***
Тридцатого июля Гарри не ложилась спать до полуночи, собираясь по уже сложившейся традиции пожелать самой себе счастливого Дня рождения, хотя в этот раз она не была заперта в чулане или второй спальне Дадли, а еще Добби приготовил огромный шоколадный торт только для неё одной. Друзья хорошо изучили ее привычки, а потому отправили подарки так, чтобы те прибыли незадолго после наступления полуночи, и Гарри веселилась от души, открывая подарочные свертки, одновременно вымазывая лицо шоколадной помадкой. Рон прислал гигантскую коробку ее любимых сахарных перьев. Близнецы презентовали набор новейших товаров Волшебных Вредилок Уизли, включая подозрительные розовые бутылочки — явно спецпродукция из линии Чудо-ведьма. Луна нарисовала потрясающую картину с оленем, ланью, волком и чёрным псом в лунном свете, а Невилл подарил внушительную коллекцию редких видов магической древесины, прямиком из семейных теплиц и сада Лонгботтомов, с пометками, какими свойствами что обладает, — незаменимая вещь для рунных проектов Гарри. Парвати и Лаванда объединились и каким-то чудом откопали копию специального издания Ведьминского Еженедельника за прошлый год — этот выпуск было почти невозможно достать. Его распродали буквально за один день, потому что а)на обложке красовалась Гарри в наряде для Святочного бала, и б)главный редактор утверждал, что Гарри врала по поводу возвращения Сами-Знаете-Кого, потому что у неё малость поехала крыша на фоне гормонального дисбаланса из-за переходного возраста. Гарри долго не могла перестать смеяться, потому что это было так в духе этой парочки: сделать из подобной нелепости шутку, подарив ей копию журнала в рамочке. Римус прислал очень трогательное письмо и чудесное двойное фото в деревянной рамке, напоминавшей вырезанный из древесины зачарованный лес. На первой движущейся фотографии Сириус горделиво нёс годовалую Гарри, не менее горделиво восседавшую у него на плечах, прежде чем крестный споткнулся, запутавшись в собственных ногах; на второй фотографии, сделанной на последнее Рождество, Гарри и Сириус обнимались и корчили смешные рожицы, и от их счастливого вида Гарри захотелось одновременно и смеяться, и плакать. Как всегда практичная Гермиона подарила книгу по истории рукодельческой магии в скандинавских странах, приложив полдюжины мотков пряжи. Гарри была очень тронута вниманием друзей и решила утром послать всем благодарственные записки. Особенно Римусу — у Гарри не было возможности поговорить с ним как следует, после того как он остановил ее от необдуманного самоубийства в виде прыжка в Арку Смерти. Гарри сомневалась, стоит ли открываться человеку, который почти до безумия был предан Дамблдору, но если кто и мог понять ее тоску по Сириусу, так это Римус. Последний подарок прибыл поздно утром, пока Гарри поглощала в зимнем саду крайне питательный завтрак в виде праздничного торта. Подарок был аккуратно завернут в матовую чёрную бумагу и перевязан серебристо-изумрудной лентой, а доставил его самый грозный чёрный филин, какого когда-либо видела Гарри. К подарку не прилагалось карточки или открытки, а зловещий филин улетел, не дожидаясь ответа, но не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто именно был отправителем. — Очень конспиративно, придурок, — пробормотала Гарри себе под нос, с трудом сдерживая улыбку от неожиданно приятной мысли, что чертов Темный Лорд сделал такую обыденную вещь, как прислал ей подарок на День рождения. Под слоем оберточной бумаги нашелся чёрный бархатный футляр со сложенным пополам пергаментом и красивым браслетом внутри. Браслет представлял собой тяжелую, на вид очень древнюю серебряную цепочку из толстых круглых звеньев, каждый из которых был украшен десятком едва заметных отметин. Со звеньев с равными интервалами свисало три костяных амулета, пожелтевших от времени и испещрённых рунами. В канавках выцарапанных на костях рун виднелось нечто, подозрительно напоминавшее недавно высохшую кровь. Сложенный пергамент оказался запиской, написанной чёрными переливчатыми чернилами с серебристыми вкрапинками, похожими на ночное звездное небо. Почерк походил на более гладкую, аккуратную версию почерка из дневника. Счастливого второго шестнадцатилетия, моя дорогая. Надень браслет, и ты будешь защищена мощной иллюзией, сквозь которую не пробьётся никакая магия. Полагаю, свобода ввязаться в самые абсурдные приключения тебя весьма порадует. Насколько это в духе Волдеморта — вскользь упомянуть нелепицу со связью их душ, обратив это в шутку, понятную только им двоим. Но, вопреки собственной воле, Гарри была вне себя от радости, и Волдеморт наверняка будет доволен не меньше, когда узнает об этом. Она лишь надеялась, что щеки залило румянцем не так