Дионис

      — Да чтоб меня чёрт поимел! — в испуге воскликнул Чонгук, когда перед ним внезапно оказалось нечто, что никаким образом не могло уложиться в целостную безобидную картинку в его мозгу.       Они с Чимином дожидались Тэхёна, запропастившегося чёрт знает куда, у главного арочного входа в башенные лагеря, обтянутые по периметру башен высокой конвой стен из прочного металла, созданного на основе химической цепочки молекул алмаза в лабораторных комнатах третьей башни. По надёжности они не уступают своему прародителю и являются крайне неподатливыми для подступов напролом.       А эта непонятная Чонгуку форма жизни подкралась к нему со спины и совершенно повергла в замешательство.       Перед ним стояло существо, приблизительно одного с ним роста, тощее, как тростинка, и с уродливым, сморщенным, как изюм, лицом. Лишь немногие отличительные признаки позволяли понять, что это некое подобие человека, имело отношение к женскому роду. Плоская грудь едва ли показывала своё присутствие плавными бугорками на мешковатом герметичном костюме, узкие бёдра с кривыми худыми ногами смотрелись неказисто и даже жалко, когда она двигала ими из стороны в сторону, переминаясь с одной ноги на другую, чуть ли не звякая при этом костями. Её маленькие, как культяпки, ручонки цепко впивались в её бока. Осунувшиеся плечи и впалые глаза с чрезвычайно заметными припухшей синеватой подводкой указывали на бесконечную усталость, а конский хвост спутанных русых волос был стянут на самом затылке. Широкие скулы и мужицкой формы подбородок придавали ей грубой дерзости, а вытянутая шея напоминала шею индюшки.       Весь её вид заставлял Чонгука сконфузиться.       Какого же было его удивление, когда она заговорила. Нет, неторопливо забасила знакомым грубоватым тенором.       — Нет уж, иметь я тебя точно не буду. Пусть Чимин этим занимается.       — Тэхён! — обескураженно встрепенулся Чонгук. — Ты, что ли?!       Та терпеливо выдохнула, и плечи её как будто осели ещё ниже.       — Тихо ты, — осёк его Чимин. — Я сказал ему найти что-нибудь незаметное.       — Незаметное?! — не унимался Чонгук, пребывая в пугливом смятении от вида этой... непривлекательной особы.       Он ни разу в своей жизни не думал, что есть настолько… ёмкий, костлявый сосуд всевозможных женских недостатков.       — Да это же вылитый Эшли!!       Чимин грубо заткнул ему рот ладонью и вопрошающе посмотрел на... Тэхёна, изучая его новый облик.       — Ты же говорил, что не можешь и не хочешь перевоплощаться в женщину, — подозрительно прищурившись, сказал он. — Обманул?       — Это вышло... случайно, — оправдывался Тэхён, почёсывая туго стянутые волосы. — Когда мы разошлись, я сразу же влился в гущу прохожих, а в этом бардаке хрен разберёшь, кто есть кто. Мне показалось, что я в толпе схватился за руку старика, но, как оказалось, это была рука этой женщины. Похоже, мужские гормоны в этом теле превосходят женские, и мне удалось подстроиться под её гены.       — Лучше бы мусорным баком стал и то выглядел бы пригляднее! — отрезал Чонгук, усмиривший своё возбуждённое сознание.       — Тебя от моего кулака разделяет Чимин и метр кафельной дорожки под ногами, — процедил Тэхён, сжимая маленький, хилый кулачок, позабыв о своей ничуть не преувеличенной женской слабости на данный момент.       — Не светитесь своими прениями, — сказал Чимин. — Если будете собачиться у всех на виду, вас по головке никто не погладит, как я. Да и вообще не стоит нам часто мелькать вместе. Давайте-ка осмотримся. Юнги сказал, что сегодня намечается очередное шоу, и у нас будет пара часов, пока основное содержимое башен задействовано в игрищах.       На этом они закончили разговор и вошли внутрь, пересекая черту неизбежного, неотступного решения довести дело до конца, какой бы исход не предполагала игра в кошки-мышки, где явным преимуществом располагала одна-единственная крыса, засевшая в общей норе. Каждому из них были определены чёткие, расширенные подзадачи, подводящие с целостному, краткому заключению. Каждый из них навострил свою осторожность и бдительность, растворяясь в толпе. Ни к чему ворошить нору, когда столько мышей в одном месте. Они могут озлобиться и выпустить острые зубки. Поэтому жнецы старались как можно меньше выделяться среди любопытного народа, безотказно внимающего любой приукрашенной ереси, которой ублажали их уши инструкторы по мастер-классу.       