HTGAWM

Я лишь улыбнулся своим друзьям, и мы вышли из зала суда. Внутри было какое-то пылающее чувство, и я не мог понять то ли радоваться, то ли бежать отсюда быстрее, пока я снова не стал пешкой в чужой игре. Просто морально опустошён. Я испытывал дикое желание умыться и, сообщив об этом друзьям, пошёл в уборную. За мной отправилась Гагарина. — Ты чего? — поинтересовался я. — Я просто очень сильно хочу тебя поцеловать. Я ухмыльнулся. Мы влетели в туалет, и я закрыл дверь за собой. Я впился губами в её губы. Так неистово, что, пошатнувшись под моим давлением, она отступила назад и уперлась спиной в стену. Её губы были такими жаждущими, аж сносило крышу. Она подалась ко мне, мое тело трепетало от её прикосновений. Я чувствовал всю её пульсацию. Я положил руку ей на бедро и начал гладить его, пробираясь к трусикам. Поля была ужасно мокрой, отчего я возбудился ещё больше. — Я не могу сдерживать себя, — я проник рукой в её трусики. Она вскрикнула и ударилась затылком о стену, когда я вошел в неё двумя пальцами. Она широко раскрыла рот и жадно глотала воздух. Я с дикарской скоростью двигался внутри неё. Полюшка дрожала под моими пальцами. Ещё немного, и она достигнет оргазма. — Лазарев, — стонала, прижимаясь к моей груди. Её стоны заставляли мое тело неистово дрожать. Она почти кончила от моей руки. А секундой позже она закружилась в безудержном экстазе. На её лице расплылась широкая улыбка. — Как же сильно я хочу тебя, Гагарина. — Войди в меня. — Ты понимаешь, насколько неправильно мы сейчас поступаем? — Понимаю, но я сильно хочу тебя внутри себя. Её трусики не хотели сниматься, поэтому я сорвал их одним резким движением и положил к себе в карман. Я спустил боксёры, войдя в неё на всю глубину. Когда она громко вскрикнула, я положил руку ей на плечо и поцеловал в губы. Толчок. Она вскрикнула. — Все хорошо. — Я замер, чтобы она привыкла ко мне. — Продолжай. Первые минуты я вообще не мог ни о чем думать, кроме как о том, что я действительно снова вхожу в неё и это чувство никогда не сравнится. Секс с Полиной — это нечто запретное, отчего более желанное. Не прекращая стонать, она вонзила свои ногти в шею. — Ты красивая, — шептал я, покрывая поцелуями её шею. — Ужасно красивая. В ответ она издавала невнятное мычание. Синхронно воскликнув, мы заглушили отчаянные стоны в глубоком и страстном поцелуе. Крепко обвив мою шею, она стукнулась своим лбом с моим, и наше громкое, частое дыхание слилось воедино, превращая все вокруг нас в неистовую страсть. Я переместил руки с ее талии на бедра, тем самым делая толчки агрессивнее и жестче. — Вот так очень хорошо, — прокричала, когда я сменил позу, выпрямившись и закинув её ногу на свою поясницу, тем самым усилив давление на самую чувствительную точку. Мои губы проделывали дорожку поцелуев от ключиц до груди. — Быстрее, — попросила Поля, шепнув на ухо. Она откинула голову назад и застонала громче. Её содрогающееся тело было прижато к стене. Я стал увереннее, в то время как она из последних сил заставляла себя продержаться еще хотя бы несколько минут в вертикальном положении, чтобы достигнуть оргазма, до которого было просто рукой подать. — Больше не могу, — прошептала, уткнувшись носом в мое плечо. — Не сдерживай себя. Она жалобно простонала. Обмякнув в моих объятиях, она устало выдохнула и закрыла глаза. Но я ещё не закончил. Аккуратно посадив ее на край раковины, я вошел в неё. Я раздвинул её ноги шире своей рукой и вновь вошел. Быстро. Безжалостно. Внизу с бешеной скоростью нарастало знакомое, поистине неземное наслаждение и растеклось по всему телу. Наши тела вновь сплелись друг с другом. Наши губы и языки были повсюду. — Лазарев. Последний толчок, и я взорвался внутри неё. А затем с её губ вместе с моей фамилией сорвался громкий стон. Комната заполнилась этим звуком, и она натянула на лицо удовлетворенную расслабленную улыбку. — Спасибо за три лучших оргазма за последний час, — она поцеловала меня в губы. — Но я всего лишь хотела тебя поцеловать, и вообще твоя борода ужасно колется, сбрей её. — Сбрею. Как истинные конспираторы мы пошли разными путями. Света поинтересовалась все ли у меня хорошо, а мне стало как-то... стыдно. Стыдно за своё поведение, мысли и то, что было. Гагарина вернулась и чмокнула Исхакова, который изрядно нервничал. Когда бы я его не видел, он всегда нервничал, что было очень подозрительным. Я улыбнулся Поле, а та мне. Осторожно показав ей её