ты - никто, и я - никто, вместе мы - почти пейзаж. Иосиф Бродский.
Музыка долбит по вискам, но вызывает только приступ расслабленности и лёгкой улыбки на губах. В этом месте всегда много людей, вечно пьяных и довольных. Сегодня особенный день. Исключительный. Скарсгард внимательно следит взглядом за братом. Со стороны кажется, что не такой уж он и отмороженный. Улыбка Обье широкая, счастливая, замечая взгляд брата, он подмигивает ему. Синеволосый передвигается по бару, иногда пританцовывая. Пожимает всем руки. - И будто ничего и не было, - раздаётся вкрадчивый голос над ухом Макса. Йен стоит засунув руки в карманы. Внутри него творится что-то непонятное, необъяснимое. И вроде бы отвращение к Харрингтону и всему, что связано с ним. А вроде, скучает. Буквально вчера он, как не в себя, орал срывая связки, на сестру. Потом половину ночи вымаливал прощения, слушал её, но взгляд его слишком застилал гнев и ярость: на Обье, на весь мир, на себя. Не досмотрел за ней, не уследил, а она тоже хороша! Снова нырнула под влияние Харрингтона. Кристофер ещё не объявлялся, что ни к чему доброму явно не приведёт. Этот парень теперь не просто сын одного из влиятельных учредителей, а Якудза. Имеет прав больше, чем кто-либо здесь находящийся. - Она придёт? - Макс смотрит строго перед собой, не меняя градуса. Он наслышан об этой истории посвящения Шистада. - Она придет, - тихо отзывается Купер. А рыжая, будто поджидала этот момент, стоя за дверью. И ровно после этой фразы, тяжёлые двери легко открываются. Губы Скарсгарда сжимаются в тонкую полоску до побеления. Чертовски красивая, с высоко поднятой головой, вышагивает характерно стуча каблучками по кафелю бара. Здоровается с несколькими парнями, откидывая волосы назад как истинная леди. - Привет, мальчики, - обаятельно улыбается она брату и другу. И в этом словосочетании Йентани с ужасом разглядывает их отца. Один в один, вплоть до неглубокой морщинки меж бровей. Она поправляет волосы тонким запястьем, стараясь не выдать этого удушающего волнения перед встречей с ним. Йен проницательно видит это. Макс как-то скованно кивает в знак приветствия и целует тыльную сторону ладони. Рыжая улыбается уголками губ. Всё снова удивительно переменилось ровно в одну ночь. До сих пор она всегда выходила сухой из воды, но не сейчас. Сейчас она вся в сырой гнили, которая удушливо забивает лёгкие. В тот день всё было так же: Макс, Йен, Обье и она, только в Берлине. Только счастливые и яркие; опасные и упивающиеся своей мнимой вседозволенностью. Всё о чём они мечтали - осуществлялось. Чёртова гармония. Его одеколон так резко бьёт в нос, что девушка вряд ли бы устояла на ногах, если крепкие руки брата не обвили так вовремя тонкую талию. Он снова подстригся, отстриг подросшие волосы. Снова задорный шоколадный ёжик, который так подчёркивает колючий характер и острые скулы. Дравитовый взгляд не выражает ничего, даже когда сталкивается с чёрным. Будто на дне радужки черти дружно скандирует:"Мы были правы". Губы расслаблены, но несмотря на это зубами он прикусывает слегка язык. Обье снова подмечает, что такой выдержке он завидует. Очень. Куртка Якудз - сидит так же, как и прежняя. Будто родился в ней. Кристофер продолжает двигаться к Йену и его сестре. Лицо ещё помнит остервенелые удары, ухмыляться больно: запёкшаяся кровь трескается. После того дня он не включал дома свет, который так резал взгляд. В первый раз Кристофер Шистад был настолько одиноким: рядом не оказалось даже Купера, который так умело делился своим молчанием. Это одиночество оказалось тем, что было так необходимо. Выключенный