HTGAWM

После больницы меня снова отправили в тюрьму, где я провёл оставшееся время до суда. Время протекало очень медленно, чем бы я не занимался. Большую часть я проводил в своей камере, так как просто боялся, что в следующий раз меня вообще убьют. Джордж, мой друг охранник, испытывал аналогичное опасение и просил как можно меньше выходить без него. За этот месяц заключения он стал мне хорошим другом, отчего мне даже в какой-то степени было бы грустно покидать это место. Я много времени ю тратил на изучение учебных материалов и подготовку к экзаменам. Я уже предвкушал, как сдаю экзамены и уезжаю отдыхать куда-нибудь в тёплые края, чтобы придти в себя после всего ужаса случившегося в последние два месяца моей жизни. Вчера Света приходила вместе с Катей, и они рассказывали, что будет происходить в суде. Катя предупредила меня, что это разбирательство будет намного сложнее из-за наличия суда присяжных, а также из-за ответного иска за лжесвидетельство мисс Роджерс и её молодого человека. Ло сказала, что скорее всего адвокат, которые представляет интересы и женщины, и мужчины, будет давить на суд присяжных и вызывать жалость людей, но Лобода постарается сделать все, чтобы никто не поверил ни одному слову стороны жертвы. Сегодня день суда, и я был готов к любому исходу. Возможно, доказательств будет недостаточно, чтобы признать меня невиновным и тогда я отсижу оставшееся время, зная что я всё-таки виновен. А, возможно, судья и суд присяжных действительно поймут, что я ни в чем не виноват, и я отправлюсь домой. Я с удовольствием сбрил бы растительность на лице, полежал бы в ванной со Светой, поел бы вкусной домашней еды и поспал бы в тёплой мягкой кровати. Но перед этим нужно сделать большое шаг. Джордж зашёл ко мне в камеру и попросил вместе с личными вещами пройти на выход. Как оказалось, он выбил путевку в СИЗО вместе со мной и будет рядом до суда. Хотя я и ненавижу это гнилое место, но все равно я привык здесь находится и мне будет тяжело снова влиться в рутину, в которой я буду свободен. Я отвык от хорошей жизни, от всего хорошего, и за это время привык только к плохому. Обстоятельства вынудили меня опуститься на дно и подстроиться под правила этого места. Более того, я даже уже не помню, каково это быть свободным. Меня завели в комнату и положили передо мной мои личные вещи, которые я пару недель назад сюда же и положил. На вешалке Джордж вынес мой поглаженный костюм. — Ты погладил мне костюм? — Не совсем, моя жена, — он улыбнулся. — Неужели ты хотел бы на суде явиться в мятом костюме? — Нет, конечно же. — Тогда приводи себя в порядок, а я пока отнесу книжки твоему другу. — Какому? — Темненький, с козлиной бородкой. — Я улыбнулся. Билан. — Знаешь его? Я кивнул, и Джордж ушёл. А я подошёл к раковине и открыл воду. Моя лёгкая щетина переросла в бороду, отчего я снова был недоволен. Очень глупое решение со стороны тюремных надзирателей позволять нам бриться и стричься только раз в месяц. Слава Богу, что волосы на голове достаточно отрасли и в случае удачного исхода дела, я мог пойти и подстричься как я люблю. Все это время вместо привычной для меня стрижки полубокс, у меня были обычные коротко-стриженные волосы. Конечно же, я и не рассчитывал, что здесь будут профессиональные парикмахеры, которые будут учитывать мои вкусы. Хоп, машинкой под 0,7 и не задерживай очередь. Сняв тюремные вещи, я зашёл под душ и быстро помылся. Боже мой, я даже отвык от горячей воды и одиночества в душе. Я обтерся полотенцем и залез в свои любимые боксёры от армани. Даже трусы вызывают у меня такую радость. Рубашка и костюм на мне слегка висели, и мне казалось, что я был похож на первоклассника, который примерил костюм старшего брата. Я полностью оделся в человеческие вещи и посмотрел в зеркало. Помню, как