Неверный путь.

9. Прочный стол. Узкий проход подвергся внезапному нападению крепкого мужского орудия, и Цяо Кенан заорал, постепенно крики перешли в громкие стоны. «Ну и ну… нельзя было предупредить?» — Ах, ах! Лу Синьчжи с самого начала выбрал тактику бешеного натиска, если в прошлый раз он следовал принципу постепенности, ждал и медлил, то теперь начал сразу быстро и стремительно. Он брал яростно, трахал безжалостно, ноги Цяо Кенана, раздвинутые крепким тазом партнёра, затекли, он не мог ими пошевелить, он даже заднее отверстие не мог сжать по своей воле. Его всего вжали в диван, вслед за снующим туда-сюда смазанным членом влага распространилась по всему кишечному каналу, а вместе с ней нахлынул поток горячих мыслей в мозг. Член спереди разбух и ритмично покачивался в такт движениям партнёра, ляпая смазкой на фирменную, х.з. какую дорогущую рубашку Лу Синьчжи. Цяо Кенан был практически голый, а вот одежда Лу Синчжи находилась в безупречном порядке, если не считать торчащий из ширинки член и несколько завитков грубых, чёрных волос. Ещё тогда, в отеле, Цяо Кенану пришла в голову безумная фантазия, что если Лу Синьчжи будет кого-нибудь жарить, будучи одетым в костюм, это будет выглядеть очень сексуально. Он и не предполагал, что столкнётся со своей фантазией наяву. Настоящий афродизиак. Подумав об этом, он аж всхлипнул, в нижней части живота тут же всё сократилось, а следом сократилось и очко. Такая явная и страстная реакция развеселила Лу Синьчжи: — Подумал о чём-то приятном и стало так приятно? Цяо Кенан не ответил, только вздохнул со стоном. — Я смотрю, ты тайком блаженствуешь. «Это ты тайком блаженствуешь! И вся твоя семья тайком блаженствует!» Бедный Цяо Кенан тихонько поскуливал, его трахали так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть, и лишь один протестующий возглас вылетел из его рта: — Стой, потише! Потише! Лу Синьчжи со своей фирменной улыбочкой замедлился. Цяо Кенан с трудом перевёл дух и сразу почувствовал, что его ноги поднимают. Лу Синьчжи: — Обними меня ногами за талию. — Зачем? — Чтобы не упасть. — А-аа. В следующую секунду его ноги переместились на поясницу мужчины, Цяо Кенан ещё не успел ничего понять, как Лу Синьчжи поднялся вместе с ним на ноги, при этом удерживая член внутри него. Цяо Кенан перепугался до смерти и моментально прижался к Лу Синьчжи, обняв его руками за шею; он крепко стиснул ноги, вжимаясь пятками в ягодицы Лу Синьчжи. Лу Синьчжи чуть наклонился, при этом его поршень немного выскользнул из отверстия, а потом опять ударил вверх, и ещё снизу-вверх, и ещё, и ещё, безжалостно и люто, так что у Цяо Кенана сразу заболел живот, и потекло спереди и сзади. — Ай-я, ох! Размякшую и горячую нижнюю половину тела Цяо Кенана словно парализовало, но из прошлого опыта он знал, какое чудесное наслаждение может прийти на смену этим неприятным ощущениям. Цяо Кенан невольно переживал за себя, всё-таки в нём метр 78 росту, вдруг мужчина не удержит его на руках. Но Лу Синьчжи неожиданно подхватил его под зад и поддерживая таким манером, сделал шаг, потом ещё; с каждым шагом его член проникал всё глубже, и каждый раз головка проходила мимо его простаты, разливая по телу мощное наслаждение. — М-мм… Внизу было тяжко, хотелось сдержать острые ощущения, но от того, что Лу Синьчжи держал его за ягодицы в вертикальном положении, зад ещё больше раскрылся, и Цяо Кенан, запрокинув голову, закричал: — Нет! Я больше не могу-уу…… — Терпи. Лу Синьчжи оторвал одну руку и звонко шлёпнул его по заднице. Это было больно, в уголках глаз Цяо Кенана задрожали слёзы. Продолжая трахать, его уложили на стол. Цяо Кенан: -? Мощным, глубоким ударом члена Лу Синьчжи припечатал его к