Неверный путь.

☆、中 (Середина). На следующий день молодой человек неожиданно вернул ему половину оплаты за номер. Лу Синьчжи удивился, но не подал вида и взял деньги. Хорошо хоть внутри отсутствовала записка, что это плата за обучение. Отношения между ними продолжались, как ни в чём не бывало, не считая случайных взглядов, залипавших друг в друге, как мухи в меду. Однажды Лу Синьчжи зашёл в парфюмерный отдел купить туалетную воду. Уже давно и стабильно он употреблял только Hugo Boss, не потому, что был фанатом именно этого аромата, но по причине того, что аромат туалетной воды неизбежно остаётся на одежде, он не хотел допускать смешения разнородных ароматов в своём шкафу. Что же касалось выбора аромата, тут всё просто. Он курит очень крепкие сигареты, с высоким содержанием смолы и никотина, так что без ароматного спрея этот запах не скроешь. Со временем ароматы Hugo Boss и Marlboro настолько въелись в его кожу, что стали неотъемлемым компонентом его собственного запаха. На прилавке он заметил знаменитый CK One. Этот нейтральный спрей с чистым запахом своим послевкусием похож на его аромат, но не столь экстравагантный. Он побрызгал туалетную воду на блоттер и понюхал: молодой, чистый запах, очень подошёл бы этому парню. Однако, Цяо Кенан не пользовался туалетной водой, проще говоря, от него исходил его собственный запах, и именно он привлекал к нему людей. (СK Оne — туалетная вода унисекс от Кельвин Кляйн). В тот же вечер Лу Синьчжи приснился крайне непристойный сон. Человек, который ему приснился, был похож на воплощение демона, и он совершенно не пытался соблазнить мужчину, однако член у Лу Синьчжи затвердел, как дубина, и он не колеблясь, раздвинул парню ноги и вторгся одним махом. Узкий канал был в то же время податливым и мягким, и как будто попробовав его член на вкус, захотел ещё и буквально присосался к нему. Он трахал очень глубоко, и горячая слизистая оболочка открывалась, уступая безжалостному напору члена, Лу Синьчжи брал его страстно и беспощадно, а парень под ним плакал и умолял: — Пощади меня… пощади меня… В момент кульминации Лу Синьчжи проснулся, весь в жарком поту, в трусах было мокро. Он не мог поверить: у него поллюция! Как так, ему же не шестнадцать лет… Несчастный Лу Синьчжи сходил в душ, сменил трусы, потом взял пачку сигарет и долго курил на террасе. Он не ожидал, что его тяга к парню дойдёт до такого предела. После этого у них опять возникали одноразовые перепихоны. В тот раз он сам соблазнился. Цяо Кенан, как выяснилось, был парнем слабовольным, достаточно притронуться к нему, и он сразу отзывался стонами и вздохами. Он нравился Лу Синьчжи таким, откровенным и непосредственным. Он мог понять, почему парень отказывался делать минет, но продолжал настаивать, даже заставил его оказать услугу, надев ртом презерватив. Цяо Кенан не хотел, тем не менее послушался, более того, отнёсся к делу со всей серьёзностью и настроем непременно научиться. В реальности он не был настолько обольстительным, как в его сне, но в живую от него невозможно было отвести взгляд. Лу Синьчжи подумал, что не сможет его отпустить, что он должен держать его в своих ладонях, как целебный предмет, сделать своим и держать у самого сердца. Он прямо так ему и сказал: — Давай встречаться. Разумеется, это не будет «встречаться» в общепринятом смысле. Цяо Кенан быстро сообразил и уточнил: — Как встречаться? И он объяснил: — Для секса. Он не собирался говорить о чувствах, потому что с кем бы он ни был, все казались ему одинаковыми. Почти тридцать лет он придерживался принципа лёгких, ни к чему не обязывающих удовольствий, и не видел смысла ломать его ради Цяо Кенана. Хотя парень ему нравился, но это была не любовь. И даже если это любовь, всё равно, есть