***
Ичие еле-еле смогла сориентироваться в этом районе и найти нужный дом. По фоткам — похож, вот только он совсем не казался жутким. В фильмах дома с привидениями — это или полузаброшенные коттеджи, или каменные замки, или же квартиры, а тут вполне себе милый домик, не особо большой. — Чуя, я приехала, — говорила она по телефону, когда наконец-то дошла от остановки до здания. — Хорошо, заходи. Я сейчас на фотосессии, поэтому тебе откроет Осаму. — Чего?! — она аж вся мурашками покрылась, понимая, что парень не шутит, и что ей придется, возможно, контактировать с потусторонней сущностью. Её это нисколько не радовало. — Да не ссы, он обещал быть лапочкой. — Обещал?! Призрак тебе чего-то обещал?! Ты издеваешься?! Я не пойду! Когда ты будешь? — Нескоро, — ответил тот. — Слушай, я сейчас не могу говорить. Давай, пока. И он быстро положил трубку, оставляя девушку одну стоять перед этим странным домом. С виду он действительно вполне нормальный, но идти туда она, конечно, не хочет. Вот что угодно, только не пребывание в доме, где сто процентов обитает привидение висельника, да еще и открыто себя проявляющее. Девушка шла и чувствовала, как у нее подкашиваются ноги, а во рту всё пересыхает. Она вцепилась в свою сумку ногтями, будто та смогла бы удержать её от падения. Надо было купить успокоительного, она ведь все равно рано или поздно должна будет туда зайти. С Чуей, который здесь относительно спокойно живет уже месяц, идти было бы не так страшно, а одной… Конечно, он много раз описывал разные истории и факты о Дазае, но что-то это всё было не убедительно. Накахара-то и призрака извести сумеет, а девушка так вообще за себя постоять не может, хоть и занималась раньше с огнестрельным оружием. Сейчас у нее даже нет перцового баллончика, и хоть Чуя уверял, что подобное точно может воздействовать на Осаму, она очень сильно сомневалась в своих силах. Каждый шаг навстречу дому давался ей крайне тяжело. Она чувствовала, как кровь бьёт по вискам и как руки предательски дрожат. Наконец-то она осмелилась ступить на лестницу, слыша пронзительный скрип. Она прислушивалась к каждому шороху за дверью, но ничего не могла распознать. Оказавшись прямо напротив, Хигучи наконец-то рискнула и нажала на кнопку звонка, надеясь, что ей никто не откроет. Простояла она так где-то минуту, пока не услышала за дверью легкие шаги. Где-то в глубине души девушка надеялась, что это Накахара просто решил её разыграть, и на самом деле он дома. Но когда дверь открылась, то Ичие в ужасе схватилась за лицо, понимая, что за ней нет никого и ничего. Она чувствовала, как кожа её предательски белеет, а сердце бешено колотится внутри. Нет, пока что нет ничего опасного, но из-за той же двери ничего не показалось. Она открылась сама, как по волшебству. Хигучи будто вжалась в пол. Она дико боялась заходить, но тут её страх сменился на панику после того, как она еще и услышала какой-то стук по дереву, понимая, что её, кажется, приглашают. — П-привет, — Ичие попыталась улыбнуться, но выходило очень плохо. Все-таки девушка, тяжело выдохнув, зашла внутрь, и дверь за ней сама закрылась, отчего та закричала на весь дом и вжалась в стену, будто боясь, что её кто-то сейчас начнет убивать. Но ничего не последовало, и она открыла глаза, озираясь. Внезапно раздался стук со стороны компьютера, к которому было придвинуто два стула. Хигучи, всё еще боясь последствий, наконец-то оторвалась от стены и проследовала к компьютеру. Тот был включен, а на экране открыт какой-то пустой документ. Усевшись, она увидела, как стул рядом с грохотом отодвигается, а потом пододвигается снова. Еще ей показалось, что её коленку обдало каким-то теплом, а затем что-то со всей интенсивностью дунуло ей в