в прошлый раз я смотрел в зеркало и выглядел куда иначе. Я был похож на мальчишку, а сейчас я смотрю в зеркало и вижу перед собой настоящего мужчину. Да, я ужасно сломлен внутри, но главное, что снаружи я выгляжу как скала. Когда Джордж вернулся, он слегка заковал мои руки в наручники и повёл к машине, которая перевезет меня в СИЗО, а оттуда сразу в комнату к адвокату. Я был рад, что он со мной идёт до конца. Он единственный охранник, который всегда ослабевал мне наручники, который приходил ко мне ночью и угощал шоколадными батончиками. Если бы не он, то, скорее всего, я повесился бы уже спустя две недели. Джордж Патрик Джеймс, как бы абсурдно это не звучало, заменил мне отца, которого у меня не было. А его жена, с которой мы никогда не виделись, мать. Миссис Джеймс передавала мне пирожки, литературу и писала письма. Когда я выйду отсюда, я обязательно схожу к ним в дом и отблагодарю соответствующе. Около панорамного окна стояла мисс Лобода. На ней был чёрный строгий костюм и высокий каблук. Я всегда говорил ей, что девушки в костюмах и на каблуках — это самое сексуальное, что может быть. Она повернулась, когда услышала звук наручников, и слабо улыбнулась мне. — Все хорошо? — поинтересовался я. — Теперь да. — На столе лежали пепперони и кола. — Садись кушать. Если я снова облажаюсь, ты хотя бы будешь сытым. — В прошлый раз облажался суд, а не ты. — Я сел за стол и активно начал есть. Боже, это просто пища Богов. Я съел пиццу и запил колой, и с отвалом пуза прилёг на диван. — Через сколько суд? — Через двадцать минут начало. — Ты сегодня очень красивая. — А ты сегодня похож на бомжа, которого одели в костюм. — Спасибо, любимый адвокат, — я улыбнулся. — Тебе не нравится моя борода? — Не-а, а ещё не нравится то, что творится у тебя на голове, поэтому я запишу тебя в барбершоп на вечер, ладно? — Это отличная идея. Но, кажется, тебе всегда нравилось оттягивать меня за волосы, пока моя голова между твоих ножек? — Лазарев, мы вообще-то в суде, — Я подошёл к ней сзади, и я осторожно засунул руку в брюки, пробираясь к трусикам. — И я твой адвокат... И вообще нам пора идти. — Да что ты говоришь, правда? Она взяла вверх над своими чувствами и вытащила руку. Мой член достаточно пульсировал, и мне безумно хотелось её. Мы разошлись по разным углам комнаты и занимались своими делами. А после приглашения секретаря мы прошли в зал суда. Я впервые не посмотрел на своих друзей, а сразу сел на своё место и ждал судью. Суд присяжных и судья зашли. В суде присяжных сидели как мужчины, так и женщины. Они внимательно осмотрели меня, а потом переключились на мисс Роджерс и её партнера. Первые несколько свидетелей заставляли суд присяжных в прямом смысле плакать. Родители жертвы давили на веру в Бога, невинности жертвы, выставляя меня каким-то исчадием ада. После допроса адвоката жертвы и прокурора судья дал слово Светлане Сергеевне. Она, в свою очередь, показала результаты экспертизы, подтверждающие, что в момент совершения насилия мисс Роджерс не была девственницей. Этот факт сломил сознание суда присяжных и на их лице можно было прочитать злость. Адвокат противоположной стороны начинал злиться из-за того, что все его многоходовки Лобода перекрывает с полуслова. Адвокат жертвы вызвал меня как свидетеля. — Мистер Лазарев, Вы, наверное, помните о поправке? — спросил судья. — Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Да, Ваша честь. — Отлично. Прошу Вас, мистер Джон. — Мистер Лазарев, Ваша память восстановилась? — Частично. — Вы помните, как обхаживали жертву? — Насчёт того, кто является жертвой в этой ситуации я бы ещё поспорил, но да, я помню, как мы с мисс Роджерс танцевали. — Она утверждает, что Вы целовались и говорили, как сильно хотите её. — Такого я не помню. — То есть Вы не