Школьная экскурсия

— Холодно, — пожаловалась Стася, втягивая голову в плечи, как черепашка. Оля промолчала. А смысл что-то говорить? Они шли уже, по ощущениям, несколько часов, но пейзаж вокруг не менялся, а погода становилась всё хуже и хуже. Остальные ребята тоже притихли: шли медленно, берегли силы. Игорь немного прихрамывал на ногу, которой ударился о землю, когда прыгал из автобуса. Стаська откровенно мёрзла. Никитос так и не проснулся до конца и то и дело клевал носом. Сама Оля старалась идти осторожно, чтобы не тревожить лишний раз стёсанные до крови колени. У Стаси нашёлся гель-антисептик для рук, но он оказался единственным, чем можно было обработать ссадины и царапины. Аптечку с собой не брал никто. Женька натянул капюшон до самого носа и снова ушёл в себя, опять став нелюдимым тихоней, каким его все знали. Будто и не было неожиданного лидерства, уверенного голоса и быстрых решений. Повлияло на него так исчезновение автобуса, или он просто устал — никто не спрашивал. О случившемся с автобусом старались не говорить лишний раз. Да, все и так понимали, что спящих просто так не спасти. Да, они ничего не могли сделать — хорошо хоть Никитку вытащили. Да, у них не было выбора. Но одно дело рассуждать, и совсем другое — видеть, как весь твой класс растворяется в воздухе у тебя на глазах. — Это странно, — подал голос Никита, зевая во весь рот, — если вы говорили, что одежда остаётся, а исчезает только тело… то почему тогда пропал весь автобус? Ему никто не ответил, и между ребятами, медленно бредущими по дороге в никуда, снова воцарилась гнетущая тишина. Сначала они хотели идти по дороге в сторону, куда направлялся автобус — мало ли, вдруг до ближайшего населённого пункта пара километров? Потом посчитали, что идти назад — надёжнее. Что там, впереди, никто не знал, а сзади остался их подмосковный город. Далековато, но уж до ближайшей остановки за день они должны дойти. Вот только реальность оказалась не такой, какой ребята её себе представляли. — Я вообще не помню у нас таких деревьев, — тихо заметила Стася. — Кто смотрел по карте, куда мы едем, там вообще должна была быть хоть какая-то лесополоса? — Да вроде нет, — откликнулся Игорь. — Такая — точно нет. Но знаешь, не факт, что нас с самого начала повезли нужной дорогой. Он тоже притих. Не ругался больше, не пытался нелепо шутить. Бегство из зловещего автобуса вымотало всех, и сил оставалось немного. Хватало только, чтобы идти вперёд, не шевеля языком лишний раз. Погода понемногу портилась. Небо, и до того не слишком ясное, заволокли тучи, под кофту задувал холодный ветер. Оле растрепало косу, но останавливаться и переплетать волосы не было времени. Хорошо Женьке, думала она, ёжась под порывами ветра. Он вечно в свитере с капюшоном, вряд ли ему сейчас холодно. Хотя как сказать — хорошо… Он так и молчал с тех пор, как выскочил из таящего автобуса — последним, едва успев. Что там произошло, Оля не спрашивала. Никто не спрашивал. Всё и так было ясно. Адреналин ушёл, и остались глухая усталость и щемящее чувство неизвестности. — Вы помните, чтобы мы проезжали какие-то деревни или остановки? — спросил Никита. — Просто мы идём очень долго, я не уверен, что под Москвой такие глухие места вообще есть… Оля покачала головой, забыв, что одноклассник на неё не смотрит — он шёл впереди. Нет, последние полчаса поездки она видела только зелень, бесконечную стену леса да дорогу, на которой не появлялось ни одной машины. Полчаса поездки на стандартной автобусной скорости — это где-то тридцать-тридцать пять километров. Шесть или семь часов ходьбы налегке. Задачка на скорость из учебника по математике начальной школы. «Из пункта А в пункт Б направляется пешеход»… Оля всегда втайне жалела этих пешеходов из условий: наматывать столько километров просто ради того, чтобы какой-то школьник