ухо, отчего она подпрыгнула и готова была убежать, но, кажется, Дазай держал стул, поэтому она, пытаясь отдышаться, осталась сидеть. Затем Хигучи услышала какие-то щелчки. Это призрак печатал ей сообщение на компьютере. «Привет, прости, что я тебя напугал, я просто реально задолбался ждать, когда ты зайдешь». — Эм… Я просто… впервые встречаюсь с такими, как… — ей было трудно это говорить. «С мертвецами?» — Ну… «У-у-у-у! Страшно! Я съем твой мозг, а тело повешу на люстре!» Девушка тихо посмеялась, но смех, скорее, был каким-то прискорбным. «Да ладно. Если я так сделаю, то Чуя меня повесит рядом». — Но… что он может тебе сделать? «Он бьет меня! Он очень страшный человек, я впервые таких встречаю! Этот коротышка каждый день мой превращает в Ад!» — Ты хочешь, чтобы он съехал? «Давай лучше я тебе сделаю чаю». — Ну давай, — она вздохнула. Кажется, раз привидение не хочет отвечать на этот вопрос, то общество Накахары его вполне устраивает. «Меня, кстати, зовут Дазай Осаму». — Да, Чуя говорил. «Вот жулик!» — последнее, что написал призрак, и отодвинул свой стул. Девушка услышала шаги, приближающиеся к кухне. Вскоре щелкнула кнопка электрического чайника, а из полки полетели чашки и банка с чаем. Было очень интересно наблюдать за тем, как предметы под воздействием невидимой сущности перемещаются. Когда он всё приготовил, то решил не ждать зря, а постучал по столу, будто приглашая девушку. Та поднялась и подошла к столу, но вскоре почувствовала, как нечто тянет её за сумку в сторону лестницы. Она послушно пошла, вслушиваясь в шаги Дазая, остановившиеся у двери в подвал, которая ей и так уже снилась в самых страшных кошмарах. Через несколько мгновений та открылась, и шаги уже послышались на скрипучей лестнице вниз. Обустройство внутри показалось довольно жутким, было темно, но вскоре призрак еще и зажег тусклую лампу. Легче не стало. — Ну нет, я… я не хочу идти, Дазай, — сказала девушка. Но тот лишь подошел и еще раз легонько потянул её за сумку. Она почему-то не могла сопротивляться, ей было очень страшно, хотя, раз Чуя смог, то и она сможет. Наконец-то она ступила на лестницу, а шаги привидения были слышны уже внизу. Спустившись, она встала посреди комнаты, не зная, что с ней сейчас будут делать. Радовало то, что дверь наверху осталась открытой. Вскоре простыня с зеркала рядом слетела, и она увидела в отражении то, что всё это время пыталось наладить с ней контакт. Дазай вообще не показался ей жутким. Конечно, необычно наблюдать нечто видимое только в зеркале, однако он был обычным подростком, который, возможно, просто хочет пообщаться. Он мило улыбался, хотя с такого ракурса не видел лица девушки. Ичие протянула руку к отражению и, почувствовав тепло, увидела, как её рука проходит сквозь парня. Тот усмехнулся, и она убрала руку. — Прости, — сказала она, но тот лишь замотал головой, мол, всё нормально. — Ты симпатичный. Улыбка его стала еще шире, и вскоре парень отошел, забирая с полки какую-то дощечку и мел, наверное, так ему проще будет общаться. Когда они уже стали подниматься наверх, то взгляд девушки все-таки зацепился за петлю, но она лишь тяжело выдохнула. Только-только она собралась выйти, как дверь перед ней захлопнулась. — А-а-а-а! — закричала она на весь дом и забилась руками в дверь, которая сразу же отворилась. «Прости», — показал ей табличку призрак. — Т-ты… не надо так делать! — закричала вдруг она. «Ну я же просто пошутил!» Дазай всегда так делал, это был его любимый трюк. А что, будет у него такая фишечка для гостей, если сюда вообще кто-то захочет приходить. Чайник вскипел, и Осаму наконец-то подал девушке чай, выставляя на стол упаковку с печеньями. — Спасибо, — сказала она, согревая руки о чашку. «Всё еще