Школьная экскурсия

Автобус и впрямь тормозил, так медленно, что поначалу Оля даже не заметила: спасибо хорошей подвеске, их даже почти не тянуло вперёд. Или необычная плавность хода — тоже следствие чертовщины, которая здесь творится? — И кто же его тормозит? — нервно хохотнул Игорь. — Призрак водителя? — Может, просто бензин кончился, — ляпнула Оля первое, что пришло в голову. Глупости: не так уж долго они ехали, чтобы топливо в автобусе выгорело полностью. Но здесь и сейчас, в ситуации настолько странной, что она не поддавалась рациональному объяснению, мозг отчаянно пытался ухватиться хоть за какой-то логичный довод. — Как бы то ни было, сваливать надо, — протянул Женька. — Чёрт знает, что тут случится, когда он остановится полностью. Если остановится. — А как же спящие? — у Оли снова неприятно ёкнуло внутри. Бросить целый класс здесь вот так, беззащитными… Женька прав: кто знает, что придёт сюда потом? Если они, бодрствующие, ещё хоть как-то могут отбиться, то как быть с теми, кто спит? — А у нас есть выбор? Либо мы их оставляем тут, либо остаёмся куковать хрен пойми где в автобусе, который не факт, что не впилится в какой-нибудь дуб. А если с ними что-то случится, мы ничего, ни-че-го не сможем сде… Речь Женьки прервал Игорь: оттолкнул того плечом и решительно направился к своему сиденью, где всё ещё мирно дремал Никитка. — Иди нахуй, — глухо прошипел он. — Хоть оборись тут, а без брата я никуда не пойду. Никитос, вставай. Никитос! Подъём!! Точно. Никитка. Игорь и Никита, разнояйцевые близнецы, казались безумно разными — почти как в анекдоте, спортсмен и ботаник — но это не мешало им быть не разлей вода. Оля не помнила, чтобы братья расставались хотя бы на минуту, не считая разве что секций и олимпиадных кружков. Было бы глупо думать, что одноклассник просто так бросит брата в автобусе. — Игорь, он не… — начала было она, но Женька не дал договорить. — Не пойдёшь? Значит, мы берём твоего брата с собой! — громко перебил он, так что стоявшая рядом Стася подпрыгнула от неожиданности. — Всех не вытащим, сил не хватит. Но одного — точно сможем. — Думаешь, проснётся? — с сомнением протянула Оля. — Проснётся, не проснётся — будем решать, как выберемся. Здесь торчать смысла нет. Игорь неохотно прекратил трясти Никитку и обернулся к Женьке. — Ладно, — медленно произнёс он. — Никитос лёгкий, я его унесу. Идёт. Тот кивнул, снова погрузившись в размышления. Оля потёрла лоб. Слишком много всего случилось за такое короткое время, и слишком быстро, чтобы успеть нормально разобраться. Одно было понятно — Женька прав. И, судя по тому, как он держится, ориентируется в ситуации получше остальных. Значит ли это, будто он что-то скрывает? — Да что происходит-то, — робко пискнула Стаська Оле на ухо. Подруга явно начинала понимать, что дело нечисто, но полностью в ситуацию ещё не вникла. — Все спят? А куда делся водитель? — Мистика, — коротко объяснила Оля. — Мы сами ничего пока не знаем. Пока давай собираться, а там посмотрим. — Мы уходим? — Стася нахмурила бровки. Оля поспешила утвердительно кивнуть. — Да, и это очень срочно. — Не буду пока спрашивать, почему, но… тогда надо запастись едой, — задумчиво протянула одноклассница. — За окном лес, джипиэс не работает. А телефоны стали бесполезными кусками пластика, мрачно додумала за неё Оля. Верно. Кто знает, что их там вообще ждёт? Может, им неделю придётся скитаться по лесу? За Урал их, конечно, вряд ли увезли, но мало ли что: без телефонов пятерых ребят вряд ли быстро найдёт даже МЧС. В их интересах не умереть с голоду за это время. Шмонать чужие сумки, конечно, плохо, но выбора нет. — Жень, — Оля быстро решила, к кому обращаться в первую очередь: хотелось им того или нет, странноватый одноклассник успел стать негласным лидером. — Жень, мы со Стасей проверим чужие вещи на предмет еды, окей? Хрен знает, может, мы там надолго… — А, да, — тот встрепенулся, вынырнув из размышлений. — Спящих трогать вроде можно, раз Игорь в порядке, это только с исчезающими… блин, только супербыстро, а то мы уже сильно замедлились и не факт, что опять не рванём. И не терять друг друга из виду! Два раза повторять Оле было не нужно: они со Стаськой, переглянувшись, побежали прочёсывать ряды, пока Игорь и Женька тащили к выходу бесчувственное тело Никитки. Выходило у тех не очень: ребята цеплялись за сиденья, падали и теряли равновесие, будто сам автобус не хотел, чтобы у него вырывали