отрицаете, что вполне могли такое сказать? — Если я говорю, что я такого не помню, то это значит только то, что я такого не помню. И здесь нет никаких согласий, отрицаний. — Вы помните, когда у Вас был секс последний до этого инциденты? — Протестую, Ваша честь. Это не относится к делу. — влезла Лобода. — Протест отклонён. Ответьте, мистер Лазарев. — Ээ, утром или днём. — Какие отношения Вас связывают с Вашим адвокатом? Учебные, рабочие или, может, сексуальные? — Ваша честь, домыслы. — начала протестовать Лобода. — Протест принят. — Вопросов к свидетелю больше нет. Следующий человек, который меня допросил, — это Светлана Сергеевна. Сначала она задавала лёгкие наводящие вопросы, а после начала в открытую спрашивать о той ночи. Мне казалось, что Ло специально валит меня вопросами, чтобы сбить суд присяжных с истинного пути. Но это только казалось. После допроса я снова сел на место и осталось только два свидетеля — мисс Роджерс и мистер Герберт, молодой человек жертвы. Первой вызывали мисс Роджерс. — Мисс Лобода прошу. — Мисс Роджерс, Ваша мать утверждает, что Вы были невинны и чисты, но как показала экспертиза это далеко не так. Зачем Вам это? — У нас не заходила тема об этом. — На прошлом допросе Вы прошептали мистеру Лазареву одно слово. — Светлана Сергеевна включила запись с допроса, где было чётко понятно, какое слово она произносит. — За что Вы извинялись перед моим подзащитным? — За то, что я подала в суд. — Но это же не Вы подавали в суд, верно? Вы знаете, что бывает за лжесвидетельство? — Знаю. — Насколько мне известно, у прокуратуры имеются записи с допроса, где Вы утверждаете, что это был мистер Лазарев. Но спустя неделю Вы волшебным образом ничего не помните. Как так получилось, мисс Роджерс? — Это был страх. Я отчётливо помню, как он прижал меня к стенке в туалете и силой взял. — Да? Вы уверены в этом? Лобода подошла к столу и взяла несколько бумажек. Одну она положила на стол стороны обвинения, ещё одну на стол судьи. — Это заключение экспертизы. — Лобода дала копию суду присяжных. — Кто-то из Вас может прочитать заключение, уважаемый суд присяжного? — Анализ сперматозоидов, взятых у гражданина Лазарева, не соответствуют с анализом сперматозоидов, обнаруженных у жертвы. — Спасибо. Так, как Вы объясните, что мой подзащитный насиловал Вас, но семя оказалось не его? — Я... Я не знаю.. — Ложь очень ужасная вещь. Вы защищаете кого-то, пока невинный человек отвечает за чужой поступок. У меня все, Ваша честь. Суд присяжных посмотрел документ ещё раз и неодобрительно посмотрел на жертву. Все было понятно. Они не поверили вранью. Адвокат мисс Роджерс начал свой допрос, узнавая подробности прошлой ночи. Жертва включила в слезы и рассказала о том, как я приставал к ней на танцполе, а после отправился за ней в туалет. Актриса без оскара. Допрос «жертвы» закончился и на её место пришёл молодой человек. Мужчина на первом же вопросе ударился в слезы и начал рассказывать о совместном будущем, детях, и о том, каких усилий им сейчас стоит пытаться жить, не думая о том, как я над ней надругался. — Мисс Лобода, у Вас есть вопросы? — спросил судья у моего адвоката. — О да, и достаточно. Но для начала я раздам нужные документы, чтобы не ходить туда-сюда. — Она быстро раздала стороне обвинения, судье и суду присяжных нужные бумажки, и встала к свидетелю. — То есть Вы говорите, что как только Ваша девушка прибежала домой, Вы сразу вызывали полицию? — Да. — Странная ситуация... Почему мой свидетель не помнит? — Он лжёт, потому что после экстази такой реакции быть не может. — А откуда Вы знаете про экстази, мистер Герберт? — Лобода улыбнулась. — На прошлом суде даже не было об этом речи, хотя у меня есть одно объяснение... Она нажала на пульт и включилось видео. Вот мужчина подходит к моему