Для начала необходимо было попасть на третий уровень второй башни, где располагался главный отдел системного управления всеми тремя башнями. Там Чимин смог бы получить более достоверную информацию об их планировке. Схемы коридоров, наличие входов и запасных выходов, расположение кабинетов, комнат, камер лабораторий, передвижение действующего персонала и, главным образом, расчётное время смены вертикалей, ведь от них зависит везение их миссии.        Но чтобы оказаться внутри отдела управления требовалось разыскать некого Томаса Кройя, который был задействован в проведении данного мероприятия для новобранцев. Но какова его роль в качестве профессионального инструктора, никто не знал, так как наставники мастер-классов постоянно меняют свои локации, показывая свою компетентность во всех сферах своей боевой подготовки.       Стоило им разойтись по разным сторонам, как их приветствовали дроиды-эмпаты. Эти мелкие надоедливые мошки появились из ниоткуда, чем заставили Тэхёна напрячься. Он всё ещё был неуверен, удачно ли прошёл обман с его новой внешностью, ведь он никогда раньше не использовал женский генотип на себе. Хотя, судя по реакции Чонгука, сомневаться было совсем глупо. Но это внешний облик. А что скажет тот, у кого вместо зрительного восприятия, сканер генной и гормональной активности?       Тэхён, раздражённый их назойливостью, закатил глаза и позволил себя просканировать. В груди нервным напряжением вздрагивало сердце, ведь если его обнаружат, — пиши пропало! Он не только дело сорвёт, но и без всякой возможной перспективы на вольную жизнь останется! Да ещё этот чёртов костюм стал ему великоват и ворот почти не прилегал к шее, приоткрывая его ошейник, что вполне могло показаться вызывающе настораживающим.       Но он облегчённо отмахнулся от этих прилипал, как только они дали ему зелёный свет. Хорошо, что их искусственный интеллект ограничивается запрограммированными кодами на выполнение определённой задачи по наблюдению за гормональным фоном людей, и им нет дела до всяких мелочей их внешнего вида. Никто не заподозрил скрытого оружия в его герметичном костюме. И нужно отдать должное Юнги, ведь его ошейники работают исправно.        «Как прошло с дроидами?» — раздался в его голове голос Чимина.       Он точно чувствовал, как у Тэхёна сосало под ложечкой от тревоги.       — Нормально, — скромно отозвался он, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания окружающих разговорами с самим собой. Да ещё мужской голос в женском обличии звучал совсем не к месту. — Но я натёр костюмом между ног! И как только она ходит? Страшно неудобно передвигаться! Я как старая кляча!        «Ну почему сразу — как? — ехидничал Чонгук. — Жуткая музыка (слышимый зевок). Меня от неё в сон клонит. А вы заметили что-нибудь?»        «Да, — отозвался Чимин. — Я не нахожу выходов. Похоже, вход и выход здесь только один».       — Так не бывает, — хмуро подметил Тэхён, заглядывая между фигурами людей, собравшихся кругом под куполом поля, где в свете яркой подсветки проходил мастер-класс по ближнему бою. — Обязательно найдётся хотя бы второй выход. Стали бы крысы бежать одним ходом в случае опасности? Не давай схватить себя за горло...Ах, ну я же говорил...        «Что?» — не понял Чимин.        «Какое горло, Тэ?» — подхватил его Чонгук.       — Да так, — отвлечённо проговорил он, — смотрю один занятный бой.        «Не отвлекайся, — наставлял Чимин. — Надо найти Кроя».       Тэхён сощурился, приглядываясь к лицу инструктора по ближнему бою, мелькавшему между небольшими щелями невзрачных фигур людей. У этой женщины, негодовал Тэхён, ужасное зрение — ни черта не могу разобрать! Он начал продвигаться поближе, расталкивая острыми тощими локтями глупых недоумков, которые то и дело улюлюкали добровольному юнцу и лихо присвистывали мастеру своего дела. Благо тело у него сейчас было такое тощее, что он нисколько не стоял на месте и юлил между телами зрителей, как змея через дебри.       