своему письменному столу: — Я весь месяц только и думал… каково это будет… отодрать тебя на этом столе. Цяо Кенан: — … Насколько же он был тупой, как же он не понял, что сидит в кабинете наедине с таким зверем? Он знал, что этот стол изготовлен на заказ, Лу Синьчжи говорил, что он сделан из натуральной древесины. Цяо Кенан особо не рассматривал этот стол, наверняка это стоило очень дорого. Теперь он понял… дорого и хорошо. Посмотрим, насколько он крепкий и выдержит ли испытание весом двух мужчин; вроде бы ничто не указывает на то, что не выдержит. Цяо Кенан: — Твой стол определённо дьявольский предмет… Лу Синьчжи: — … Иметь хороший стол то же самое, что иметь поддержку Бога. Лу Синьчжи распахнув настежь Цяо Кенана, энергично трахал, Цяо Кенан орал-стонал-скулил на все лады, в таком состоянии ему уже было без разницы, услышит кто-нибудь или нет, если уж его застукают с адвокатом Лу, от него чести не убудет. — Я хочу кончить… хочу кончить… А-аа… — орал Цяо Кенан. Лу Синьчжи брал и брал его, это заставляло его чувствовать, что он хочет сразу и кончить, и поссать; похоже, он теряет терпение, всё равно придётся добиваться желаемого своей рукой. Так или иначе, он добрался до своего члена и начал дрочить. Влажные, чмокающие звуки добавили сладострастия в непристойное действо, и Лу Синчжи вскоре кончил, его раздутый ствол заполнил весь кишечный канал Цяо Кенана, всё было здорово. Мужчина наклонился, с интересом рассматривая парня. Полуприкрытые глаза, затянутые дымкой желания, раскрасневшиеся, жарко пылающие щёки, чуть приоткрытый рот — в таком виде он вызывал желание брать его бесконечно и сожалеть, что нельзя затрахать его до смерти. Именно этим Лу Синьчжи и занялся, не откладывая в долгий ящик. — А-а! А-а! Нет… Умираю… О-оо… Крики перетекли в плач, вид у Цяо Кенана был жалким. Лу Синьчжи склонился к нему, обнял его голову, расцеловал всё лицо, от лба до подбородка, и дойдя до губ, захватил их, прижал язык к языку, обмениваясь слюной. Руки Цяо Кенана ускорили движения, догоняя частоту фрикций Лу Синьчжи, и пусть он сам добрался до пика, но на этот раз это была настоящая эякуляция, а не поток. Цяо Кенан задыхался, анус сокращался прерывистыми конвульсиями, вся грудь лоснилась от пота. Рука Лу Синьчжи поглаживала головку его члена, снимая напряжённую чувствительность после оргазма, другая рука пощипывала его соски, он продолжал крохотными толчками сновать в нём туда-сюда и вскоре тоже кончил ещё раз. Двое мужчин, тяжело дыша, прильнули друг к другу, сердца бились, как сумасшедшие. Фаллос Цяо Кенана уже обмяк и мягко повис слегка набок, по нему стекала блестящая, вязкая жидкость. Лу Синьчжи наконец-то вышел из него, и отверстие Цяо Кенана начало сокращаться, из покрасневшего входа обильно истекали прозрачные соки. Прекрасное зрелище, просто пиршество для глаз. Глаза Лу Синьчжи сияли глубоким светом, пальцы с нажимом собирали эти соки с задницы Цяо Кенана. «Он же не будет опять… э-э…» Цяо Кенан, мучительно краснея, сдвинул ноги, он действительно боялся, что этот человек снова будет обсуждать его выделения. Удовольствие прошло, наступило отрезвление. Слишком поздно он спохватился, как он мог заниматься такими делами в офисе! Как теперь он сможет спокойно работать? Цяо Кенан хотел расплакаться, но что толку? Видя его состояние, Лу Синьчжи спросил: — Ну что? — Как мне теперь смотреть на этот стол, я каждый раз буду вспоминать этот разврат… Лу Синьчжи поджал губы: — Легко. Цяо Кенан: -? Лу Синьчжи поцеловал его и сказал: — Когда мы сделаем это в каждом углу этого кабинета, тебе будет уже без разницы. Цяо Кенан: -? «Ты что задумал!!!!!» 