчётливо выражено на её лице. Нуар сидел на земле, прижав колени к груди и опустив на них голову. Услышав зов подруги, парень встретился с ней глазами, и Дюпен-Чен ужаснулась, увидев в них злость, смешанную с болью, слезами застывшею на зелёных омутах. Девушка кинулась к напарнику, обхватив его руками и прижав к себе. Кот не сопротивлялся, безвольно обмякнув в её объятьях. Использованный котоклизм наряду с противным, липнущим к коже чувством одиночества изнурили его, заставив всю злость испариться. На её место пришли слёзы. Нуар не помнил, когда он в последний раз плакал. Ему это было запрещено. Вернее Адриану это было запрещено, а вот Коту никто ничего не скажет о солёных дорожках на щеках. Ему ведь не надо опасаться за растёкшийся модельный макияж. Только вот Маринетт, схватившая его лицо в свои ладони и что-то уже на протяжении нескольких минут ему говорившая, выглядела размытой от застилавшей глаза влаги. Коту это не нравилось. Он хотел видеть её лицо, видеть беспокойство и искреннюю заботу, сиявшую в голубых глазах. Он попытался прислушаться к тому, что она говорила. - Котик, что с тобой? Ты ранен? Что случилось? Кот? Кот?! - её восклицания всё больше становились похожи на крики, а лёгкое прикосновение к его плечам сменилось цепкой хваткой и тряской. Он приподнял руку и дотронулся до её щеки. Холодная. Но ему всё равно, ведь сейчас он сам, кажется, лихорадочно горячий, а теплота в её глазах стоит некоторых покалываний на коже сквозь костюм. Маринетт резко замолчала и осторожно накрыла его руку своей. Притянула его ближе и зарылась носом ему в волосы. Её рука осторожно поглаживала его между ушей, на что Нуар бесстыдно заурчал. Девушка рассмеялась и потрепала его накладные ушки. Он улыбнулся: её смех приятным звоном отдавался у него в голове, смешиваясь с колокольным звоном. Он встрепенулся. Звенят. Скоро полночь. Заметив его напряжение, Дюпен-Чен осторожно отстранилась и вопросительно взглянула на него. - Почти полночь - хриплым от сдавленных рыданий голосом отметил Кот. Маринетт вздохнула и поднялась на ноги, дрогнув от холода. Кот поднялся вслед за ней и тут же сжал её в объятьях. Девушка расслабилась, прижавшись к нему. - Принцесса, пойдём домой? - тихо, едва слышно спросил Кот. Маринетт кивнула. Ей не нужно было уточнять, что за дом он имеет в виду. Домом её бродячий котёнок называл лишь одно место - её комнату с балконом, открывавшим вид на захватывающий дух ночной город любви. Другого дома у него не было...***
Маринетт лежала на кровати, укрывшись тёплым пледом, с чашкой горячего чая в руках. На её груди, размеренно урча, лежал Нуар, вытянувшись между её ног и глядя на неё. Девушка свободной рукой поглаживала его между ушей и тихо напевала рождественскую мелодию. Кот, блаженно прикрыв глаза, слушал, иногда зарываясь носом в мякгую ткань своего нового свитера, где аккуратно зелёными нитями была выведена заветная надпись "Любимый бродячий котёнок". - Ты очень тёплый - сонно пробормотала девушка, улыбнувшись. Нуар приподнялся на локтях и дотронулся носом до её носа. - Ты тоже - и засмеялся. Так, как уже давно не смеялся. Так, как делал только с ней. От души, хрипло с непривычки, но одновременно заливисто. Они стали друг для друга теми самыми источниками тепла, физического и душевного, которого так не хватало обоим в этот суровый сезон. Маринетт и Адриан больше не ненавидели зиму.