боишься?» — написал призрак на дощечке. — Уже не так сильно, — она взяла одну печеньку, те действительно были вкусные. «Ты так прекрасна, — снова написал он, а затем стер и добавил: — Я бы никогда не обидел такого ангела». Та улыбнулась и отпила немного чаю. Кипяток слегка обжог язык. — Спасибо. «Я всегда мечтал умереть с прекрасной дамой». — Как это трогательно. «Ты так прекрасна, я был бы счастлив, если бы ты отправилась вслед за мной». Хигучи даже не знала, как на это реагировать. Раньше ей не делали подобных предложений, что, конечно, вызвало диссонанс в её голове. С другой стороны, Накахара рассказывал об ориентации этого парня, поэтому еще можно поспорить, с кем он там мечтал отправиться на тот свет: с прекрасной дамой или доблестным рыцарем. «Тебя же зовут Хигучи, верно?» — Да, Ичие Хигучи. Чуя говорил? «Я слышал, как он орал твое имя в трубку телефона, когда у меня здесь еще была какая-то власть». — Он правда обижает тебя? «Да. Может, лучше ты будешь здесь жить?» — Я не могу, я работаю и учусь в Йокогаме. «А кем ты работаешь?» — Пока что, как и Чуя, фотографом. Учусь на дизайнера. «Здорово». — А кем бы ты хотел стать? Вопрос звучал довольно странно. Такие вопросы действительно ставят в тупик и вызывают множество разных чувств, не всегда приятных. Но Дазай даже и не знал, что можно на это подумать. Девушка сформулировала вопрос так, что он бы даже не смог на него обидеться. Он как бы и не предполагал то, что Осаму обязательно кем-то станет, и не предполагал, что не станет никем. Призрак знал, как на это ответить. Он отставил свою чашку и поднялся. Вскоре девушка услышала, как открылась крышка фортепиано, и клавиши сами стали нажиматься. Заиграла довольно интересная мелодия, и Ичие, что удивительно, её узнала. Не имея нот, призрак играл ей Шопена, вальс №10. Играл он просто прекрасно, выдерживая все ритмы. Она не могла найти в себе сил, чтобы не подсесть ближе на диван с чашкой чая и не улыбнуться. Поразительно, как он обращался с этим инструментом. Тут Хигучи подумала, отставила чашку на столик и достала из сумки зеркальце. Повернув её под нужным углом, она смогла рассмотреть, как Дазай, сидя за инструментом, плавно и красиво, в своеобразном танце его худых и зеленоватых пальцев, исполняет эту композицию. Девушка улыбалась и слушала эту проникновенную музыку, под которую действительно хотелось танцевать на каком-нибудь из балов Парижа, нарядившись в пышное платье. Когда Осаму закончил играть, то повернулся и был немного удивлен, что девушка решила даже посмотреть на него. Это его слегка смутило, но он лишь улыбнулся ей в зеркальце и продолжил играть. Не сказать, что Дазай мечтал стать музыкантом. Он ни о чем не мечтал. Не ему судьба давала такую возможность, как мечты. Судьба его, казалось бы, предопределена, ведь ребенок в богатой семье не всегда имеет право выбора и, тем более, право мечтать. Но он до сих пор считал, что лучше умереть, чем жить жизнью, которая ему не нужна. Осаму сыграл еще две композиции и уже собирался откладывать инструмент, как вдруг замок щелкнул, и входная дверь открылась. Чуя наконец-то вернулся. — Привет, — сказал он, разуваясь и улыбаясь девушке, сидящей на диване, а затем переводя взгляд на призрака, который перестал играть и развернулся к нему. — Привет, Чуя, — улыбнулась та в ответ. Парень подошел к ней и обнял её: — Не скучаешь? — Нет, Дазай меня развлекает. — А меня? — возмутился Осаму, ведь тоже хотел обнимашек. — А тебя черпаком по башке, — рявкнул Накахара, но все-равно подошел к нему и, чмокнув два своих пальца, приложил их затем к неосязаемому лбу привидения. Тот сразу написал сообщение для Хигучи: «Меня он любит больше!» Та, прочитав, лишь посмеялась: — Конечно, а ты сомневался? — Что