сильно, как ей казалось, хотя Вселенная, скорее всего, была не на ее стороне. Потому что, если отставить шутки в сторону, Волдеморт не просто подарил ей красивую, полезную и интересную вещицу (и видит Мерлин, у нее уже руки чесались исследовать руны на браслете и понять принцип их действия); он подарил ей браслет намеренно, потому что знал, насколько для нее важна и желанна свобода. Гарри уже знала, что дверь в саду никем из Ордена не охранялась, а значит, она может покидать дом, когда ей вздумается, и никто об этом не узнает. И теперь, когда месяц затворничества подошел к концу, она может наконец пойти в Гринготтс без орденцев, следующих за ней по пятам. Гарри быстро расправилась с остатками торта и поспешно поднялась в просторную гардеробную, где стояло огромное зеркало во весь рост. Гарри надела браслет, и ее отражение тут же подернулось рябью, как поверхность пруда; кожу слегка пощипывало, словно она пыталась сползти, но так, чтобы хозяйка тела не заметила. Когда отражение в зеркале снова стало ясным, на Гарри смотрела совершенная незнакомка. Волосы остались такими же длинными и неукротимыми, но сменили цвет с черного на миловидный светло-каштановый — цвет крепко заваренного чая. Обычно загорелая золотистая кожа стала молочно-бледной, с редкими веснушками, отчего Гарри заулыбалась: она втайне считала веснушки семьи Уизли замечательными и всегда хотела себе такие же. Лицо округлилось, черты смягчились, больше не было острых углов и скул, к которым она так привыкла, но оно все еще оставалось симпатичным, а лучшей из метаморфоз стало отсутствие шрама. Шрам был результатом очень темного проклятия, и обычно никакая магия не помогала спрятать его полностью, что заставило Гарри серьезно задуматься, как же, черт возьми, браслет вообще работал. В целом она стала очень симпатичной девушкой с совершенно непримечательной внешностью, что позволит ей легко слиться с толпой волшебников преимущественно европейской наружности, коих в Магической Британии было большинство. А вот новые глаза заставили ее разрыдаться. Потому что ну конечно, это были глаза Блэков: глубоко посаженные, очень выразительные, ровно той же формы и предштормового, серебристо-серого цвета, какие были у Сириуса. Гарри знала, что Волдеморт сделал это нарочно, — и не из жестокости, как она бы подумала еще пару недель назад, но потому что это была самая близкая к извинению вещь, на которую способен человек вроде него. До глупого тяжёлый в исполнении и невероятно щедрый жест, чтобы у нее было хоть что-то, что напоминало бы ей о приемном отце, когда она будет смотреться в зеркало. Всю жизнь ее сравнивали с Джеймсом и Лили, и она, конечно же, любила их в некоем абстрактном смысле; но в ее сердце Сириус был ей настоящим отцом, тем, кто подарил ей семью. И иметь хоть какую-то частичку от него было больно, но живительно. Что очень точно характеризовало ее в край ненормальные отношения с Волдемортом, с иронией подумала Гарри, вытирая лицо рукавом: болезненные, но живительные. Гарри понимала, что эти мысли приходят ей в голову, потому что сейчас она по сути живет в изоляции и злится, а Волдеморт достаточно умен, чтобы воспользоваться этим. И в то же время он не особо скрывал от нее свои намерения, и Гарри точно могла сказать, что он не лгал ей. Он не пытался преуменьшить или оправдать то, кем он был и что творил, — такое просто не в его характере. По-видимому, Волдеморт решил, что, раз уж Гарри оказалась гораздо более независимой от него частью, чем ожидалось, можно удостоить ее сомнительной чести в виде его безраздельного внимания. Гарри потрогала браслет; тот слегка нагрелся от магии, которую создавал, чтобы полностью скрыть ее настоящую внешность. И где только Волдеморт откопал настолько древнюю и могущественную вещь? Мысль, что, возможно, браслет был доставлен прямиком из одного из его тайных хранилищ с сокровищами, заставила Гарри залиться краской. Но при этом догадка вызвала почти такое же чувство удовлетворения, как перспектива наконец выбраться из дома. Гарри решила, что ещё успеет поразмышлять о полнейшей заднице в виде неожиданно неплохих, довольно гармоничных отношений с Темным Лордом, так что вместо того, чтобы ломать голову, она пошла одеваться для прогулки в Косой переулок. Гарри всегда нравились старые вещи. Возможно, это благодаря детству под опекой тети Петуньи, которая категорически отказывалась покупать ей новые вещи, но при этом не позволяла донашивать слишком много старых вещей Дадли, потому что это не женственно. А так как тетя Петунья никогда не упускала возможности подчеркнуть, что Гарри была всего лишь нежеланной обузой, решила она сию моральную дилемму очень просто, покупая племяннице одежду исключительно в секонд-хендах и