некоторые вещи, которыми он не мог поступиться. Он считал, что Цяо Кенан уже пострадал от любви и должен быть более открытым, чем он, но не ожидал… что Цяо Кенан предположит, что он не очень чист. Конечно, Лу Синьчжи мог ответить, что он регулярно проходит медицинские осмотры, но у него столько случайных партнёров, просто не счесть. По сравнению с Цяо Кенаном он подобен грязной и засаленной учётной книге, толщина которой сопоставима со словарём. (Пятое официальное издание «Словаря китайских иероглифов и их вариантов» содержит 106 230 иероглифов. Это очень много! Источник: http://prochinese.ru/skolko-vsego-ieroglifov-v-kitajskom-yazyke/) Цяо Кенан снова упомянул своего предыдущего партнёра и в итоге сказал: — Хотя это была не только его проблема, но… такого рода отношения, когда ты трахаешь меня, а я трахаю ещё кого-то, мне просто не нравятся. Лу Синьчжи спросил: — Ты хочешь, чтобы мы говорили о чувствах? Когда он ждал ответ на свой вопрос, его чувства были весьма запутанными. Он надеялся на отрицательный ответ, но с другой стороны, каково ему самому будет, если Цяо Кенан скажет «нет»? Ответ вскоре пришёл, Цяо Кенан покачал головой, и Лу Синьчжи испытал тайное облегчение. Он интуитивно чувствовал, что излишне крепкая привязанность к Цяо Кенану заставит его изменить многие основополагающие вещи в своей жизни, которые он рассматривал, как свои идеалы. Это то же самое, что на полпути к монастырю поставить перед буддистом вино и мясо, соблазнить его и увести с пути истинного. Это не тот мир, в который стремился Лу Синьчжи. К сожалению, Цяо Кенан оказался для него слишком привлекательным. Настолько привлекательным, что он терял самоконтроль. Слишком хорошо ему было в объятиях этого парня. Отлично понимая, что это глупо, он всё равно хотел его соблазнять, кроме того, он считал, что Цяо Кенана действительно ничем не проймёшь. Лу Синьчжи казался себе слепцом, перед которым юная дева танцует эротический танец, просто смешно и в то же время грустно. Честно говоря, он даже принимал нежелание Цяо Кенана, можно же для начала просто подружиться, а там, глядишь, по взаимному согласию станут и секс-партнёрами, почему нет? Лу Синьчжи отстал от парня и переключился на поиски других, кого устраивали его условия. В гей-баре таких было немало, большинство уже «набрались» до нужной кондиции, чтобы завести с ними позитивный разговор на тему одноразового секса и встретить полное взаимопонимание. Цяо Кенан казался ему великодушным, и он на полном серьёзе не собирался к нему больше подкатывать. Так будет лучше для них обоих. Однако, увидев в баре Цяо Кенана в обнимку с красивым и ласковым парнем, пьющим на брудершафт и целующимся, Лу Синьчжи отбросил прочь все угрызения совести. Он не подошёл и не тряхнул парня за плечо, лишь в тихом бешенстве наблюдал издали. «Репутация Ань Жюле не многим лучше моей, но ты не стесняешься отношений с ним, а меня к себе не подпускаешь?» Лу Синьчжи редко напивался, но чем больше он наблюдал за их парочкой, тем больше щемило сердце, и даже лёгкие царапало беспокойство, так что к полуночи он уже изрядно накидался. И только когда он увидел, как Цяо Кенан посадил Ань Жюле в машину, но сам с ним не поехал, душившая его весь вечер злость отступила. Он не чувствовал опьянения, просто следовал инстинктам и хотел вновь поставить свою печать на губы парня, которые только что целовал другой. Он тёрся о парня, как кобель, охваченный похотью и заискивал перед ним: — Позволь мне сделать то, что я хочу сделать… — Да… Цяо Кенан обмяк, он не так уж долго колебался и наконец позволил ему делать всё, что заблагорассудится. Лу Синьчжи не любил слишком грубые приёмы соития, но на этот раз связал парню руки; у него была с собой качественная смазка, но