он там тебе написал? — спросил Чуя. — Да так, ничего, — улыбнулась девушка, отставляя пустую чашку. — Покажи, — попросил парень, пытаясь заглянуть в табличку, но тот спрятал её у груди: — Нет! Это личное! — Чего-о-о? У тебя здесь нет ничего личного! Тот быстро стер написанное и нарисовал довольно неприличную картинку, изображающую собой мужской половой орган. — Придурок мелкий! — возмутился Чуя и пошел в строну их кухонки. — Чаи гоняете? — Ага, и проникаемся классической музыкой, — ответила девушка, подходя ближе и угощаясь еще одной печенькой. — Это хорошо. Он тебя не обижал? — Разве что чуть-чуть… — Эй! — закричал вдруг Дазай, подбегая. — Это неправда! — Ты хочешь сказать, что Хигучи мне врет? Тебя давно сковородкой не прикладывали? — Да ладно тебе, Чуя, ничего особенного, просто немного пошутил, — улыбнулась Ичие. — Я просто представляю, как глупо выглядела со стороны, поэтому… — Ну смотри, — Накахара налил чаю и себе. — Прости, что не смог встретить тебя сам. Просто, правда, так совпало. Как доехала? — Хорошо. Тут немного иначе, чем в Йокогаме. — Да, я тоже не сразу привык. Тут немного прохладнее, хотя это практически не ощущается. «Я тут зимой чуть не умер повторно от холода», — написал Осаму на дощечке. Странно, но каким-то образом у них получалось завязать разговор. При чем такой, что в нем участвовали все. Накахара с Хигучи обычно обсуждали что-то своё, но Дазай всё равно вставлял пять копеек. Чуя приметил, что, когда в доме еще кто-то, то ему проще расслабиться. Он, конечно, всё еще чувствовал себя не очень комфортно, ведь не привык к общению, однако за месяц проживания с человеком призрак здорово раскрылся. Накахара этому был крайне рад. Он никогда и не мечтал подружиться с привидением, но от подобного положения дел он хотел визжать, как девочка, ведь чем больше Осаму общается, тем милее он кажется. Чуя стал замечать в нем что-то такое, чего раньше не замечал, и даже не очень понимал, что именно. Ему просто хочется общаться с Дазаем, общаться как можно больше. Хочется разговаривать с ним так же, как сейчас, только наедине, но он знает, что когда Хигучи уйдет, он опять закроется и будет говорить с ним только во время просмотра фильмов. Как растормошить его, он не знал. Накахара видел в Осаму закрытого в своем маленьком мирке ребенка, вот только он уже давно не ребенок, да и ведет себя вполне как взрослый человек. Но, раз он взрослый человек, то, может, и общаться с ним, как со взрослым? А что, если предложить ему выпить? То, что на Дазая всё влияет так же, как и на остальных людей, Чуя уже знает. Он так же испытывает боль, так же чувствует тепло и так же пьет таблетки. — Чуя, — как-то раз, когда Накахара уже собирался спать, привидение внезапно его остановило, — у тебя есть обезболивающее? — Обезболивающее? — Да, — говорить ему было неловко. — Сейчас поищу, — он тогда стал рыться в полках, и минут пять ушло на то, чтобы найти нужную упаковку с таблетками. — А… можно я всю возьму? — А привыкания не будет? — Не знаю, но… мне просто… просто мне очень больно, я уснуть не могу. — Хорошо. Так эта пачка в результате и пропала. Но зато, когда Осаму приходил спать к нему, Чуя замечал, что тот отрубался чуть ли не сразу, ибо ничто его не беспокоило. В общем, подумал Накахара, что лучше уж тогда набухать Дазая как-то наедине, без посторонних наблюдателей. А то мало ли, он вообще никогда не пил, если учился в такой престижной школе и изучал классику. Поэтому сегодня они обошлись легким ужином в исполнении Чуи, очередным просмотром фильма и чаем. Позже вечером он устроил Хигучи на втором этаже в соседней комнате, откуда Осаму заранее забрал свои письма и рисунки, спрятав их в подвал. Девушка приняла душ и чуть ли