телефон казалось выключил его из жизни. В несколько секунд всё затихло, и мир дал себя услышать. Кристофер не гордился этим одиночеством, наоборот, был зависим от него. Но несмотря на это - темнота в комнате казалось солнечным ярким светом. То было тогда. Сейчас важна только её улыбка, которую он не видел уже несколько недель. - Брат, - первым здоровается Кристофер с другом. Эта обстановка явно не из лучших. Но отказываться от лучшего друга только потому что тот был Якудзой, выдававшей себя за Пенетратора - ирония. Особенной в данный момент. - Брат, - Йентани хлопает его по плечу. Ощущение, что не виделись несколько лет. Световых. Кажется, та ночь поменяла всех в этой комнате. Кристофер прожигает тяжёлым взглядом Дэйну. Её губ не касается улыбка, а волчий взгляд с успехом выдерживает напор. Она сдержанно кивает ему, получая в ответ чуть вздёрнутую бровь. - Хороший удар, - тихо, но властно говорит Шистад, наблюдая как линия ключиц незамедлительно ломается. - У меня был прекрасный учитель, - голос из сплава стали и чернота, направленная в сторону Максимилиана. Тот незамедлительно поднимается со стула, предлагая девушке свой локоть. - Выпьем? - учтиво спрашивает он; уловил сигнал бедствия. - С удовольствием, - благодарно улыбается Дэй ему. Кристофер смотрит вслед удаляющимся фигурам. Ей стыдно, он чувствует как стыд обугливается на кончиках чуть заострённых ушей и тлеет. - Дай ей время отойти, - быстро вставляет Йен, тут же прикусывая себя за язык. Дать ей время? Что? Это же она погрязла во лжи больше, чем кто либо в этой комнате. - Я уверен, что с ней всё будет хорошо, - с усилием поджимает губы Кристофер. Макс укладывает рыжую прядь за ухо девушки, ненароком разжигая безмолвную холодную войну. - Я догадывался, - усмехается Кристофер, садясь в чёрное кресло. - Обошёл меня в проницательности? - дёргает уголком губы рыжий. - В наблюдательности. Отец много говорил о вас в последние три года моей жизни. Я знал, что это случится, хочу того или нет. - А ты не хочешь? - А ты? - Кристофер опирается локтями на колени, смотря как взгляд друга неопределённо сверкает. - Понятненько, - присвистывает Шистад. - Я так же себя сейчас чувствую. - Молодые люди, - голос разрывает ушные перепонки Йена. Его здесь быть не должно. Молодой человек вскакивает с кресла, упираясь тупым взглядом в отца. Краем глаза замечает, что стоят все, кроме Криса Шистада. Бог знает почему принято вставать, когда Человек в Чёрном в помещении. - Отец? Что ты здесь делаешь? - глаза Купера сверкают, но тот всё же слегка улыбается. - Приехал поздравить новенького, - пожимает плечами Кэйетан. - Здравствуйте, мистер Купер, - широко улыбается Шистад, откидываясь на спинку кресла. Кэйетан удивлённо дёргает бровью. Дерзость этого мальчишки поражает и восхищает одновременно. - Что он творит? - едва слышно спрашивает Харрингтон у рыжей, под тяжёлый взгляд Скарсгарда. - Показывает то, что он не хочет быть одним из нас, - в тон ему отвечает рыжая, в то время как пальцы синеволосого впиваются в хрупкий локоть. - Молчи и не влезай, усекла? Едва заметный кивок. Эти ребята прекрасно бы работали чревовещателями. - Как тебе в новом месте? - мужчина обворожительно улыбается и садится напротив парня. - Осваиваюсь, - Кристофер устало обводит взглядом бар. Все стоят с вытаращенными глазами и тупым восхищением. - Заживает всё как на собаке? - Кэйетан пристально рассматривает лицо, ища за побоями хоть какую-то эмоцию. - Я был таким же. - Это щедрый комплимент, мистер Купер, - то ли шутливо, то ли учтиво (чёрт его разберёшь) улыбается он. - Однако, осталось