он предпочёл смазать его своими выделениями. Никогда прежде он так не поступал, даже во времена невежественной юности, как не делал раньше и других вещей — он оставил на шее Цяо Кенана засос, так торжественно и с размахом, как будто это само собой разумелось. Он заставил парня называть его «гэ-гэ», это ласковое обращение между геями. Его никто так не называл, но ему хотелось услышать это именно от Цяо Кенана. И это оказалось ещё лучше, чем он воображал. Кончив, они поцеловались. В чёрных глазах Цяо Кенана, озарённых светом фар проезжающего мимо автомобиля, как в зеркале отразился его облик, близко, лицом к лицу. Нельзя сказать, что такой сладкий секс был чем-то невиданным, но такому трудно найти замену. Кажется, Цяо Кенан понял это, когда сказал: — Я согласен с тобой трахаться, но у тебя не должно быть других, если ты захочешь с другими… Мы сразу всё прервём. Лу Синьчжи опешил, он никогда не слышал, что между секс-партнёрами должны соблюдаться какие-то взаимные правила, чем же тогда это отличается от любовной связи? И он из простого любопытства задал вопрос: — А как ты узнаешь, был или не был я с кем-то ещё? Цяо Кенан понимал, что по большому счёту это трудно доказать, но решительно ответил: — Путём внутреннего убеждения в правильности оценки доказательств, вот как! Хотя, как по мне, так лучше всего вообще не заводить с тобой никаких отношений… Он говорил о связи с ним, как о большом несчастье. Лу Синьчжи разозлился, схватил его за срам и холодно уточнил: — Не заводить со мной отношений… лучше всего? — Эй, эй, перестань так тискать, не надо, а то опять затвердеет! …… Цяо Кенан согласился стать его секс-партнёром. Он был парнем бесхитростным, честным перед желаниями своего тела, честным, когда размышлял о своих чувствах и борьбе с ними. Когда он вручил ему ключ от своего дома, Лу Синьчжи не заметил колебаний, промелькнувших в глазах парня, он только пояснил: — В моём доме нет ничего особенного, не ты один туда вхож. Кажется, парня это успокоило, и он сказал: — Спасибо. Это была правда, не только этот молодой человек приходил к нему. Регулярно приходили сотрудники клининговой компании для уборки, кроме того, бывали несколько его секс-партнёров. В целом Лу Синьчжи не был заинтересован в полном уединении, только в кабинет, как важный пункт в его работе, не позволялось входить никому, эту часть он всегда оговаривал с каждым, без исключений. Цяо Кенан был очень тактичным и никогда не проявлял излишнего любопытства. В постельных делах молодой мужчина всегда был свободен и открыт, возможно, это было как-то связано с тем, что Лу Синьчжи был у него первым, он великодушно соглашался на всё, что тот хотел с ним делать. В остальном Цяо Кенан держался очень независимо, твёрдо и не позволял слишком приближаться к себе. Очевидно, это было связано с пережитым им «несчастьем». Часто бывает, что человек, обжёгшись на молоке, начинает дуть на воду, и Цяо Кенан не был исключением. Всякий раз, когда ему хотелось проявить толику нежности к парню, Цяо Кенан делал всё возможное, чтобы её рассеять. Лу Синьчжи сам по себе был сухим человеком, и его это особо не затрагивало, но парень таким не был. Он явно жаждал тепла и привязанности от другого человека, однако вынуждал себя всеми силами отвергать и то, и другое. Лу Синьчжи невыносимо было видеть, как неопытный пацан настойчиво пытается перевести их отношения в плоскость простой животной похоти и напряжённо сдерживает себя, но он ничего не мог с этим поделать. Прорыв произошёл в тот день, когда он поехал провожать его домой и привёз к морю. Тогда Цяо Кенан подошёл к нему, отнял сигарету и затянулся. Парень выглядел так, будто был в нём что-то надорвалось, и он решился на крайний шаг. И Цяо Кенан внезапно