Когда Тэхён подобрался поближе к огороженной бортиками арене для боёв, то смог отчётливей вглядеться в лицо рослого, крепкого инструктора. Он послал мысленный сигнал в ошейник и вызвал базу данных, сверяя свои данные о Томасе Кройе с лицом, которое показалось ему весьма напоминающим их знакомого.       — Не утруждайтесь, — проговорил он. — Я нашёл нашего приятеля.       Теперь Тэхёну, по их задумке, оставался сущий пустяк: скопировать генную цепочку ДНК этой скалы и вместе с Чимином пробраться в отдел управления структурой башен. «Как два пальца обоссать!» — сказал бы Юнги. Вот только никто не предусмотрел нарисовавшихся помех в виде огороженного поля для боёв, ангельской аммуниции, скрывающего Кройя по горло, оставляя открытыми только участки кожи лица, и его несравненная мускулистость. Но из всего перечисленного Тэхёна беспокоило лишь одно: он попросту может не потянуть таких мясистых перегрузок своего тела. С другой стороны, пораскинул мозгами он, мне же удалось каким-то немыслимым образом стать, эм, женщиной. Можно было бы рискнуть и испытать данную сторону монеты перевёртыша. Но всё-таки это не снимало вопроса с преградой тактильного контакта, а действовать нужно было немедленно. Чем быстрее они окажутся внутри башен, тем скорее Тэхён поквитается с прошлым и доберётся до правды о Хосоке.       Остаётся лишь один вариант: вызвать его на бой.       Тэхён отрешённо закусил губу. Покрасоваться ему, конечно, хотелось — жуть, как хотелось! — ведь он довольно хорош в технике ближнего боя. Но привлекать к себе внимание категорически нельзя, да ещё в таком уродском обличии. К тому же, думал Тэхён, меня непременно разнесут с третьей, а то с первой попытки атаковать, сколько бы я не старался, и как бы хороша не была моя техника, так как моё нынешнее тело слишком хилое. Тут уже его подставляет разница в силе. Но выйти на поле и попросту сдаться под натиском грубой силы противника — унизительно и позорно для его гордости! Нет, такого расклада он решительно не потерпит! Он выйдет на поле и покажет свою ловкость!        «Он двигается достаточно быстро для своей массы и часто использует захваты, в частности, со спины, обездвиживая противника, — рассуждал Тэхён. — Но я сейчас тощий, как спичка, и, может быть, это сыграет мне на руку. Я буду выскальзывать, как рыба из его лап!»       Тэхён исказил тонкие сухие губы ухмылке, предвкушая зрительские овации его безусловной победы.       — Встретимся под шатром мастер-класса по рукопашному бою, — бегло распорядился Тэхён, продвигаясь к входу на поле для добровольцев. — Он сразу на углу с западной стороны первой башни.        «Тэхён, ты чё удумал?» — почуяв очередную бедовую тэхёнинскую затею, сказал Чонгук.       — Он инструктор рукопашного боя, я брошу ему вызов и возьму его себе, то есть, его облик, — второпях изложил свои рассуждения Тэхён.       Он был в метре от входа. Его колотило от прилива нахлынувшего возбуждения предстоящей драки, и какие-то «Чонгуки» в его голове мешали продумывать тактику боя.       — Если вы не заткнётесь, я отключу эту хренатень! — огрызнулся он на упрёки напарников, которые в один голос заявляли, насколько глупа его идея.       «Только попробуй! — угрожал Чимин. — Я тебе потом такую сладкую жизнь устрою — пожалеешь, что на ринге не полёг!       — Это единственный способ подобраться к нему! Или вы хотите, чтобы я бросился ему на шею, как конченная фанючка?        «Тэхён, прошу тебя, — взмолился Чимин, — сдерживай свой снобизм!»       — Чего? — не понял Тэхён.       Собственно, он и не вдумывался в его слова. Им целиком и полностью владела страстная воинственность показать истинное мастерство чешущихся силой и умением кулаков и поставить на место этого надменного ангела, оборвав его незапятнанные проигрышем крылышки, который, по мнению Тэхёна, только и делал, что сидел в укрытии.        «Не выпендривайся, говорю! — оживил его затуманенное сознание Чимин. — Мы должны оставаться незаметными! А если ты, как обычно, начнёшь красоваться перед другими, к тебе начнут присматриваться!       Чимин сгустил краски, которыми Тэхён так ярко расписал в мыслях свой очевидный успех.       — Ладно, — обременённо выдохнул он. — Этот Крой отделается парочкой синяков!        «Когда встречу Хосока, обязательно расскажу ему эту забавную историю, — подумал Тэхён, хрустя окаменевшими суставами на неродных пальцах, — о том, как стал девушкой и вышел помахаться кулаками с мускулистой гориллой. Вот уж он посмеётся, как обычно, громко и безудержно, и скажет, какой я безбашенный! Да, нужно рассказать эту историю Хосоку!»       Его душу нежило весомое осознание того, что ему есть, за что бороться. Он никогда не понимал, откуда берётся столь сильное желание цепляться в глотку жизни и бороться каждый день за каждый свой вдох. Он не знал, чем оправдать свои действия против политического режима, свою ненависть к писанной трагедии человеческой расы, к вседозволенности тех, кто считает себя королями погибшего мира и смеет распоряжаться чужими жизнями. Казалось, почему бы не смириться с нынешним временем и не прозябать долголетие в выпивке, женщинах, развлечении в «Дионисе», пока за его пределами твориться что-то неразумное и страшное. Он никогда не слышал голоса этого незнакомого чувства нетерпимости к собственному страху, не ощущал пульсации этого чувства, когда оно ураганом разносилось по венам, и он про себя сыпал проклятиями на башни, ведь оно питало его отвращение и откровенное отторжение к натянутым улыбкам на рекламных баннерах; он не замечал, не читал, не разбирал своих жестов, слов, действий по отношению к Сокджину, к своим напарникам, к людям, к Хосоку...       Он не слышал, не ощущал, не разбирал, но знал, что нет для него ничего сильнее, выше, больше этого чувства. Оно придаёт ему мужества, открывает истинную силу духа, указывает верную дорогу его правды, к которой он незримо, бессознательно стремится. Он питал какую-то особую привязанность к ненужной, всеми заброшенной жизни, которую втоптали гневом и обидой в красную глину. Наверное, он самый что ни на есть гиблый романтик, которых он сам искренне презирает, где-то на затворках своего неравнодушия хранящий блеклую надежду на непостоянство времени. Нужно лишь немного подождать, чтобы стало лучше, свободней, светлей. Нужно дождаться завтрашнего дня — и всё непременно пройдёт.       Ну, а пока можно скоротать время, залечивая ссадины на побитых кулаках, изо дня в день всё больше приоткрывая двери к безоблачному рассвету.       Дело оставалось за малым. Как ему оказаться на поле? Как сообщить о его желание поучаствовать в зрелище? Драть глотку, чтобы переорать весь людской гул, своим естественным мужским басом как-то неуместно дико. Просто взять и выйти на поле? Его рвение могут осадить и послать обратно к зрительской зоне, дожидаться очереди, ведь показательный инструктаж боя ещё не окончен, а подавать голос протеста ему крайне не хотелось бы...       Впрочем Тэхёна избавили от необходимости заботиться об этой проблеме, вышвырнув его за шкирку в самый центр на постелённый паркет из матов. Припав на колени, Тэхён резко обернулся, чтобы найти суку, которая осмелилась так с ним обойтись, но свет, безудержно слепивший его глаза, не позволял разглядеть и самых ближайших выскочек среди зрителей, желающих испытать свою удачу рьяней, чем сам Тэхён.       В его адрес посыпались нелестные и порой дерзкие замечания горластых недоумков.       — Чё она вылезла? — раздавалось со зрительской площадки.       — Ты же на ногах едва держишься!       — Какого чёрта вылезла, дура?       — Уберите эту сучку!        «Да заткнитесь же, бляди! — стонал про себя Тэхён. В нём изнывало раздражение. — Я курить бросаю, мне и без вас хреново!»       — Тебе чего? — раздался скрипучий, несколько непривычный на слух, басовитый голос.       