стакану, что-то подсыпает в коктейль и уходит в туалет. Я выпиваю, иду в туалет. Выбегает жертва в слезах, следом я, а после мистер Герберт застегивает ширинку и подсаживается ко мне. Мы выпиваем, смеёмся, а после меня скручивает полиция. — Ваша честь и суд присяжных, я прошу учесть все доказательства против мистера Герберта и доказательства невиновности моего клиента. Он намеренно подсыпал препарат в алкоголь моему подзащитному. Изнасиловал свою девушку, так как экспертиза показала, что именно его сперматозоиды оказались в теле девушки. Его отпечатки пальцев. И все свалил на моего клиента. Кроме того, мисс Роджерс знала об этом и прикрывала своего мужчину, о чем говорит это «прости». Я прошу освободить моего клиента в зале суда и вынести приговор мистеру Герберту и мисс Роджерс. У меня все. Суд присяжных был шокирован таким поворотом событий так же сильно, как и судья. Адвокат сидел и просто держался за голову. — Суд присяжных удаляется в комнату переговоров для вынесения решения. А также в связи с новыми обстоятельствами мне нужно обсудить это с судом высшей инстанции. Перерыв полчаса. Мы вышли из зала. Народу было просто тьма тьмущая. Кто-то рыдал, кто-то обсуждал, а кто-то просто уходил. Ко мне подошла женщина маленького роста и крепко обняла. — Мэм? — Я - Патрисия Джеймс. Ты помнишь меня? — Конечно, я никогда не забуду Ваши отменные пирожки и тёплые письма. — Я обнял ее за плечи. — Я рад, что Вы пришли. — Джордж сказал, что я просто обязана здесь присутствовать. Я очень рада за тебя, дорогой. Ты не достоин сидеть в тюрьме, пока насильники на свободе. — Я хотел бы позвать Вас на ужин на этой неделе. Вы не против? — Давай лучше ты придёшь к нам на ужин? — С удовольствием! — И девушку свою бери, — она подмигнула в сторону Лободы. — Хорошая она у тебя. И бороду свою ужасную сбрей, иначе не пущу. — Обязательно! — Она обняла меня и побежала к своему мужу. Я махнул ему рукой, а он кивнул. Все время Лобода стояла в стороне и не мешала нам. А после я подошёл к ней и объяснил все. Мы зашли в нашу комнату и рухнули на диван. — Если вдруг что, ты дождёшься меня из тюрьмы? — Да, дождусь. — Она положила голову мне на колени. — Какой-то адвокат у них ебанутый. — Мы так и знали, что он намекнёт про нашу связь. Поэтому приготовили версию, что Гагарина твоя девушка. Исхаков конечно был против, но парни его вразумили. — Может, мы поженимся? — вполне серьёзно спросил я. — Ага, потом квартиру купим, собаку заведём, потом детей. — Она гладила меня по колену. — Давай сначала дело выиграем, проблемы с прокуратурой решим, жить нормально начнём и поговорим об этом? — То есть это не нет? — Но это и не да. Я улыбнулся. После достаточно большого перерыва мы вернулись в зал заседания и сели на свои места. В помещении царила глубокая тишина. Судья и суд присяжных вернулись. Глава суда присяжных встала. — Суд присяжных постановил, что мистер Лазарев не виновен по всем статьям. Я глубоко выдохнул и поднял голову кверху. Слезы стекали по моим щекам. Несколько недель ада, полтора месяца заключения, и я теперь являюсь абсолютно свободным. — А также суд постановил. Мистер Герберт обвиняется по статье 307 - лжесвидетельство, 116 - побои, 131 - изнасилование, а так же по статье 139 - проникновение на частную территорию и назначается наказание в виде 8 лет в колонии строго режима и выплата материального ущерба мистеру Лазареву составляет 20 тысяч долларов. Мисс Роджерс обвиняется по статье 307. За данную статью ей назначается 3 года в колонии общего режима. Просьба заключить мистера Герберта и мисс Роджерс под стражу в зале суда. Судья ударила молотком, что означало лишь одно — суд официально окончен. Родители заключённых рыдали, пока сами заключённые пытались что-то выкрикнуть в мой адрес, но мне было просто плевать.