винтажных магазинах — и чем старее и безвкуснее выглядела вещь, тем лучше. Вот только эффект получился прямо противоположный, потому что Гарри умела легко приспосабливаться ко всему и, наверное, где-то в подсознании она помнила о странном анахроническом мире, к которому по-настоящему принадлежала, так что втайне Гарри любила все старые красивые вещи, у которых, казалось, всегда была своя захватывающая история. Учитывая все перечисленное, для Гарри не станет проблемой перевоплотиться в чистокровную леди с помощью одежды, которая вполне могла принадлежать юной Беллатрисе. С одной стороны, она была более чем в своем праве забрать вещи, которые много лет назад оставили здесь безымянные девочки семейства Блэк, и с другой, это было всего лишь еще одно проявление ее одержимости винтажными вещами. Гарри настороженно посмотрела на корсет-грацию. Что ж, к чему–то такому и должна была привести ее чрезмерная любовь к ретро. Мысленно послав все к черту (потому что если нельзя вырядиться в потрясающий костюм, собираясь в тайное приключение в собственный День рождения, то когда вообще можно?), Гарри натянула черные шелковые чулки и предельно аккуратно затянула на себе лиловый корсет, который, вопреки опасениям, сел идеально (переделка столь искусных предметов одежды была не самой сильной ее стороной). М-да, вот он точно не принадлежал пышногрудой Беллатрисе, раз сидел на Гарри как влитой. Поверх корсета Гарри натянула простое черное льняное платье до колен, как раз для летней погоды. К платью она добавила пояс, сделанный из ткани, которая осталась от одного из смехотворных кричащих платьев Вальбурги, — завязанный на талии, он идеально подчеркивал, какой стройной стала Гарри благодаря корсету. Гарри чинно сидела у туалетного столика и тщательно заплетала временно каштановые волосы в маленькие узелки, после чего заколола их в сложную прическу. Она была до несказанного рада убрать в кои-то веки челку со лба. Почти никто в волшебном мире не видел эту ее часть лица, так как, начиная с одиннадцати лет, Гарри очень старательно прятала шрам. Учитывая наведенную иллюзию, новую прическу и контактные линзы, никто в жизни не заподозрит в ней даже дальнюю родственницу Гарри Поттер. Ей не очень нравилось, что иллюзия изменила цвет кожи (в Литтл-Уингинге ее все детство дразнили из-за этого, и теперь Гарри чисто из принципа отказывалась стесняться своих индийских корней), но стоило признать: это был чертовски умный способ обеспечить ей анонимность. Когда Гарри надела красивую черную ведьмовскую шляпу (которую она никогда не носила вне школы), пару черных ботинок на каблуке и легкую черную летнюю мантию, даже она себя не узнала. Корсет обеспечивал ей хорошую осанку (над чем она и сама пыталась работать, но старых привычек так быстро не вытравить), а скорбные черные одежды гарантировали, что выглядела Гарри одновременно и мило, и слегка угрожающе. Иными словами, сейчас она походила на самую что ни на есть леди Блэк, а именно этого Гарри и добивалась. Глаза приемного отца все так же смотрели на нее из зеркала, но Гарри пока запрятала ураган эмоций подальше и, распрямив плечи, обратила спину в гоблинскую сталь, как ее учил Сириус. Она была готова.***
Гарри быстренько проверила своих нянек из Ордена, после чего вместе с Добби ускользнула через заднюю дверь, и они аппарировали на небольшую крытую аллею прямо перед Гринготтсом. Гарри посмотрела сверху вниз на маленького эльфа; если он пойдет вместе с ней, они рискуют попасться. Нужно найти ему занятие, пока она будет заниматься своими делами, ведь все равно он не сможет вернуться домой, так как без нее охранные чары его не пропустят. — Так, пока я буду в банке, мне нужно, чтобы ты собрал все каталоги с совиной доставкой, какие сможешь найти. У Флориш и Блоттс на входе есть стенд с ними, для мелких бизнесов без собственных магазинов. Сможешь собрать их для меня и потом встретиться со мной здесь через полтора часа? — Обычно она получала по почте новую пачку каталогов перед началом учебы, но, если ей повезет и Добби сможет раздобыть каталоги с товарами для дома, это будет просто замечательно. — Да, Жутко Таинственная Леди, Добби может это сделать! — горделиво заявил эльф и с хлопком аппарировал. Гарри умилилась, как серьезно он подошел к ее просьбе не называть имен, и просто надеялась, что Добби не влипнет ни в какие неприятности, пока она будет занята. Взглянув на покосившийся мраморный фасад Гринготтса, Гарри сделала глубокий вдох, убедилась, что мешочек из драконьей кожи не спадает с плеча, и прошла сквозь двери с высоко поднятой головой. Идя уверенным, но размеренным шагом, она направилась к первому свободному гоблину за высокой стойкой. — Я бы хотела поговорить с управляющими