не сразу завалилась спать. Дорога её здорово утомила. Накахара же, тоже приняв душ, вернулся в свою комнату, просмотрел сегодняшние фотки и уже собирался спать. Только-только он улегся, как понял, что уснуть у него не получится. Дазая нет рядом. Вот загвоздка. Его почему-то не отпускали мысли, что тот может сидеть в комнате у Ичие, поэтому парень поднялся и заглянул туда. Никого, девушка просто спала. А может, он прячется в шкафу, кто этого мелкого извращенца знает? Он спустился вниз, в своей любимой технике свободного полета, и осмотрелся. Никаких признаков Дазая. Еще и темно, ничего не видно. Когда он зажег лампу, то увидел, что Осаму все-таки здесь, спит на диване. От яркого света он пошевелился. Накахара не знал, что делает, но какая-то неведомая сила заставила его чуть опуститься и всмотреться в лицо привидения. Он действительно казался ребенком, таким смазливым и умиротворенным. Так и хотелось его затискать, и Чуя жалел, что не может этого сделать, хотя тогда это было бы странно. Раньше в нем не было такой странной нежности, что-то неведомое ему, далеко не на уровне родственных связей, будто что-то очень неприятное копилось теплом под легкими и заставляло его улыбаться. Но Дазай все-таки понял, что на него смотрят, и открыл глаза, удивляясь ночному посетителю, лицо которого было так близко. — Чего тебе? — недовольно спросил он. — Давай дружить? Осаму сначала подумал, что ему спросонья послышалось, и приподнял голову, уточняя: — Что-что? — Давай дружить, Осаму? Очень странно это звучало в его голове. Практически так же, как и предложение выйти замуж. Казалось бы, зачем вообще человеку дружить с привидением? Он должен его отталкивать, он должен его пугать, он не должен вообще хоть как-то пытаться с ним контактировать, но Чуя только и делал, что пытался ему навязать себя, непонятно зачем. Дазай был шоке от таких слов. Он чувствовал, как внутри всё натянулось струной, как легкие его парализовало, будто сейчас он находится под рентгеновским излучением голубых накахаровских глаз. Он тяжело выдохнул и приподнялся еще чуть-чуть, будто до сих пор не понимая вопроса, который ему задали. — Если ты не хочешь… я не буду настаивать. Сделаю вид, что тебя тут вообще нет, если тебе так легче. Просто мне кажется, что мы бы с тобой могли поладить. — Ты бил меня черпаком по лицу. — Это меры воспитания. Дазай тихо посмеялся, чуть отворачиваясь. — Зачем тебе это? — Чтобы ты не вел себя, как скотина. — Ты про «подружиться» или про «черпак». — Про черпак, конечно. Я же знаю, что ты продолжишь себя так вести. Осаму задумался. Ему было жутко неловко, он даже не знал, что ответить. — Я… не знаю. — Почему? Ты не хочешь с кем-то сближаться? Странно для Дазая звучало и это слово. — Я… Конечно, он боялся. Он боялся, что привяжется к Накахаре, а тому через два месяца ехать в другой город. О какой дружбе может идти речь? — Тебе ведь это не нужно, — заявил призрак. — Нет, Дазай, мне это не нужно, — он чуть приподнялся, усаживаясь рядом на край дивана. — Мне просто хочется. Не знаю, почему. Хочется тебя узнать и всё. Ты закрываешься в своем подвале, но мне это не нравится, будто ты закрываешься от всего внешнего мира. — Может, потому что внешний мир для меня закрыт? — Нет, Осаму, не закрыт, — он приблизился еще, тот уже даже не знал, куда отползать. — Я хочу сделать так, чтобы он не был для тебя закрыт. — Ты хоть себя слышишь? — Слышу, и что? Чего такого удивительного я говорю? — Да мне таких удивительных вещей еще никто не говорил! — вдруг возмутился призрак. — Всё это звучит бредово. — И что? — А то, что я мертвый, мать твою! — И что? — Ты меня вообще не слушаешь? — Мне повторить? — Что повторить? — Давай дружить, Осаму. — Да ты задолбал… — Ты