Тэхён поднял глаза и увидел перед собой Томаса Кройя. Он бы с удовольствием сплюнул неприязнь, которую он нервно катал на языке, выражающее его отношение к натуре Кройя, но воздержался, подумав, что ему ещё, вполне возможно, самому предстоит поваляться на этих матах. Широкий лоб, насупленный взгляд маленьких глаз и широкий, как у негра, нос с двумя тёмными туннелями ноздрей так и вызывали желание прицепить ему увесистое железное кольцо в носовой перегородке.        «Ну, а чё он бычится?» — оправдывал себя Тэхён.       Тэхён невозмутимо поднялся под натиском зрительских недовольств, показушно отряхнул свой костюм и сделал глубокий вдох-выдох, чтобы набраться терпения и прикусить язык до момента, пока он не покинет этого места.       Он жестами показал, что хочет драться.       — Да ты никак немая? — усмехнулся Томас, надменно выпячивая свою мускулистую грудь и упирая руки в бока. — Что такая хиленькая и хрупкая девушка забыла здесь?        «А ты не смотри, что я хилый», — не забывая о своём достоинстве, подумал Тэхён, выразив свои мысли холодной, серьёзной сосредоточенностью на противнике.       Он с молчаливой выдержкой принял боевую стойку.       Инструктор слегка наклонил голову к плечу, словно приглядываясь к явно непростой девушке, стоявшей перед ним в уверенной позиции проверенного бойца, удобной для защиты и нападения. Он заинтересованно хмыкнул и отправил предыдущего добровольца восвояси. Томас сделал заявление во всеуслышание, что сейчас он намеревается продемонстрировать технику ближнего боя в реальной ситуации в паре с зазнавшейся леди, которая, по его словам, сняла свою женственность вместе со своими юбками и оставила их где-то у зрительских ног.        «Раскусил меня? — с усмешкой подумал Тэхён. — Хочешь серьёзного боя? Тогда и мне сдерживаться ни к чему. Уж прости, Чимин-а».       Он показал Томасу два пальца и указал ими в пол.       — Намекаешь до двух поражений? — догадливо сощурил и без того узкие глаза тот, с тем же нахальным самомнением заломив руки на груди. — А если ничья?       Тэхён безразлично пожал плечами, мол, всё равно. Ни к чему зря терять время. У него впереди предостаточно головной боли, чтобы тратить энергию на такую ерунду.       Он ничего не чувствовал в этот момент, как будто идея безоговорочной победы выжгла в нём любые сомнения. У него было время изучить противника, когда тот и не подозревает о его навыках, отточенных сотней лет практики в рутине будней, а не идеализированного шоу ради позёрства.       Томас равнодушно повёл плечами, мол, твой выбор, сколько раз тебя положить хребтом о пол, и с нескрываемым сарказмом объявил, что не намерен сильно калечить женщину. Он встал в ту же стойку в метре от Тэхёна.        Их непроницаемые, внимательные взгляды, нацеленные друг на друга, того гляди вспороли бы невидимую завесу разряженного неприязнью воздуха вокруг них. Томас терпеть не может таких выскочек, как эта самонадеянная девка. Тэхён кипит большей яростью от одной только мысли о своём проигрыше этой неповоротливой образине, оплоту чсвэсовской отрыжки о Правом Деле во спасение заблудших душ.        «Не бывать этому! — решительно подумал Тэхён. — Чонгук мне покоя не даст, если я проиграю!»       Они с минуту изучали друг друга. Кажется, никаких комментариев, сопутствующих показательной практике боя, в этот раз не будет. Значит, у него по-настоящему нешуточные намерения насчёт Тэхёна, что несказанно ему льстит. Никакой драки в типичной пивнушке для наглядности ротозеям, а настоящее испытание профессиональных навыков!       Тэхён ещё за полем подметил, что Томас не делал почти никаких атак, в основном, полагаясь лишь на свои проверенные захваты. Следовательно, Тэхён вынужден его прижимать, что тоже нежелательно для него, ведь высок риск неэффективности его атак.       Тэхён тряхнул головой. Он потом подумает о возможных последствиях, а сейчас ему пора заняться делом!       Главная его слабость, думал Тэхён, — скорость, поэтому буду полагаться на своё проворство.       