моими сейфами. Только спустя несколько лет жизни в магическом мире Гарри узнала, что гоблины происходят от Волшебного Народа, а потому к ним ни в коем случае нельзя обращаться с фразами вроде "спасибо" и "пожалуйста", чтобы не оскорбить их или не намекнуть, что ты у них в долгу из-за сделок, которые по закону они больше не могут проворачивать. Неудивительно, что все гоблины такие ворчливые, а если учитывать, что обязательство быть вежливым буквально со всем, что стоит вертикально чуть больше пяти секунд, практически стало британским незыблемым законом… Их это точно должно приводить в бешенство. Вот и получалось, что лучший способ оставаться вежливым, но при этом избегать подобных банальностей — это быть максимально прямолинейным, чтобы избавить гоблинов от необходимости терпеть тебя слишком долго. Гоблин за стойкой покосился на нее так, словно знал, что на ней иллюзия, но за саму иллюзию заглянуть не мог, и это его в высшей степени раздражало. — Нас никоим образом не волнуют правовой статус или политические дрязги волшебников за пределами стен банка, — сказал он с неприятной усмешкой. — Но мы по крайней мере ожидаем от них, что они не будут проявлять грубость и непочтение, скрывая свою настоящую личность, пока находятся в самом Гринготтсе. Гарри слегка склонила голову, признавая его правоту. — Я осознаю, как подозрительно это выглядит, но в данный момент мне будет сложно вести свои дела здесь, если меня могут узнать. Если у вас есть приватная комната, я с радостью сниму иллюзию и подтвержу свою личность. Гоблин снова посмотрел на нее. — По поводу каких сейфов вы хотите поговорить? Гарри передала ему сложенную записку, где заранее написала свое полное имя и титулы. Гоблин прочитал написанное, посмотрел на нее сначала с тревогой, затем с подозрением, и наконец кивнул. — Очень хорошо. Следуйте за мной. Он повел ее по извилистому коридору вглубь банка, и уже через три поворота Гарри совершенно потерялась. Мысленно она понадеялась, что по завершению дел ее проводят обратно к главным дверям, а иначе она тут надолго застрянет. Открыв дверь, ведущую в элегантно обставленную комнату для встреч с клиентами — у стен которой, однако, расположилось немало стеклянных витрин с довольно угрожающими на вид топорами, — гоблин жестом пригласил Гарри сесть за стол. Гарри так и сделала, после чего сняла браслет, возвращая настоящую внешность. — Я позову управляющих сейфами Поттеров и Блэков. Ждите здесь. — После этих слов гоблин ушел так же быстро, как и пришел. Не прошло и пяти минут, как дверь снова открылась, и в комнату вошли два гоблина с внушительными папками, обтянутыми кожей. Второй вошедший закрыл за собой дверь и провел по ней длинным пальцем. Щелкнул замок, а Гарри почувствовала, как по комнате прошла рябь скрывающего заклятия. В чисто гоблинской манере они не стали тратить время на любезности и сразу перешли к делу. — Прежде чем мы продолжим, вам нужно доказать подлинность своей личности с помощью теста на крови, — заявил первый гоблин, сев напротив нее и выложив на стол небольшой серебряный кинжал и кусок пергамента с едва заметной рунной цепочкой по краю. — Конечно, — сказала Гарри, ожидавшая чего-то подобного. — Что мне нужно делать? Первый гоблин был не в восторге, что приходилось ее просвещать. — Надрежьте указательный палец рабочей руки кинжалом. На пергамент должно упасть три капли крови. Гарри сделала, как было сказано, практически молясь, чтобы на пергаменте не всплыло ее первоначальное имя наравне с нынешним, потому что она даже не представляла, как в таком случае будет объяснять это гоблинам. Как только капли попали на пергамент, кровь закружилась подобно чернилам, растворенным в чаше с водой, и на поверхности проступили слова. Имя: Гарриет Лили Блэк-Поттер Дата рождения: 31 июля 1980 года Родители: Лили Джунипер Поттер, урожденная Эванс (мать) (скончалась) Джеймс Чарльз Поттер (отец) (скончался) Сириус Орион Блэк III (приемный отец по крови) (скончался) Братья/сестры: нет Статус крови: полукровка Титулы: Наследница Благородного семейства Поттеров Наследница Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэков Девочка-Которая-Выжила (по завоеванию) Чемпионка Турнира Трех Волшебников (по завоеванию) — Очень хорошо, мисс Блэк-Поттер, — сказал гоблин, вручивший ей кинжал, после того как забрал этот самый кинжал, предварительно очистив. Оба гоблина не заметили огромного облегчения Гарри. Они все-таки имели в виду буквально тест на крови, и ничего духовно-спиритического. — Меня зовут Урлор, я отвечаю за сейфы Благородного семейства Поттеров. — А я Ларнок, управляющий сейфами Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэков, — представился второй гоблин, продолжая разбирать огромные