последнее испытание, - слетает пальцы Купер под мелькнувшее удивление. - Собственно говоря, вот почему я здесь. Хочу видеть тебя во всей красе. - Оу, во всей красе я был несколько дней назад, - вытягивает губы Шистад. - Вы немного опоздали. - Обье, - игнорируя замечание, кидает через плечо Купер. Синеволосый послушно подходит с нахальной усмешкой на розоватых губах. Всё-таки в этом баре он король как ни как. - То было посвящение. Сейчас испытание. Одно единственное. Проверка на доверие, - Обье объясняет развязно, но с каждым словом сердце стучит всё быстрее. Всё-таки здесь Он. - А быть избитым это не показатель доверия? - Шистад адресовывает вопрос именно парню. Мозги ему там не вышибли, откровенно грубить отцу своей будущей жены он совсем не намерен; тем более, когда у них достаточно тёплые отношения. - Таковы устои, - глаза Обье сверкают. Шистад многозначительно молчит, показывая /приказывая/ парню, чтобы тот продолжал. - Это слишком простой трюк для такого Водителя, как ты. Мы даём машину и штурмана. А ты сидишь за рулём с завязанными глазами. Ты должен обогнать вторую машину и вовремя затормозить перед назначенной стоп-линией. - Как два пальца об асфальт, - саркастично усмехается Крис. Машина не мотоцикл. Чтобы управлять машиной с закрытыми глазами нужно ее чувствовать, ездить годами, перебирать голыми руками мотор. - Но перед каждой гонкой ты всегда меняешь машину и справляешься более, чем просто удачно, - хитро улыбается. - Оу, это не всё, - мило дёргает бровью Кэйетан. Йентани, Максимилиан, Обье и Дэйна слишком резко смотрят на Купера. В глазах страх и неопределённость. Кэйетан не имеет права спустя столько забытых мгновений ворошить их тёмное прошлое, заставляя проделывать это снова. Расколоть и без того расколотое просто невозможно. Так чего он хочет? - Ты не просто Якудза, Кристофер. Дело в том, что все проделывают этот трюк легко. Все, кроме сильных. Обье, Максимилиан, Йентани, Дэйна, Дрейк, Ротимер, Клара, Фэнгс, Триша, Оливер и Франклин, - на последнем имени четверо в этой комнате перестают дышать. - Все они проходили отбор немного иначе. Основные составляющие те же: предоставляемая машина, штурман, завязанные глаза. Трасса длиннее обычного, соперник лучше обычного, и затормозить ты должен не у обычного стула, а у человека. - А если собью насмерть? - выгибает бровь парень. - Именно от этого ещё никто не умирал, - Кэйетан довольно покосился на некогда друзей. - Когда? - Крис одёргивает воротник кожанки. К чёрту играть с ним в такие игры. - Через минут, скажем, пять, - чёрный взгляд мужчины вспыхивает в то самое мгновение, когда сердце его дочери перестаёт биться. Она беспомощно сжимает руку Максимилиана. И, возможно, ему было бы до ошаления приятно, если не данная ситуация. - Что ж, - Кристофер склоняет голову на бок. - Через минут, скажем, пять, я буду дьявольски ваш, - его улыбка устрашающая настолько, что Купер от удивления дёргает бровью. Всё-таки сын Оддманда Шистада - находка для Дэйны Купер. Парень поднимается с кресла, огибая всех в адской тишине. - Водка, - подмигивает он Клыку. Тот на каком-то автопилоте наливает, Шистад в таком же режиме осушивает стопку. В своих лучших традициях - не щурясь. - Тогда, возьму на себя должное распределить обязанности, - глаза отца Куперов недобро сверкают. - Ключи, - кидает он Кристоферу ключ от машины, тот вовремя выставляет руку вперёд, ловя их. - Йентани, первый штурман. Обье, второй гонщик. Максимилиан, второй штурман. Дэйна, стоп-линия. Ногти впиваются в кожу Скарсгарда так сильно, что его левая бровь вздрагивает. - Зачем ты это