В ту же секунду он сделал внезапный выпад навстречу и замахнулся правой рукой, чтобы провести бдительности противника ложным ударом в грудь. Но сам же обманулся. Томас перехватил его руку, закрыл корпус, и исподтишка нанёс резкий удар правой рукой по тэхёниному правому худому бедру. Тот неслышно ахнул от неслабого удара и подался назад, неумышленно хватаясь за плечи Кройя, чтобы устоять на ногах. Томасу ничего не стоило уложить его прямо сейчас, докончив связку приёмов, но Тэхён живо сообразил, что в их столь тесном, ближайшем контакте лучше всего сработает проверенный метод. Он максимально быстро нанёс оскорбительный удар коленом в пах противника, чтобы Томас вздёрнул свой подбородок так, чтобы Тэхён смог ударить по нему основанием ладони, заметно нейтрализовав его уверенность. Крой отшатнулся назад и тряхнул головой, как ошарашенный зверь, узнав, что добыча может и оцарапать. Тэхёну явно удалось его раззадорить. Он дышал грузно, жадно, его мускулистая грудь тяжело вздымалась. Для подкрепляющего тэхёниного образа бешеного, разъярённого быка Томасу оставалось только поскрести ногой для того, чтобы ринуться на мелкую дичь с новым остервенением.       Тэхён развернулся правым боком к противнику прежде, чем он успел сдвинуться с места, перенёс вес своего тела на левую ногу, слегка сгибая колено, чтобы с силой нанести удар правой ступнёй в правую коленную чашечку противника. Томас издал короткий непонятный звук и слегка покосился в сторону от стремительного и удивительно тяжёлого удара по колену. Он проследил, как Тэхён завершил удар, производя по его голени сдирающее движение ребром ботинка от колена вниз до подъёма ступни, чтобы отдавить её и обездвижить противника. Но, как и предполагал Тэхён, какова бы ни была хороша его техника, разница в их весе и силе даёт о себе знать, поэтому навряд ли он вообще сможет серьёзно его покалечить. Разве что аккуратно взбить его мясистую массу для пышности фигуры.       Томас не собирался отставать. Его самолюбие чересчур потрепала назойливая девчонка, первой нанёсшая точный, пусть и не действенный, но беспроигрышный удар в случае, если бы у неё была масса, сравнимая с его мощью. Он бы тогда не смог пошевелить ступнёй из-за перемолотых в ней мелких косточек. Тэхён намеревался подкрепить нападение повторным ударом левой руки в его подбородок, но Томас, подготовленный к такому повороту, сумел опередить его движение, перехватив его руку. Прежде чем Тэхён замахнулся для удара свободной рукой, он нанёс ответный, бескомпромиссный удар своей тяжёлой ладонью по его лицу. Тэхён почувствовал, как его мозг хорошенько тряхнуло о стенки черепа, а голова была готова с треском оторваться от шеи и отлететь назад.       Но не это заставило Тэхёна приникнуть к полу.       Томас сделал заключительную атаку в его живот, да такой силы, чтобы окончательно выбить из него спесь и самонадеянность. У Тэхёна перед глазами всё поблекло. Ему показалось (он был уверен), что удар Кройя послужил его внутренностям отбивным молотком и размягчил их настолько, что он готов был их выплюнуть на маты. Он не удержал в себе бесконтрольные, глухие покашливания.       Тэхён железной волей стиснул острую, пульсирующую боль между зубами, которая заставила онеметь всё тело. Как жаль, что он в чужих телах тоже способен чувствовать боль. Если бы не его сознание, отвечающие на любые физические страдания предупреждающими выбросами неприятных и мучительных ощущений, было бы куда проще и практичнее использовать чужое обличие. А тело этой девушки такое слабое, незакалённое на удары и, вообще, на какие-либо повреждения, что живот ныл нестерпимо сильно, и Тэхён поневоле обхватил его руками, будто бы пытаясь успокоить.       Он поторопился. Он признавал это. Но его просчёт был оправдан тем, что Томас до этого момента ни разу сам не нападал.        «Дурак! — пенял себя Тэхён, буравя маты гневным взглядом. — Нужно было учесть, что он сдерживался, потому что это тренинг, а со мной же он решил серьёзно поквитаться! — Он бросил яростный, но уважающий чуткость профессионала, взгляд снизу-вверх на Томаса. — Смог ли он нащупать на моём предплечье скрытое оружие, когда хватал за руку? Нельзя допустить, чтобы он снова это сделал».       — Ты очень способная, — снисходительно проскрипел он своим мерзким голосом, — не хочешь присоединиться к нам? Мы служим на Правое Дело ради светлого будущего всего человечества. Ты была бы нам очень полезна.       