кипы папок. — Я так полагаю, вы получили мою сову по поводу имущества вашего почившего отца? Гарри нахмурилась в непонимании, и это непонимание ей совсем не понравилось. — Боюсь, Ларнок, я вообще никогда не получала никаких писем от Гринготтса. Я пришла сюда сегодня узнать про состояние счетов и получить свои фамильные кольца. Оба гоблина выглядели взбешенными. — Как последняя представительница рода, вы получали ежегодные выписки о состоянии счетов Поттеров с тех пор, как вам исполнилось одиннадцать, — сказал Ларнок. — Мы отправили бесчисленное количество писем, с тех пор как вам исполнилось четырнадцать и вы могли по закону получить фамильное кольцо Поттеров, а также фамильное кольцо Блэков, после того как прошлым летом лорд Блэк объявил вас своей наследницей. Мы также выслали выписку о состоянии счетов Блэков и еще одно приглашение получить фамильное кольцо, когда узнали, что лорд Блэк скончался. Вы заявляете под запись, что никогда не получали ничего из нашей корреспонденции? Гарри про себя задалась вопросом, как бы это так извернуться и врезать по лицу одному очень любящему лезть не в свои дела директору. Волдеморт ведь сделает ей такое одолжение, если она его вежливо попросит, правда? — Да, все верно. Я уже некоторое время подозревала, что моя почта перенаправляется кому-то еще, так как до приглашения в Хогвартс я не получила ни одного письма, а другие студенты говорили, что детьми они мне много писали. Но я и вообразить не могла, что это может распространяться даже на официальные письма из Гринготтса. — У вас есть идеи, кто мог это сделать? — спросил Урлор. Его никак не беспокоили письма фанатов, но очень разозлило, что целых пять лет конфиденциальная информация о счетах Благородного семейства, которыми он занимался, попадала черт знает куда. — Единственный человек, который приходит мне в голову, — директор Дамблдор, — ответила Гарри. Ну серьезно, кто еще это мог быть. — Это он оставил меня жить у магглов после смерти родителей, и, как я подозреваю, он один из четырех человек, знавших, где я жила, до того как поступила в Хогвартс — и остальные три работают под его началом. Я даже не подозревала, что являюсь наследницей, ровно до прошлого лета, когда Сириус удочерил меня на крови. Его очень расстроило, что до этого никто не удосужился проинформировать меня о моих же обязанностях. У него с директором случился спор на эту тему, и Дамблдор сказал, что это было ради моего же блага, чтобы я могла наслаждаться детством, и запретил Сириусу рассказывать что-либо еще. Сириус притворился, что согласился, но тайно обучал меня всему необходимому, до того как его убили в битве, в которой он защищал мою жизнь и честь. Оба гоблина коротко кивнули. — Достойная смерть для сына Блэков, — отрывисто сказал Ларнок. — Пусть его враги вечно трепещут при звуках его имени. Гарри склонила голову. — Как его наследница по крови и выбору, даю мое слово, что его золото будет только приумножаться. Впервые за все время на лице гоблинов мелькнуло одобрение. — Что ж, по крайней мере, он добросовестно учил вас все то малое время, что у него было. Давно пора восстановить былую славу семейства Блэков. Гарри кивнула, потому что сама она думала ровно так же. — Не могу не согласиться. — Возвращаясь к вашим запросам, — вклинился Урлор, которого, раз уж он не был управляющим счетами Блэков, слава семейства или ее отсутствие не особо волновали. — Сегодня мы можем предоставить вам список счетов и активов, хотя до наступления совершеннолетия вы не можете распоряжаться активами или получить доступ к двум основным сейфам Поттеров и Блэков. Что касается недвижимости, сейчас вы можете распоряжаться родовыми поместьями, указанными в списке. Я не совсем понимаю, почему родовым поместьем указан коттедж Поттеров в Годриковой Впадине вместо особняка Поттеров, но в любом случае коттедж был конфискован Министерством и превращен в мемориал, а потому не может быть использован в качестве резиденции. Учитывая, где проживал почивший лорд Блэк до самой смерти, сейчас в качестве резиденции вы используете родовое поместье Блэков на площади Гриммо, двеннадцать в Лондоне, я правильно понимаю? — Да, именно так, — подтвердила Гарри, а про себя подумала, какого черта дом ее родителей стал мемориалом и почему никто не упомянул об этом раньше. — Очень хорошо. Почившие лорд и леди Поттер оставили вам доверительный сейф, которым вы пользуетесь с одиннадцати лет; почивший лорд Блэк также оставил вам доверительный сейф, ключ от него мы вам сейчас отдадим. У вас есть какие-нибудь вопросы? — Пока что нет. Я не знала о коттедже Поттеров и о втором доверительном сейфе, но хорошо, что вы меня проинформировали. — Одного доверительного сейфа Поттеров более чем