делаешь? - без эмоциональный голос Дэйны забирается в подвалы бара. Обье резко оборачивается, прожигая ясным взглядом. - Это ваша плата, ваш крест и ваш урок, - довольно поджимает губы Кэй. - Как говорится, клин клином. Никому из бывших лучших друзей не приходится осознавать слов Купера-старшего. Цель мужчины становится ясна до предельности: управлять такой компанией могут только люди сплочённые. А на данный момент мы имеем расколотых друзей, и каждый почти ненавидит в глубине души друг друга, не пытаясь простить. Кристофер вопросительно смотрит на Йена, но тот блуждает взглядом по светильникам бара. Трасса этой части города оцеплена. Не стоит говорить, чьих это рук дело. Обье сидит за рулём своей машины. Ладони леденеют. Весь его образ отморозка разлетелся к чертям, после того, как стало известно, что Дэй будет стоп-линией. Харрингтон судорожно выдыхает, сильно щурясь. Воспоминания накатывают с утроенной силой. Быстро облизывает пересохшие губы. - Переживаешь? - слышит он усмехающийся голос Шистада сквозь открытые окна. Но, повернув голову, Обье смотрит на безжизненное лицо Йена. Рыжему это больше не кажется весельем, как три года назад. Он то и дело обеспокоенно поглядывает вдаль, туда, где должна быть сестра. - Я? Ты, верно, опьянел с рюмки, - хмыкает Обье совсем бесцветно. - Успокойся, - тихо шепчет рядом сидящий Макс. Тяжёлый взгляд сводного брата прижигает Скарсгарда. - Ты больше не допустишь такой ошибки. - А если да? - сейчас синеволосый, будто маленький мальчик. - Послушай меня, - Макс кладёт руку на его плечо. - Дадут старт, ты дашь время Крису. - Ты в тот раз говорил тоже самое! - рычит Обье, пытаясь вырваться из жёсткой хватки, но в этот раз его держат вчетверо сильнее. - Слушай! - длинные пальцы будто под кожу проникают. - Ты не потеряешь голову, как тогда. Крис победит, вовремя остановиться. Это, мать его, Шистад. Человек в Чёрном ставит на него. А ты - будешь держать себя в чёртовых руках! Я доверяю тебе, - хватка старшего брата ослабляется. Обье слегка прикрывает веки. - Если тебе будет легче от этого, я простил тебя. И больше всего во всём случившемся, я начал винить себя, потому что я был твоим штурманом в той гонке. Я обязан был выбить тот руль из рук, что угодно, только чтобы всё предотвратить... - Хватит, - тихо шепчет Обье. - Я не знаю, чтобы я делал, если бы моя никудышная мать не влюбилась в твоего отца и не появилось бы такой занозы как ты. Максимилиан тихо смеётся. Этот огромный шаг навстречу кажется ничтожным. Но шагом. - Водители готовы? - спрашивает один из банды. Сигналы машин тут же оглушает в ответ. - Отлично! Три, два, старт!Оглушительный рёв раздаётся, кажется, на весь Берлин. Яркая красная помада Дэйны - как манок. Она стоит дерзко улыбаясь и слыша рёв машины. Это должен быть Обье. Лучше него гонщика нужно поискать. Ещё никто не смог обогнать этого сумасшедшего чёрта. И почему-то девушка больше всего надеется, что это будет Обье, зная о том, что едет Франклин. У девушки в радужках пляшут черти, когда она вспоминает, как его ручки тряслись на старте. Франклин ни черта не видит сквозь чёрную повязку. Его глаза сейчас - Йен. Глаза Обье - Макс. Штурманы знают, кого должны привести к победе. - Выжимай ещё педаль газа, - командует Йентани, несмотря на то, что они уже достаточно оторвались от второй машины. Они с сестрой не раз переделывали этот трюк, когда машина останавливалась прямо перед её каблуком, а точнее под ним. Для всех Якудз - это фееричное шоу. Правда, сегодня нет особых зрителей, да даже обычных нет. "Домашняя обстановка", как назвал это Макс. - У меня хреновое