решил задачку. А теперь они — на их месте. — Пять-семь часов ходьбы до ближайшей остановки, —озвучила она. — По моим подсчётам. Очень долго, но что поделаешь. — А у нас даже зонтиков с собой нет, — вздохнула Стаська. — И дождевиков. Погода ужасная. Связь так и не появилась: о такси можно было и не думать. — Эй, — Игорь, шедший первым, обернулся к Стасе. — Ты у нас вроде эксперт по всякой паранормальщине. Расскажешь, на что это всё похоже? Стаська стушевалась, покраснела и опустила глаза. — Но я не… — пробормотала она. — Ну… ладно. Если предположить, что всякое мистическое существует, то я бы сказала, что автобус сожрала некая, ну… сущность. — Сущность? — у Оли поползли вверх брови. — Что? Одноклассница смутилась ещё сильнее. — Ну… я недавно писала похожий фанфик… там невидимое существо усыпляло людей, а потом ело, и они просто исчезали. Это было в одном аниме, где… — Хватит-хватит, — Игорь махнул рукой. — Хочешь сказать, мы в какой-то фанфик попали? Час от часу не легче. — Лангольеры, — донеслось сзади. Женька, который брёл в хвосте и до сих пор почти не подавал признаков жизни, наконец решил вмешаться в разговор. — Чего? — Лангольеры, говорю. Книга такая есть. У Стивена Кинга. — А, точно, я читала! — ожила Стася. — Там было примерно как у нас, но с самолётом. И исчезали, наоборот, неспящие, а спящие попадали в другое время… или вроде того. — Здесь не как в Лангольерах, — возразила Оля. — Я тоже читала. Помните, как там было? Всё будто ненастоящее, воздух спёртый, а тут свежо… даже слишком. — Но тоже никого нет и люди исчезают, — вздохнула Стаська. — Хоть бы и правда лангольеры не появились. Ещё какое-то время ребята шли в невыносимо тягучей тишине. Радоваться было нечему, разговаривать — не о чем: берегли силы. Оля закрывала лицо от ветра и беззвучно считала. Сколько они уже прошли? Километров пять? Десять? Дорога казалась бесконечной, ссаженные ноги болели, а желудок отзывался протестующим урчанием. Будь погода хоть немного получше, они уже давно сделали бы привал. Но под таким ветром отдыхать — значило замерзать ещё сильнее, отмораживать пальцы и спины. Поэтому ребята шли, морщась, тихо ругаясь про себя и надеясь не пойми на что. Когда Игорь заметил посёлок, Оля уже начала думать, будто никогда не доберётся до дома. Ноги сковывала свинцовая тяжесть, а глаза слипались. Теперь зловещее наваждение было не при чём: спать она хотела от усталости. Сквозь серую пелену, которая начала застилать мысли, донёсся голос Игоря: — Смотрите, народ! Дома! Сонливость исчезла тут же. Оля вскинула голову, проморгалась, потёрла глаза рукой, чтобы убедиться, что не спит. Перед ними высились однотипные деревянные домики — таких навалом в каждом дачном кооперативе. Крашенные в белый цвет резные подоконники, занавесочки на окнах, аккуратные заборчики… И всё та же тишина, невозможная даже для посёлка. Не кричала скотина, не лаяли собаки, не тарахтел чей-то трактор, не перекрикивались старики. — Обычно тут хотя бы псы на цепях бывают, — пробормотал Никитка, осматриваясь по сторонам и сонно щурясь. — Продолжение чертовщины, да? — Может, они тоже… заснули? — Я не вижу даже поводков, — возразил Игорь. — Нет тут никого. И, кажется, уже давно. — Пойдёмте осмотримся, — предложил Никитос. — Хуже не будет. В крайнем случае хоть крышу над головой найдём. Возражений не было: измотанные долгой дорогой ребята только и мечтали, что согреться и поесть. Посёлок встретил их тишиной, которую нарушали только завывания ветра. Ни собак, ни людей. Даже одежды, которая могла бы остаться, после того как жители деревни «истаяли» — и той нигде не было видно. — Заброшенный, что ли? — протянул Игорь. — Блин, а почему тогда так хорошо сохранился?.. Бесцельная ходьба по улицам ни к чему не привела. Попытки стучать и звонить в двери, крики и просьбы о помощи — всё