правда не хочешь или просто строишь себя выебонку? — Я просто… не знаю. — Если тебе кажется, что я просто так от тебя отвяжусь, то не надейся даже. — Ну охренеть… — Ты… а знаешь, что? — улыбнулся вдруг Накахара. — Я побил рекорд. — Какой рекорд? — Рекорд продолжительности разговора с тобой. — Ты поехал кукушкой? — он усмехнулся. — Я действительно считаю каждое слово. Я хочу с тобой подружиться, неужели ты не хочешь? Тот замолчал и отвернулся. Очень сложно отвечать на подобные вопросы, особенно от такого глазеющего на него Чуи, так и пилящего взглядом, будто пытается глазами раскроить его черепную коробку и вытащить все мысли. — Ну… попробуй. Накахара улыбнулся как-то по-лисьи, будто сейчас выиграл в карты. — Умничка. Пошли спать? — Я и так сплю. — Пошли со мной, тебе ведь так больше нравится. — А… а ничего, что там… ну… твоя девушка за соседней стенкой? — Она не моя девушка. Я пытался это изменить, но нет. — Ну ладно. Он поднялся с постели, забирая плед, и они поднялись наверх, заходя в комнату. Чуя наконец-то довольный упал на кровать, а Осаму приземлился рядом, снова накрываясь пледиком. Накахара обернулся, посмотрев на привидение, свернувшееся рядом калачиком, и не мог не умилиться подобной картине. Он просто лапочка, когда спит. — Чего ты боишься? — решил спросить парень. — Не знаю, — ответил Дазай, приоткрыв глаза. Чуя повернулся к нему, тоже накрываясь одеялом. — Просто… я не знаю, что может случиться в любой момент. Сейчас я здесь, а завтра я могу просто пропасть. И я боюсь, что это произойдет внезапно. А еще я боюсь, что кроме меня существует нечто еще. — Ты видел что-то подобное? — Нет, не видел. Просто… я-то не верил в существование таких, как я, пока не умер, а тут… кто знает? Этот мир стал для меня гораздо опаснее, чем прежде. И поэтому мне страшно. Сегодня не особо, но обычно… я всегда ночевал в чьей-нибудь комнате, лишь бы не оставаться одному. А когда семья, которая жила здесь до тебя, съехала, у меня потихоньку начало сносить крышу от паники. Я всё просил Оду переехать ко мне, да и он уже собирался, но тут появился ты. Я, конечно, знал, что тебе стремно находиться со мной в одной комнате, но мне одному было так же страшно. Накахара улыбнулся. Да, Дазай и правда ребенок, теперь он окончательно в этом убедился. Что ж, раз он действительно хочет, чтобы его защищали, то Чуя готов. Он сейчас был невероятно рад тому, что Осаму с ним этим поделился. — Ну… мне с тобой уже не страшно, так что, конечно, можешь спать со мной. — А ты… не боишься, что… ну я не знаю… каких-либо последствий общения со мной? — Каких? — Ну мало ли вредно для организма быть ко мне близко. Я часто об этом думал, да и слышал по телевизору. — На следующей неделе обещал освободиться один знакомый Хигучи. Он показался мне более прошаренным, чем те симулянты. Сказал, кстати, что тебя можно потрогать. Тот явно был удивлен такому факту, даже рот открыл: — Да не… как? — Не знаю, он сказал, что это возможно, а еще… сказал, что ты… будешь здесь всегда. — Блин, Чуя, не надо этих безобидных формулировок, меня уже от этого тошнит, говори прямо. — Хорошо, — он даже чуть придвинулся, — он сказал, что самоубийцы остаются на земле навсегда, в одном и том же месте. То есть, ты отсюда уже никуда не денешься, и никто тебя не заберет. Осаму не знает, обрадовала его эта новость или наоборот. Восемь лет смерти ничто по сравнению с вечностью, но за эти восемь лет он здорово успел повернуться мозгами. — Своеобразная расплата, — прокомментировал это Дазай. — И что, никаких способов? — Он сказал, что никаких. Он, вообще, больше интересовался мной, потому что я тебя вижу. Кажется, это редкость. — Мне нравится эта редкость, — призрак мило улыбнулся, будто делая