Only you

      Маринетт ненавидела понедельники. Хотя нет, обычно даже этот день недели мог принести ей что-нибудь интересное и радостное, поэтому свалить всё то дерьмо, что с ней произошло, на невинный понедельник она не могла. А так хотелось. Девушка едва сдерживалась, чтобы не сорваться и не зарыдать прямо на пороге пекарни, но, мужественно дойдя до своей комнаты, опустилась на пол рядом с запертой дверью и дала волю слезам. Сегодня всё почему-то шло наперекосяк: вот где эта удача Ледибаг, когда она так нужна. Был бы и в повседневной жизни своеобразный супер-шанс, который, возможно, помог бы Маринетт не опозиться перед Адрианом. Может наконец Тикки расщедрилась бы на бензопилу для этой сучки Лайлы, ибо Маринетт для неё ничего не жалко. Девушка всё ещё со стыдом вспоминала, как вышеупомянутая одноклассница облила её кофе у всех на глазах, обозвав при этом шлюхой и множеством ещё более нелитературных выражений. И вот сейчас леди Удача сидит в испачканной кофе блузке, с клеймом шлюхи, которое обязательно завтра же распространится по всей школе, и абсолютно промокшими от слёз щеками. Что ж, единственным удачливым обстоятельством в этой ситуации можно назвать лишь то, что кофе с орехом - её любимый, хотя тут даже самый оптимистичный человек начнёт полемику о спорности этого "плюса".       Однако пресловутая Лайла не была единственной причиной теперешнего состояния Дюпен-Чен. По большей части на него повлияла даже не она, но именно Росси начала череду неприятностей, далее преследовавших синевласку.       Итак, первое: во время обеденного перерыва Ким бесцеремонно ущипнул её пятую точку, даже не пытаясь оправдаться. Его дружки-старшеклассники заливались хохотом на фоне краснеющей от злости Маринетт. Второе: на одной из перемен какой-то шутник энергично и весьма правдоподобно рассказывал публике о том, как Дюпен-Чен когда-то безумно сладко отсосала ему. (чего, очевидно, не было) Третье и последнее: в конце дня какой-то парень (если этого представителя человечества с членом можно так назвать) подошёл к девушке и без зазренья совести начал лапать её грудь. Маринетт даже не сразу опомнилась от шока, и только поток оскорблений в адрес обидчика из уст Альи заставил её выйти из ступора и зашагать наконец в сторону дома.       Дюпен-Чен понятия не имела, как Лайла умудрилась стать настолько влиятельной в коллеже, но это явно не шло самой гражданской Ледибаг на пользу.       Адриан был в ярости. Он знал, что многие подростки - идиоты, но чтобы большая часть его коллежа... Как только Агрест услышал от Нино, как целый день по вине Лайлы изводили бедную Маринетт всякие подонки, Кот Нуар тут же полетел над крышами ночного Парижа к знакомой пекарни, по пути наведавшись в дома тех самых ублюдков и преподав им несколько уроков.       Как только он зашёл в комнату подруги через люк, который она почти всегда оставляла открытым, его взору предстала следующая картина: Маринетт, свернувшись калачиком под одеялом с чёрным котом (кошачьим одеялом, как называл его Нуар) тихо всхлипывала, изредко шмыгая носом. Адриан вздохнул: глядеть на этот комок бесконечной грусти было просто невыносимо, поэтому, аккуратно поставив на тумбу припасённое заранее шоколадное мороженное (он же знал куда идёт, в конце концов), Кот подошёл к подруге и, схватив ту в охапку прямо с оделом, прижал к себе, устроившись на кровати так, чтобы она оказалась на его груди. Маринетт удивлённо пискнула, а два испуганных васильковых глаза выглянули из-под одеяла. Увидев Нуара, девушка слегка успокоилась, но напряжение в её взгляде и теле никуда не делось. Адриан уткнулся носом ей в макушку и, учуяв знакомый аромат яблочного шампуня, довольно заурчал. Это всегда успокаивало Дюпен-Чен, и Кот надеялся, что сегодняшний случай не станет исключением. Так и вышло: через некоторое время всхлипы Маринетт значительно утихли, а поток слёз и вовсе сошёл на нет. - Ну вот видишь, какая ты умница, ты самая-самая сильная и крррасивая и пррросто самая замуррррчательная - с заметной вибрацией от урчания в голосе бормотал Кот, поглаживая руку подруги. - Ну чего ты так ррасстрраиваешься? - прошептал он, повернув её голову к себе и убрав с лица ненужные локоны. Казалось, этот вопрос словно прорвал плотину, когда из глаз Маринетт вновь брызнули слёзы. - В-в-с-е те-е-еперь счита-ают меня ш-шлюхой - заикаясь и протягивая слова, пояснила Дюпен-Чен - в-в-се, включая А-адриана! - это вызвало новый поток эмоций в девушке, ибо теперь она уже просто зарыдала. Нуар вздохнул. - Неужели ты думаешь, что этот Адррриан настолько поверррхностный, что посчитает тебя шлюхой только потому, что какая-то отсталая недоврррушка тебя так назвала? - с лёгким намёком на улыбку в голосе пробормотал Кот, задумчиво накручивая локон подруги на палец. Маринетт с усилием покачала головой. - А-адриан просто замечательный - едва слышно проговорила она, заставив самого Агреста покраснеть. - Ну вот тем более. Хотя я уверррен, что он не такой очарровательный, как твой брродячий котёнок - улыбнулся Нуар, оставив поцелуй на макушке Дюпен-Чен. Девушка облегчённо вздохнула, прижавшись к нему теснее. - Это точно...- тихо прошептала она, даже не пытаясь скрыть сквозившую в голосе и на лице улыбку. - И вообще - продолжил Нуар, потеревшись носом о её щёку - коты, насколько мне известно, лучше любых паррней! - Это правда, Котёнок.