добычу. Пока девочки разбирали снеки одноклассников, Оля кратко рассказала Стасе, что именно стряслось в автобусе, включая историю Женьки. Подруга отнеслась к происходящему на удивление спокойно: в отличие от Игоря и самой Оли, не стала ни ругаться, ни хвататься за голову. Благотворное влияние фэнтези и аниме, что ли?.. Привыкла ко всякой магии, вот и не пугается? Повезло, что взяла с собой большой рюкзак и запасные пакеты, подумала Оля, потроша очередную сумку. Набор у большинства оказался стандартный: какие-нибудь сухарики, чипсы и вода — самое то для экскурсии, но не для длительного похода. Разве что у Вивлы нашёлся контейнер с неаппетитного вида салатом. На диете, что ли, сидит? — Оль, — шепнула на ухо Стася, которая тоже старательно напихивала сумку чужой едой, — я тут подумала… мы очень плохо поступаем, тебе не кажется? Если они проснутся, и у них не окажется еды… Если они проснутся. Почему эта фраза прозвучала так неожиданно цинично? Сон, похожий на смерть. Сон, от которого невозможно разбудить. Сон, который заставил их водителя — безобидного, совершенно не заслужившего того пузатого дядьку — просто истаять, раствориться в воздухе. — Если они проснутся, — повторила Оля. — Если проснутся, Стась… Если. Ты и сама уже не веришь, что это случится, да? Одноклассница вздрогнула, будто от удара, и отвернулась. Больше она к этой теме не возвращалась. Девочки уже успели обойти половину автобуса, когда на весь салон раздался неприятный визг тормозов, а их самих бросило вперёд — Оля едва смогла сохранить равновесие. Где-то впереди раздался грохот, но до Оли и Стаси он долетел больше похожим на негромкий шорох. Видимо, мальчишки уронили Никитоса. — Пойдём к ним, — дёрнула Олю за рукав подруга. — Мы остановились. Пора уходить. В проходе их встретил запыхавшийся Игорь: волосы растрёпаны, глаза горят, через плечо висят два рюкзака — его и Никиткин. — Пиздец, — выдал он. — Хрен поймёшь, как эти двери открыть. Может, просто высадить нахер лобовое, а? Женька в стороне возился с приборной панелью. Систем управления автобусом ребята точно не изучали, а посмотреть в интернете возможности не было — так что оставалось надеяться, что у него всё получится. — Вряд ли сработает, — мотнула головой Оля, — как ты брата вытаскивать будешь? Покалечишь же. Никитка всхрапывал на ступенях автобуса, прислонившись головой к основанию поручня. Разбудить его, как и остальных ребят, так и не вышло. — Да не, не покалечу, он довольно лёгкий. Может, как вылезем, проснётся, — с сомнением протянул Игорь. — Но я бы не был… Он осёкся на полуслове, перевёл взгляд куда-то Оле за плечо: та в очередной раз ощутила близость паники. — Оль, — он понизил голос почти до шёпота, хотя в салоне и так стояла тишина, — Оль, Стась, обернитесь. Походу у нас проблемы. Оборачиваясь, она ожидала увидеть что угодно: восставших спящих, бредущих на них, как зомби, чудовище, разевающее пасть в стремлении поглотить всех обитателей автобуса — эта безумная экскурсия не могла стать ещё более странной — но реальность оказалась проще. И страшнее. На ближайшем сиденье развалился, похрапывая, Димон. Сквозь его лицо отчётливо виднелся дурацкий узор обивки сиденья. — Ой, — пискнула Стаська откуда-то сбоку и судорожно схватила Олю за рукав. — Они что, все… как водитель?.. — Не знаю, — осипшим голосом выдавила Оля, — но нам походу пора… Жень, ты там долго ещё? Со стороны приборной панели донеслись невнятный скрежет и ругань: похоже, одноклассник увидел, что происходит в салоне. — Я пытаюсь, но её походу заклинило, — отозвался он. — Блин, где молоток? Проще реально стекло разбить. — Я тебе рожу сейчас разобью, если ты немедленно не вытащишь нас отсюда! — заорал Игорь. — Шевелись уже! — А я что делаю? — раздражённо откликнулся тот. — Может, перестанешь орать и сам предпримешь хоть что-то? Оля поискала глазами аварийный выход. Где-то там висел молоток, как раз для экстренных случаев. Вроде бы совсем недалеко, но сейчас, когда счёт идёт на минуты… не истают ли они вместе со спящими? А как быть с Никитой? Она набрала в грудь побольше воздуха. Игорь продолжал ругаться и тряс за плечи брата, наплевав на безопасность, а сквозь грудь того уже начинало виднеться серое покрытие пола автобуса. Женька возился с приборной панелью — похоже, выход и впрямь заклинило намертво. Стаська… нет, она пусть лучше останется с парнями. Отпустив руку подруги, Оля рванулась вперёд, к спасительному