Тэхён презрительно фыркнул.        «По горло я сыт вашим безумным абсурдом о рае на земле, — брезговал про себя он. — Хватит с меня!»       Зрители продолжали балаганить и тихо перешёптываться насчёт тэхёниной глупой выходки. Да, Чимин и Чонгук говорили вроде бы что-то похожее, но Тэхён не очень-то хотел вдумываться в их слова. Тэхён встал на ноги. Его неплохо приложили в голову, и живот всё ещё сводило судорогой тошнотворной боли, отчего его незаметно повело назад, но он сделал так, чтобы этого никто не заметил, отставив правую ногу и немного выставляя левую, вновь принимая боевую стойку.       — Может, всё-таки закончим на этом? — усмехнулся женской дерзости Томас, повторяя его действия. — Ты же еле на ногах держишься!       Он и представить не мог, что за костлявой, невзрачной, грубой женской оболочкой скрывается самое настоящее мужественное непримирение с унижением от разгрома своего самолюбия. Но Тэхён позволь прочитать это в своём неистово остром, враждебном взгляде отнюдь не женских глаз.        «Если сейчас он прыгнет на меня с захватом, то мне придётся попытаться уклониться в сторону и ударить по шее, — рассуждал Тэхён. — Да, именно, по шее! Мои прямые атаки бездейственны, поэтому это единственное его слабое место, на которое я могу повлиять и обезвредить его!»       Как и предсказал Тэхён, Томас ринулся на него, как медведь на рыбу, но скользнуть в сторону он ему не дал из-за того, что они оказались слишком близко друг к другу. Поэтому Тэхён вмиг перестроил тактику и отскочил назад, пользуясь обманным манёвром, нацелившись ударом правой ноги по его незащищённым рёбрам. Он предвидел, что Томас мгновенно сконцентрируется на одном месте, чтобы блокировать атаку. Тем временем Тэхён вихрем крутанулся на левой ноге, переступая на правую и нанося острый удар правым локтем в его левую под мышку, разбивая его оборонную стойку. Если Тэхён не способен положить его силой, то поквитается с ним чисто по-женски — назойливо.       Крой удержал свою основную позицию, но лицо его приоткрылось для атаки, что и требовалось Тэхёну. Но внезапно Томас перестроился, замахиваясь правым локтём. Тэхён почувствовал резкий, выбивающий воздух из лёгких, удар по спине, точно между лопаток, и чудом избежал нежеланного медвежьего захвата вокруг своей шеи, ведь если эта горилла схватит его со спины, у него не останется шансов на контратаки и его ничком положат на маты. Он понял, что с Томасом не так просто, как ему показалось за ограждённым полем. Он даже нехотя признал, что с ним ещё можно побороться. Но Тэхён глушил его своими бесперебойными ударами, не позволяя выступить против, загоняя в оборону.        Удар Кройя прошёлся над головой Тэхёна, который вдобавок протащил его руку вперёд, отбив от себя, в одночасье пресекая твёрдую ладонь Томаса с другой стороны, который, видимо, собирался оглушить противника. Тэхён вновь отступил назад, почувствовав, как Томас опять намеревался навалиться на него и схватить в объятия своих жёстких тисков. Тогда он чуть приник к земле и вильнул в левую сторону, отводя правую руку и выводя вперёд левое предплечье, как бы заряжая удар дополнительной энергией, и выплеснул силу стремительной прямой атакой в его солнечное сплетение. Но Тэхён как всегда повёл себе чересчур самоуверенно, хотя и знал, что ему не избежать последствий, если он бросится напрямик. Томас осунулся, но был поражён Тэхёном недостаточно, чтобы поддаться его следующему удару. Он мгновенно перехватил правую руку Тэхёна и, рывком дёрнув его на себя, нанёс болезненный удар в его правое плечо основанием ладони. Тэхёну показалось, что он слышал хруст плечевого сустава. Как не крути, но связки на руке ему потянули однозначно.        «Чёрт! — вертелось в мыслях Тэхёна. — Он опять меня схватил! Нельзя позволить ему вывернуть мою руку, иначе он окончательно отобьёт её!»       