10. Ты боишься чёрной хризантемы, а я боюсь чёрного огурца. Когда закончился второй раунд, Цяо Кенан махнул на себя рукой, думая: «Да фиг с ним, и ладно, в кои-то веки радость подвалила». Он из последних сил постился целый месяц, усмиряя плоть и очищая мысли, возможно, именно ради этой минуты. Сейчас Лу Синьчжи брал его сзади, стоя; грудь Цяо Кенана была плотно прижата к двери кабинета, поясница отставлена назад, выпяченную задницу держали мужские руки, толстый член нахально шуровал между ягодиц. Дверь со скрипом шаталась в такт атакующим движениям. Цяо Кенан уже давно был совсем голым, если не считать съехавшего набок галстука-бабочки; снятая рубашка валялась на полу рядом с разорванной майкой. Лу Синьчжи тоже снял пиджак и распустил галстук, но в остальном его одежда по-прежнему была в идеальном порядке. Из-за разницы в росте Цяо Кенан чувствовал стыд, а от стыда сжималось заднепроходное отверстие и становилось ещё более тугим. Лу Синьчжи мял рукой член парня, направляя его головку на дверное полотно; под таранящими ударами сзади головка члена Цяо Кенана вдавливалась в твёрдую дверь, вслед за этим сразу сжимался анус, а по двери размазывались липкие потёки. «Я даже не обтёрся толком…», с ненавистью думал Цяо Кенан. Когда подошла эякуляция, ноги Цяо Кенана обмякли, поясница онемела так, что описать невозможно, что уж говорить об анальном отверстии, которое всласть оприходовал зверь по прозванию Лу Синьчжи; он даже сомкнуть его не мог. Лу Синьчжи подхватил его под мышки и кинул на диван, сорвал презерватив и навалившись сверху продолжал тереться полужёсткими гениталиями по низу живота Цяо Кенана, извергая остатки спермы. К сперме самого Цяо Кенана добавилась небесная субстанция Лу Синьчжи, всё смешалось, как в дружной семье, где полно детей и внуков. После кульминации Цяо Кенан весь дрожал, ни единым пальчиком не мог пошевелить. Лу Синьчжи выдернул пару салфеток и принялся обтирать его, но когда дошёл до задницы, Цяо Кенан, стыдясь, сказал: — Я сам. — Как скажешь. Лу Синьчжи без возражений пододвинул к нему поближе контейнер с салфетками. Цяо Кенан вооружился салфеткой и уже было задрал ногу, чтобы дотянуться и протереть многострадальное очко, но сразу отказался от своего намерения, заметив прицельно направленный взгляд Лу Синьчжи. — Перестань… неприлично так смотреть. Лу Синьчжи пренебрежительно фыркнул: — Чего я там не видел? — … Вытираться всё-таки надо. Цяо Кенан сжал ноги, кое-как отвернул зад в сторону спинки дивана и не глядя на Лу Синьчжи, начал вытирать промежность сзади. На голову ему бросили какую-то тряпку, оказалось, это его несчастная рубашка, измятая, потоптанная и даже местами порванная, когда её нетерпеливо стаскивали с него. Цяо Кенан небрежно натянул её и посмотрел на Лу Синьчжи, сидящего напротив него с удивительно благодушным видом. Судя по всему, он был очень доволен сексом, и для полного счастья не хватало только сигареты. Член мужчины уже утратил твёрдость, теперь это свирепое приспособление по производству потомства лениво отдыхало снаружи, а трусы и брюки рядом с ним приобрели подозрительные влажные пятна. Цяо Кенан злорадствовал и униженно рассуждал: «На 90% это всё мои… жидкости». Цяо Кенан: — А как быть… с твоей одеждой? Лу Синьчжи поднял брови и подошёл к шкафу — там обычно вешали верхнюю одежду сами адвокаты и посетители. Он величественным жестом раскрыл створки, внутри висели три костюма, а в выдвижных ящиках лежали совершенно новые, в упаковках, трусы и рубашки — кто бы мог подумать! Цяо Кенан: — … А он ещё презирал капитализм! Этим шкафом он не пользовался, и свои пиджаки и куртки обычно мимоходом бросал на спинку кресла. Цяо Кенан знал, что там есть костюмы, но не ожидал, что кроме прочего снаряжения там окажутся и трусы