предчувствие, братан, - отзывается глухой баритон Франклина. - Всё норм, ещё поддай. Во-о-от, вот так хорошо, - улыбается Купер, смотря на стрелку спидометра. - Плавно подтормози. - Йен, скрипим в тормозах, - улавливает едва слышимый треск. Купер прислушивается. Фееричное торможение отменяется. Просто бы затормозить. - Сука, - шипит Купер, вспоминая, что по правилам, они должны остановиться строго перед стоп-линией, перекрыв тем самым подъезд для другой машины. - Не пугай так бро, всё ок? - Да, держи левее, - говорит Йен. Они стремительно тормозят, завидев Дэйну. Прокатываясь мимо нее уже со скоростью черепахи и тормозя, завернув поперёк, перекрыв трассу за её спиной. - Что за чёрт вы вытворяете? - в раздражении капризной девчонки, не получившей сладкого, кричит она. - Есть правила, Йен! - У нас неисправность в тормозах, Дэйл, - Франклин снимает повязку с глаз. Машина Обье несётся не сбавляя скорости. - Обье, сбавляй! Мы сейчас разнесём их в щепки! - орёт Скарсгард на младшего брата, видя, как стремительно приближается рыжая копна Дэйны, а жестикуляция девушки становится всё ярче. Сейчас в его голове нет никаких вопросов, касающихся заезда. Только как остановить брата. - Всё под контролем, Макси, - довольно мурлычет парень. - Сука, ты нихера не видишь! Тормози, блять! - Максимилиан пытается выкрутить руль, от чего машина влияет. - У, когда ты так делаешь, значит у меня тормозной путь 100 метров, - довольно улыбается парень. - Там Дэйна! - орёт он так, что вены вздуваются. Обье резко бьёт по тормозам, услышав её имя. Машина виляет от какого-то глухого удара, а затем оглушающий грохот, дым от вылетевших подушек безопасности и осколки лобового стекла на руках; отчаянный крик режет по ушам. Тормозит безумно, как кажется ему, долго. Боясь снимать гребаную повязку. - Пиздец, - еле шевеля губами выдаёт старший брат. - Я сбил её? - в тон ему спрашивает Харрингтон, онемевшими руками пытаясь стянуть повязку. Русоволосый резко вылетает из машины. Йен лежит в одной стороне трассы, Дэйна в другой. На асфальте полно крови, кажется даже раздавленные части мужского тела. Всё лицо Франклина окровавлено. Обье застывает, не зная к кому ему сорваться. Но ноги сами несут его к Дэйне. - Дэй, - хрипит Йентани, еле поднимаясь колени. В глазах троится, в ушах звон. Он совершенно не помнит, как оказался на обочине, не закрыв собой сестру. В сердце ломит от удушающего чувства того, что он не защитил её. Взгляд фокусируется на этом ужасе. Машины смяты, Харрингтона протянуло вперёд, повсюду кровь. - Дэй, слышишь, очнись, - Обье в отчаянии бьёт девушку по щекам. - Спина... тяжело дышать... - её веки дрожат, а каждый вздох отдаёт невыносимой болью. - Я... господи... прости... я..., - парень от страха путает слова, подбирая первое попавшееся, будто его душа сейчас говорила за него. - Дэйна! - крик Йена полощет по живому, сердце Обье будто раскалывается ко всем чертям. - Ты! Я убью тебя! - еле стоящий на ногах Купер обрушивается лавиной на худощавого русоволосого. Кто-то оттаскивает его за шиворот. Макс. - А ты куда смотрел?! - выплёвывает Йен, чуть ли не ударяя головой Скарсгарда. - Сука, я задушу вас! - Одного трупа нам на сегодня достаточно, - сдержанно произносит Максимилиан, будто растеряв все эмоции. Увидев остатки Франклина - непробиваемого Скаргарда стошнило. И, скорее всего, его же чувствами. Только лицо сейчас было таким пустым, что только глаза горели пожаром горечи. - Что? - губы Обье не двигаются совсем. - Франклин, - Макс произносит только имя, отшвыривая от себя Йена и опускаясь на колени перед рыжей. Она с усилием открывает веки, впиваясь своей чернотой в травяной взгляд. - Не двигайся, - Максимилиан говорит тихо, а она чувствует себя в безопасности. - Ф...Фран... - Тш-ш-ш, - его ледяной палец касается ее губ. - Он откинул тебя. Только молчи. - Бессвязно бормочет Скарсгард, пытаясь взять верх над очередным приливом эмоций. Чёрные глаза наполняются новым приливом слёз, но сделать всхлип не выходит, боль удушающе сковывает спину, а вместе с тем и лёгкие.