Едва Тэхён успел уловить его намеренье, как Томас, продолжая удерживать в стальной хватке его руку, повернулся к нему левым боком, вновь дёрнув Тэхёна на себя и принудительно склонив, приготовившись бить ребром правой руки по тэхёниному локтю. Тэхёна спасло инстинктивное хладнокровие перед очередным роковым, мучительным ощущением. Он в беспамятстве шустро выполнил кувырок вперёд, умудряясь вывернуть и освободить удерживаемое запястье из крепкой лапищи Томаса, и, не медля ни мгновением, в кошачьем прыжке вернул должок своему обидчику, хорошенько приложив его по шее предплечьями с обеих сторон шеи.       У Кройя помутился рассудок.        Такой удар, усмехался Тэхён, отлично подходит для того, чтобы вывести из равновесия таких амбалов, как ты, потому что контрольная точка соприкосновения силы — мозг. Крой, должно быть, получил немалое сотрясение, потому что в его маленьких глазах появилась отсутствующая рассеянность. Он приостановился, и Тэхён закончил с ним, резко обхватив левой рукой его шею, он дёрнул тем самым его корпус вперёд, окончательно дезориентируя, и, не давая опомниться, повалил безвольное, громоздкое для его нынешних размеров тело Томаса наотзадок.       Все их действия сливались в одно быстрое непрерывное движение, и зрители были охвачены воинственным, эмоциональным, страстным танцем двух стойких характеров в пылу безудержной, неясной ненависти друг к другу.       — Чем больше шкаф, тем громче он падает, — не потеряв саркастичного задора, пробормотал Тэхён, глядя с высока на своего поверженного противника.       Второй бой, конечно, затянулся, но ведь изначально всем было понятно, что никто из них так просто сдаваться не собирается. Они оба стояли по разным сторонам баррикады, и каждый из них сражался за свою правду, так что Тэхёна вполне утешала ничья, и не важно, о каком там реванше пустословили напыщенные ослы со зрительских галёрок.        «А я-то думал, чего ты на поле не выходишь, — раздался голос Чонгука у него в голове. — А ты, оказывается, сомневался в победе, зайчонок».       — Ах, ты сука, Гукки, — оскалился Тэхён, оглядывая круг толпившихся людей за перегородкой. — Это ты меня толкнул?        «Ничегошеньки без меня решить не можешь!» — кичился он.       Тэхён нашёл его взглядом среди кучки каких-то заведённых индюков, которые порывались на поле, чтобы показать себя этой девке, Тэхёну, а их индюшки сдерживали их размашистые кулаки. Он видел его нечётко, как-то фактурно из-за отблесков подсветки и своего никудышного зрения, но был уверен, что это, несомненно, Чонгук стоял там и кривил надменную гримасу своей важности.        «Наигрались? — с какой-то родительской угрозой встрял Чимин. — Может, теперь возьмёте себя в руки и серьёзно подойдёте к делу! Мы не развлекаться пришли!»       Тэхён не разглядел его поблизости, но представил чиминин недовольный и суровый образ, с каким он делал им обоим выговор. Он даже повеселел немного, почти позабыв о режущей боли в животе, которая терзала сознание, и ноющей правой руке, которая отнялась и повисла, как у тряпичной куклы, после тэхёниного конечного удара обеими руками.        «Никак не могу перестать переоценивать свои силы, — горько подумал Тэхён, стараясь пошевелить пальцами на травмированной руке. — Ты был моим здравым смыслом, Хосок. Я чувствую, что ты жив, иначе я ни за что не пошёл бы лобовую».       — А ты очень даже хороша, — хрипло засмеялся Томас таким же неприятным смехом, как и его скрипучий голос.       Он уселся на матах, как человек, признавший и принявший свою неудачу как некий поучительный урок.       — Н-да, крепко ты меня приложила! — не переставал поражаться он, прикладывая руку к голове и недвусмысленно поглядывая на свой пах. — Ты хоть знаешь, что уложила одного из первых мастеров ангелов по рукопашному бою?        «Юнги правду говорил и вам действительно нужна хорошая трёпка, — презрительно фыркнул Тэхён, посмотрев на его жалкий помятый вид. — Если это всё, что может предложить мне ЧСВ, тогда наше величавое правительство разочаровало меня ещё больше».       Он одарил Кройя непроницаемым, равнодушным взглядом и двинулся на выход.       — Кто знает, — сказал Томас ему вослед, — чем бы закончился бой, если бы речь шла о жизни.       Тэхён скрылся в потустороннем свете подсветки, ответив ему разваливающимся движением костлявого таза.