достаточно, чтобы не беспокоиться о деньгах как минимум до конца школы, и это учитывая весьма дорогостоящую привычку Гарри покупать золотые и серебряные нити для рукоделия. — Так как вы прошли тест на крови, мы уже сейчас можем вручить вам фамильные кольца, — сказал Урлор, и оба гоблина синхронно вытащили из бездонных карманов по небольшой черной коробочке, которые они поставили на стол перед Гарри. — Когда заходит речь о титулах, главенство приобретает первостепенное значение, — предупредил Ларнок. — Если вы хотите, чтобы к вам обращались как к наследнице семейства Блэк, наденьте фамильное кольцо Блэков на указательный палец правой руки, а фамильное кольцо Поттеров — на средний палец. Если вы хотите быть в первую очередь наследницей семейства Поттеров, сделайте наоборот. Вы в любом случае будете считаться наследницей обоих семейств, и вся официальная корреспонденция будет это учитывать, но для удобства в разговоре используется только первый титул, чтобы не приходилось перечислять все титулы волшебников аж до второго пришествия Мерлина. Гарри закусила губу, сомневаясь, но в итоге потянулась к коробочке с кольцом Блэков. Конечно, она любила своих биологических родителей, они отдали все, чтобы она могла жить, и за это она вечно будет чтить их память. Но Гарри не могла отрицать, что, будучи официально дочерью Сириуса и соблюдая традиции и ритуалы семейства Блэков, она считала себя скорее Блэк, чем Поттер. Да и если уж на то пошло, иногда ей казалось, что Гарри Поттер принадлежала Магической Британии, в то время как Гарри Блэк принадлежала только самой себе. Если люди будут видеть в ней личность, а не еще один чертов мемориал вроде коттеджа Поттеров, она от этого только выиграет. Кольцо представляло собой толстую платиновую полоску с выгравированным семейным девизом Toujours pur, а в центре был вырезан фамильный герб — щит с тремя крошечными воронами в нижней части и рукой, в победном жесте сжимающей палочку, — в верхней. На верхушке герба блестела вырезанная из черного алмаза буква Н. Гарри даже не хотела представлять, сколько мог стоить подобный шедевр, столь детально украшенный и на вид до умопомрачения дорогой. Когда Гарри надела кольцо на нужный палец, оно слегка нагрелось и сжалось, подгоняясь по размеру. Гарри задумалась, был ли Сириус последним владельцем кольца. Она знала, что дед Сириуса, Арктурус, сделал наследником семьи своего внука, а не сына, потому что сварливый старик не допускал даже мысли, чтобы расстаться с титулом лорда при жизни. Плюс, юридически Сириуса так и не отрекли от семьи, то есть он вполне мог претендовать на лордство, так что догадка Гарри, скорее всего, была верна. Она очень на это надеялась: ее согревала идея, что кольцо передалось ей прямиком от Сириуса. Кольцо Поттеров было сделано из яркого золота, с выгравированным девизом Novissima autem inimica destruetur mors и вставшим на дыбы оленем на инкрустированном рубинами щите, с золотой Н на верхушке. Гарри надела кольцо на средний палец правой руки и почувствовала то же тепло, когда кольцо ужалось в размерах. Гарри мягко улыбнулась: насколько же маленькими были ее пальцы в сравнении с отцовскими. — Гринготтс признает вас, Гарриет Лили Блэк-Поттер, наследницей Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэков и Благородного семейства Поттеров, — отрывисто сказал Ларнок. — Да будет ваша воля железной, а сердце — золотым. — Мои благодарности Гринготтсу, управляющий Ларнок, — склонила голову Гарри. Это было самое близкое к "спасибо", что она могла сказать, и ей показалось, что сейчас настал подходящий момент. — Пусть потоку вашего золота не будет конца, а ваши враги будут вечно прятаться в вашей тени. Гоблины кивнули, принимая ее слова. — Как и любые другие фамильные кольца, ваши имеют некоторую защиту; основная состоит в том, что никто кроме вас не может их снять. В прошлом враги семейств и даже завидовавшие родственники могли украсть кольца, отсекая пальцы и даже руки наследника или наследницы, так что теперь на кольца накладываются специальные заклинания; если что-нибудь подобное произойдет с вами, кольца тотчас материализуются в сейфе Гринготтса, в какой бы точке мира вы ни находились. Если вы умрете, нося кольца, они так же автоматически вернутся в доверительный сейф наследника. Кроме того, кольца сделаны из гоблинской стали, а потому их практически невозможно уничтожить. Так что можете не беспокоиться, что они сломаются или износятся со временем от ежедневной носки — спокойно носите их, они для этого и созданы. — Далее, — вклинился Урлор, — если вы хотите сделать кольца невидимыми, нужно оросить герб одной каплей крови, при этом произнеся соответствующий фамильный девиз — и проделать то же самое, чтобы снова