оказалось безрезультатно: деревня словно вымерла. Никто не открывал им дверь, негде было просить убежища. — Кто-нибудь умеет вскрывать замки? — без особой надежды спросила Оля. Мальчишки и Стаська только помотали головами: откуда бы у девятиклассников такие умения? — Может, окно разбить… — с сомнением высказался Никитос. — Кто-нибудь влезет, а остальные потом за ним… Проникновение со взломом, отстранённо подумала Оля. Если окажется, что деревня не заброшена, им крупно влетит. Всё равно. Уже неважно. Лучше встать на учёт в отдел по делам несовершеннолетних, чем загнуться от холода и усталости в какой-то глуши, где не ловит даже мобильная связь. С другой стороны — а не хватит ли с них на сегодня разбитых стёкол и лазаний по острым осколкам? — Давайте сначала поищем открытый, — посоветовала она. — Если не найдём, тогда разбиваем. Идёт? — Предлагаю вон тот, — снова вмешался Женька. За последние несколько часов он притих настолько, что остальные чуть было не забыли о его существовании: идёт себе в хвосте и идёт, ничего не предлагает, не советует, не возникает. А сейчас смотрите-ка — снова ожил, советы раздаёт. Дом, на который он указал, отличался от остальных. На фоне маленьких деревенских домиков этот выделялся трёхэтажной громадой: скорее усадьба, чем дом. — Огромный, — присвистнул Игорь. — Жек, а с чего ты вообще решил, что там будет открыто? Женька пожал плечами. — Потому что там горит свет? Ребята переглянулись. Горит свет? — Ну вон же, — одноклассник показал рукой куда-то вверх, — не видите, что ли? Оля задрала голову. И точно: под самой крышей, в мансарде, горел слабый огонёк, больше похожий на свечу, чем на электрическую лампочку. Огонёк мерцал и прерывался: неудивительно, что они не заметили его сразу. И опять Женька всех выручает. Он что, «включается» только в важные моменты? — Ой! На меня капнуло, — пожаловалась Стася. — Дождь начинается, некогда думать. Пошли уже! До большого дома, несмотря на его кажущуюся близость, оказалось не так просто добраться: путь ребятам преградили сперва колючие неухоженные заросли, потом грязюка, которая, видимо, когда-то была прудом. Дождь тем временем усиливался, и Оля, и без того замёрзшая, начала мелко дрожать: намокший кардиган под ветром скорее отдавал, чем сохранял тепло. — Если здесь окажется закрыто, Женька, я тебя лицом в лужу макну, — мрачно сообщил Игорь, когда нога в очередной раз провалилась в липкую грязь. — У нас что, выбор есть? — это уже Никитка, как всегда, пытается успокоить брата. Он вообще всегда на удивление быстро ухитрялся «погасить» начинавшего заводиться Игоря. Что уж тут, двойняшки. Дом вырос перед ними внезапно: ещё мгновение назад казалось, что грязь и заросли никогда не закончатся — и вот уже совсем рядом возвышается трёхэтажный кирпичный особняк с резными перилами и тяжёлой дверью. Особняк, от которого прямо-таки пахнет теплом и уютом. — Я устал, как стадо коней, — простонал Никита и ломанулся вперёд. — Ну что, народ, момент истины? Народу было не до истины. По крайней мере, Оле: у неё стучали зубы, она промокла и продрогла и уже была готова прятаться хоть в сарае, только бы хоть немного согреться. Секунды, которые Никита потратил на поиск кнопки звонка, показались измученным ребятам чуть ли не вечностью. — Не отвечают, — расстроенно констатировал Никитос. — Походу мы ошиблись, тут тоже никого… а хотя погодите-ка! Он едва успел договорить: с натужным скрипом дверь подалась вперёд и распахнулась, впуская их внутрь, в просторный тёплый коридор. За спинами громыхнуло, и дождь, до того довольно слабый, упал непроницаемой стеной. — Всё, ребят, это край, — пробормотала Оля, оседая на деревянный пол прихожей. — Это конец пути. Финиш. Больше мы сегодня никуда не пойдём, особенно в такую погоду. Мы там сдохнем, на этой дороге. Никто не стал с ней спорить.