PRADA… если бы знал, примерил бы на себя одни. Он молча смотрел, как Лу Синьчжи достаёт чистый костюм, а его собственный валяется на полу, как тряпка, и в сердце нахлынули противоречивые чувства. Мужчины оделись каждый в свой костюм. Весь кабинет провонял сексом, Цяо Кенан подошёл к окну и распахнул его. Потом обернулся назад — диван, стол, дверь, всё уделано пятнами и потёками — и подумал, что надо же что-то с этим делать? Словно читая его мысли, Лу Синьчжи безразлично заметил: — В туалете есть тряпка. Цяо Кенан гневно вскинулся: — Почему я?!!! — Потому что, ты ассистент, — сказано, как само собой разумеющееся. — … «К тому же, это по большей части твои похотливые излияния», мысленно добавлено про себя. — Хорошо! Я сделаю! Я уберу! Пусть это буду я! — Цяо Кенан готов был взорваться. К счастью, за время совместной жизни с Су Пэем он привык наводить порядок в подобных ситуациях. Всё до странности буднично, и почему его судьба совершенно не меняется? Растирая ноющую поясницу, он помыл пол, протёр стол и дверь, а вот с диваном ничего сделать не удалось, остаётся только найти какое-то покрывало и накрыть; завтра придётся ещё раз наведаться и как-то навести порядок. К концу уборки Цяо Кенан едва не падал от усталости. Он схватил коробочку с остывшей едой и почти не жуя стал запихивать в рот. Лу Синьчжи собирал в папку письменные заявления и жалобы, курил и посматривал на него. Потом неожиданно произнёс: — Давай встречаться. Цяо Кенан остолбенел: — Как встречаться? Лу Синьчжи пояснил: — Для секса. — … Как он мог вот так, напрямую, с непроницаемым лицом сказать такие слова? Босс Лу действительно могучая личность. Цяо Кенан не мог отрицать, что в глубине души у него появилась слабая надежда. Не то, чтобы у него были какие-то особые соображения насчёт Лу Синьчжи, но когда человеку говорят по поводу его тела «Чего я там не видел?», никто не почувствует себя счастливым. И Цяо Кенан ответил: — Я подумаю. Лу Синьчжи поднял брови: — О чём тут думать? Цяо Кенан немного подумал и ответил: — Ты боишься чёрной хризантемы, а я боюсь чёрного огурца. — … Это означало, что он боится связываться с грязным, гулящим хером. Лу Синьчжи помрачнел. — Я регулярно прохожу медицинский осмотр. — А я нет. Лу Синьчжи: — … — Но мне надо найти время, чтобы сделать это. Это так, ещё неизвестно, насколько чистый был объект левой связи Су Пэя, не принёс ли он ему чего-нибудь «в подарок» от своей интрижки. Редко, когда мысли Цяо Кенана были настолько зловредными. Лицо Лу Синьчжи подурнело, и Цяо Кенан заподозрил, что всё-таки в плане гигиены рыльце у него в пушку, ведь наверняка ему стоит только пальцем поманить, и любой прыгнет на его член, когда это такое было, чтобы его отвергали? Честно говоря, если бы это было возможно, Цяо Кенан предпочёл бы не развивать подобного рода отношения на рабочем месте. Вначале, когда Цяо Кенан только появился в конторе, и после того, как немного поработал с ним, у Лу Синьчжи появились кое-какие идеи насчёт красивого, жизнерадостного, светлого, как солнечный лучик, парня, но идеи так и остались идеями. Он никогда не проявлял напрямую свой интерес, и это означало, что разум говорил ему, что этого делать не следует. Во-первых, он тогда не знал, принадлежит ли Цяо Кенан к тем же меньшинствам, что и он, и даже если бы принадлежал, всё равно, это было не слишком правильно. Поэтому, увидев его фотографию, он сначала собирался отказаться от «рекомендации» приятеля, и отказался бы, если бы не увидел в тот день, как Цяо Кенан грызёт ручку… Тут у него башню-то и снесло. Контроль вышел из-под контроля. Изначально он определил это для себя как секс на одну ночь. Он оторвался на полную катушку, но не