сделать их видимыми. Однако считается, что, принимая фамильные кольца, вы тем самым показываете свою готовность принять ответственность, возлагаемую на представителя и наследника семьи, а потому будете прибегать к этому варианту, только когда это в высшей степени необходимо. И да, как только вам исполнится семнадцать, вы можете прийти в Гринготтс в любой момент, чтобы официально получить титул леди Поттер. Ларнок неодобрительно покосился на перебившего его собрата. — Однако в случае получения титула леди Блэк вам сначала надо будет произвести некоторые ритуалы на крови и обзавестись фамильными ритуальными татуировками, чтобы получить право на титул. У вас есть какие-нибудь вопросы по данным требованиям? Практически сразу после удочерения Сириус показал ей свои ритуальные татуировки, которые ему сделали в принудительном порядке сразу же, как только его провозгласили наследником по достижении четырнадцати лет; он подробно объяснил происхождение и назначение каждого знака, как они напитывают мощью главу семьи и защищают его. Это было одной из причин, по которой Гарри так много читала про ритуальные татуировки этим летом. Учитывая обстоятельства, при которых Сириус получил свои татуировки, процесс должен был быть для него в лучшем случае травматическим, но для девочки, помешанной на рунах, это все было дико интересным. — В данный момент нет, в семейной библиотеке есть книги со всей нужной информацией, плюс, у нас в подвале есть ритуальная комната для личного пользования. — В реальности Гарри не совсем представляла, как все-таки получит свои татуировки, учитывая, что бо́льшая часть из них должна быть расположена на спине… Но об этом можно подумать как-нибудь в другой день. — Очень хорошо, мисс Блэк-Поттер. Последний вопрос на сегодня касается различных даров, завещанных вам некоторыми членами общества после вашей победы над Темным Лордом Волдемортом. Так, а вот это неожиданно. — В каком смысле? Вы хотите сказать, что какие-то незнакомые люди оставили мне в своих завещаниях наследство или что-то вроде того? Урлор кивнул. — Все верно. Бо́льшая часть завещанного носит денежный характер и была добавлена в основное хранилище Поттеров, чтобы вы могли воспользоваться золотом по достижении совершеннолетия. Туда же относятся коллекции книг и артефактов. Вы также получили документы на недвижимость, включая квартиру в Невидимом переулке, который выходит из Косого переулка; коттедж и прилегающие к нему земли в сельской Шотландии, недалеко от Хогсмида; и шато близ Ниццы на юге Франции. Последний пункт в завещанном включает в себя все имущество Некогда Благородного семейства Пиритов — вместе с именем и местом в Визенгамоте. Это еще что за хрень. — Простите, — сказала Гарри, уверенная, что ослышалась. — Как кто-то мог оставить мне в наследство целое семейство? Урлор, которого вынуждали повторяться, раздраженно фыркнул. — Во время войны Некогда Благородное семейство Пиритов было опустошено, так как бо́льшая часть его представителей присоединилась к Сами-Знаете-Кому, пойдя против воли лорда — главы семейства, который хотел сохранить нейтралитет. При налете на Хогсмид Пожиратели Смерти убили его жену, и после этого лорд лишил наследства немногих оставшихся в живых наследников. После вашей победы над Сами-Знаете-Кем он завещал все имущество вам, победительнице Темного Лорда, во искупление того, что его семья сотворила с Магической Британией. Следовательно, после смерти лорда несколько лет назад все его имущество, титул и дом перешли к вам. Гарри потребовалась вся воля и выдержка, чтобы не уронить челюсть. — Так можно делать? — Такое происходит очень редко, но да, это вполне возможно. Подобный акт подпадает под официальную сдачу одного семейства другому, и именно поэтому семейство Пиритов сейчас называется Некогда Благородным семейством, а не просто Благородным, и все их счета заморожены. Как только вы достигнете совершеннолетия, вы можете подать петицию в Визенгамот. У вас есть три варианта, как действовать. В первом случае семейство будет упразднено, его имя — стерто для истории, а его место в Визенгамоте и имущество будут поглощены Благородным семейством Поттеров. Во втором случае вы можете взять титул леди Пирит по завоеванию, место Пиритов и их имущество будут отданы вам, но их титул сохранится, и тогда вы сможете передать его члену своей семьи или наследнику. В третьем случае вы можете вернуть место в Визенгамоте и земли оставшемуся в живых наследнику семейства, но при условии, что тогда семейство Пиритов поклянется навеки быть верным вассалом семейства Поттеров. Если я правильно помню, последними оставшимися в живых представителями Некогда благородного семейства Пиритов являются Пожиратель Смерти, недавно