поцеловал его. Поцелуй был требовательный и напористый; Лу Синьчжи не привык быть ведомым, но на это раз не стал сопротивляться; парень не столько целовал его, сколько пытался выразить какие-то чувства, сказать ему что-то через поцелуй. Оторвавшись от его губ, парень попросил: — Лу Синьчжи… — Что? — Мне всё равно, что ты собираешься делать в будущем, но ты должен чётко определиться со мной. Дай мне понимание, что я и кто я для тебя, в твоей жизни. Эта фраза, эти чрезвычайно чёткие и ясные слова ударили в грудь Лу Синьчжи. В темноте выражение лица парня было не разборчивым, но совершенно определённо настойчивым, не допускающим компромисса. И тогда он ответил: — Хорошо. Он должен был так сказать, должен был дать ему гарантии. Услышав ответ, молодой человек обмяк и подобно ласковому, пушистому коту, приник к его плечу. Цяо Кенан тяжело и часто дышал, как будто только что освободился от чего-то невидимого и тяжёлого; так бывает, когда в человеке перед смертью вдруг рождается мужество. Но вместо этого руки Лу Синьчжи задрожали, и он почувствовал страх. Он погладил парня по голове и повторил: — Хорошо. И подумал: «Я конечно, дам тебе понимание, только умоляю, чтобы ты и я не застряли в этом слишком глубоко». …… После этого они ладили друг с другом гораздо естественнее. Цяо Кенан больше не противился некоторым его более интимным, чем хотелось бы, действиям, и Лу Синьчжи понимал, что уже нарушает некие личностные границы, давая человеку надежду на отношения более близкие, чем просто секс-партнёры. Но стоило только посмотреть на Цяо Кенана, и он не мог не тянуться к нему, словно видел перед собой смирного, пушистого, невероятно красивого и очаровательного зверька, которого любому захочется погладить, взять на руки и прижать к себе. Милый, любящий, вызывающий трепетную симпатию Цяо Кенан сказал ему, что не разрешает путаться с другими, но Лу Синьчжи и не хотелось. Парень давал ему достаточно тепла, столько, что в холодные зимние дни он даже потел рядом с ним. Лучше просто и быть не может. И так было, пока парень не сказал тогда: «Ты пришёл» — как если бы ударил его молотком прямо в сердце; и улыбнулся — как будто тем же молотком разворотил ему грудь и вывернул лёгкие наизнанку. Внешне Лу Синьчжи не подал виду, но внутри испытал жесточайшее потрясение, он чувствовал, что его сейчас просто разорвёт на месте от эмоций. Несчастный, ему оставалось только бежать. Когда он вернулся, то уже овладел собой. Они сплелись в объятиях, внутри Цяо Кенана было так хорошо, что ему не хотелось покидать его тело; сплетённый с ним, он чувствовал малейший отклик, он ощущал партнёра, как продолжение себя, и когда уже подходил к пику, парень вдруг встревожился: — Ты… Тебе нельзя кончать в меня… Лу Синьчжи и не собирался, но услышав это от парня, моментально загорелся этой идеей: — Я не буду кончать слишком глубоко. Пожалуйста, дай мне кончить… Хорошо? Цяо Кенан взволнованно дышал, он о чём-то думал, сомневался, и в конце концов всё-таки согласился: — Ладно, кончай, только не слишком глубоко, и ещё… потом сам всё будешь убирать. Этот парень… Он неподражаем, и он просто до ужаса мягкосердечный. Кончая в него, Лу Синьчжи вдруг почувствовал, что степень его зависимости от этого человека значительно превосходит все его ожидания. Глядя, как Цяо Кенан готовит хого и уверенно говорит о его аллергии на креветки, о которой он сам до сих пор не подозревал, чувствуя головокружение от ароматного пара, исходящего из котла, Лу Синьчжи почти безотчётно бросил ему: — Ты для всех это делаешь? — Что? — не понял Цяо Кенан. Торопливо, не выбирая слов, словно его толкала неведомая, злая сила, Лу Синьчжи высказался: — Интересуешься, кто что ест, у кого на что аллергия, а потом специально