Свет фар освещает бледное лицо. Красные нити волос развиваются от холодного ветра. Метр за метром машина Шистада приближается к ней, под пронзительными взглядами отца и аншлагом Якудз. Красные губы девушки содрогаются в дерзкой улыбке, она приподнимает подбородок, как в давние былые. Только мозг отчаянно подаёт сигналы бедствия, от чего ключицы несколько раз передёргивает. Среди наблюдающих она замечает Томаса Бредли. Вот чёрт. Не просто одногруппник отца, его подельник. В следующую секунду девушка снимает с себя красную куртку Якудз, вслед за ней тонкую майку, которую незамедлительно отшвыривает в сторону. Куртка возвращается на плечи. Морозный ветер оповещает её о наступающей болезни. Но плевать на это, если холод трезвит мысли, пока люди восхищенно орут. Визг тормозов - каблук на капот - обеспокоенное лицо брата - сексуально лежащие руки на руле Криса Шистада - плавно тормозящая машина Обье - взрыв голосов. Кэйетан Купер довольно улыбается, одобрительно кивая Бредли. Тот, в свою очередь, удовлетворенно дёргает бровью. Хлопок двери, Шистад стягивает повязку, смотря только в испуганные глаза Дэйны. Резко сокращает расстояние и, словно чувствуя напряжение, добавляет масло в огонь, горячо целуя в губы. Оторвавшись от дочери Купера, подмигивает ему. Крис Шистад здесь. Крис Шистад Якудза. Крис Шистад имеет полное право на Дэйну Купер. Заметив, в чём она, он быстро снимает свою куртку, закутывая её. - Конец февраля. Хочешь заболеть? - яростно шепчет он. - И сдохнуть, - горько добавляет рыжая. - Я знал, что ты тут, - тихо говорит Кристофер, замечая тёмный силуэт на той самой "зловещей" поляне Якудз. Он не искал её, не кружил по городу. Просто что-то вело сюда, возможно даже, запах её духов. - В таком случае, тебе лучше уехать, - пар изо рта от мороза и тот же горький, пробирающий сердце, голос. Его одеколон ударяет в нос. Dior - Sauvage. Она готова задыхаться им в любой другой момент, не в этот. - Прекрати это. Ты же знаешь, я люблю поговорить по душам, но не на эти драматичные темы, - хмыкает он садясь рядом и закуривая. - И что теперь? Будешь притворяться Пенетратором, как Йен? - выгибает бровь рыжая. - Благо, осталось недолго. Всего-то три месяца, - никотин смешивается с ароматом, пока рыжая теряет остатки рассудка. - А потом? Ты хоть раз задумывался, что потом? - черный взгляд направлен в никуда. Она больше не улыбалась. Его маленький рыжий ангел не излучал то тепло, которым он согревался. В глазах жила та пустота, что бесповоротно улетучивалась рядом с ним. - Бизнес. Тысяча возможностей, огромные деньги, - пожимает плечами Кристофер. - А как же найти то самое свое место под солнцем? Ну, знаешь, когда душа на месте и не хочется выть от боли, - закусывает губу, дайте волю и прокусила бы плоть. - Зачем искать? Его нужно создавать, - кривовато улыбается Крис. Почему он сейчас несёт такие сентиментальные вещи? - Интересно, - хмыкает Дэйна, пока Крис абсолютно не узнает её голос. - Йен всегда говорит, что подчинит этот бизнес ради нас, а я считаю, что он сломал нас, - судорожный выдох. Следующий вдох отделяет ее от слез. - Сломал? - хмурится Кристофер. Он