Неверный путь.

06. Вернуть любовь. Цяо Кенан вернулся домой весь провонявший алкоголем после караоке-бара и табаком после Лу Синьчжи. Отмокая под душем, намыливаясь душистым мылом, он размышлял: «а в чём, собственно, разница между Су Пэем и Лу Синчжи?» К обоим этим людям он относился с одинаковой заботой и преданностью, тем не менее, они оба причинили ему немало боли, вот только к Су Пэю у него действительно не осталось никаких чувств, не только нежных воспоминаний, но даже упрёков не осталось. Как будто он и не знал его никогда в жизни. В дверь позвонили, и Цяо Кенан озадаченно замер: кто бы это мог быть в такое время? Цяо Кенан как раз домывал голову, а звонок продолжал трезвонить. «Чёрт, лучше бы это было что-то важное». Он торопливо смыл шампунь, натянул на мокрое тело банный халат и выскочил из ванной. — Эй? Кто там? Лу Синьчжи: — Я кое-что забыл. — Что? Голова Цяо Кенана была как в тумане (на самом деле мокрая). Он не приглашал Лу Синьчжи, наверное, он хотел сказать «ТЫ кое-что забыл», или что-то вроде того. Однако, подумав, он открыл дверь. Он догадывался, что мог сказать Лу Синьчжи, но в таком виде не мог спуститься к нему вниз, чтобы выслушать его возле подъезда. Пока Лу Синьчжи поднимался, Цяо Кенан вытер полотенцем голову. Дверь открылась и Лу Синьчжи вошёл. За всё время их знакомства мужчина впервые был в его квартире. Цяо Кенан усмехнулся: — Хорошо бы тебе забыть что-то действительно важное. Увидев, что он мокрый, Лу Синьчжи понял, чем он был занят: — Ты можешь сначала пойти домыться. «И оставить тебя в моём доме?» Цяо Кенан уже хотел сказать, что у него тут не образец порядка в доме и всё такое, но поняв по выражению лица Лу Синьчжи, что тот очень хочет посмотреть его жилище… махнул рукой. — Хорошо, я пойду домоюсь. Цяо Кенан вернулся в ванную, снова пустил воду и с удивлением подумал, какая большая разница существует в его отношении к Лу Синьчжи и ко всем остальным людям. Никого другого он бы не оставил в своём доме вот так, предоставив самому себе, да ещё и без всяких дежурных любезностей. Он не мог не признать, что Лу Синьчжи частично добился его доверия. Закончив мытьё, Цяо Кенан вышел, Лу Синьчжи ждал его в гостиной. Как будто само собой разумелось, он взял из рук Цяо Кенана полотенце и вытер ему голову. Такая забота в любом случае всегда приятна. Глядя на его довольный вид, Лу Синьчжи задумчиво произнёс: — У тебя есть свободная комната… — М-м. Конечно, раньше здесь был рабочий кабинет Су Пэя, пространство, освещение, всесторонние условия. Су Пэй ушёл, и комната осталась свободной. — Ты не думал сдавать её? — Кому сдавать? — Цяо Кенан удивлённо посмотрел на Лу Синьчжи, — Мужчине или женщине? Лу Синьчжи: — … Цяо Кенан не задумывался об этом. Главная загвоздка в том, что он гей. Допустим, сдать комнату женщине, к примеру студентке, было бы определённо неплохо, но и тут не обойдётся без проблем. На пример: девушка найдёт себе бойфренда, что тогда? И хорошенько подумав, он решил, пусть лучше комната просто пустует. Он не богат, но не обязательно ради заработка доставлять себе лишние хлопоты. Лу Синьчжи смотрел на него так, будто говорил, что считает его правильным человеком. Цяо Кенан не хотел разбираться в его мыслях, он только спросил: — Так что ты там забыл? — Вот это. Лу Синьчжи вынул из кармана полупустую красную пачку Marlboro: — Распорядись этим для меня. -? — Я хочу бросить курить. Глаза Цяо Кенана расширились. Лу Синьчжи заядлый курильщик, он мог за целый день не сделать глотка воды, но не мог