приобретаешь нужные продукты, приходишь в каждый дом и устраиваешь хого? Цяо Кенан округлил глаза, поражённый его словами. Лу Синьчжи не выносил того, что делало его слабым, и он не мог удержаться от высказывания. Цяо Кенан и в самом деле всё продумал, так хорошо и тщательно; и Лу Синьчжи не мог не почувствовать, что человек до такой степени открылся перед ним. Он сказал, что ничего к нему не чувствует, только кто в это поверит? В итоге между ними началась холодная война. Тем же вечером Цяо Кенан, торопливо доев хого, сам вызвал такси и уехал. Лу Синьчжи даже не осмелился сказать ему: «Я провожу тебя». Выйдя на работу на следующий день, молодой мужчина холодно делал вид, что в упор его не видит. Их отношения зашли в тупик. Когда человек после того, как долго нежился в комфортном климате, внезапно попадает в лютую зиму, такой огромный перепад ощущается как удар, ломающий кости. Лу Синьчжи понимал, что сам его ранил и теперь, получая такое обращение, не может жаловаться. Служебная командировка пришлась как нельзя кстати, на время разлучив их. Лу Синьчжи долго топтался в магазине местной продукции, думая, что можно купить в подарок Цяо Кенану — он уже слишком хорошо изучил этого парня и боялся, что тот отвергнет любой подарок. Долго-долго выбирал и наконец выбрал банку чая, не слишком дорогую, но и не дешёвую. Он надеялся, что исходя из соображений служебной субординации, Цяо Кенан не осмелится оскорбить его отказом, он ведь всё-таки подчинённый? В его испуганном воображении возникали разные картины, как Цяо Кенан с презрением отказывается от подарка, и он реально чувствовал, как пакет с банкой чая тяжелеет настолько, что сейчас вывихнет ему плечо. Он поспешно вернуться в Тайбэй и открыв дверь в кабинет, неожиданно был встречен улыбкой Цяо Кенана: — Адвокат Лу, с возвращением. В этот момент… всю усталость Лу Синьчжи как рукой сняло. Он вручил Цяо Кенану банку чая со словами: — Мне подарили чай, сказали, что это какой-то цветочный чай, но я это не пью, так что возьми. Он так и не сказал, что это он купил чай в подарок, боясь, что Цяо Кенан не возьмёт. К счастью, Цяо Кенан не отказался и пошёл заваривать чай. Лу Синьчжи медленно выдохнул. Парень вернулся к той дистанции, что была между ними после их первой ночи, он выглядел вежливым, но достаточно отчуждённым. Лу Синьчжи не знал, радоваться этому или огорчаться, но по крайней мере он не увидел его убитым и страдающим, пожалуй, он был немного бледным, но это всё пройдёт, он в принципе предполагал, что так будет. Цяо Кенан вернулся: — Хороший цветочный чай, я и тебе налил стакан, попробуй. Лу Синьчжи взял чай и стал пить. Это было похоже на то, как в древности преподносили чай своему наставнику в знак почтения. Что называется, теперь между ними всё «устаканилось». — Чай… неплохой. — Да, — отозвался Цяо Кенан, — В следующий раз, когда будешь ещё кому-то дарить, не забудь оторвать ценник. Лу Синьчжи почувствовал себя так, будто ему в темя шарахнуло молнией. Вот уж не ожидал от себя такой промашки. Казалось, вся кровь прилила к лицу, и все слова растерялись, словно он забыл китайский язык. К счастью, молодой человек со свойственной ему тактичностью не стал углубляться в тему и увидев, что Лу Синьчжи с преувеличенным вниманием зарылся в документы, просто вернулся к своей работе. В наступившем молчании каждый напряжённо вслушивался в шорохи, издаваемые другим. Руки Лу Синьчжи, лежавшие на столе, еле заметно дрожали, и он никак не мог унять эту дрожь, здравый смысл твердил, что не надо, но чувства требовали немедленного выражения. Раздираемый двумя противоположными силами, он наконец выбрал промежуточный способ, который вряд ли кто мог понять. Тем не менее, молодой человек знал этот способ. Он понял.