трусики, я снова засунул их подальше в карман и улыбнулся ещё шире. Моя рука легла на бедро Ло, и мы вышли из суда. Папарацци сразу же нас начали расспрашивать нас о прошедшем, но мне не хотелось ничего комментировать. Лобода рассказала о том, как они съездили в Вашингтон, какие у неё ориентиры и что теперь будет делать. — Сергей, Вы сочувствуете девушке? — этот вопрос меня привлёк, и я решил ответить на него. — Я сочувствовал девушке до тех пор, пока не узнал, что она прикрывает истинного насильника. Мне жаль ее. Мы расселись по машинам и каждый поехал в своём направлении. Водитель Светы повёз нас в барбершоп, и я не мог этому не обрадоваться. Всю дорогу я держал её за руку и периодически целовал. Такое ощущение, что я снова сплю и все не со мной. Я настолько привык к тюремной жизни, что все это кажется для меня каким-то ужасом. Света протянула мне мою карту и сказала, что она забежит в магазины с вещами, пока я буду стричься. Чмокнув её в губы, я вышел из машины и направился к пункту назначения. Был обед, и люди вылезли из своих офис, направляясь к кофейням. На улицах было настолько людно, что мне становилось не по себе. Я зашёл в барбершоп и оглядел все вокруг. Место изменилось. Сказав девушке, что я на стрижку к Луи, она проводила меня к нему. — Уляля, ты что сменил стилиста? Какой ужасный ужас! — он ухмыльнулся. — Садись скорее, я все исправлю. Тебе как всегда? — Да, полубокс с чёлкой. — Правильно, он всегда тебе шёл. А с бородой твоей что будем делать? — Сбрей до небольшой щетины. — Как скажешь, красавчик. Хотя Луи и был геем, но он никогда не позволял себе лишнего в отношении клиентов. Я смотрел в зеркало и наблюдал за тебя, как мои бесформенные волосы обретали полубокс, а также вырисовывалась небольшая челка, которую Луи уложил набок. В принципе, если оставить так, то борода очень даже неплохо вписывается. Луи смочил бороду тёплой водой и причесал ее гребешком. Он аккуратно подстриг торчащие кончики волос ножницами. Пока воск на шее, застывал, он оформлял конус бороды. — Тебе нравится форма? — У меня же раньше такой не было, да? — Я думаю, так тебе подойдёт больше. — Я доверяю тебе, Луи. — Он резко дёрнул за полоски воска, и я слегка вскрикнул. — Зато у тебя не будет лишних волос. После дикого оформления он сбрил остатки щетины станком, ориентируясь по линии челюсти. Я смотрел в зеркало и наконец-то был доволен своим внешним видом. Поблагодарив его, я подошёл к администратору и расплатился за услуги, оставив Луи хорошие чаевые. Я подошёл к машине и сел в неё, но Светы ещё не было. Увидев ювелирный магазин, мне пришла идея и я сказал водителю, что быстро в него забегу и вернусь, но Светлане Сергеевне ни слова. Прикупив нужное, я снова вернулся в машину, где уже сидела Света. Она протянула мне пакет. — Что это? — Я не хочу, чтобы Гагарина сейчас ходила без нижнего белья. Простудится. — Абсолютно спокойно сказала Света, пока внутри меня все разрушалось. — Меня мало интересует, как это случилось и сколько раз у вас уже было, но просто реши уже для себя, кто тебе нужен. — Свет, — я взял её за руку и сжал руку. — Все это чертовски ужасная ошибка. — Лазарев, я не хочу слушать оправдания. Просто реши для себя, и будь счастлив. До моей квартиры мы ехали в тишине. На прощание я хотел поцеловать её в губы, но она подставила лишь щеку. В этот момент я оценил всю трагичность ситуации: я хочу угнаться за двумя, но не сделаю счастливой ни одну, ни другую. Я люблю Свету и это даже не обсуждается, а Полина - это мой близкий человек, с которым мы всегда могли нарушить грань дозволенного. Я прекрасно знаю, что Гагарина любит Диму, а у нас исключительно дружеская любовь. Тогда зачем мы все портим? Зачем изменяем? Зачем поддаёмся животному инстинкту? Мы столкнулись с Полиной и Димой около входа в мою квартиру. — Поль, можешь зайти ко мне на минутку? Нам надо поговорить. — Я быстро, — она поцеловала Исхакова в щеку. Я открыл дверь квартиры и мы прошли внутрь. В дверях я протянул ей пакет и она тут же в него заглянула. — Красивое белье. Решил возместить ущерб? — Это Лобода. — Она побледнела. — Так нельзя, Полин. Ты любишь Диму, я люблю Свету. Нам хорошо, а им больно. Я ни в коем случае не говорю, что мы должны отказаться друг от друга. Просто больше никакого секса и поцелуев. — Да, держим грань. Я согласна. — Она быстро надела трусики. — Надеюсь, у вас все наладится. — Я сам виноват в этом, так что. Беги к Диме.