молотку. Сначала она даже ничего не почувствовала. Просто нога зацепилась за одного из стремительно исчезающих одноклассников, просто ладонь скользнула по чьему-то лицу, пока Оля тянулась к аварийному молотку, так неудобно подвешенному на стене. Боль пришла потом, когда она бежала обратно к лобовому стеклу, даже не боль — жжение, как от укусов мошкары. — У тебя рука… и нога!.. — ахнула Стаська, когда Оля пробежала мимо, распихивая ребят в разные стороны, но времени разглядывать себя не было. Аварийный молоток с размаху опустился на лобовое стекло — раз, другой, третий. Окно затрещало, поддаваясь — и треснуло, рассыпалось множеством мелких осколков. Оле оцарапало щёку, но она не заметила ни боли, ни крови. В висках стучало, нога и рука горели огнём, а когда она поднесла ладонь к лицу, сквозь кожу уже просвечивала окружающая реальность. Наверное, с руками Игоря происходило то же самое: он же касался Никитки, когда тот… — На выход! Живо! — Женька кричал ей почти в ухо, но Оля с трудом его услышала. Звуки постепенно пропадали, а жжение превращалось в тепло, которое разливалось по всему телу, сковывало и парализовывало. Захотелось спать. Ужасно захотелось спать. Что-то толкнуло сзади, и Оля полетела вперёд и вниз, едва успев выставить перед собой руки. За спиной зашумело, лязгнуло. Кто-то пронзительно закричал. Асфальт ринулся в лицо, обжёг руки и колени саднящей болью. Сбоку мелькнуло тёмное, сдвоенное: не человек — химера с двумя головами и четырьмя руками. Приземлилось рядом с ней, болезненно зашипело, выматерилось знакомым мальчишечьим голосом. Сознание потихоньку возвращалось. Оля сидела на асфальте, хватая ртом пыльный дорожный воздух, а рядом с ней копошились двое ребят, похожих друг на друга и в то же время невозможно разных. Игорь и Никитос. Оба живые. Оба целые. Оба неспящие? Оля вскинула ладонь на уровень глаз. Руку пересекала огромная ссадина, вся испачканная землёй и пылью и неистово саднящая — но непрозрачная и реальная, не тающая в воздухе, как мираж. Истома и тепло ушли, будто их и не было. Ушла духота автобуса, исчезла вата, закрывавшая уши. Перед ней расстилалась безлюдная асфальтовая дорога, с двух сторон окружённая лесом. Дорога в никуда, некстати вспомнилось название какого-то американского триллера. Она всё хотела его посмотреть, но откладывала и откладывала, и фильм так и валялся на харде, занимая лишнее место. Только бы эта дорога и впрямь не ушла для них в никуда. — Отходииииии! — завизжало сверху, и Оля едва успела отползти в сторону: мгновение спустя перед глазами мелькнули знакомая клетчатая юбка и усыпанный значками рюкзак, из которого кокетливо торчал пакетик чипсов. Стаська. — Ты жива, — пискнула одноклассница и шмыгнула носом. — Слава богу. Оля попыталась улыбнуться. Щёку дёргало: всё-таки осколок поцарапал неслабо. Но уж всяко лучше, чем зловещее жжение, разливающееся по телу. — Все в порядке? — прохрипела она. — Стася, Игорь… Никитка? Женька? — Порядок, — отозвался Игорь. — Оба в порядке. И Никитос походу просыпается. Подтверждая его слова, Никитка, до того висевший на шее у брата, приподнял голову и сонно пробормотал: — Что… вообще… происходит? Какого… — Мистика, — уже привычно вздохнула Оля и подняла голову. В команде не хватало только Женьки. Где он? Всё ещё там, в автобусе, пытается открыть-таки двери? В разбитом окне показалась патлатая черноволосая голова. Женька то и дело озирался, поглядывал назад, в салон. Застыл на месте, даже не пытаясь спрыгнуть. — В чём де… — начала было Оля и умолкла. Ну конечно же! Спящие! Если Никитос начал просыпаться, когда его вытащили из автобуса, значит, остальные… значит, Женька может… Если он вытащит их, никто больше не пострадает! Они смогут проснуться! Все: и Вовка, и Лизка, и даже вредная Вивла, которая, несмотря на свою склочность, всё-таки взрослая и могла бы придумать что-нибудь… оптимальное. Автобус противно заскрежетал и качнулся. Женька в окне судорожно дёрнулся, но остался на месте. Оля уже хотела было крикнуть, чтобы тот вытаскивал кого может, пока не поздно, но не успела: автобус, до того мирно стоявший на месте, задрожал, как в лихорадке. Она ощутила кожей жар, идущий от металла, и увидела, как медленно, но верно металлический корпус охватывает знакомая прозрачность. Так и не произнесённые слова застряли на языке мёртвым грузом. Вместо них с губ Оли сорвалось всего одно слово: — Беги! Просить дважды не пришлось.