комплимент. — Надоело, что меня не замечают. И писать на доске тоже надоело. — Хочешь, сожжём её? — Нет, как же я буду общаться с Одасаку? — Ха, ладно. Давай придумаем альтернативу? — Какую? Накахара задумался. Что может послужить альтернативой для воспроизведения слов призрака? — Вообще, я же отражаюсь на камере? — подумал Осаму. — А вдруг мой голос тоже? Сон как рукой сняло. Они подскочили на кровати, и Чуя схватился за свой телефон, находя диктофон и поднося к Дазаю: — Скажи что-нибудь. — У котов линяют яйца, — произнес тот. — Ты, блять, мог что-то нормальное сказать? — смеясь, возразил Накахара. — Нет, не мог. Это важно. — Хорошо, — он включил запись и оттуда донеслось: «У котов линяют яйца». — Ты слышишь? — спросил Осаму. — Да. — Я тоже. Они застопорились, сидя на кровати, и, как дебилы, пялились в телефон. Дазай нажал еще раз, непонятно зачем, а потом еще. — Хватит! — снова возмутился Чуя, забирая телефон. — Ну что? Пойдем будить независимого эксперта? — Хигучи? — Ну да. Я-то чудной, а она, может, и не услышит. — Пошли. Все мечты девушки о том, что она сможет нормально выспаться, были разрушены, когда к ней в комнату тихо зашли эти двое. Они на цыпочках подкрались к кровати девушки, чтобы не разбудить, если вдруг тест окажется отрицательным. Накахара включил запись, и из телефона снова донесся голос Дазая: «У котов линяют яйца». Девушка аж подпрыгнула на кровати, пытаясь понять, что вообще вокруг происходит, а затем увидела Чую, сидящего рядом. — Ты чего, Накахара, пугаешь? — Ты слышала? — Что? — Вот это, — он снова включил те самые: «У котов линяют яйца». — Боже, что за бред?! Ради этого ты меня разбудил? — Что ты услышала? — Я не буду это повторять! Тебе заняться нечем?! — Хигучи, это научный эксперимент! Скажи, что ты слышала! — «У котов линяют яйца», доволен? — Да-а-а-а! — закричал он, отбрасывая телефон. Кровать, на которой лежала девушка, внезапно прогнулась, потому что Осаму запрыгал на ней, тоже голося во всё горло: — У нас получилось! — Что? Что происходит? Дазай сполз с кровати, взял телефон и сделал новую запись: — Хигучи, это был мой голос. Мы пытались понять, слышно ли его на диктофоне. Запись повторилась, и девушка явно была удивлена тому, что ей случайно удалось поучаствовать вот в таком эксперименте. — Д-дазай? — она как будто еще не до конца проснулась. — Вам что, совсем делать нечего в час ночи? — Самые гениальные мысли приходят спонтанно и в поздний час! — продолжил ликовать Осаму, вновь записывая свой голос на накахаровский телефон. Наконец-то нарадовавшись, они вернулись в свою комнату и вновь улеглись на кровать, так же накрываясь. — То есть… меня теперь можно будет слышать? — до сих пор не верил в свое счастье Дазай. — Класс. — Куплю тебе на днях телефон, чтобы ты мог звонить мне или Оде. Наверняка по телефону ты тоже сможешь разговаривать. — Ты… телефон? Мне? Не надо. — А что? Не всё же тебе с моим ходить? — То есть, ты готов потратить на меня свои деньги? — Дазай, ты живешь в моем доме, пользуешься моим компом, ешь мою еду и даже спишь в моей кровати. Тебя смущает то, что я хочу купить тебе телефон? — Ну… если тебе так удобнее, то ладно. — Да. Мало ли что, я смогу тебе позвонить. — А что может случиться? — Ну, например, я смогу не прийти домой ночевать, и ты заранее сможешь подготовиться к атаке нечисти. — Но ты ведь не будешь так делать? А с чего бы это Накахаре так не делать? Он же все-таки взрослый человек, у которого тоже могут быть дела и личная жизнь. Да, похоже, с Осаму личная жизнь будет немного сложна, но что поделать? Он сам решил его усыновить, точнее, подружиться. — Ну, я не знаю. Мало ли. — Ну… ладно, — казалось, что это его обидело. Вечно эти дети тянут родительское внимание на себя. — Вряд ли такое случится, — пытался оправдаться непутёвый родитель, — но… скажем, я просто буду поздно, и тебе придется готовить себе самому. — Боже, всё, отвали, я понял, — он отвернулся от него, уже собираясь уснуть. — Ладно, спокойной ночи, — Чуя сильнее закутался в одеяло и закрыл глаза. — Спокойной, — послышалось пожелание от призрака.***