по-прежнему не понимает ни малейшей крупицы. Но, верно, брюнет уже привык и просто плывёт по течению. - Увези меня, - она так резко хватает за руку, что кусок мяса внутри парня пропускает ток. - На фьорды. Не успевает девушка закрыть входную дверь в домике Шистада, как он пригвождает её к этому несчастному куску дерева. Электричество, царящее всю дорогу в машине, на щелчок произвело замыкание. - Это становится невыносимо, - он проводит носом по щеке. - Я знаю, - рыжая даже вздохнуть боится. - Только скажи, и я остановлюсь. Я уеду в Стокгольм, разорву все связи с тобой. Всего лишь одно слово, - его прерывистое дыхание сбивает с толку. Стокгольм?! Вместо ответа девушка притягивает его к себе, ища горячие губы. Он улыбается сквозь поцелуй, оттягивая нижнюю губу девушки. Куртка тут же слетает с его плеч, он не позволяет раздеваться ей самой. Дэйна перемещается на шею, слегка прикусывая и посасывая кожу. - Ох, чёрт, - слетает с губ Шистада. Он зажимает пальцами её челюсть, смотря в глаза. Где-то на дне теплится уголёк, но его мало это волнует сейчас, когда в штанах безумно тесно. Кристофер молниеносно закидывает её на плечо, поднимаясь по лестнице. В этот раз он не смеет одаривать ягодицы остервенелыми шлепками. Он сдерживает себя как может, целуя и прикусывая кожу на бёдрах. Чёрт знает почему он не может выкинуть её просто так из своей жизни, каждый раз обещая себе это и каждый раз нарушая это обещание. Между кроватью и её спиной образовывается разгорячённая похоть. Плевать, что будет потом. Единственная не опьяненная им клетка мозга /которой плевать на их узы/ отчаянно скандирует, что ей не нужно любить его: он предаст/растопчет/оставит. Отчаянно игнорируя тот факт, что иногда любовь возникает между людьми, которым бы не нужно любить друг друга. Его мокрые губы касаются плоского живота и крадут стон с алых губ, помада на которых давно размазалась. Её прерывистое горячее дыхание никак не может остановиться потихоньку перерастая в приступ удушья, фантомной болью отдавая в спину. Она резко поднимается с кровати, слегка пошатнувшись. В крови ещё течёт Шистад. - Куда ты? - отнимает голову от подушки Кристофер. - Мне срочно нужно выпить, - тихо говорит Дэйна. - Выпить? - Крис даже приподнимается от такого заявления. - В смысле, попить, - нервно выдыхает девушка. - С тобой всё хорошо? - Кристофер поднимается с кровати, натягивая боксёры. Парень встаёт напротив девушки, заставляя её одеть его футболку. - Внизу прохладно, - объясняет он. - Да, всё хорошо, спасибо, - бессвязно бормочет девушка. - Пошли. - Куда? - хмурит брови она. - Пить. Благодаря тебе, я тоже хочу. И носки натяните пожалуйста, мадам. Она внимательно смотрит, как он наливает воду в стакан. Будто они всю жизнь на этой кухне провели. Крис ставит стакан перед ней на столешницу. Рыжая моргает несколько раз, будто смаргивая пелену наваждения. Залпом осушает стакан воды. - Крис... - Да? - он забирает стакан, ставя его рядом с графином, вдруг она ещё захочет пить. - Я могу теперь тебе кое-что рассказать? - спрашивает Дэйл, правда, звучит это как утверждение. - Ты и до этого могла так сделать, - непонимающе хмурится Кристофер. - Не могла. Теперь ты - Якудза и нас связывает намного больше, чем тебе может показаться, - то ли с облегчением, то ли с сожалением говорит Купер, убирая прядь волос за ухо. - Так, поспорим на эту тему позже, - улыбается он, сверкая ямочками. - Ну? - он обеспокоенно смотрит, когда видит, что его шутка не нашла реакции. - Что такое? Девушка тяжело выдыхает, одновременно закрывая глаза. Вдох - открывает. - Мы убили человека.