провести часа без сигареты. Потрясённый Цяо Кенан посмотрел на сигареты, потом перевёл взгляд на Лу Синьчжи, заглянул в его глаза. Лу Синьчжи был серьёзен и решителен, не похоже, что он шутил. Этот человек вообще не умел шутить. Цяо Кенан: — Это компенсация за «прости»? Лу Синьчжи не ответил, но ответ должен быть. — Сколько лет ты курил? — спросил Цяо Кенан. Лу Синьчжи задумался: — Двадцать пять. — Ого, это очень плохо. Лу Синьчжи рассмеялся: — В то время мне очень хотелось курить, я подбирал окурки за учителем; иногда выполнял поручения, если быстро управлялся, мне давали пол сигареты… Он слишком нуждался в способе излить свою гнетущую тоску, и в этом смысле никотин был хорошим другом, помогающим сохранить выдержку и душевное спокойствие. Цяо Кенан знал, что этот мужчина совсем не такой твердокаменный, каким казался. — Ты курил двадцать пять лет, ты уверен, что хочешь бросить? — спросил Цяо Кенан, — Не прошло и пяти лет, как мы знакомы. — Ты можешь остаться со мной гораздо дольше, чем курение, — ответил Лу Синьчжи и опасаясь, что Цяо Кенан откажется, добавил, — Вне зависимости от статуса. — Ладно. Цяо Кенан улыбнулся, взял пачку, подбросил в ладони и выкинул в мусорное ведро. И как будто вместе с ней выбросил всю мрачность этого мужчины. Где-то глубоко в груди Цяо Кенана трепетно дрогнуло сердце, как будто из кончиков пальцев, только что державших пачку сигарет, туда что-то возвращалось с током крови, сначала медленно, а потом всё быстрее. С сейчас в его мозгу зазвучала главная песня из аниме «Кулак Большой медведицы»: «You are Shock! Любовь ускоряет сердцебиение. You are Shock! Моё сердце тоже бешено бьётся. Наше забытое будущее, твоя забытая улыбка, но я вовсе не рад, что любовь вернулась». Вновь найти любовь… Вот оно как. Сердясь и радуясь, он вздохнул, оказывается, есть решение его прежних сомнений. СуПэево «Я сожалею» бледное и немощное, просто ни о чём; Лу Синьчжи готов тяжко отработать и заслужить своё «прости». Он искренне раскаялся, он прикладывает все силы, чтобы спасти положение, пробует все способы; ему правда больно, он сожалеет, он любит. Ради него он не только расстаётся с дурной привычкой к курению, он даже начертил для них двоих совместный путь на всю жизнь. Пословица гласит «раз овцы пропали, нужно хотя бы починить хлев», *ещё не поздно всё исправить. Обломки вернутся назад, а Пресвятая Дева на берегу. Цяо Кенан не считал себя Пресвятой Девой, это чисто теоретически… Он прижал ладонь к груди — так торопливо бьющееся сердце не обманывает, его прОняло, этот человек достучался до него, тронул его чувства, поэтому он даст Лу Синьчжи шанс. А Су Пэю — нет. Цяо Кенан коснулся кончиками пальцев буддийских чёток на его запястье и спросил: — Если ты не добьёшься меня, ты правда уйдёшь в монастырь? Лу Синьчжи: — Да. Цяо Кенан усмехнулся: — Ни один приличный монастырь тебя не примет, тебе придётся уйти к каким-нибудь шарлатанам. Поэтому, чтобы не позволить этому мужчине помогать тигру в делах, * придётся засчитать его заслуги, не так ли? Он хочет открыться. И если быть до конца честным, он не мог отказаться от слов любви, сказанных Лу Синьчжи. Ради любви он не хотел расставаться. Иначе будет слишком горько, слишком тяжело. Реплика автора: Добро пожаловать на шоу «Кулак Большой медведицы». *Китайские идиомы: 亡羊补牢, потеряв овцу, чинить хлев — в значении «лучше поздно, чем никогда», извлечь урок из своих ошибок; 为虎作伥, дословно «стать демоном при тигре», в значении «пособничать; выполнять грязную работу за плохого человека».