Весь следующий день Дазай ходил с телефоном, то и дело приставая к Хигучи, которая, в общем-то, и не была против разговоров с привидением. Она испытывала некую жалость к парню и считала своим долгом поболтать с ним по душам. Надолго она задерживаться не собиралась, решив погостить всего три дня, ибо у нее сейчас учеба и сдача экзаменов. Почему-то Накахара был этому даже рад. Он не знал, почему ему хочется остаться с Осаму наедине. Может, потому что так он сможет лучше с ним сблизиться, а может, потому что каждый день теперь мечтал споить бедного призрака? Тем не менее, им все-таки пришлось оставить Дазая одного дома вечером, пока сами отправились погулять по городу. Тот прекрасно понимал их рвение, но со своим положением, с которым за восемь лет уже пришлось смириться, ничего сделать не мог. Город вечером в мае был очень красивый. Немного облачно и влажно, но так даже лучше. Они прогуливались по аллее, поедая мороженое. — Кстати, как тебе Дазай? Всё никак не мог спросить, — начал Чуя. — Ну, он милый, — улыбнулась Хигучи. — Думаю, что его не стоит опасаться. — Да. Он мне кажется более беззащитным. — Ну, насчет этого я не уверена. Как по мне, он может испугать до дрожи. — Мне так тоже казалось, пока я не понял, что против любых вредителей есть своё средство. — Ты… не считаешь его человеком? — удивилась она. — Считаю. С чего ты это взяла? — Ты просто так говоришь о нем… — Нормально я о нем говорю. — Просто, мне кажется, что он для тебя нечто несущественное. — По сути, он и есть нечто несущественное, но я… не знаю. Думаю, что я отношусь к нему далеко не так, как к тому же Аки. — Как ты вообще можешь сравнивать его с котом, Чуя? — не переставала удивляться девушка. — Да нет, я не сравниваю! Просто… он милый и маленький. — Чего? — такого она точно не ожидала услышать. Накахара тут же пожалел о том, что сказал. — Ну, то есть… он как ребенок! Мне кажется, что он нуждается в заботе. — Серьезно? — Н-ну да, — он уже и не знал, как комментировать свое отношение к Дазаю, ведь сам этого не понимал. — Я думаю, что… хочу ему помочь. — Что ж, тогда не буду тебя останавливать. — А ты хотела бы это остановить? — Нет, я считаю, что в этом нет ничего плохого. Мне его жаль, ему нужен кто-то, кто сможет его поддержать. Вот только… не знаю, насколько ты под эту роль подходишь. Ты ведь из другого города. — Ну и что? Сейчас-то я здесь. — Ну… да, сейчас ты здесь. — Просто… ах, ладно. Продолжать это было бессмысленно. Конечно, Накахара понимал, что не сможет дать Осаму то, чего тот так хочет, ведь призрак и сам не знает, что ему вообще надо. Всё в этом мире создано, чтобы такие, как он, страдали, так что, в общем-то, большего Чуя сделать и не сможет. Да, тому, возможно, будет скучно и одиноко, если он уедет, но, кажется, Сакуноске хотел переехать к нему. А Накахара будет приезжать погостить. Почему бы и нет? Никто не запрещал ему навещать их, поэтому не так уж это и плохо. В общем-то, нельзя даже сказать, что есть смысл строить какие-то планы. Они хоть и знакомы месяц, нормально стали общаться только вчера. За оставшееся время может еще многое поменяться. Может, они вообще с Дазаем поссорятся еще сильнее, чем до этого. Или же просто не будут особо-то хорошими друзьями. Но Чуя был искренне рад тому, как вчера перед ним раскрывался Осаму, рассказывая такие вещи, которые, возможно, не рассказывал никому.