предполагал, что ему так понравится отзывчивость Цяо Кенана, словно вдруг между постелью и подушкой кто-то шепнул ему «как жаль…» Да, именно, как жаль, что такое прекрасное тело ему дано отведать только один раз. И настоящим сюрпризом для него стало осознание, что ему очень трудно, почти невозможно сдерживать себя в его присутствии. Потому что Цяо Кенан смотрел на него таким влажным взглядом человека, уже вкусившего сладость и неосознанно жаждущего вкусить её снова, что Лу Синьчжи просто не мог этого не чувствовать. Он мог бы просто начать придираться к его работе и даже попросить начальство назначить ему другого помощника, но не стал… Потому что перманентные воспоминания Цяо Кенана о том вечере совпали с его мыслительными поисками, как бы в ближайшее время раздеть парня, нагнуть и безжалостно вторгнуться в освоенную однажды территорию, да так, чтобы он под ним плакал, стонал и умолял. Увидев сегодня, что он задержался в офисе, Лу Синьчжи счёл это прекрасной возможностью, которой грех не воспользоваться. И немедленно отправился в супер-маркет за «реквизитом» для вечеринки. Цяо Кенан не оттолкнул его. Ещё когда он поднимался в кабинет, он каким-то левым нюхом чуял, что парень тоже этого хочет. Молчание наполнило кабинет атмосферой неопределённости. Ещё более неопределённым было выражение хищного лица Лу Синьчжи, который за это время выкурил подряд три сигареты. Наконец, Цяо Кенан счёл нужным объясниться, хотя в принципе не обязан был это делать: — У меня до этого был партнёр, мы были вместе три года. Лу Синьчжи поднял на него взгляд: — Угу, — как бы приглашая продолжать. Капризный и раздражённый вид этого обычно уравновешенного мужчины заставил Цяо Кенана тихонько прыснуть от смеха, и тут же его лицо омрачилось. — Он нарушил правила, если можно так выразиться… Мне не раз люди говорили, что увидеть одного таракана, это всё равно, что увидеть тридцать тараканов. Я не должен был оказаться свидетелем такой неприятности. «Тем более привёл партнёра домой, значит, вне дома это делать было не так возбуждающе». Лу Синьчжи слушал. Второй раз Цяо Кенан упоминал о неприятности с Су Пэем, первый раз он услышал эту историю от Чёрной Хризантемы. — И хотя это была не только его проблема, но… такого рода отношения, когда ты трахаешь меня, а я трахаю ещё кого-то, мне просто не нравятся. Лу Синьчжи: — А каких отношений ты хочешь? У Цяо Кенана от растерянности изменилось лицо, он не понимал. Лу Синьчжи очень резко спросил: — Ты хочешь, чтобы мы говорили о чувствах? Ещё с того первого вечера Цяо Кенан понял, что чувства — это не то, о чём он хотел бы говорить с ним. Говоря компьютерным языком, программное обеспечение должно совпадать с техническими возможностями компьютера; если у него с Су Пэем было противостояние технических возможностей, то c Лу Синьчжи у них совершенно определённо взаимоисключающее программное обеспечение; это как Apple и Microsoft, всю жизнь грызутся и не имеют никакого шанса стать единой компанией. Лу Синьчжи увидел, как он открыто покачал головой, и сам не понял, что за чувства он испытывает. Он раздавил сигарету о пепельницу и резюмировал: — Не хочешь, не надо. Услышав это, Цяо Кенан вздохнул с облегчением. Посмотрев на замкнувшееся лицо Лу Синьчжи, он понял, что принял правильное решение, он не хотел опять вести мысленные диалоги с Шэн Журу. Перед ним стопроцентный мужик, самец, который ещё не перебесился, у которого наверняка другие планы на жизнь; возможно, он женится и заведёт детей. Прежде, чем открыть дверь такому человеку, какими бы ни были отношения, нужно быть морально готовым. Цяо Кенан считал себя недостаточно сильным для этого. Есть вещи, которых хватает одного раза на всю жизнь.