освобожденный из Азкабана Сами-Знаете-Кем, его кузен, после войны с позором сбежавший на континент, и незаконнорожденный полукровный внук недавно почившего лорда, который сейчас учится в Хогвартсе, — он на два года младше вас. Гарри почувствовала, как начала тяжелеть голова. Все эти разговоры о политике были далеко за пределами ее компетенции, но даже она понимала, насколько это серьезно. Так, хорошо, первым делом: что бы в таком случае сделала Гермиона? Назадавала бы вопросов, собрала бы всю возможную информацию, а затем окопалась бы в библиотеке до тех пор, пока не разберется в мельчайших деталях, какого черта происходит. Ну что ж, это Гарри сделать могла. — Признаюсь, такого я совсем не ожидала. — И это было приуменьшение года. — У вас есть копия списка со всем завещанным, в дополнение к выпискам со счетов, которые я могу забрать с собой? Честно говоря, мои знания о принципах работы Визенгамота и политических отношениях между семействами сильно ограничены, но я собираюсь тщательно изучить вопрос, чтобы, когда придет время, я смогла принять взвешенное решение по поводу судьбы Некогда Благородного семейства Пиритов. Могу я узнать имя студента, учащегося в Хогвартсе? Урлор оскалил зубы, что, как с некоторой заминкой поняла Гарри, было аналогом гоблинской улыбки. — Мисс Блэк-Поттер, их семейство сдалось вам целиком и полностью. В соответствии с древними законами вы можете потребовать его голову в качестве кровавой дани, если вам так угодно, и будьте уверены — ваше требование будет выполнено, хоть некоторые могут и не одобрить подобные действия. Дражайший Мерлин, древние законы и правда жуткие до чертиков. — Что ж, хорошо. — На лице у нее застыла вежливая улыбка, которая, вполне возможно, скорее походила на гримасу. — Спасибо за информацию, но сегодня у меня нет желания собирать ничьи головы. — Во что, черт возьми, превратилась ее жизнь, раз ей пришлось сказать подобную фразу? — Даже если по закону я вполне могу это сделать. Но имени будет более чем достаточно. Кровожадный гоблин выглядел разочарованным. — Ребенка зовут Роуэн Флетчер, с первого сентября он переходит на четвёртый курс Хаффлпаффа. Как я понимаю, его мать-маггла стала жертвой налета Пожирателей на маггловскую деревушку — ее изнасиловал один из сыновей почившего лорда Пирита. Однако аврорам, прибывшим на помощь, не было известно о том, что она забеременела; они вылечили ее и стерли ей память, забрав воспоминания не только о нападении, но и о том, что отец ее ребенка был волшебником. Мистера Флетчера растили как обычного маггла до тех пор, пока не пришло письмо из Хогвартса, и сам он считает себя магглорожденным. Нам это известно, потому что при открытии сейфа на имя мальчика был проведен стандартный тест на крови, который получил особую отметку, — эти результаты были переданы управляющему сейфами Пиритов. Он, в свою очередь, провел расследование в ходе подготовки отчета по имуществу для вашего ознакомления. Поскольку умерший отец мальчика был лишен наследства, то титул не всплыл при проведении теста, а Гринготтс не может делиться подобной информацией без одобрения победителя, коим в данном случае является глава семейства Поттеров. — А я не могу дать разрешение, пока мне не исполнится семнадцать. — Гарри потрясла головой. Подобные новости довольно трудно переварить, но пока что это проблема на будущий день. — Я отдаю должное усердию управляющего сейфами Пиритов и уделю делу самое пристальное внимание. Еще что-нибудь на повестке дня? — На сегодня все, мисс Блэк-Поттер. Мы рассмотрим вопрос о переадресации вашей почты и продолжим деловую политику в отношении ваших активов по сохранению и приумножению, как завещали почившие лорды Блэк и Поттер. — Определенно Ларнок нравился ей намного больше: он был гораздо более информативным и менее кровожадным, чем управляющий сейфами Поттеров. — Мы также начнем составлять общий обзор, чтобы, когда в следующем году вы достигнете совершеннолетия, вы смогли без проблем взять на себя управление активами. — Отлично. — Гарри подхватила шаткую стопку папок, которую передали ей гоблины, и сложила их в восхитительно вместительный мешочек из драконьей кожи. — Может кто-нибудь проводить меня к главному входу? Не хочу потеряться и оказаться где-нибудь, где мне бы оказываться не следовало. — Я провожу вас, мисс Блэк-Поттер, — сказал Урлор, после того как Ларнок бросил на него говорящий взгляд; гоблин не был особо рад, но почувствовал видимое облегчение от того, что Гарри не собиралась вляпываться ни в какие неприятности. Они все встали одновременно, и Гарри снова надела браслет. От странного ощущения, словно по коже пошла рябь, когда ее внешность начала изменяться, ей стало слегка неуютно. — Что ж, тогда вперед.